Произведение является фанфиком - художественным произведением по мотивам произведений других авторов.
Фэндом: Hellsing
Дисклеймер: все права на персонажей: Александра Андерсона, Хайникель Вольф, Юмико/Юмие Такэги, Энрико Максвелла, а так же сама идея 13-го отдела Искариот принадлежат автору манги "Hellsing" Коуто Хирано.
* * *
Север Италии,
шахтерский город Монтеротондо
18 марта, 2001г.
Священник католической церкви небольшого городка Монтеротондо в этот холодный и пасмурный вечер вышел из дома не ради страждущих душ. Едва стемнело, как его воспитанник – угрюмый горбун Ферандо передал приглашение сеньора мера, которого падре, впрочем, уже давно ожидал.
Мер Фарли, сидящий в кресле с озабоченным видом, перед столом, скрытым под грудой бумаг, имел вид человека, готового на крайние меры. Скорее всего, так оно и было.
- …Не возражаете? - после недолгой паузы произнес Фарли, предложив священнику сесть, и нервно затянувшись сигарой. - …Сегодня начальник полиции округа интересовался недавним инцидентом… С меня требуют объяснений… А что я могу сказать, если сам никогда в жизни не встречал подобной гадости? Пресса уже трезвонят кто о чем! То мы с угольным магнатом Карди отравили бастующих шахтеров какими то газами, то, оказывается, у меня под землей тайная лаборатория по производству оружия массового поражения!... А… А самая нелепая выдумка – то, что я брал взятки, за то, что закрывал глаза на соблюдение техники безопасности на шахте! Газетные ублюдки! - мэр поморщился. – Еще накликают проверку из округа…
Молодой священник слушал его не прерывая, лишь изредка кивком поддерживая монолог. Наконец, когда речь издерганного последними неприятностями чиновника подошла к концу, умиротворенно сложив кончики длинных пальцев, резюмировал:
- Когда бессильна человеческая помощь, люди ищут помощи у Господа.
Фарли пригладил пальцем усы и обреченно вздохнул. Он прекрасно знал, на что намекает отец Сперроу. Еще первый раз, когда священник упомянул Ватикан, ему стали мерещиться костры инквизиции и другие милые картины Молота Ведьм. Однако, Господин мой 21 Век, сейчас в окрестностях Монтеротондо творилось нечто настолько неподдающееся логике, что требовало столь же не логичных мер…
- Для того я и позвал вас, падре. Боюсь, нам действительно придется прибегнуть к помощи ваших «специалистов»… Надеюсь, они действительно уладят ситуацию… эээ… без особого шума.
- Вы правильно поступаете, господин мэр. Я свяжусь с нужными людьми, – священник, кажется, был доволен решением главы города. – Когда речь идет о человеческих жертвах, любое средство хорошо, чтобы прекратить их.
Мэр снова поморщился. Он не хотел лишиться своего поста, ведь у него семья, дети, репутация… а в планах – особняк на юге Италии с виноградными плантациями…
Но обстоятельствам вздумалось сложиться иначе. С момента взрыва метана на шахте «Генриэтта» тихий городок сошел с ума.
* * *
Аэропорт
Окружной центр Террасомбра
20 марта 2001г.
00.15
Небольшой частный самолетик не без труда приземлился на мокрую от дождя взлетную полосу. Рони Нетвуд – молодой и старательный работник мэрии Монтеротондо, командированный навстречу прибывшим, приготовился приветствовать посланников Ватикана с долей энтузиазма и любопытства. Если впечатление способно вознаградить человека за часы ожидания – Нетвуд был более, чем вознагражден.
Первой из самолета выпорхнула некая белокурая особа. Рони понадобилось время, чтобы понять, что это девушка в мужском костюме католического священника и черном длиннополом плаще, который, похоже, был общепринятым облачением спецслужбы Святого Престола. Миловидная сестричка со стервозным острым носиком первым делом закурила, пряча в ладонях огонек зажигалки, а потом, выпустив в ночное небо облачко дыма, резюмировала:
- Паршивая погодка…
Общим счетом прибывших было трое. Второй – мужчина огромного роста, похожий скорее на матерого бандита, чем на священника. Хотя интеллигентно водруженные на нос круглые очки несколько смягчали образ святого отца, мрачная физиономия и сабельный шрам на щеке подсказывали, что по характеру падре вовсе не миротворец.
Третьей с короткого трапа спорхнуло совершенно небесное создание. Черты ее носили признаки принадлежности к азиатской расе, тем не менее, большущие черные глазищи, невинно хлопавшие ресницами за стеклами гигантских очков, казались созданными кистью любителя кавая. Однако, черное одеяние монахини и аккуратный вимпл удивительно не сочетались с зашнурованными на стройных ножках высокими армейскими ботинками и неким длинным, таинственным предметом, скрывавшимся в чехле за спиной девушки.
Внезапно осознав, что столь долго глазеть на сестричку минимум неприлично, Нетвуд устыдился своего умильного взгляда и поспешил к прибывшим с приветствиями.
- Добрый вечер… эээ… или ночь… Я – Рони Нетвуд, аппарат мэра Круглой Горы … Вы… если не ошибаюсь…
Мужчина, видимо, считавшийся у них за старшего, поднял руку в белой перчатке с черной надписью на тыльной стороне ладони, гласившей: «Section 13 Iscariot».
- Вы не ошиблись.
* * *
Шоссе
Окружной центр – Круглая Гора
80 миля
Нетвуд всегда был аккуратным водителем, но на мокром старом шоссе от неприятностей не застрахован никто. После крутого поворота, свет фар до ужаса внезапно выхватили из тьмы одиноко бредущего поперек дороги пешехода. Под резкий визг тормозов тело стукнулось о бампер, распласталось на ветровом стекле и мешком костей сползло на дорогу.
- Мир праху… - цинично констатировала сидевшая на переднем сидении блондинка Хайникель, смерив хмурым взглядом застывшего от ужаса Нетвуда.
- О, боже! – Рони первым выскочил под дождь, поскальзываясь в лужах, бросился к простертому на дороге телу. Пытаясь перевернуть несчастного, он хотел было крикнуть своим спутникам: – Надо вызвать ско…
Но тут же осекся, узрев глядящее в лицо дуло пистолета.
Серебристый ствол в руках сестры Хайникель Вольф зловеще поблескивал в свете фар. Юмико и Андерсон соизволили только выбраться из машины и созерцали происходящее с потрясающим равнодушием.
- Отойди! – скомандовала Хайникель.
Но, прежде чем Рони успел возмутиться или подчинится, лапа мнимого трупа схватила его за руку и мертвец, подняв от земли синюшное лицо, распахнул оскаленную смрадную пасть в сторону запаха живой крови. Выстрел Хайникель хлопнул почти в ту же секунду и жмурик, с пулей в черепе, тоскливо взвыв, расползся по асфальту кучей дряблой плоти.
Нитрат серебра действовал отменно.
- Упырь! – весело сообщила сестра Вольф спутникам и, обернувшись к севшему с испугу в лужу Нетвуду, презрительно бросила:
- Если уж ты не обратил внимания на его рожу, мог хотя бы сообразить, что нормальный человек не попрется в таком виде бродить под дождем в два часа ночи.
Рони, с великим отвращением оглядев мертвеца, увидел, что полуразложившийся под действием нитрата труп, несмотря на раннюю весну, одет в легкий, разодранный рабочий комбинезон…
- Это работник с шахты «Генриэтта»… - Нетвуд, постепенно приходя в себя, медленно поднялся на ноги и направился к машине. – Они все идут от туда… Как вы думаете: это какая-то неизвестная эпидемия?
- Известная, – поправил Андерсон. Легкий прищур зеленых глаз Искариота выдавал охотничий азарт.
Заученным движением возвращая пистолет в кобуру, Хайникель подвела итог:
- Будем искать вампира.
Рони изумленно округлил глаза, но никто из Искариотов на это не отреагировал.
* * *
Кабинет мэра Д.Фарли
- Благодарю за услугу, мистер Нетвуд… - не очень-то признательно пробурчал мер, яростно тыча пальцем в телефонные кнопки. – Можете идти… Хотя, нет. Останьтесь… …Алло, Бернардо? Прихвати Луиса и на служебном грузовике срочно отправляйтесь на 80 милю от Террасомбра… Да, опять!… Да… Тело опознать. И внести в списки найденных под завалом… Да, именно так! …Соболезнования родственниками и все такое… Все. Приступайте!
Сеньор Фарли гневно грохнул трубку на аппарат.
- Вот такие у нас дела, господа… эээ… - мэр обвел глазами собравшихся и развел руками. Он замялся, видимо, не до конца решаясь довериться чужакам, но все же…
- При взрыве метана никто не погиб, – быстро произнес он избегая встречаться взглядом с Искариотами. – Шахтеров просто отрезало от выхода… Но когда разобрали завал… Они… эээ… Перестали быть людьми…
На минуту воцарилась тишина, в которой издерганному мэру почудилось осуждение. Хайникель стряхнула сигарету в пепельницу на журнальном столике. Андерсон застыл в кресле как каменное изваяние, в блестящих стеклах очков отражалось пламя камина.
