Продолжение. Начало см. на http://www.proza.ru/2014/05/15/2080
- Все твои фотографии из ресторанчика нужно убрать, - сказал я. – И с мамой нужно поговорить, что бы она не поддерживала ни с кем ни каких разговоров на тему своей семьи, своей дочери.
- Но это же невозможно! Мама живет одна, скучает по мне, у неё каждое второе слово – дочь, то есть я. Звонит мне несколько раз в день. Тем более, второй ресторанчик уже давно работает, я в обоих часто бываю, там меня все знают, спрашивают маму обо мне…
Мы со Степаном переглянулись в который раз. Степан вытер лоб ладонью.
- Женевьева, мы не можем от тебя ничего требовать. Повторю, я уже признателен тебе за молчание эти годы. Осталось только попросить, что если мой упорный сын вдруг найдет тебя, ты встретишь его холодно, и откажешься от встреч, от свиданий. И от любых разговоров о том, что было в Москве по моей просьбе.
- Попросить с уважением, но настойчиво, - через паузу добавил я.
Женевьева сжала губы, положила перед собой сумочку.
Это был явный сигнал, потому что к столику через секунды подошел чернокожий улыбчивый качок, легко наклонился к Женевьеве:
- Мадам, у Вас всё в порядке?
Она, не глядя на него, повела в сторону ладонью. Он мягко отошёл, ускользающим взглядом осмотрев нас обоих.
Женевьева молча продолжала смотреть на стойку ресторана. Молчали и мы.
- Я всё поняла, - наконец сказала она.- Не всё, но достаточно.
Пригубила вино (фужер остался практически полным). Встала, потрогала хвостик прически, поправила юбку, прижала к себе сумочку.
Улыбнулась вполне профессионально – отдельно мне, отдельно Степану.
- Ребята, если будет новая информация – обязательно позвоню. Обязательно! – И поднесла к уху согнутую ладонь, жестом дополняя обещание. - И спасибо за угощение.
Вышла она с прямой спиной, не оглядываясь, плавно огибая столики.
Почти следом за ней вышел и качок-африканец. Он, видимо, и был её «защитой».
Груз на наших плечах так и остался. Степан покрутил головой. Рассеянно наконец-то он посмотрел на одну из двух дам, не отводивших глаз от нашего столика.
- Никто не мог предполагать, что Юрий помнит Женевьеву все эти семь лет. Она это явно поняла. И ей это приятно. У неё что-то в памяти осталось.
- Да. Точно поняла. И очевидно, осталось, - подтвердил я, видя в панорамном окне, как Женевьева минует переулок. За ней шаркал баскетбольной походкой её «защитник».
Мы попрощались со Степаном, и я отправился подхватить партнеров у музея, что бы проводить их в аэропорт.
***********************************
Из китайского ресторана деловой походкой вышла молодая, офисного вида женщина. Чуть поодаль за ней шёл, слегка раскачиваясь, оглядываясь по сторонам, высокий мускулистый чернокожий мужчина.
Она перешла через узкую улочку, замедлила шаг в раздумье, и шла так несколько минут.
Вскоре перед ней открылся на площади Помпиду Центр «Бобур». Она присела в тень дерева на скамейку, разглядывая туристов сквозь большие темные очки.
Вдруг услышала знакомое имя в громком разговоре трех американцев, высоких, солидных и небрежно одетых:
- Борис хорошо организовал нам экскурсии!
- Борис звонил, сейчас подойдет, говорит, его задержала симпатичная девушка.
- Да, в Париже легко задержаться у симпатичной девушки. Правда, очень дорого!
Мужчины жирно и оглушительно расхохотались.
Женщина на скамейке быстро открыла сумочку, достала пудреницу, отвернувшись, стала смотреть в зеркальце на переминающихся весёлых американцев. Через минуту к ним присоединился запыхавшийся её недавний собеседник.
- Вот, я готов вас доставить в аэропорт, - воскликнул он, хлопая по плечам своих друзей.
- Что там с девушкой, хорошо получилось? - спросил тот из них, что жаловался на дороговизну парижанок.
- Нет, тут всё совсем другое, - ответил Борис. – Некая загадочная история, возможно, про любовь. Без начала и без перспектив.
Последние слова Бориса практически утонули в смехе стайки школьников, вырвавшихся из здания Центра.
Туристы с Борисом направились к стоянке такси.
Женщина на скамейке посидела ещё несколько минут. Её тяжеловесный провожатый стоял спокойно поодаль, прислонившись к раскидистому клёну.
Она достала из сумочки телефон, не торопясь выбрала номер. Посмотрела задумчиво на дисплей аппарата, нажала вызов.
- Алло, Юрий, - сказала она. – Это Женевьева, из Парижа. Помнишь меня?
*****************************************
Через полгода мне позвонил Степан.
- Юрий хочет жениться на Женевьеве, сделал ей предложение. Она мне позвонила, я записал наш с ней разговор, послушай (далее текст разговора):
- Алло, Степан, это Женевьева. Я обещала позвонить, если будет новая информация. Так вот, Юрий сделал мне предложение.
- …. Так внезапно? Почему же ты раньше не позвонила? Ведь вы же, наверное, встречались в это время?
- Степан, это было только приключение…как сказал бы ты… А когда появилась новая информация, я сразу и позвонила. Я хочу, что бы ты знал: всё, что я обещала, я выполню бессрочно. Юрий никогда ничего не узнает о наших с тобой делах и договоренностях. Он пока работает в Тулузе и в Париже, контролирует русские детали для самолетов. Я мотаюсь между Тулузой и Мийо. Где будем жить постоянно – я не знаю. Но в любом месте мы будем рады видеть тебя. И твоих друзей. Кстати, передавай привет Борису.
- … Женевьева, я … поздравляю вас… Когда свадьба?
- Мы не назначили свадьбу. Наверное, её не будет. Просто посидим у мамы в ресторанчике. Скромно. Ты же понимаешь. Мама согласна. Мы сообщим.
***************************************
Мы со Степаном помолчали.
- Борис, что ты думаешь обо всём об этом? Кроме тебя, мне даже посоветоваться не с кем, ты же один полностью в теме…
- Степан, получается, в происходящем замешаны сплошь самостоятельные, взрослые люди. И тебе здесь трудно рулить. Я понимаю твое беспокойство, твои сомнения. Они останутся при тебе. Вместе с твоими с Машей детьми. Это просто дополнительная цена за них.
- Цена? Ценой называют то, что человек узнает ДО сделки. А тут я узнал цену через семь с лишним лет.
- Выходит, сделки бывают разные.
2014г. Москва-Париж.