***Часть 1***
Посмотреть Часть 1 этого репортажа с фотографиями можно по ссылке:
http://oppozit.ru/article89440.html
– Добрый вечер! Я мотоциклист из Москвы, возвращаюсь домой из Азербайджана. Подскажите, пожалуйста, а где здесь можно безопасно заночевать? – наконец задал я вопрос омоновцу, с трудом оторвав взгляд от пулемётной ленты. Эта жутковатая гирлянда, свисавшая из большого чёрного пулемёта, почему-то завораживала своим матовым блеском. С невысоких, морщинистых, словно разбухших от сырости гор спускались густые сумерки, вдалеке разгоралась ночными огнями Махачкала. На душе было неспокойно.
– А нигде! – здоровый усатый сибиряк в тяжёлом бронежилете и стальной армейской каске повесил автомат на плечо и прищурился в сторону гор, – Как солнце зайдёт, так здесь джунгли. Стреляют. Взрывают. Плохо. Оружия с собой нет? Хотя бы травмата?
– Да какое оружие, я же через границу! Ножик есть... Может, я у вас тут, в углу, коврик постелю?
– Гражданским запрещено находиться. И вообще, по нам в первую очередь хреначат. Ты вот, что... Оставляй мотоцикл здесь, сам иди в мотель, вон туда, сто пятьдесят метров. У нас приказ – дальше ста метров от блокпоста не отходить. Если что, твоя задача: быстро пробежать пятьдесят, а дальше мы прикроем.
В «бодром» настроении, с рюкзаком на плече и шлемом в руке я отправился за свои сто пятьдесят метров, размышляя о превратностях судьбы и цепочке предопределивших друг друга событий, в результате которых я оказался в полном одиночестве, в сумерках, посреди неспокойного Дагестана, на камуфляжном «Урале» с коляской, да ещё в дурацкой портупее. Ведь ничего подобного не входило в мои планы! С какого момента всё пошло не так? Вольны ли мы распоряжаться собой, или мы лишь беспомощные былинки на ладони всемогущего фатума?
За спиной скрипнул тормозами грузовик, затопали тяжёлые армейские ботинки, раздался крик: «Смена!»
***
Все планы перемешала азербайджанская граница. Вообще, когда утром я выехал из Баку на север, то собирался проскочить Дагестан и Чечню за день и к вечеру добраться до гостеприимного Владикавказа, встретиться с оппозитчиком Артуром Руматой и местными мотоциклистами Валерой и Володей, с которыми познакомился неделю назад по дороге в Закавказье. Мой новый друг, бакинский байкер Влад пообещал отвезти Анечку из гостиницы в аэропорт на автомобиле. Хороший парень: за жену я был спокоен, и с лёгким сердцем с утра пораньше в полном одиночестве отправился в путь. Мой «Гирап» по прозвищу Гантеля бодро наматывал на карданы километры раскалённого асфальта, и две сотни до границы пролетели на одном дыхании. В зону пограничного контроля, как обычно лихо обогнув очередь, я въехал в компании одиннадцати автомобилей. Всё складывалось наилучшим образом. Шлагбаум закрылся, все ушли: пересменка. Ждали час… Ждали два, ждали три часа…
Наконец пришли пограничники, взглянули в мой паспорт и очень расстроились, увидев штампы армянских коллег. Стали спрашивать, зачем я ездил в Армению, какие у меня там дела, есть ли друзья, родственники. Начали заполнять какую-то анкету. Я даже не знаю, сколько ещё я проторчал бы на проклятом пропускном пункте, но тут появился старший офицер с идеальной выправкой и в безупречном мундире, – сразу видно, кадровый военный, белая кость, – задал несколько вопросов про мотоцикл и маршрут, и велел немедленно выпустить.
Посреди моста над пограничной рекой Самур меня остановил уже наш, российский пограничник. Тут же подъехали две «Газели» с дагестанскими номерами, из которых во все двери и щели высыпалось человек шестьдесят местных. Какие колоритные рожи! Аборигены немедленно облепили мой мотоцикл, стали всё трогать, дёргать и раскачивать, залезать в коляску и на заднее сиденье, и смеяться, узнав, что я приобрёл «Урал» по цене «Лады Приоры» (я благоразумно утаил, сколько на тот момент стоил новый мотоцикл). В общем, мои эмоции от получасового общения с пассажирами двух микроавтобусов, если высказать их публично, подпадут под действие Ст. 282 УК РФ, поэтому воздержусь... Ещё час оформлялся на нашей границе, итого – пять часов! Все планы к чёрту!
Наконец последний шлагбаум остался позади. Я проехал самый старый в мире «живущий» город Дербент с его потрясающей древней крепостью на горе. Шоссе повело нас с Гантелей через равнину, слева сопровождала гряда невысоких гор, вдалеке справа между холмами поблёскивало Каспийское море, а сверху иногда поливал мелкий дождик. Зачастили истыканные стрелами минаретов посёлки, дорогу переходили черноглазые бородачи в тюбетейках, а на пристройках к заправкам, вдобавок к обычным дверям «кафе», «туалет» и «магазин», появились отдельные двери «намаз».
Начались блокпосты, колючая проволока, мешки с песком, пулемёты, омоновцы в полной броне и стальных армейских касках, иногда спецназовцы в сферических кевларовых шлемах. Впервые за все мои поездки милиционеры на постах не реагировали на «Урал» с коляской, не интересовались, сколько жрёт и прёт, и не рассказывали про папину «Яву» в деревне. В атмосфере чувствовалось напряжение, воздух был пропитан страхом. Только сухой разговор строго по делу: откуда, куда, счастливого пути. Людям не до любопытства, люди заняты делом, людям страшно – и это чувствуется!