- Нам надо осмотреть шахту.
Глянув на часы, Фарли приподнял брови.
- Сейчас?…
- Время нашей охоты – ночь… - ухмыльнулась Хайникель, перебросив ногу на ногу в лучшем стиле «Основного инстинкта».
- Ааа… хех. Ну, пожалуйста! - в голосе мера четко проглянуло разочарование - да это обычные мистификаторы! - Мистер Нетвуд, окажите услугу – проводите почтенное духовенство… А я со своей стороны подгоню вам пожарную машину, если придется окропить все святой водой…
Изливаясь в сарказме, Фарли собирался хлопнуть Андерсона по плечу, но тот перевел на него взгляд, не поворачивая головы – и мэр подавился собственным ехидством.
Угрюмо глянув на притихшего в углу отца Сперроу – «что за маньяков ты мне подсунул?!» - Фарли вышел проводить гостей.
Ферандо, как верный пес, ожидал своего учителя в приемной мэра.
- Тупая скотина… - проворчал Фарли, заметив, что по ковровой дорожке за горбуном тянется цепочка следов мерзопакостно желтой грязи – и тут же рассыпался в сокрушениях о трудностях с бюджетом… Хотя разумеется, городские дороги содержатся в полном порядке…
Это проявила себя привычка оправдываться – прибывшим было глубоко плевать на состояние захолустного городка. Они приехали сюда не на прогулку.
* * *
Каменноугольная шахта «Генриетта»
20 марта 2001г
04:10
Низкорослый сторож с фонарем «летучая мышь» чем-то смахивал на хоббита, сопровождавшего путников в недра земли. Главный ствол старой шахты под углом в 45° уходил вниз, по пути делясь на боковые ветви. Когда-то здесь, наверное, было людно. Кое-где валялся забытый инструмент, стояли заброшенные вагонетки. Покидали это место в спешке, да так и не вернулись. На верхних, выработанных уровнях, делать было нечего. А на нижних, куда спускались сейчас Искариоты в компании Нетвуда, притаилось Нечто - именно то, что заставило людей бежать без оглядки – бежать от неизвестности, из чувства самосохранения, бежать в первобытном страхе.
На предпоследнем уровнем шахты, сторож свернул направо и, через некоторое время, остановился у огромных, корявых, наспех сколоченных ворот. Тяжелые древесные доски, перегораживающие проход были заколочены жестью и заперты внушительным засовом. Пара засыпанных землей бочек привалилась по обе створки ворот.
Двое бледных работников, дежуривших у преграды, вышли навстречу сторожу. Им, видимо, не терпелось дождаться смены и удрать из этого гиблого места. Однако, в присутствие посторонних живо приходил на память строжайший приказ молчания.
- А сигаретку лучше убрать, барышня! – угрюмо буркнул старший из них, исподлобья глядя на беспечно дымившую Хайникель. – Тут газ… метан…
- Да ну? – нахально ухмыльнувшись, монахиня все-таки выплюнула окурок, придавила ногой и, отстранив мрачного шахтера, деловито двинулась к воротам. – А бочки вы привалили – чтобы газ не убежал?
При ближайшем рассмотрение толстая жесть ворот местами оказалась испещрена чем-то вроде вздутых бугорков и борозд – почти всегда по пять с ряду. И больше всего это походило…
В этот миг, как чертик из табакерки, четко на уровне лица Хайникель из щели ворот выскочила, расставив окровавленные, содранные до кости пальцы, почерневшая человеческая пятерня. Дотянуться до остренького носа невозмутимой девушки ей не хватило дюйма три…
Хайникель не двинулась с места, только поморщилась от отвращения.
Будто подземный ветер проснулся в замкнутом пространстве – с головы неподвижно стоящей возле Нетвуда Юмико сполз монашеский вимпл. Блестящие в свете фонаря черные волосы рассыпались по плечам, длинная челка упала на глаза. Сама Юмико, стоявшая серой мышкой, сложив ручки, как провинившаяся школьница, вдруг заметно выпрямилась. Стянула с носа круглые очки и - не ошибся ли Рони? – кровожадно ухмыльнулась…?!
Не только Нетвуд заметил произошедшую перемену.
- Доброе утро, Юмие… - тихо отозвался Андерсон и тут же резко скомандовал: – Открывайте ворота!
Сторож ужаснулся.
- Что вы! Да ведь они же…
Рони так и не успел уловить, что произошло в следующий миг.
Воздух рассек свист сотни летящих игл-стилетов. Они усыпали стены и неровный свод по периметру тоннеля. Каждая игла пригвоздила к опоре бумажный листок с изображением креста и готически выписанными буквами латыни. Последним, точно между створками ворот, воткнулось нечто, больше всего напоминавшее удлиненный винтовочный штык.
Рукоятка необычного меча задымилась. Хайникель, отпрыгивая в сторону, помянула чью-то мать. Оглушительно в закрытом пространстве хлопнул взрыв.
- Предупреждать надо, Андерсон! – прошипела сестра Вольф и тут же, четко, как в отрепетированном вестерне, выхватила холодно блеснувшие пистолеты.
Потому что вместе с облаком пыли в проеме развороченных ворот поднялись пять человекоподобных фигур. Отвисшие под действием разложения и силы тяжести лица, приобрели характерное уныло-жуткое выражение зомби. Закатившиеся глаза светились мутной белизной с примесью красноватого оттенка.
Первый из поднявшихся упырей шагнул к замершим в ожидании людям и с легким щелчком электрического разряда был отброшен назад. Листочки с экзорцистскими формулами, пришпиленные по краям тоннеля, создавали едва заметную, призрачно-синюю пелену – барьер, который обезопасил людей от нежити... но не нежить от людей.
Андерсон, ближе всех стоявший к барьеру, легко перешагнул магическую грань и, когда в руках падре сверкнули, невесть откуда взявшиеся, стальные штыки, Нетвуд вдруг понял, что эти люди будут бороться с нежитью не только на словах.
Когда надо, упыри умели двигаться быстро. Но этого «быстро» оказалось недостаточно. Легко уклонившись от щелкнувшей рядом с его рукой пасти, Андерсон снёс голову первому мертвецу, в следующий миг череп второго раскололся надвое, третий упырь истлел, насаженный на штык искариота. Четвертый жмурик, бросившийся на священника сбоку, свалился наземь с серебряной пулей в башке. Пятого постигла и вовсе таинственная участь. Он замер в атакующей позе и вдруг развалился на четыре куска гниющей плоти, а позади него взорам предстала спокойно стоящая сестра Такэги. Только волосы сестрички взметнулись и опали от быстрого движения. Таинственного длинного предмета за спиной монашки уже не было. На месте, где Юмико стояла сотую долю секунды назад, как змеиная кожа, свернулся темный чехол, а в руках Такеги зловеще поблескивала самурайская катана.
Рони оставалось только хлопать глазами.
- Там есть еще..! – скрежетнул хрипловатый голос Такеги. – Я их чувствую!
- Найди, – негромко скомандовал Андерсон, стряхивая со штыка капли темной, лишенной кислорода крови. – Если есть риск – в бой не вступай. Мы за тобой.
- Что? – едва придя в, себя пискнул Рони. – Вы ведь…
Изображение Юмие будто выключили. Ветер от быстрого движения и едва уловимый человеческим глазом, размытый сиреневый силуэт…
- Расходитесь, публика! – прикрикнула Хайникель, с пистолетами наизготовку, без размышлений шагнув вслед за Андерсоном в темноту тоннеля.
Нетвуд сделал было пару шагов. Но из глубины тоннеля дохнуло таким могильным холодом, что он предпочел остаться. Несколько долгих минут спустя, под сводами старой шахты прокатился далекий нечеловеческий вопль.
Испытывая острое желание ущипнуть себя и проснуться, Рони оглянулся на стоявших позади шахтеров, но вместо поддержки и объяснения узрел лишь смертельно бледные лица и руки, еще поднятые после крестного знамения.
* * *
Пригород Монтеротондо.
Кольцевая дорога.
8:30
В глубинах шахты сотовая связь была бесполезна. Потому, когда в мэр получил звонок от сестры Вольф, сообщавшей о том, что они находятся сейчас на опушке «какого-то %@#^% леса, рядом проходит какая-то %@#^% дорога, с которой открывается вид на какой-то %@#^% замок», то немедленно послал человека оповестить несчастного Нетвуда, ожидавшего возвращения искариотов под землей.
Минут через пять, Рони мчался по кольцевой дороге по направлению к имению американского угольного магната.
Нетвуд, как исполнительный работник, с самого начала ощущал личную ответственность за порученных ему гостей. Поэтому, увидев, их, живыми и невредимыми, почувствовал огромное облегчение.
- Господи, как вы тут оказались?! С вами все в порядке?! Никто не…
- Хорош биться в истерике! – отрезала Хайникель, падая на заднее сидение. - Никто не пострадал, кроме моего ботинка. Вляпалась в какое-то желтое дерьмо… Там, на склоне холма пещерка. Явно искусственная. Соединялась с шахтой. Оттуда и лезли ваши жмурики. Больше лезть не будут.
- Ааа… дерьмо, говорите? Это же Голубиная Горка, там крестьяне добывали глину… Вы закрыли выход? – поинтересовался Рони.