Вот так, уже основательно подготовленный, в сумерках я оказался под Махачкалой, в полном одиночестве, на камуфляжном мотоцикле и, как дурак, в портупее. Впрочем, это было уже неизбежно, всё было предопределено гораздо раньше…
***
Выпив кофе, мы с Анечкой попрощались с очаровательным Кобой, я пообещал вернуться на четвёртый день. И мы покинули гостеприимный дом, направляясь в центр Тбилиси. На прогулку по столице у нас было целое утро! Стояла солнечная жаркая погода, и впечатления остались совсем другие, чем накануне, под дождиком. Казалось, что этот зелёный и светлый город искренне радовался нам, как дорогим гостям, и приглашал зайти к себе на проспекты, на площади и в закоулки.
Космическая кабинка фуникулёра молниеносно и бесшумно вознесла нас на вершину холма к древней крепости и статуе царицы Тамары. Насладившись видами Тбилиси с высоты птичьего полёта, мы спустились обратно и побродили по туристическим улицам и площадям, по мостам и по набережной вдоль зелёной Куры. Царь Вахтанг, основатель города, поднятой рукой приветствовал нас из седла.
Мы перешли реку по футуристическому пешеходному мосту и углубились в кварталы старого города, любуясь резными балконами, витражами и старинными церквями. Конечно, нас очень огорчало аварийное состояние большинства зданий, в основном не подлежащих восстановлению. Из окон в трескающихся и разрушающихся стенах доносятся громкие разговоры, на гниющих и отваливающихся балконах сохнет бельё, во дворах буйно разросся бурьян, но посреди всей этой разрухи обязательно сверкнёт лаковым боком белоснежный «Мерседес» или дорогой вседорожник. Уходит эпоха, и только последние слои осыпающейся штукатурки ещё хранят дух старого Тбилиси, как послевкусие уже допитой бутылки доброго вина.
Впрочем, тбилисцы молодцы хотя бы в том, что новые кварталы в историческом центре застраиваются только в том самом, старом тбилисском стиле.
***
После обеда мы выехали на юго-восток, вскоре быстро прошли грузинскую границу и попали в цепкие лапы азербайджанских пограничников, которые сразу же пришли в ярость, увидев армянские штампы в наших паспортах. Анечка изо всех сил очаровательно улыбалась и хлопала ресницами, а я долго оправдывался и лепетал, что мы просто туристы из Москвы, впервые в Закавказье, что были в Тбилиси, что всего-то на один денёк заехали в Армению, ну просто увидели на карте рядом ещё одну страну, вот и решили заскочить, мы же не знали, мы не нарочно, и вообще, мы сразу же уехали, всего-то один денёк пробыли, всю жизнь мечтали попасть в Баку, у нас там друзья, а в Армении у нас никого нет, мы только на один денёк…
Уф, отстали… Правда, сказали, что нужно оформить таможенный депозит на мотоцикл:
– Восемьсот долларов.
– Да вы что, у меня столько нет!
– А хотя бы пятьсот?
– И пятьсот тоже нет, я банковскую карточку потерял, вот только рубли наличные, в Баку поменяю. А ещё другу денег оставил, мы ведь сначала были на двух «Уралах», но друг сломался, нужен ремонт. Так что денег впритык, только чтоб в Баку пару дней, и домой хватило добраться.
– Тогда оформим транзитный проезд на три дня, выезжать будете в Дагестан. Если опоздаете – штраф пятьсот долларов.
– Но я не хочу в Дагестан, я хотел в Грузию обратно вернуться!
Выбора у нас не было: на третий день Анечке лететь из Баку домой, билет уже давно куплен. И мы покатились на восток, в сторону Каспийского моря. Обратный путь был отрезан, Рубикон перейден, мосты сожжены, а дамоклов меч упал.
Гантеля мчался по прекрасному автобану, нас сжигало беспощадное солнце и обдувал раскалённый ветер, я боялся обгореть сам и перегреть мотор мотоцикла. Останавливаться, однако, не имело смысла: что в тени, что на скорости было одинаково жарко, поэтому мы просто летели дальше через это пекло.
Так интересно, насколько по-разному люди иногда воспринимают окружающую действительность! Когда позже мы с Анечкой обсудили впечатления от этой поездки через Азербайджан, у обоих возникло ощущение, что мы ехали совершенно разными дорогами. Я видел прямую, как стрела, трассу через безжизненную, выжженную пустыню, где вдалеке слева тянулась невысокая гряда мёртвых, лунных гор. Я видел чёрный смог над шоссе от чадящих «КАМАЗов», видел гружёные капустой до самого неба допотопные «Волги» и «Москвичи», я видел стада чёртовых баранов, коров и буйволов, неожиданно и неспешно переходивших дорогу.
Анечка видела зелёные возделанные поля, современную сельхозтехнику и счастливых крестьян периода сбора очередного урожая, и восхищалась, как упорным трудом им удаётся превращать эту пустыню в цветущий сад.
На всех трёх постах азербайджанского ГАИ меня останавливали менты и говорили, что я должен заплатить штраф. Мой вопрос «за что?» повергал их в недоумение: такой наглости они не ожидали. В первый раз, в свою очередь, я тоже несколько опешил, но потом разобрался и стал смелее: «Нет денег, совсем нет, могу дать сто русских рублей». Меня возвращали жене со словами: «Твой муж бедный совсем, я его отпускаю, да?» Видимо, это должно было меня страшно унизить. Столкновение менталитетов, однако!
Вместе с темнотой пришла долгожданная ночная прохлада, началось двустороннее движение с постоянными ремонтами и ямами, ничего толком не видно. Мы пристроились в хвост порожнего грузовика, который держал комфортные 90 км/ч и очень заботливо вёл нас километров двести подряд, предупредительно моргая поворотниками и стоп-сигналами, пока у нас не кончился бензин и мы не отстали. Потом был поворот на Баку, наконец снова отличный автобан, сильный боковой ветер с неуловимым запахом моря. Добрых полчаса ехали вдоль горящего огнями НПЗ, похожего на марсианскую колонию землян. Вдали, в кромешной темноте, - там, где по моим представлениям должно было быть море, - полыхал циклопический факел, озаряя половину неба: как мы узнали позже, это в Каспии горела нефтяная платформа, которую уже несколько недель не могли потушить.