- Малой, ты кретин? – Хайникель даже очки приспустила на кончик носа. – Я тебе этот вход что – по-собачьи закопаю? Сказала лезть не будут – значит, не будут. Некому!
- Вы хотите сказать, что уб… устранили всех? – восторженный взгляд Рони обратился к сидевшей рядом с ним Юмико. – Значит дело решено?
Девушка не нашлась что ответить, смущенно замотала головой и, отдернув завернувшийся краешек платья, густо покраснела. Рони невольно задумался: неужто эта серая мышка на его глазах охотилась на живых мертвецов, воинственно размахивая самурайской катаной?!
- Нет, не решено! – проворчала Хайникель, поудобнее устраиваясь под боком Андерсона. - Замерзла… Прорву упырей покрошили, а вампира там не было. Хреново. Значит, торчать нам в этом говёном городишке еще, как минимум, ночь… Что за халупа по правому борту?
- Старинный замок, – тоном экскурсовода пояснил Нетвуд. – Построен где-то в феодальные времена. Ныне является вотчиной угольного магната Генри Карди, владельца нескольких шахт в округе Террасомбра. В том числе и «Генриетты»…
- Карди? - переспросила Хайникель. – Что он вообще из себя представляет?
- Эммм… - припомнив всё, что когда-либо слышал о владельце градообразующего предприятия, Нетвуд вдруг понял… или скорее почувствовал, что разговор обретает смысл. – Лет ему около сорока пяти. Вдовец. Есть сын. Говорят мальчик серьезно болен и, к примеру, я его никогда не видел… Может поэтому у нашего магната довольно угрюмый нрав. Он состоятельный человек, но почему-то всегда чурался большого общества. С тех пор, как он поселился здесь, на отшибе, его можно видеть в год раза два, да и то, если очень повезет. Делами в основном заправляют многочисленные менеджеры и представители. Говорят, что до него этот замок принадлежал его дальнему родственнику – кому-то из графов Карди. Как-то отец Сперроу говорил, что эта древняя фамилия…
- Эта древняя фамилия… – голос Андерсона прозвучал неожиданно ясно и громко. – Всего лишь женская линия потомков Дракулы.
Во взгляде зеленых глаз искариота при последнем слове промелькнуло нечто такое, что на сей раз заставило вздрогнуть не одного только Рони. Вскоре автомобиль Нетвуда круто изменил направление и, вместо городской черты, направился к высоким стенам имения угольного магната.
* * *
Пригород Монтеротондо.
«Веллороуз - Грай»
Поместье Генри Карди
Разделенный с охранником узорной решеткой высоких чугунных ворот, Рони напрасно пытался втолковать широкоплечему секьюрити азбучные истины уважения к администрации.
- Я представляю аппарат мэра Круглой Горы! Вы должны пропустить нас к мистеру Карди. Эти господа прибыли из Ватикана и желают задать вашему начальнику пару вопросов.
Охранник, развивший хамские привычки за годы работы на самого влиятельного человека округа, всегда считал, что обладает неплохим чувством юмора.
- Так передайте вашим господам… - секьюрити сплюнул на землю, видимо, для пущей крутости и зримого презрения. – Что мистер Карди с утра не принимает никого, будь то хоть апостол Павел с ключами от Рая. И душеспасительные брошюрки нас не интересуют.
То, что произошло сразу вслед за его словами, стало, пожалуй, самым коротким и самым содержательным уроком вежливости в жизни незадачливого юмориста.
Андерсон быстро шагнул вперед, просунув руку между чугунных прутьев, схватил охранника за ворот и дернул на себя так, что несчастный, можно сказать, размазался лицом по фигурной решетке.
- Слушай сюда, пес смердящий… – голос священника звучал почти спокойно, но Хайникель по опыту знала, как немного надо, чтобы эта кривая улыбка паладина Андерсона окончилась нравоучительной строчкой Псалтыри и безжалостным убийством. – Во-первых, апостол Петр. Во-вторых, если ты, богохульник поганый, сейчас же не откроешь эту чертову дверь, заботиться о спасении души твоей станет слишком поздно.
Пока шокированный Нетвуд, округлив в изумлении рот и глаза, собрался издать вопль: «Что вы, черт возьми, делаете?!!», охранник, носки ботинок которого едва-едва касались земли, дрожащими пальцами успел отпереть калитку. Глядя, как с широкого лица секьюрити, вместе с румянцем сползает самоуверенность и спесь, Рони решил воздержаться от упоминания черта и поспешно засеменил за искариотами, уже шествующими по мощенной гранитом дорожке к старинному особняку.
При входе в особняк их встретило еще двое охранников. Заслышав далекий крик своего коллеги, они ощетинились оружием навстречу паладинам Ватикана.
- Стой! Пристрелю! – не без дрожи в голосе возопил первый. Револьвер в его руках ходил ходуном, да и было от чего! Андерсон пошел на него как танк, не обращая внимания на смотрящее ему в сердце дуло. Вжик! – со скоростью чертика из табакерки в руках священника появился тот самый, удлиненный штык. Дзынь! – и ствол револьвера укоротился до самого барабана.
Хайникель взлетела по ступеням и, по-крутому горизонтально держа пистолет, ткнула его в самый нос второго охранника. Стиснув зубами сигарету, прошипела:
- Только дай мне повод, сссука…!
Юмико спокойно и наивно хлопала большими глазищами, не проявляя ни особого беспокойства, ни признаков гнева. Рони прятался за ближайшим деревом, закрывая голову руками: «Мать моя женщина! С кем я связался! Это же экстремисты какие-то!»
Готовый развернуться театр военных действий внезапно прервали слова:
- Господа, поясните, что здесь происходит?...
Голос Генри Карди был настолько спокоен, что агрессия, как бы сама собой улетучилась. Больше всего Карди походил на солидного ученого, какого-нибудь современника Жюля Верна: в элегантной тройке цвета темного кофе, с ухоженной бородой в которой едва-едва наметились нити седины. Пожалуй, наиболее запоминающимися в его внешности были широко расставленные умные глаза, взгляд которых выглядел почему-то безмерно усталым и отрешенным.
Нетвуд кинулся к хозяину особняка, как к спасательному кругу.
- Я все объясню, мистер Карди! Произошло ужасное недоразумение, искренне прошу нас извинить! – Рони взбежал по лестнице, доставая из внутреннего кармана удостоверение работника мэрии. – Ваш охранник у входа нагрубил нам и мы… эээ… слегка возмутились…
Андерсон отвел от горла охранника лезвие штыка, Хайникель, пожав плечами, убрала оружие.
- Эти люди… - Рони отчаянно пытался не потерять растянутой на лице улыбки. – Прибыли издалека и хотели бы поговорить с вами по поводу инцидента в шахте. Я извиняюсь, мы без предупреждения,… но это очень, очень важно!...
На лице Карди появилось выражение человека, которого в последнее время часто спрашивают об одной и той же, крайне неприятной теме. Однако он был слишком воспитан, чтобы отказать, и достаточно умен, чтобы представить, что будет в случае отказа.
* * *
Фамильный замок Г. Карди
поместье «Веллороуз - Грай»
- Я еще раз вам повторяю, - заканчивал свое сдержанно-раздраженное повествование магнат Карди. – по данному делу уже состоялось слушание. И я, как владелец шахты и работодатель, во многом признал свою вину и прилежно исполнил все судебные предписания: выплатил компенсации, уволил пару менеджеров и инженера по технике безопасности. Дело, конечно, прискорбное, но инцидент исчерпан. И я не понимаю… - наступила пауза, в течение которой словам «какого черта» старательно подыскивалась замена. – Я не понимаю, какие претензии ко мне имеет Ватикан?!
- Вы сами-то были на месте происшествия? – покусывая сигаретку, поинтересовалась Хайникель.
В позиции обвинения, Рони Нетвуд был полностью согласен с искариотами. Однако же, с точки зрения общей безопасности, его не переставало мучить беспокойство. После сцены у входа в замок, он все время с опаской присматривался к слугам господним, местом наивысшей чувствительности ощущая, что в поисках небесной справедливости, люди сии не остановятся перед нарушением земных законов.
Хайникель вошла в роль прокурора и это ей, кажется, нравилось. Андерсон, изъявив идею проверить магната с такой компрометирующей фамилией, теперь вдруг отошел от дел. Он сидел, чуть склонив голову, устремив на Карди пристальный взгляд поверх очков, точно ленивый тигр, наблюдающий за заморенным козликом – «вроде бы и надо придушить, да не охота…»
А вот Юмико, примостившаяся на краешке дивана, вела себя еще более странно. Девушка то и дело терла глаза и виски, ей явно было не по себе, бледные пальчики беспокойно теребили ворот монашеского покрова. Преисполнившись сочувствия, Рони подсел к ней, легонько дотронувшись до плеча.
- Сеньорита Такэги, вам плохо?
Юмико вздрогнула от его прикосновения и густо залилась румянцем.
- Я.. я слышу… что-то…
Казалось, грохни в этот момент атомный взрыв – Рони и то не оторвал бы взгляда от прелестных темных глаз… Но это, разумеется, лишь романтическое преувеличение. А грохнула всего лишь одна из дверей, ведущих в гостиную.
- Мистер Карди, Артур сегодня не… - вошедший слуга замер, заметив присутствующих. Он, очевидно, не привык видеть в замке такое количество людей без предупреждения и, от неожиданности, выронил ведро, из которого на дорогой паркет вывалились куски сырого мяса и потекли ручейки свежей крови.
Нетвуд расслышал, как Карди с досадой чертыхнулся сквозь зубы.
- Что это у вас там, - победно процедила Хайникель. – Зверинец?
- Погодите! – взвизгнула Юмико, метнувшись к двери. – Там кто-то…
Но Карди с удивительной живостью преградил ей дорогу.
- Извините, это частная собственность и вы…
- Пожалуйста… Там кто-то… Там что-то плохое! - всхлипнула Юмико и, неожиданно для всех, сжав ладонями виски, рухнула на колени.
Изумленный Карди наклонился было поднять ее…
- Руки прочь, мразь, глотку перережу!!! – рявкнула Юмие, схватив его за галстук, рывком поднялась сама, и, расшвыряв и магната, и слугу, скрылась за дверью.
Искариоты, без слов, последовали за ней. Рони кинулся следом, на ходу бросая Карди и слуге извинения, будто отстреливаясь – очередями.
Дверь в самом углу гостиной вывела прямиком на лестничный марш. Шаги Юмие слышались внизу. Этажом ниже распахнута дверь в подвал. И снова длинная лестница, широкая, с пологими ступенями – это не подвал, это настоящее подземелье. Снова массивная, дубовая дверь, рядом валяется навесной замок с гладко перерубленной дужкой.
В безмерном любопытстве, высунув голову из-за спины Хайникель, Рони увидел, казалось бы, самую обычную спальную комнату. Вот только без окон, и - на подземном уровне!
В комнате тошнотворно пахло не то формальдегидом, не то чем-то не менее мерзостным. В самом центре стояла широкая кровать под тяжелым балдахином. Занавесь сейчас была сорвана и отброшена в сторону, очевидно рукой Юмие. На кровати, вытянувшись, как труп, укрытый одеялом до самого подбородка, полулежал бледный русоволосый мальчишка лет 10-и. Бог ты мой, как выглядел этот ребенок! Кожа – как желтый воск, кое-где с крапинками коричневых пятен. Нос заострился, а щеки впали, вокруг глаз, кругами, мертвецкая синь. И все же, одного взгляда на черты его лица было достаточно, чтобы признать в пареньке явное сходство с мистером Карди.
Кстати, сам магнат себя долго ждать не заставил. Уже не такой безукоризненно-элегантный, после кувырка через голову, в который его отправила Юмие, он протиснулся между столпившимися в проходе людьми и, тяжело дыша от возмущения, встал перед ними, заслоняя собой ребенка.
- Вы не имеете права здесь находиться! Я вызвал охрану и полицию! Немедленно, покиньте помещение!
До тех пор неподвижно лежавший под одеялом мальчик вдруг, совершенно безмолвно, как поднятая за нити марионетка, рванулся вперед, едва не зацепив скрюченными пальцами отскочившего в сторону отца. Раздался странный металлический грохот – только потом Рони понял, что это разматывалась длинная цепь, прикрепленная одним концом к кольцу в стене, другим – к ошейнику на шее мальчика.
- Господи, боже! – возопил добросердечный Нетвуд. – Что вы сделали с ребенком?! - Он кинулся было помогать, но Андерсон вытянул руку, молча задвинув Рони на место.
А ребенок все тянулся вперед, до отказа натягивая ошейник, опрокидываясь и поднимаясь со странным, хрипящим звуком. Карди набросил на него сзади одеяло и прижал к постели.
- Артур, успокойся! Успокойся, сынок… - пытаясь совладать с не по-детски сильным сопротивлением мальчишки, отец обернулся к искариотам уже с мольбой. – Уходите, я вас прошу! Мой сын серьезно болен, разве вы не видите?!
Именно в этот момент глаза мальчика с трудом распахнулись, обратив в пространство стеклянный, мутный, невидящий взгляд.
- Матерь Божья. – вздохнула Хайникель. Но в восклицании не было ни удивления, ни страха. Это был раздосадованный вздох домохозяйки, при виде горы не мытой посуды. Паладин Вольф прекрасно знала, что теперь им предстоит убрать эту грязь. – Еще один упырь!
- Это не упырь. – Андерсон, зачем-то поправил очки. По лицу паладина сложно было понять, что он испытывает сейчас – жалость, отвращение, или же просто – ничего? Он не счел нужным пояснить, что в таком возрасте ребенок не стал бы упырем, разве что вампиром. Хайникель догадалась секунду спустя.
– Когда он умер, и что вы сделали с телом?
- Он не умер! – рявкнул Карди. – Он тяжело болен! Мы спасли его! Он двигается и принимает пищу! Возможно со временем…
- Не возможно. – перебил Андерсон. – Это труп. Вы сами это знаете…
- Кто провел ритуал? – снова прокурорски осведомилась Хайникель.
- Я… я вам не скажу этого! Мне… сказали… сам отец Сперроу сказал, что надежда есть!
- Вас обманули. – безжалостно констатировал Андерсон, чуть нахмурившись при звуке знакомого имени. – То, что взял Бог невозможно вернуть дьявольскими фокусами. …Хайникель…
Уже не дожидаясь приказа, паладин Вольф вскинула холодно блеснувший ствол Хай-Пауэра. Выпустив зомби из объятий, Карди с воплем кинулся к ней, но Андерсон схватил его за горло и стальной рукой прижал к стене, почти не обращая внимания на попытки вырваться.
- Пожалуйста… пожалуйста… - прохрипел Карди. – Он же ни в чем не виноват… я потерял его мать… я не могу потерять еще и сына…
- Душу вы не потеряете. - глядя в пустоту, изрек Андерсон. – Но по законам Божьим и человеческим вы должны были предать тело земле, а не обрекать его на такое существование!
Но Карди не мог принять истину, как не смог принять ее на протяжении долгих лет, пока ухаживал за гниющим трупом ребенка, а жестокая надежда все не хотела уступать здравому смыслу.
- Не надо… не смейте… я вас умоляю… нет!!!
Обмерший от страха и шока Нетвуд видел, как целящаяся Хайникель, будто проглотила тугой комок в горле и перевела взгляд на Андерсона, словно вопрошая – «а надо ли»? Но холодные зеленые глаза священника безмолвно приказали – «стреляй».
И грохот сорвавшейся пули гулко раскатился под подземным сводом, исторгнув из груди несчастного Карди отчаянный вопль, но ни единого звука не издал мертвый ребенок, упавший на белые простыни с простреленной головой.
Пробормотав короткую молитву, Юмико перекрестилась и, ни слова не говоря, направилась к выходу. За ней вышли Хайникель и Андерсон, оставив обмякшего Карди тихо сползать на пол, обтирая стену спиной.
Рони вышел из комнаты на негнущихся ногах и догнал искариотов уже на лестнице. И в этот момент произошло еще кое-что. Не понятно, откуда Карди взял это старинное кремневое ружье и когда успел зарядить. Теперь, стоя внизу лестницы, дрожащими руками вскинул его к плечу. Поднимавшийся последним, и оказавшийся под выстрелом, Рони испуганно залепетал:
- Чт-т-то вы д-д-делаете… вы же не убийца…
И тогда с ревом:
- Будьте вы все прокляты!!! – Генри Карди нажал спусковой крючок.
Андерсон развернулся, отталкивая Нетвуда с линии огня. Пуля попала в искариота чуть ниже сердца и, увидев расплывающееся по темной одежде священника мокрое пятно, Рони сразу подумал, что рана смертельна…
Но…
Андерсон спустился на одну ступеньку, на другую... Еще шаг и его высокая фигура нависла над Карди, как скала, пальцы, затянутые в белую перчатку, сжались на дуле, и ружье было выхвачено из рук стрелявшего без малейшего труда, и вознеслось над его головой, как дамоклов меч…
Хрясть!... В зажмурившегося магната полетели осколки камня и щепки. С нечеловеческой силой ружье ударилось о каменную стену подвала, инкрустированный приклад раскололся как орех, металлическая часть согнулась в подобие бумеранга. Брезгливо отшвырнув искореженный кусок металла наземь, Андерсон преспокойно вернулся на лестницу.
- Он не убийца, – проходя мимо, паладин обратился к Рони. – Он отец убитого ребенка. Убийцы – это мы.
За последние сутки Нетвуд навидался такого, что, должен был давно отучиться пугаться. Но сейчас на первое место встала тревога за порученных его присмотру людей. Он догнал Андерсона уже наверху и попытался оттеснить его к стене.
- Стойте, стойте, стойте! Не двигайтесь! Вы… эээ…
Он осекся, услышав со стороны Хайникель презрительное «пф!», но уже не мог отвести взгляда от кровавого пятна на груди священника – оно заметно дымилось и исчезало на глазах.
Белая перчатка коснулась пулевого отверстия и оказалась перед носом Рони. Без единого пятнышка крови.
- Просто забудь, хорошо?