Наконец мы въехали в город: добро пожаловать в Баку! Справа на искусственном полуострове нас встречала высоченная мачта с флагом Азербайджана какого-то невероятного (даже сравнить не с чем) размера, лазерные установки чертили узоры на облаках, а слева на холме полыхали виртуальным факелом три близнеца-небоскрёба.
Потрясённые увиденным, мы с трудом прорвались в центр: почти московские пробки, дорогие автомобили, зелёные парки, шикарные отели, пёстрые толпы гуляющих. Главное отличие от привычного столичного трафика заключалось в том, что никто не пользовался поворотниками. Никогда и нигде! Каждый раз, по привычке включая указатель поворота, я чувствовал, как сильно мы выделяемся из толпы. К тому же, других «Уралов» с коляской тоже не наблюдалось.
Стало очевидно, что в центре не найти недорогой гостиницы. Проконсультировавшись с таксистом, мы покинули набережную и по широкому проспекту доехали до рекомендованного отеля, где я направился на переговоры с администрацией. Как выяснилось, торговаться в Баку можно везде, даже в отелях, супермаркетах и аптеках.
В это время снаружи раздался вой спортивного мотоцикла, а через несколько секунд тот же мотор на холостых пробубнил обратно и затих у входа. Я решил немедленно узнать, в чём дело, и очень кстати направился к выходу: администратор понял меня по-своему и сразу же сбросил ещё процентов десять цены. Крикнув через плечо, что согласен, я вышел на улицу.
Аня уже беседовала с двумя крупными мотоциклистами в трениках и кедах, а рядом остывал быстрый пластмассовый байк. Ребята просто увидели девушку на «Урале» с московским номером, ну и не смогли проехать мимо, вернулись спросить, не нужна ли помощь. Познакомились с Владом и Русланом: оказывается, парни уже много лет живут в Москве и отлично знают наш город, а домой приезжают на несколько месяцев летом. Договорились встретиться утром, нам обещали показать город.
Спали тяжело: кровати неудобны, кондиционер не работал, в открытые окна всю ночь ревел проспект, и даже завтрака нет. Утром решили переезжать и подыскали в интернете другую гостиницу. В назначенное время наши спортбайкеры не явились, и мы покинули отель, на всякий случай оставив администратору номер телефона для связи.
Новая гостиница находилась в Старом городе, внутри древних крепостных стен: тихо, уютно, практически за ту же цену нам достался большой двухкомнатный номер. Видимо, вчера я далеко не полностью исчерпал возможности торга! Разместились и пошли гулять по центру.
Праздник, настоящий праздник! Роскошная, зелёная, широченная набережная, которую называют Бульваром, повсюду туристы и праздные пешеходы, шикарные гостиницы вдоль берега и, конечно, море! Море – это ведь всегда праздник.
Каждая улица буквально кричала о том, что здесь есть нефть, очень много нефти, и главное – нефть есть уже очень давно! В центре много застройки 19 века, когда местные магнаты мерились кошельками, приглашая лучших архитекторов со всей Европы. Архитектурное наследие советского периода, к счастью, почти полностью ликвидировано, а современные небоскрёбы в ново-азиатском стиле яркими жирными мазками дополнили классический фон дореволюционного Баку, придав городу необыкновенный колорит: этакий сплав Востока и Запада, смесь Парижа и Абу-Даби.
Ближе к вечеру позвонил вчерашний знакомый, и через четверть часа мы уже залезали в автомобиль к Владу и его подруге Оксане. Вскоре к нам присоединился Руслан, и мы покинули центральную часть города, углубившись в спальные районы.
Друзья привезли нас в «правильную» чайхану вдали от туристических кварталов, чтобы накормить настоящим азербайджанским хинкалом или, как шутили сами ребята, «антихинкали»: вкуснейший мясной фарш не завернут в большой пельмень, как полагается в грузинской кухне, а перемешан на тарелке с мелко нарезанным слоёным тестом, на манер макарон по-флотски. Вкусно невероятно! Только порция очень уж нескромная, не все смогли справиться.
Потяжелевшие, мы выбрались на свежий воздух и сразу же помчались куда-то дальше по пустому ночному шоссе через темноту и пустыри, протряслись между какими-то ангарами и гаражами и наконец оказались в одинокой чайхане на пустынном пляже. Здесь, на деревянной терраске над водой, нам накрыли стол, подали чай, какие-то сладости. И мы предались чуду человеческого общения: бесконечно разговаривали, смеялись, рассказывали друг другу случаи из жизни, вспоминали путешествия, обсуждали мотоциклы, и всё было ужасно интересно, душевно и весело, словно мы – старые друзья, и вот, наконец, встретились после долгой разлуки. Под дощатым полом уютно плескалось невидимое в темноте море.
Я обратил внимание, что наши друзья использовали в разговоре слово «азер» в таком же несколько пренебрежительном тоне, как зачастую можно услышать в наших широтах.
– А вы, простите, тогда кто? – попытался я уточнить, озадаченный.
– Как, кто? Мы – бакинцы!
Да, бакинцы – совершенно особенный культурно-этнический феномен, «азерами» они называют всех остальных жителей своей страны. У всех наших приятелей русский язык - родной, азербайджанский учили уже во взрослом возрасте. Оксана родилась в Вологодской области, Руслан – вообще в Норильске. Тут же, к слову, затронули вопрос возраста: сообщаю свой год рождения. Ребята говорят, что в Азербайджане почти нет мужчин 74-го и моего, 75-го годов – как раз на их призыв пришлась война, и практически все погибли. Вот оно, как… Да, не заживёт эта рана ещё очень долго.