Рони сначала выкатил глаза, а потом сокрушенно поднял руки: «Сдаюсь, ну вас всех к черту!»
Хайникель уже собиралась вернуться в гостиную, но звуки по ту сторону двери заставили ее помедлить. Послышались шаги, и голос слуги произнес:
- Да, сержант! Двое мужчин и две женщины. Они где-то здесь!
Паладин Вольф быстро сообразила, что они и так наделали немало шуму, а если будет иметь место конфликт с полицией, Максвелл, чего доброго, вздернет всех троих за ушко и на солнышко. Потому, приложив палец к губам, она махнула рукой на ведущую вверх лестницу.
Между тем ни полиция, ни тем более охрана, уже имевшая «счастье» столкнуться с нарушителями, особого рвения в их поиске не проявили. Хозяин поместья находился в полуобморочном состоянии и никому никаких обвинений не предъявлял, а найденный в особняке труп обнаруживал следы смерти двухлетней давности.
Нетвуд и искариоты покинули место преступления беспрепятственно и элементарно – через окно. При этом Рони едва не переломал себе ноги.
Охотники на вампиров теперь очутились на задней стороне замка. Сам замок стоял на холме и местность полого убега вниз, открывая вид на зеленые луга, оросительные каналы и цветущие сады. Но здесь, за оградой все оказалось довольно тускло. Уныло шелестела неухоженная трава, да легкий ветер шуршал меж ветвей единственного кряжистого, древнего дуба. У корней дуба притаилась одинокая могилка. Самое ее присутствие здесь вызывало невольный вопрос.
Допустим, веточка полузасохшего генеалогического древа рода бесчисленных истинных и само нареченных потомков Дракулы, взявшая начало от сплетения сердец Елены Магдалин, носительницы какой-то десятой доли крови Валашского государя и преуспевающего американского дельца Харрисона Карди, была не самой прямой и древней. Но все же, в замке близь Монтеротондо, Карди обитали давно и их фамильное кладбище не могло состоять из одной могилы. Либо покойников, как таковых, не было. Либо их хоронили в семейном склепе, но тогда для кого же стал последним приютом этот унылый уголок поместья?
Узнать это было не трудно.
- Мэри Сперроу, 1958-1976… - прочитала Хайникель и, довольно хмуро переглянулась с Андерсоном. – Кажись, нам срочно нужно в город.
Паладины покинули поместье в похоронном молчании. Возможно, каждый из них между делом подумал о древней и черной карме, преследовавшей даже столь далеких потомков Проклятого Государя. И сквозь сотни веков потусторонний мир призраком вставал поперек их дороги или врывался в жизнь, тесно вплетаясь в покалеченные судьбы, в принципе, ни в чем не повинных людей.
* * *
г. Монтеротондо
Рони присел на резной скамейке в тени раскидистого дерева. При всей его канцелярской вежливости, он уже не мог стоять на ногах и искренне удивлялся, что искариоты, после суток приключений без сна и отдыха совершенно не проявляют усталости. А те, тем временем, уже готовили план действий. Правда, вышла небольшая заминка…
- Хайникель, ты идешь в городской архив и выясняешь все, что получится об отце Сперроу, а мы…
- С какого это? – возмутилась паладин Вольф, уставившись на Андерсона злыми глазами. – Почему я должна рыться в бумагах, пока вы будете искать себе приключений на пятую точку?! Пошли Юмико.
Юмико наивно хлопала ресницами, поглядывая то на падре, то на сестру. Пользу от нее в работе, требующей напряжения ума, можно было оценить на примере случая, когда Хайникель понадобилось оперативно скопировать добытую информацию с одного диска на другой, а Юмико благополучно запихнула оба диска в ксерокс.
И Андерсон, и Вольф прекрасно знали о «гениальности» сестрички, которая и в состоянии берсерка, увы, не увеличивалась ни на унцию. Хайникель попросту вредничала. Сверх способности этих двух, и их желание постоянно ограждать ее от опасности, порой серьезно бесили сестру Вольф.
- Если я не страдаю раздвоением личности и не отличаюсь особой неубиваемостью, это еще не значит, что в бою меня можно ставить на второй план!
И тут Андерсон сделал нечто совершенно ужасное: с отсутствующим видом выслушав всю тираду Хайникель, он с возмутительным спокойствием закончил фразу:
- …Мы, тем временем, навестим отца Сперроу в местной церкви.
Хайникель на мгновение онемела.
Разумеется, она уважала семпая. Но порой испытывала почти непреодолимое желание пустить ему пулю между глаз, тем паче, что Инквизитору это вряд ли повредит. Минуту она пыталась испепелить Андерсона взглядом, потом, с рычанием злобной пумы, круто развернулась на каблуках и зашагала к зданию городского архива.
* * *
Городская церковь
Звонок от Хайникель застал остальных паладинов и Нетвуда переступающими порог городской церкви. Из украшенных мозаикой окон падал тусклый и уже вечерний свет. Просторный неф был пуст. Лишь у дальней стены, на длиннющей стремянке, под самым потолком, ни дать ни взять паучок в темном углу, возился, что-то подкрашивая или подчищая, молчаливый горбун Ферандо.
Андерсон собирался было спросить у него, где Сперроу, но отвлекся на звучавший в трубке встревоженный голос Хайникель:
- …Мери Сперроу была его матерью, понимаешь?... Кроме официального, я тут еще понабралась сплетен у старика архивариуса… думаю, они чего-то стоят… - было слышно, как говорившая прикрыла рукой рот. – Мери работала служанкой в замке, еще при отце нынешнего магната. Ты не догадываешься, зачем магнату хоронить служанку на территории поместья, а? По-моему, у отца официального наследника Карди были на то веские причины! Вот только он их так и не объявил. Да… и… - Хайникель неожиданно замолкла.
В этот момент она стояла за дверями городского архива и взгляд ее, постепенно расширяющихся от ужасной догадки глаз, был устремлен на носок уже начищенного, но недавно заляпанного мерзопакостно желтой грязью ботинка… грязью с Голубиной Горки…
- Андерсон!… - во весь голос выкрикнула Хайникель – Я – знаю – кто - вампир!!!
Именно этот крик заставил Инквизитора поднять взгляд вверх… В трубке Хайникель раздался странный треск и связь оборвалась.
- Семпай?... Семпай! – зашептала побледневшая паладин Вольф. Ее догадка оказалась верна.
…
Ферандо по-паучьи прополз по потолку и ринулся на Андерсона сверху – не то прыгнул, не то упал – вниз головой, штопором, разинув пасть, как атакующая змея. Нетвуд издал вопль ужаса, но Юмико даже не шелохнулась. Она знала – вампир жестоко ошибся в выборе жертвы.
Тренированная реакция первого оперативника Искариота почти не оставляла шанса застать его врасплох. Отступив в сторону, Андерсон уклонился от столкновения и, разворачиваясь лицом к Ферандо, уже держал в руках холодно поблескивающую пару штыков. Звук удара металла о металл эхом взметнулся под сводами нефа. Внушительных размеров пожарный колун, оказавшийся в руках Ферандо, удержал удар штыка. На одно долгое мгновение вампир и паладин застыли на месте, скрестив и оружие, и взгляды.
Низкий бас горбуна, казалось, с трудом вырывался из его пасти:
- Нельзя… трогать хозяина!
Андерсон мрачно усмехнулся. Слова уродца стали последним доказательством вины местного священника. Даже Рони, не слышавший разговора с Хайникель, с выражением прозревшего прошептал:
- Господи, боже мой!
Рони был примерно одного возраста с Ферандо. Проживая в одном маленьком городке, он знал горбуна на взгляд, смотря на него – как и все другие – не более чем на знакомую дворняжку, путающуюся под ногами приличного люда, то тут, то там попадающуюся на глаза – тем и подтверждающую свое существование. Да, есть у нас такой, и что с того? Уродливого младенца некогда подбросили к дверям местной церкви, и отец Сперроу воспитал его, получив в лице отверженного мальчишки верного слугу. Это было все, что жители Монтеротондо удосужились запомнить из судьбы церковного горбуна. Никто не знал, что приключилось с Ферандо, когда он перестал быть человеком и кто наделил его силой чудовища.
Сейчас Рони смотрел на него будто впервые, замечая, что приземистый, как горилла, горбун невероятно широкоплеч, что под мешковатой одеждой перекатываются стальные шары мускул. Имей Ферандо возможность распрямиться, он бы почти сравнялся ростом с Андерсоном.
Додумать Рони не успел. Скрещенное оружие распалось с металлическим лязгом – ни один из противников не смог ни на дюйм сдвинуть острие в сторону другого. А затем все взметнулось в целом вихре событий.
Вампир, не пожелавший драться в узком проходе меж церковных скамей, метнулся на стену, оттуда – едва ли не на голову Нетвуда. Легкая ручка Юмико легла Рони на плечо, уже в касании обретая железную силу, пригнула его к полу. Промахнувшемуся Ферандо пришлось уворачиваться. В доску двери, там, где горбун стоял секунду назад, прямо над головами Юмико и Нетвуда, один за другим воткнулись три штыка. Рони распластался на полу, соображая, кого из сражающихся ему опасаться больше…
Ферандо перемещался по стенам, равно как и по полу, со скоростью таракана. Его следующий рывок в сторону Андерсона сочетался с широким взмахом – массивный колун чиркнул в воздухе полумесяцем, как траву серпом, снося спинки церковных скамей – раз, и в следующий раз уже выше – миллиметра не хватило, чтобы зацепить отступившего паладина. Впрочем, дальше, чем на шаг Андерсон отступать не собирался. Отследить нехитрые выпады врага было несложно.