Уже почти под утро нас повезли смотреть салон официального дилера «Харлей-Дэвидсон» на другой конец города, по дороге Руслан, сверившись с «айфоном», сообщил размеры того самого гигантского флага: несложный расчёт площади дал цифру 30 соток, как раз можно накрыть весь наш дачный участок. В квартале мотосалона велись масштабные строительные работы: какие-то ямы, кучи гравия, и посреди этого постапокалипсического пейзажа гордо светился логотип «американской легенды». Уже под утро Оксана с Владом подвезли нас с Анечкой до гостиницы, взяв обещание продолжить развлекательную программу на следующий день.
***
Поздним утром мы снова отправились на прогулку: Старый город, опять набережная, центральные пешеходные и торговые улицы, фонтаны, кафе. Мы снова и снова восхищались красотой этого города, его богатством, безупречной чистотой и порядком. Купили магнитики и сувениры, выпили по ледяному пиву на скамейке в тени, потом по чаю со сладостями.
Последний вечер в Баку мы провели в обществе наших новых друзей в Старом городе, в чайхане под Девичьей башней. Пили душистый чай и лакомились экзотическими варениями из тута, орехов и чего-то ещё необычного.
Прошлись по Старому городу и застали какого-то алкаша верхом на моём «Урале». Пьянчуга наотрез отказывался слезать с мотоцикла, что-то ему ласково бормотал и поглаживал по баку. Пришлось позвать на помощь полицейского. Потом мы коллективно фотографировались вместе с Гантелей.
Было весело, интересно и легко, а Влад обещал утром забрать Анечку из гостиницы и на автомобиле отвезти в аэропорт. «Как хорошо, что мы встретили этих замечательных ребят!» – размышлял я, – «Остановись мы у той гостиницы буквально на несколько минут позже, ведь и не было бы этой встречи, и наши дни в Баку прошли бы совершенно по-другому, и завтра я бы повёз Аню в аэропорт, рискуя потерять драгоценное время и не успеть проскочить Дагестан посветлу. Всё не случайно!»
Так думал я, счастливо улыбаясь, ещё не зная, что спустя сутки буду разглядывать пулемётную ленту на блокпосту под Махачкалой, совсем один, на камуфляжном мотоцикле и в портупее… Вообще-то, мы планировали проехать Дагестан и Чечню вдвоём с моим товарищем Васей ПЗ, но судьба распорядилась иначе. Эх, Вася, Вася…
***Часть 2***
Посмотреть Часть 2 этого репортажа с фотографиями можно по ссылке:
http://oppozit.ru/article89487.html
Коба, человек уважаемого возраста, раньше занимал серьёзный пост в комитете по архитектуре Тбилиси, но в круговерти политических передряг последнего десятилетия попал под раздачу и лишился должности. Он не унывал и организовал маленькую семейную гостиницу в собственном доме. С тех пор у Кобы бывали путешественники всех мастей и национальностей: велосипедисты, пешеходы, художники, любители найти что-нибудь грустное и коллективно поплакать, паломники к каким-то святыням, американские потомки грузинских эмигрантов. Коба может часами говорить о своих гостях, причём многие снова и снова возвращались в этот уютный дом.
Мой товарищ Вася ПЗ познакомился с Кобой ещё три недели назад, когда приехал в Тбилиси на слёт Rolling Anarchy вместе с известным мотожурналистом Андреем Котофеем и его женой Анной, которые тестировали «Гирап» по заданию редакции. Коба очаровал моих друзей, да и расценки у него весьма гуманные, так что к моему приезду вопрос выбора гостиницы уже не стоял.
Несмотря на солидный возраст, Коба открыт всему новому и, кажется, ничему не удивляется: каких только чудаков не побывало в его доме, и москвичи на «Уралах» с колясками добавили только пару полутонов к широкой палитре его гостей. Накануне вечером Коба и его сестра пригласили нас с Васей к столу, угостили вином, сыром и фруктами. Хозяин дома вспоминал свою долгую и яркую жизнь, выслушивал рассказы о мотоциклах и путешествиях, провозглашал велеречивые тосты, и наши столь разные вселенные соприкасались, с уважением заглядывая в глубины друг друга.
Утром мы поблагодарили Кобу за радушный приём и распрощались, пообещав на третий день вернуться. Загрузили вещи в коляски наших «Уралов», – я в «Гирап» по имени Гантеля, ну а Вася в свою ржавую белую «Ретру», – и отправились на юг, в сторону армянской границы. Товарищ уверенно вывел меня из суматохи грузинской столицы: я-то всего третий день в Тбилиси, а Василий здесь почти как дома, исколесил полстраны и заодно добрую часть Армении.
Грузию с Арменией соединяют три основных трассы. Вася с Котофеями уже проезжали по самой западной и по самой восточной, поэтому мы решили ехать посередине, где Василий ещё не был. Прекрасное шоссе вело нас через зелёные поля и равнины, в предгорьях дорожное покрытие стало заметно ухудшаться, мы поднимались выше, начались серпантины.
Свернули не туда и поднялись к какому-то селению, остановились отдохнуть и насладиться видом со смотровой площадки. Внезапно появился мрачный бородатый мужчина, вместо «здрасьте» спросил:
– У тебя частный мотоцикл или государственный?
– Частный, – осторожно ответил я, не уверенный, что выбрал правильный ответ.
– Продай фару-искатель. Или поменяй, да? На водку! – продолжил диалог бородач, а его колючие чёрные глаза нехорошо зарыскали по сторонам.
– Да мне самому нужно, скоро стемнеет… И вообще, нам пора!