Искариот остановил очередной взмах топора, ударив не по лезвию, а по топорищу. Оружие горбуна гладко перерубилось надвое.
- Богомерзкой твари не место в Божьем Храме! – теперь паладин наступал, и в глаза ему страшно было взглянуть. Не просто злость, ликующая ненависть бесом плясала во взгляде, как язычки костров Святой Инквизиции, и вампир невольно попятился. – Я собственноручно отправлю тебя в ад! Иди сюда, падаль!!!
Ферандо все же не струсил. Пес, защищающий хозяина, он метнулся вперед, в воздухе нанизавшись на оружие искариота, и все еще пытался дотянуться до горла врага, когда второй штык плавным росчерком стали снес ему голову.
Тело горбуна тяжело рухнуло на пол. Голова откатилась по проходу к лежащему на полу Нетвуду и тот, задохнувшись от отвращения, поспешил вскочить на ноги. Но то, что он увидел потом, не понравилось ему еще больше.
Андерсон переступил через труп поверженного врага, и, не успев сделать и пары шагов, заметил, что Рони как-то странно пританцовывает на месте и хаотично жестикулирует, открывая и закрывая округлившийся рот.
- Что?
- Эмм… семпай… - Юмико выглядела немногим лучше, однако ее жест, указывающий за спину паладина, объяснил многое.
Скептическое выражение, явившееся на физиономии Андерсона, можно было перевести в слова примерно как - «да ну на фиг»? Александр поправил очки и только потом обернулся.
Обезглавленный труп Ферандо не рассыпался в пыль. Покачиваясь из стороны в сторону, он поднимался на ноги, поскальзываясь в вытекающей из перерубленной шеи густой и склизкой темной крови. Потом раздался треск. Одежда на спине вампира лопнула по шву и, из места, где находилось то, что принимали за горб, высунулись сначала две кривые младенческие ручонки, а затем и деформированная голова недоразвитого сиамского близнеца Ферандо. Хрустнули, удлиняясь, суставы пальцев рук, и вот уже лопнула плоть, и длинные костяные когти скрежетнули по полу. Да и все тело монстра будто распирало изнутри. Отростки ребер выходили из боков шипами, хребет удлинялся, образуя хлещущий костяной хвост. Чудище распрямлялось и росло на глазах, поднимаясь над головой паладина.
Юмие выхватила катану:
- Да тут не одним вампирством пахнет!
Андерсон жестом предупредил ее рывок:
- Стой. - он наблюдал за превращением с удивлением, но без страха. Глядящие острием в пол лезвия штыков снова поднялись вверх, в боевой стойке образовав, будто вызов нежити – сияющий стальной крест. – Эта тварь прикрывает хозяина. Значит он здесь. Иди и найди его.
Юмие размышляла секунды две, но повиновалась без слов, схватив Нетвуда за шкирку, потащила к выходу. Рони и рад был убраться подальше, но…
- Подожди!... Он… не… - пролепетал Рони, едва дверь церкви захлопнулась за их спиной.
Юмие обернулась к нему, метнув взгляд из под растрепанных волос – злая и удивительно красивая. На личике японки, как в раскрытой книге, по очереди можно было прочесть насмешку, потом одобрение, потом какое-то пламенное вдохновение и уверенность.
- Не справится? Дурак! Ты ничего о нем не знаешь! Идем!
И Рони пошел бы за ней на край света, но идти пришлось совсем не далеко. Из-за угла здания на полной скорости вырулила машина, наискосок пересекая пространство перед церковью, уже выскочила на дорогу, когда наперерез ей рвануло другое авто, протаранило и, смяв капот в гармошку, заставило остановиться.
Хайникель и Сперроу выскочили из машин почти одновременно. Священник был в мирской одежде и, очевидно, собирался дать деру из города.
- Куда это вы так спешите, преподобный?! – рявкнула паладин Вольф, вскидывая пистолет – Стой, зараза, пристрелю!
Горе беглец бросился к главному входу в церковь, но двери распахнулись ему на встречу, а на пороге его поджидал Андерсон. В одной руке, на уровне лица побледневшего Сперроу Инквизитор держал за жидкие космы уже вторую отрубленную голову Ферандо, с лезвия штыка в другой его руке стекала темная кровь вампира.
- Эта тварь – без лишних слов изрек паладин, брезгливо отбрасывая уже рассыпающуюся пеплом голову. – не просто вампир. Не знаю, что ты на алхимичил с кровососом, но, клянусь, и воскрешение сына Карди – твоих рук дело.
Сперроу позеленел лицом, отпрянул назад и выхватил пистолет, затравленно озираясь кругом. Искариоты были жестоко-неторопливы, будто стая волков, загнавших шакала в угол.
- Его рук, чьих же еще? – ухмыльнулась Хайникель, небрежно держа замершего преступника на мушке, одновременно свободной рукой отправляя в рот сигаретку и прикуривая ее. – Он знал о том, что пещеры на Голубиной Горке сообщаются с шахтой и подослал туда своего безмозглого кровососа. Я не удивлюсь, если это он когда-то и сунул мальчишку в пасть вампира, ммм? …Ты не просто хотел подставить Карди. Ты решил убрать его нашими руками, да? Думал, что приедут такие-сякие укуренные фанатики, порешат направо-налево виновных и виноватых… А тебе-то что от этого, а, засранец? Какая выгода?
- Какая бы ни была выгода… - игнорируя пистолет, Андерсон продолжал наступать, каждое слово, как удар хлыста обрушивая на несчастного осужденного. - Преступление Служителя Бога, запятнавшего свой сан связью с дьявольским отродьем, принесшего под своды Святой Церкви ересь, ложь и колдовство… карается смертью!
Ожидая, что сейчас взмах штыка прекратит метания несчастного, Хайникель опустила оружие. Сперроу пятился к углу здания, к черному ходу, из которого до этого успел улизнуть. Едва услышав шум сражения в главной зале, он сообразил, что нить его хитросплетений распутана и теперь искариоты придут за ним. Но на пути к отступлению его поджидали Нетвуд и Юмие, и неудачливый интриган понял, что пропал.
Прижавшись спиной к стене церкви, Сперроу опустил пистолет и закрыл рукой глаза.
- Зачем вы это сделали? – спросил Рони.
Ответом ему было молчание… потом – истеричный смешок.
- Зачем? – переспросил Сперроу отнимая руку от лица. – Рассказать вам зачем? Исповедаться мне, грешному, перед вами? Ну, разумеется! – злость и отчаяние, видимо, придали молодому священнику смелости встретиться взглядом даже с Андерсоном. - Вы тут все такие святые и непогрешимые! Собрались судить меня! Вы… вы тоже убийцы в рясах, инквизиторы с клеймом Иуды! Если я повинен в чем… то не жалею… слышите? Ни о чем не жалею!.. …Когда отец нынешнего магната Карди узнал, что его служанка ждет от него ребенка, он запер ее в замке, чтобы не было огласки… Ей было восемнадцать лет! А когда она умерла при родах, похоронил на заднем дворе, как подзаборную дворняжку, а сына ее отдал в приют... Сына служанки. Ведь матери моей уже не было, чтобы свидетельствовать Кто Был Моим Отцом! И его еще и благодетелем сочли!... Он опередил меня и умер своей смертью… Он до самого конца думал, что я не знаю. Но городок маленький… Говорят, шила в мешке не утаишь… Хотя мне что с того?… Пусть каждый сплетник этого вонючего городка знал правду… но Карди здесь цари и боги, а я всего лишь сын деревенской шлюхи! …И все-таки я свершил свою справедливость! Не Ему, так хоть сыну его, его поганому роду отомстил и не дождался справедливости господней… - здесь пыл исповеди заметно выдохся. - …Какой вообще смысл ее ждать?...
Видимо, Нетвуд не был одним из посвященных «сплетников». Открывшаяся правда на минуту повергла его в шок. Его, но не главного Палача в развернувшийся трагедии.
- Чушь. – безжалостный штык ткнулся под подбородок молодого священника, заставив его приподнять голову. – То, что ты зовешь своей справедливостью – не более, чем твоя ненависть, излитая на головы невинных людей. А ты, взявшись судить, готовься предстать пред судом Божьим…
- Постойте! – в самый последний момент, оттолкнув ручкой острие штыка, Такеги встала между преступником и палачом. – Семпай! Ведь если он искренне раскается…
Пока Сперроу повествовал им свою трагическую историю, сестра Такеги снова неузнаваемо изменилась. Исчезла с лица хищная улыбка, сощуренные, словно у метящегося к прыжку зверя, глаза по-детски округлились.
- Юмико?! - ¬возмутилась Хайникель – Какого хера ты здесь…
А дальше произошло то, что неминуемо должно произойти, если стоять спиной к вооруженному, загнанному в угол преступнику. Обвив одной рукой шею Юмико, Сперроу приставил дуло пистолета к ее виску и рванулся с заложницей в сторону.
- Не двигаться! Или я мозги ей вышибу!
- Нет! Пусти ее! – взвизгнул Рони, в неуместном героизме бросаясь вперед.
Андерсон, не глядя, поймал его за шкирку, как щенка, и поставил на место.
- Юмие! Мать твою! Проснись! – крикнула Хайникель, снова вскидывая «Хай-Пауэр».
Но чтобы пробудить к жизни сущность берсерка, нужны были эмоции, дающие силу – опасность, вдохновение, ненависть или азарт. Совсем не это сейчас чувствовала Юмико, в чьей памяти исповедь и сам голос Сперроу вдруг не вовремя оживили другой, такой знакомый голос из прошлого…
…
Юмико вспомнила, как она – в ту пору лет восьми от роду – плакала однажды утром, свернувшись комочком в постели.
- Ну, что за сопли с утра, Юм? – спросила тогда маленькая хулиганка Хайникель, падая на стульчик у изголовья приютской кровати.
- Я ни… ничего, Хайни… - блестя жалкой улыбкой и дорожками слез отвечала малышка – Мне приснился такой хороший сон. Будто мама нашла меня и пришла за мной. Я была так счастлива… А потом проснулась…
- Мама пришла за тобой? – насмешливо произнес стоящий в дверях белокурый мальчик лет десяти. – Пф. Мечтать не вредно, Такеги.
Он выглядел как безукоризненный школяр-отличник в своем строгом черном костюме. Он попал в приют уже достаточно большим, чтобы осознать, как несправедливо и подло предан теми, кого именуют взрослыми людьми. И взгляд больших, сиреневых глаз мальчика был не по-детски холоден, а голос не по возрасту ядовит.
- А не заткнуться ли тебе, Энрико? – мрачно посоветовала Хайни.
- Да я тебя умоляю, Хайникель! – саркастически протянул он, прошагав через комнату девочек и подходя к окну. – Хоть ты-то не будь овцой! Давно уже пора понять – нас никто не найдет, потому что никто и не ищет. Юмико. Если бы ты была нужна своей матери – ты не оказалась бы здесь. А тебя выбросили, как мусор. Потому что ты… - он говорил это нарочно иронично и спокойно, лишь тонкие пальцы побледнели, вцепившись в подоконник. – Мы все никому не нужны. Мы одни, мы сами за себя. Пора бы привыкнуть…
…
Сперроу отступил к черному входу в церковь, таща за собой заложницу.
- Если я услышу, что кто-то вошел за мной – клянусь, я убью ее!
Дверь захлопнулась и Рони, которому в отчаянии показалось, что искариоты донельзя глупо бездействуют вместо того, чтобы спасать свою коллегу, обратил свое негодование на них:
- Что же вы! Надо… надо же что-то делать!!!
- Мы и так делаем. - зло отозвалась Хайникель и сплюнула на траву дымящийся окурок. – Наблюдаем.
Сперроу поволок Юмико по длинной лестнице на церковную колокольню. Возвышенность, открытая со всех сторон, давала хороший обзор. Швырнув не сопротивляющуюся девушку на пол, похититель перегнулся через проем арки и, размахивая пистолетом, скомандовал оставшимся внизу.
- Теперь слушайте сюда! Я хочу, чтобы вы сели в машину и уехали по этой дороге! Не останавливаясь, поняли? Так чтобы я вас постоянно видел, иначе…
- Одумайтесь. – перебила Юмико, молитвенно сложив ручки. Если Сперроу и могло еще что-то шокировать – то это ее спокойный, без тени страха, голосок. – Господь всемилостив и всепрощающ. Если вы искренне раскаетесь в том, что сделали, Он простит вас и даст шанс спасти свою душу.
- Слушай, ты! – рявкнул преступник. Ярость накрыла его с головой. – Оставь эти богословские сказки при себе! Я умею их рассказывать не хуже! Где… где был твой Всемилостивый и Всепрощающий, когда так несправедливо обошлись с моей матерью?! Где он был, когда я остался один против всего мира?!
- Ты не видел Его, ибо сам отвратил лицо свое от Него. – так же спокойно отвечала девушка.
Ее невозмутимость, поучительный тон, равно как и церковная стилистика речи окончательно вывели Сперроу из себя.
- Вонючая ложь!!! – взорвался священник-колдун. – Одно меня радует, слышишь?! Я отплатил Ему его же фальшивой монетой! Я лгал и прикрывался богом, а в тайне – презирал и плевал на это все! Вот!
В порыве ярости он сорвал висящее на шее распятье, швырнул на пол и наступил на него.
Взгляд Юмико пару секунд оставался прикованным к попранному кресту. Потом… потом лицо пересекла кривая улыбка.
- Ах да, конечно! – как скальпель по стеклу, скрежетнул ее новый голос. – Слабакам бы только найти виноватого, роптать да мотать сопли на кулак!
Гнев сошел с лица Сперроу, как краска. Юмие поднялась, качнувшись, как зомби и выпрямилась. Полубезумный взгляд явственно светился из под закрывшей глаза неровной челки. Плечи девушки начали подрагивать от готового разразиться хохота.
- Сучка… - зашипел Сперроу и выстрелил.
Рука берсерка скользнула за спину и, с легким снопиком искр, пуля разбилась надвое о лезвие катаны.
- Шимабара… - легко выдохнула Юмие. Скорость реакции была настолько ошеломительной, будто меч вырос в ее руке из ниоткуда. – Покарай ересь и ложь!
Сперрой пятился и стрелял, покуда хватило патронов. Стрелял, почти не целясь, расширенными от ужаса глазами глядя, как силуэт монашки словно расслаивается в пространстве. Силуэт двоиться, троиться от скорости меняемых положений – она уворачивалась от пуль, как агенты в «Матрице», не сходя с места, не отрывая ног от пола, лишь отклоняя корпус тела то вправо, то влево, с поистине змеиной грацией.
Преступнику некуда стало отступать. Тогда размытая сиреневая тень скользнула к нему, полумесяцем сверкнул в воздухе росчерк стали – и Сперроу дико заорал. Пистолет в его руке, да и сама рука от кисти до локтя оказались разрублены на пополам, притом не поперек, а вдоль. Шимабара – меч ронина - рассекал сталь, плоть и кости, как воздух.
Последним, что видел в этой жизни несчастный грешник, было красивое лицо монашки с фанатично горящими черными глазами и блеск заходящего солнца на острие меча. Миг спустя это острие ударило его точно между глаз и выставилось из затылка. Освобождая катану, Юмие толкнула труп ногой в живот и тело, перевалившись через парапет, полетело с колокольни, с мягким, чавкающим звуком распластавшись на брусчатке перед входом в церковь.
Рони зажал рот рукой, с трудом сдерживая тошноту.
- О, Господи! – простонал Нетвуд, вдруг ярко представив, как будет отчитываться перед мэром за весь этот бедлам. – Он мертв?
Искариоты были каменно спокойны, хотя, не скроем, и у них возникла мысль о том, что скажет Максвелл по поводу скандала, который неминуемо последует за событиями последнего дня.
- Черт… - взялся за голову Рони. - Ведь можно было… можно было просто передать его властям…
- «Ворожеи не оставляй в живых». – процитировал Андерсон, равнодушно отвернулся от распростертого трупа и направился к машине.
Рони обреченно опустил руки. Фанатики…
- Это что – «Молот Ведьм»?
- Библия, придурок. – беззлобно огрызнулась Хайникель, спрятала пистолет и последовала за семпаем.
- Аминь. – запоздало вздохнула Юмико.
Дело можно было считать закрытым.
* * *
Аэропорт
Окружной центр Террасомбра
21 марта
6:45
- Юмико!!! – неистовствовала Хайникель - Ты взяла билеты на вечерний рейс?!
- Ты же не сказала мне ничего про рейс. Только про билеты на сегодня... – потупившаяся Такеги виновато чертила ножкой дугу на кустарно отделанном под мрамор полу терминала.
- Мозги есть?! – возмутилась паладин Вольф. – Вечерний рейс в 10 вечера! Ты прикажешь еще целый день торчать в этом гребанном городишке, когда мы уже сдали номера?... До посадки осталось 15 минут… Вот невезуха! – Хайникель рухнула в кресло и подперла подбородок затянутой в белую перчатку рукой. – Хреново нам без Луи…
- Я могу позвонить администратору гостиницы и попросить оставить номера за вами до вечера. – быстро пришел на помощь Нетвуд, заметив, что Юмико собирается переместить глаза на мокрое место.
Рони сопровождал искариотов в аэропорту не по заданию мэра. Глава города не стал ни ругать, ни хвалить Нетвуда за то, как усердно тот присматривал за гостями из Ватикана. В свете событий минувших дней на голову Фарли свалилось столько проблем, что ему стало не до разноса сотрудников. После выслушанного отчета (который пришел гораздо позже запросов из полиции), мэр сухо поблагодарил Рони и довольно-таки прозрачно намекнул, что тому надо бы подыскать другую работу.