Быстренько надели шлемы и свалили. Что это было?
Чем дальше – тем хуже асфальт, местами разбитый совершенно чудовищно или вообще волнами сползший со склона. Попутный транспорт давно пропал, навстречу прогромыхали несколько доисторических грузовиков, гружёных до неба каким-то бытовым хламом: мебель, матрасы, ковры и тюки, а сверху сидели люди. Больше встречных нам не попадалось, и начали закрадываться нехорошие предчувствия.
Вскоре мы всё же попали на пограничный переход. Грузины проверили документы и быстро выпустили нас из страны, а вот с армянами вышла заминка. Хотя мы с Васей были единственными желающими перейти границу, нас промурыжили часа полтора, и дольше всего оформляли обязательную страховку гражданской ответственности: до нас мотоциклистов здесь не бывало, и никто не знал, как это делать. Зато угостили виноградом и душевной беседой.
– Какой мощный мотоцикл! – цокнув языком, сказал на прощание страж армянской границы, разглядывая Гантелю. Уже не в первый раз я услышал от обывателя, что «Гирап» выглядит более мощным, чем Васина худосочная «Ретра». Недаром ведь говорят, что белый цвет стройнит! Или чёрный? Ну, не важно…
Наконец мы оказались в Армении: сразу после границы пейзаж заметно изменился, горы стали более пологими и голыми, безлесными. Мы спустились с хребта и покатились через широкую долину, местами разгоняясь до 120 км/ч и дерзко обгоняя попутный транспорт. Пересекая эту равнину, мы до поры не замечали, что её разрезал пополам глубокий разлом; обнаружили его, только когда подъехали совсем близко. Спешились, подошли к краю – а там настоящий каньон, как в кино. Где-то глубоко внизу блестела река.
Заехали в Ванадзор, почти сплошь застроенный одинаковыми многоэтажками: город был стёрт с лица земли землетрясением 1988 г. и восстанавливался единовременно, по типовым проектам. В центре снова спешились и пошли искать обменный пункт, заодно перекусив на ходу лепёшкой с сыром, а когда вернулись к мотоциклам – их уже облепила детвора. Из припаркованной рядом «девятки» вылезло несколько мрачных мужчин, водитель попросил дать его другу прокатиться, предложив мне в залог ключи и документы от автомобиля. Я отказывался максимально вежливо: «Жену и мотоцикл никому не даю». Под разговоры мы с Васей как можно быстрее надели шлемы и, помахав детям на прощание, покинули город.
Начался новый горный хребет, на серпантинах Василий случайно задел свой внутренний сенсорный дисплей и включил режим «ралли», ну то есть начал «адово валить» в гору девяносто на второй, пуская клубки чёрного дыма на открытии газа, постреливая в глушители на сбросе и повизгивая шинами на сносе. В общем, опять поехал, как в последний раз.
Мы с Васей вообще друзья, давно и много общаемся, не раз обсуждали самые разные темы, спорили. Иногда я с ним соглашался, иногда он со мной. И про режим движения группой в горных условиях тоже не раз уже говорили, и товарищ вроде бы даже со мной соглашался. Но стоило оставить Василия одного на каких-то три недели, как он вернулся к своим заводским настройкам.
Ведь горы на каждого действуют по-своему. Я вот, наоборот, щадя мотор, неспешно карабкался вверх, крутя во все стороны головой и смакуя каждый поворот, каждый новый вид, каждый ракурс. Мимо бежали километры, Василий явно уехал далеко, то есть бросил меня одного, бросил своего товарища! Я начинал постепенно злиться. Только перевалив через хребет и спустившись в долину, я наконец увидел на обочине белый колясыч.
– На двадцати километрах я привёз тебе четыре минуты! – заносчиво сообщил мне товарищ.
«А на пяти тысячах я привезу тебе неделю», – сердито подумал я, но вслух ничего не сказал.
Поговорили и поколесили дальше через долину, дорога пошла прямая и даже асфальт неплохой – неслись во весь опор, обгоняя редкие легковушки и грузовики. А потом опять начался подъём, я сбросил и аккуратничал, и Василий снова оторвался. «Да что ж такое!» – опять злился я, – «Ну нехорошо бросать меня одного!» Вдруг за очередным поворотом показалась белая Ретра, припаркованная на обочине рядом с торговцем фруктами. «А теперь, значит, он будет фрукты покупать, терять драгоценное время! Нет уж, средняя скорость в дальняке определяется не максималкой, а непрерывностью движения! Вот я его проучу!» – и я пролетел мимо, не притормаживая. Километров через двадцать, совсем рядом с озером Севан, я наконец остановился и засёк время: «Интересно, сколько теперь я привёз Васе?» Товарищ появился минут через пятнадцать, но моё мстительное злорадство сразу же исчезло, когда оказалось, что у Ретры забился бензиновый кран, и Василий просто ремонтировался, а я, злодей, проехал мимо и не помог. Стало стыдно…
Ну, бывают размолвки, даже между лучшими друзьями. Солнце стремительно садилось, а горные вершины окутались густыми тучами. И мы помчались скорее к месту сегодняшней ночёвки, ведь нас уже ждали, а вечер обещал не быть томным. Свернули на полуостров к развалинам древнего монастыря, проехали череду частных пляжей и коттеджей, спустились на самый берег. Здесь разбили лагерь патриарх мотодвижения Армении Норайр Маэстро и знаменитый мотопутешественник Саша Вард с командой; они познакомились с Васей и Котофеями ещё на слёте в Тбилиси, и пригласили сегодня присоединиться к их лагерю.