Так зачем же Нетвуд вставал в такую рань, чтобы проводить до трапа людей, которых знал всего лишь сутки, людей, которые причинили ему столько неприятностей? Рони и сам не знал на это ответа.
Утром 21 марта 2001 года, на следующий день после трагической смерти приходского священника отца Сперроу (его, по официальной версии, убил собственный воспитанник – умственно недоразвитый тип Ферандо Маркони, вошедший в буйную стадию помешательства и скрывшийся после убийства в неизвестном направлении), Нетвуд проснулся в своей квартире от звона будильника, заведенного на час раньше обычного.
Первым делом Рони сел в постели, обхватил голову руками и задумался – а не приснилось ли ему вчерашнее? Вампирхантеры из Ватикана? Упыри в старой шахте? Мальчик-зомби? Монахини с катаной? Невообразимое чудовище в церкви? Увольнение в мэрии? …И только Нетвуд пришел к успокаивающему выводу, что такого в реальности действительно быть НЕ могло, как взгляд его упал на запись в блокноте возле телефона. «Утренний рейс «Террасомбра - Рим», 7:00».
Рони вскочил, как подброшенный. За окном разливался рассвет. Нетвуд скоблил свою физиономию электробритвой и причесывался тщательнее обычного, думая о том, что через пару часов сестричка Такеги скажет ему «Прощайте» и смущенно улыбнется, блеснув своими черными, восточными глазами. Скорее всего, Рони больше никогда не увидит странную монахиню. Так что стоило поработать над последним хорошим впечатлением.
В поисках ключей от машины, Рони нечаянно свалил с полки кучу разноцветных дисков. Почти все они пестрели яркими обложками – драконами, орками, суперменами …вампирами. С одной из них, загадочно прищурившись, глядели на Нетвуда агенты Малдер и Скалли. На другой голливудский профессор Ван-Хеллсинг лихо загонял в гроб очередного упыря.
Рони собирался чертыхнуться, но неожиданно для себя самого расплылся в улыбке и присел собрать с полу свою коллекцию.
Он всегда был послушным и тихим ребенком. По настоянию отца отправился в юридический колледж и, окончив его с отличием, и поступил на престижную работу в мэрии родного города. И редко кто мог заподозрить, что под серым офисным костюмом старательного и серьезного молодого клерка может скрываться глубоко запрятанная тяга к романтике детских сказок. Рони и сам несколько смущался своих интересов. Он давно уже убедил себя в том, что мистические приключения, подвиги и герои существуют лишь по ту сторону компьютерного экрана или в строках романов фэнтэзи…
И вот в его жизнь ворвались люди в серых плащах, не реальные, загадочные, наделенные странными способностями охотники на нежить. Конечно, приключения прошедшего дня заставили его поволноваться, порой он просто замирал от ужаса. Но, бок о бок с ужасом в его сердце трепетал неподдельный мальчишеский восторг. Будто наивная детская вера в чудеса, давно похороненная в реалиях взрослой жизни вдруг подняла улыбающееся личико, победно крикнув: «А все-таки я существую!»…
От таких мыслей эмоциональный Рони почувствовал влагу на глазах. Он ни минуты не жалел о потерянной должности. Все равно, после пережитого приключения он не смог бы вернуться к серой престижности административных кабинетов.
Где-то на задворках разума снова закопошились мысли о прощании с Юмико. А если уж быть честным до конца – эти мысли не покидали его всю ночь и всю дорогу. А в аэропорту стали и вовсе тоскливыми.
Теперь прощание немного откладывалось.
Отвозя искариотов обратно к гостинице, Рони осмелился поинтересоваться – кто же такой этот упомянутый Луи, о котором так взгрустнулось Юмико?
- Луис был послушником. – ответила Хайникель, пока сестричка Такэги бормотала что-то потупив глазки. – Когда выезжал с нами, помогал разбираться с такой хренью как билеты, номера, документы и прочее. Чтобы мы уж могли заниматься основными… - она вдруг замолчала.
В зеркальце заднего вида Рони заметил пристальный взгляд сестры Вольф.
- Слышь, малой. Ты католик?
Машину занесло на ровном месте, Рони поперхнулся, его бросило в жар, потом в холодный пот.
- Я… я… ох… елки… то есть… простите!
Отец Нетвуда прибыл в Монтеротондо по работе, прибыл из протестантских Штатов, опасаясь и соврать, и признаться, Рони торопливо пролепетал:
- Мо-мо-моя мать была правоверной католичкой!…
Честно говоря, в особой набожности своей матери он сильно сомневался, равно как и в том, сможет ли он сам, в случае чего, вспомнить хотя бы первые строки «патера».
До сих пор Нетвуд всячески старался уклониться от обсуждения с фанатично настроенными искариотами взрывоопасной темы религии. Если у него и было желание блеснуть своим светским отношением к делам веры, то изначально оно сдерживалось его прирожденной вежливостью, а после – чувством самосохранения.
- И я… я был крещен в местной церкви. – быстро добавил он.
Хайникель тихо прыснула со смеху и переглянулась с Андерсоном, который почти сразу иронически отвел взгляд. Зато Юмико, уловив идею, заметно воодушевилась.
- Шеф говорил, что нам сейчас криНтически не хватает людей. А Рони такой умный и хороший… – тут она вытянула ручку и ласково погладила Нетвуда по рукаву. – К тому же из-за нас у него неприятности, верно, Рони?
Сказать, что Нетвуд был в шоке, значило ничего не сказать. Не скроем, он мечтал о таком исходе. Но мечтать, это одно. И совсем другое - вот так вот, как снег на голову, услышать предложение вступить в тайный орден, едва ли не секту, сражающуюся со сверхъестественными существами, если это, конечно, единственное их занятие… Из серьезного, знакомого, рационального мира вдруг взять и сорваться, с головой нырнуть в омут приключений, больше похожих на авантюру, небылицу, голливудский сюжет! Неужто нормальный человек на это способен? …Да, конечно, ДА!!!
И не последним фактором в его решении послужила мягкая ручка Юмико, так по-детски наивно положенная ему на плечо.
Рони припарковался возле гостиницы чисто на автопилоте.
- Ну, так. У тебя еще 12 часов на то, чтобы собрать свои вещички, «верно, Рони»? – передразнила Хайникель, выскакивая из машины. – Сюда ты не скоро вернешься.
* * *
г. Монтеротондо
гостиница «Милагрэ диос»
21 марта
20.00
Рони затолкал в нутро машины четвертый по счету внушительный саквояж и теперь безуспешно кидался на крышку багажника, стараясь захлопнуть ее. Искариоты сами явились к нему, как опытные путешественники, почти налегке.
Нетвуд пребывал на вершине воодушевленности. Будущие коллеги внимательно к нему присматривались. Юмико часто кидала одобряющую улыбку, Андерсон приглядывался изучающее, а Хайникель, видимо, простудилась: ее частенько начинал душить неестественный кашель, который прекращался, стоило Такеги укоризненно взглянуть в ее сторону.
Распластавшись по крышке багажника, Нетвуд сконфуженно улыбнулся подошедшему Андерсону:
- Хорошая погода для поездки, не правда ли?
Тот не ответил на улыбку, а Рони постарался принять соответствующую позу, для непринужденной беседы - повернулся и оперся о крышку багажника спиной.
- Кстати, эээ… простите мое любопытство, а почему вас покинул этот самый… Луи?
Крышка распрямилась и дала Рони подзатыльника.
- Его укусил вампир. – Александр захлопнул багажник одним касанием руки, Нетвуд испытал трепет благоговения. – Мне пришлось его убить.
Рот Рони захлопнулся почти с тем же звуком, что и крышка багажника.
- А… Ясно. …Да. Сочувствую.
Повисла пауза. Рони сглотнул тугой комок в горле:
- Ну… едем?
Андерсон кивнул и Нетвуд поспешил шмыгнуть за руль, так не заметив, что скрытый за полированными стеклами очков взгляд искариота стал слегка дружелюбнее. Затем паладин одновременно и насмешливо, и строго поглядел на Хайникель, которая с невинным видом докуривала сторонке сигарету.
- С мэром я побеседовала, семпай. – отчиталась сестра Вольф - Он человек не глупый и знает, что говорить и о чем молчать. В противном случае я пообещала навестить его лично. Не думаю, что он горит желанием еще хоть раз лицезреть кого-то из нас…
Потом Хайникель выплюнула на землю окурок, раздавила его носком ботинка и, не дожидаясь вопроса, заворчала:
- Да знаю я, знаю, что ты хотел сказать! Да, под нехваткой кадров Максвелл имел в виду оперативников. Ну, так мы ж не собираемся говорить, что в конторе его нашли? Зачислим в оперативники. Все одно поначалу припишут в компанию к кому-нибудь из нас. Скорее всего, к нам с Юмико, может к тебе, тогда земля ему пухом… при первом же задании…
Хайникель усмехнулась, фыркнула и чуть толкнула Андерсона плечом.
- А может и нет. Мысли позитивнее, семпай.
Вскоре машина уже бодро везла всю четверку в сторону аэропорта.
Для Рони Нетвуда начиналась совершенно новая жизнь.