Быстро побросав вещи в щитовой домик, мы с Васей переместились к столу. Маэстро как раз наварил на костре целый котёл выловленных здесь же, из Севана, раков, и делился секретами мастерства поедания членистоногих: оказалось, что в этом животном в несколько раз больше съедобных частей, чем я предполагал ранее, да и разделывать его гораздо проще, если соблюдать правильную технологию. Мы долго сидели в беседке на берегу, рядом в кромешной тьме плескалось о берег огромное озеро, свежий ветер иногда выдувал из костра искры, а истории из жизни Великих становились всё красочней и невероятней.
***
Я проснулся рано утром от шума и суеты за окном: это Вард и команда собирались в дорогу. Вышел попрощаться, помог оттолкать Норика на «Харлее» с прямотоками подальше от гостевых домиков, где спали семьи с детьми, и помахал новым друзьям на прощание. Вскоре Василий тоже проснулся, мы позавтракали на террасе с видом на Севан и быстро собрались в дорогу. Сегодня после обеда я наконец встречу Анечку в аэропорту Еревана!
Моё нетерпение словно передалось нашим «Уралам», и мы неслись во весь опор по прекрасному автобану, иногда разгоняясь до 130 км/ч. Молниеносно долетели до Еревана, но перед самым въездом в столицу ушли в сторону на дорогу, которая на карте казалась объездной – чтобы не толкаться через весь город по пробкам. Нас жарило раскалённое белое солнце, оказавшаяся узкой и разбитой дорожка петляла среди мёртвых, выжженных холмов, на вершины которых иногда выползали кварталы городских окраин. Навстречу попадались пустые мусоровозы, небо периодически темнело от поднявшихся в воздух вороньих стай, и страшное зловоние уже за несколько километров предупреждало нас о приближении к городской свалке.
Когда свалка осталась позади и дорога начала поднималась в гору, мы уткнулись в небольшое препятствие: несколько метров асфальта уехали вниз по склону в результате оползня или, может быть, землетрясения. Протряслись по камням, почему-то остановились... Вася плавно спешился, как-то нарочито медленно снял шлем, подозрительно невозмутимо подошёл и хладнокровно спросил: «Хочешь послушать мой мотор?»
Двигатель Ретры грохотал так, словно жить ему осталось несколько оборотов. В тяжёлом раздумье, под палящим солнцем мы почёсывали свои вспотевшие головы, стараясь принять единственно верное решение: возвращаться или продолжать? Сомнения разрешили двое мужичков на постапокалипсическом «Москвиче»:
– Дальше не проедете, дорога совсем разбита, только мотоциклы сломаете.
И мы медленно покатились обратно, снова мимо этой ужасной свалки, и при первой возможности свернули в город. Вася решил тянуть до гаража Маэстро, а если мотор совсем заклинит – я дотащу на верёвке. Навигатор привёл нас к русской православной церкви, дом Норайра был где-то рядом. Спросили нескольких зевак, как обычно облепивших наши мотоциклы. Разумеется, они знали, где живёт байкер на большом чёрном «Харлее» – вон в той пятиэтажке! Норик ещё не вернулся с работы, его жена выдала нам ключи от гаража. Я помог Василию отстегнуть люльку и закатить мотоцикл внутрь. Всё, мне пора в аэропорт!
Домчался без проблем, почти бегом прошёл в зал ожидания, с наслаждением вдохнул чистого кондиционированного воздуха и стал ждать, нетерпеливо вглядываясь в лица. Наконец появилась моя Анечка! Мы обнялись и долго не могли расцепиться. Какой-то местный, тактично подождав в стороне, попросил разрешения пройти с нами в паркинг и сфотографироваться на фоне мотоцикла: «А то дети не поверят, что вы из Москвы на «Урале» приехали!»
Не спеша, с гордым видом я повёз жену в город. Анечка в восторге крутила головой во все стороны: всё-то ей нравилось, всё-то восхищало, да и вообще не верилось, что она действительно в экзотической, сказочной Армении. Я прекрасно понимал: такие резкие переносы в пространстве трудно осознать быстро. Другое дело, если своим ходом на мотоцикле!
Наконец мы добрались до гостиницы и заселились в номер на первом этаже: чисто, красиво, прохладно. Со стороны улицы – всего три ступеньки до тротуара, а с другой стороны, под балконом – десятки метров пустоты, ведь отель прилепился к стене глубокого каньона, по дну которого шумела река. Отметили Анин прилёт бутылочкой ледяного пива в гостиничном баре, поймали такси и поехали к Васе.
Вот и гараж Маэстро, который много лет назад он собственноручно пристроил к стене дома. Уютно и сразу понято, что место намоленное. Вася уже разобрал полмотоцикла, мы рассматривали фотографии на стенах, а Норик рассказывал о всех этих людях: своих друзьях, разных более или менее известных путешественниках и просто залётных мотоциклистах. Выпили по пиву, ещё немного послушали Маэстро и на такси поехали гулять по ночному Еревану.
Мне сразу же показалось, что мы попали в совсем другой город. Всего несколько часов назад я колесил по пыльному, раскалённому и грязноватому азиатскому мегаполису с разбитыми дорогами, чахлой зеленью и хаотичным движением древних автомобилей. Но стоило спуститься ночной прохладе, как столица преобразилась: проспекты засверкали разноцветными огнями, платаны включили свою праздничную подсветку, толпы пёстро одетых людей вышли на улицы, а из открытых кафе и террас зазвучал джаз. Ночной Ереван был великолепен.
Мы спустились по Каскаду – одной из центральных архитектурных композиций города, гигантской лестнице, спускающейся с холма и перетекающей в широкий проспект. Любовались скульптурами, особенно огромным львом из нарезанных автомобильных покрышек и человекообразными зайцами-акробатами.
Прошлись по площади, где сотни людей кружились в хороводе под звуки народной музыки. Поужинали в ресторане, послушали живой джаз на террасе под мороженое и кофе с коньяком. Наш первый и последний вечер в очаровательном Ереване закончился на центральной площади, где в толпе разношёрстной публики мы слушали концерт, любуясь поющими фонтанами.
***
Утром мы с Анечкой снова направились в гараж Маэстро, чтобы проститься с Васей. Товарищ застрял в Ереване надолго: вскрытие двигателя показало кончину коленвала, и новую деталь обещали переслать автобусом из Москвы в течение недели.
Норик предложил Василию пожить у него в гараже до окончания ремонта. Есть крыша над головой, туалет и даже вода – что ещё нужно ТруЪ байкеру для счастья? Я одолжил Васе немного денег на еду: за полтора месяца странствий товарищ стремительно приближался к полному дефолту. Мне самому было не до шика: ещё в Москве, за два дня до старта я умудрился потерять кошелёк с банковскими карточками и теперь мог полагаться только на котлету в кармане. Котлета стремительно худела. Хорошо, что жена привезла с собой ещё немного денег, а то бы совсем было туго.
Мы с Аней по очереди обняли товарища на прощание. Вася не унывал, всем своим видом старался излучать позитив и даже большими пальцами ног показывал, что всё будет хорошо.
Ереван остался позади, и уже знакомым шоссе Гантеля домчал нас до Севана. Мы поднялись на холм к монастырю, полюбовались видами на огромное безмятежное озеро и пообедали местной форелью на том же пляже, где ночевали с Вардом и компанией. Я искупался: вода ледяная, Аня решилась только помочить ножки.
Покатились дальше, через горы и равнины, вдоль бурлящих рек и узких ущелий, поднимались на перевалы и спускались в долины. По крайне извилистому и крутому серпантину, местами переходя со второй на первую, мы с трудом вскарабкались на вершину горы, остановились на перевале. Дух захватило от высоты и простора: окаймлённая горной грядой зелёная долина исчезала в дымке на горизонте, огромное озеро синело вдали, и было заметно, что Земля – круглая.
Во второй половине дня мы наконец въехали в Грузию и быстро добрались домой к Кобе, приняли освежающий душ и на такси поехали в центр Тбилиси. Небо затянули тучки, побрызгал мелкий дождик. Мы бродили по городу до темноты, я показывал Анечке уже знакомые мне места, площади и набережные. Поужинали традиционными блюдами в ресторане, поднялись подвесной дорогой на холм к древней крепости и Тамаре. Было уютно, красиво и почему-то совсем капельку грустно: наверное, из-за дождя.
Дома мы допоздна сидели за столом с Кобой и его сестрой, делились впечатлениями от поездки и новостями последних трёх дней, и Анечка, кажется, абсолютно очаровала наших хозяев. А я чувствовал себя совершенно счастливым: что может быть прекраснее путешествия по неизведанным странам, вдвоём с дорогим человеком, на верном боевом коне?
Ведь если любить технику, если бережно относиться к нашим замечательным «Уралам», то они обязательно ответят взаимностью, не подведут, вывезут из любой беды и передряги, куда бы ни забросила дорога. Ну а если не щадить, не жалеть, если загонять, как старую клячу, то… получится, что получилось. У Василия как раз есть свободное время поразмышлять о случившемся, ну а мы с Анечкой прокатимся в Баку, где я посажу жену на самолёт и в третий раз вернусь в Тбилиси. Один я уж точно не поеду домой через Дагестан, ну к чёрту. Если товарищу повезёт и новый коленвал приедет быстро, то у нас даже есть шанс вернуться вместе. Поедем на север Военно-грузинской дорогой, пусть я там уже был, но ведь там так невероятно красиво!
Анечка уснула. Я лежал рядом, слушал её дыхание и сквозь дремоту строил планы на ближайшие дни, ещё не подозревая, что всё уже предрешено, что следующие повороты моей истории уже записаны в книгу судьбы, и я больше не вернусь в Тбилиси, по крайней мере в эту поездку.
А может быть, всё было предопределено гораздо раньше, ещё до начала этого похода…
***Часть 3***
Посмотреть Часть 3 этого репортажа с фотографиями можно по ссылке:
http://oppozit.ru/article89557.html
Я и так уже прилично поездил в прошлом сезоне, но в силу различных обстоятельств все предыдущие поездки получились если и не совсем деловыми, то по крайней мере очень целеустремленными, когда был важен результат, иногда любой ценой. К концу лета душа запросилась просто прокатиться без особой цели, насладиться самим процессом, поглазеть на новые места. Тут как раз Вася вместе с Котофеями отправились на двух «Уралах» в Грузию на слёт Rolling Anarchy в Тбилиси.
Ребята позвали с собой, но я не успевал к сроку взять отпуск, мог выехать только на бесконечных три недели позже. Василий решил, что свободного времени у него – вагон: пусть Котофеи уедут в Москву, а он будет дожидаться меня в Грузии, потом покатаемся по Закавказью и вместе вернёмся домой. Я обсудил план с женой – Анечка с радостью согласилась на авантюру, и мы купили ей авиабилет: прилёт в Ереван, возвращение из Баку. Концепция похода сформировалась окончательно.
Я планировал выехать утром в субботу, но ещё с ночи припустил глухой беспросветный дождь: это Саша Волкодав с супругой Машей отправились в Румынию. Решив подождать, чтобы «человек дождя» отъехал от столицы как минимум на сутки, я начал собираться в дорогу уже ближе к вечеру. Торопиться было некуда. Василий, сертифицированный механик по «Уралам», только что сделал тщательное техническое обслуживание моему «Гирапу» по имени Гантеля: за технику я был спокоен.
На ночь глядя собрал сумку, сложил в коляску Анину экипировку и шлем. Оставалось разве что подключить навигатор с заранее закачанным картами Армении и Азербайджана (карт Грузии в Москве почему-то не нашлось). Прокладывая провод к аккумулятору, я заглянул поглубже в пространство между мотоциклом и коляской и похолодел: резиновая муфта кардана была порвана в клочья. Преодолев минутную панику, я начал обзванивать всех знакомых, у кого могла оказаться запасная. Никто не мог помочь: либо не имелось лишней муфты, либо сами были в отъезде. Пришлось позаимствовать запчасть у одного из моих других «Уралов».
На «Гирапе» для замены муфты нужно снимать маятник, а там ещё такая гайка внутри неудобная, не подлезешь толком. В общем, в целях экономии времени я вскоре бросил попытки поменять муфту самостоятельно, договорился утром обратиться за помощью к моему другу Владу Академику и отправился на боковую, чтобы как следует выспаться перед дальней дорогой. Утро вечера мудренее.
Рано в воскресенье я был в гараже у Влада и, cкоротав несколько часов за ремонтом и дружеской беседой, после обеда выехал на юг. Никакого плана не было, просто через четыре дня я должен был попасть в Тбилиси, а на шестой - встречать Анечку в аэропорту Еревана. Я мчался по новенькой трассе Дон, никуда не сворачивая и пореже останавливаясь, а в сумерках, проскочив дорожный ремонт в районе Воронежа, заночевал в первом попавшемся мотеле.
С восходом солнца я снова оседлал Гантелю. Пейзажи нашего юга нагоняли сон: прямая как стрела трасса, плоская степь, ни лесов, ни холмов, ни городов на многие десятки километров, глазу не за что зацепиться. С другой стороны, я радовался, даже испытывал неожиданную гордость за наше сельское хозяйство: до горизонта простирались аккуратно возделанные поля, ни одного пятачка земли не пропадало даром. Никакой разрухи и запустения, как бывает у нас в средней полосе. По обочинам тут и там пылили колонны огромных, новеньких, похожих на космолёты комбайнов, почему-то в основном зелёного цвета. Во второй раз я ночевал уже на выезде из Ставрополя.
Наконец бескрайние поля Ставрополья остались позади, начался колорит и экзотика: непривычная, чем-то неуловимо напоминающая пагоды архитектура частных домов, верховые и упряжные ослики по обочинам, в одном месте люди в чёрном с буквами ФСБ на спинах обыскивали какой-то автомобиль. Я протиснулся сквозь пробку у рынка-толкучки на окраине Минеральных вод, проскочил Пятигорск и во второй половине третьего дня пути оказался в столице Северной Осетии. У стелы на въезде во Владикавказ меня принял в свои волосатые объятия знаменитый оппозитчик Артур Румата.
Румата проводил меня до гостиницы и уехал переодеться из офисного в байкерское, а заодно привезти для личного знакомства поклонников моего творчества. Оказалось, что стараниями Артура мои скромные путевые заметки обрели своих читателей среди владикавказских мотоциклистов, и меня тут заочно знали. Чувствуя себя немножко звездой, я принял душ, надел парадную жилетку с нашивками и морально приготовился к покатушкам по городу. Честно говоря, за три дня я уже накатался и предпочёл бы просто посидеть на тенистой террасе под кружечку ледяного пива, однако noblesse oblige.
Вскоре появился Артур с друзьями Володей и Валерой, все как на подбор на быстрых пластиковых мотоциклах. Познакомились, поболтали, я рассказал в двух словах про поездку и планы. Ребята спросили про поломки: «В дороге ничего не ломалось, порвалась муфта кардана, но это ещё перед выездом». Спросили про расход масла: «Сожрало половину уровня за два дня, пока дубасил по трассе за стольник. Спасибо, что напомнили!» С этими словами я достал из багажника полканистры масла, что в последний момент прихватил из гаража, и, не прекращая разговора, долил немного в мотор. Проверил щупом: в два раза выше полного. Как??? Я почувствовал себя идиотом.
Румата, хихикая, пытался меня утешить: с ним самим случалось не раз, и со времён обладания «Уралом» у него остался специальный шприц со шлангом для откачки лишнего масла. Я не хотел рисковать: по телефону Вася рассказал мне, как перед выездом тоже случайно перелил масла в «Гирап» Котофея, и у того выдавило сальник - пришлось в дороге, как раз у Артура, снимать мотор и мыть сцепление. Всей командой мы приехали к Румате в гараж, огромное помещение в подвале жилого дома. В углу пылился «Днепр» с коляской, на полках блестели трогательные банки с домашними консервами.
Здесь меня ждало новое потрясение: оказалось, что я долил в мотор отработку!
- Но я не понимаю... Как? Я совершенно точно никогда не сливал отработку в канистру от масла! У меня есть специальный белый пластиковый жбан! Честное слово!
- А тебе случайно не Вася обслуживал мотоцикл? - хитро прищурясь, спросил Артур, и мистерия объяснилась.
Коллективный разум справедливо решил, что капелька отработки в новёхоньком синтетическом масле никак не повредит мотору «Урала». Румата длинным хоботком ловко отсосал лишнее, и уже в темноте небольшой колонной мы наконец выехали на обзорную экскурсию по Владикавказу. Не слезая с мотоцикла, Артур показал мне и следственный изолятор, и театр, и спиртзавод, а ещё мечеть и синагогу.
На набережной Терека мы прошлись по площади под огромным памятником Иссе Плиеву, известным в народе как «Бэтман»: для установки на постамент всадник в развевающейся бурке прибыл на подвесе грузового вертолёта, предварительно пролетев над всем городом, что и вызвало соответствующие ассоциации.
Накатавшись по городу, мы проголодались и всей бандой отправились в магазин.
- Куда же мы сложим шаурму и пиво? - в недоумении спросил Валера. Я как можно выразительнее посмотрел ему в глаза и ничего не сказал...
Загрузив провиант ко мне в коляску, мы выехали из города и по грунтовке забрались на вершину какого-то холма, поросшего высокой травой. В темноте ничего не было видно, но ребята утверждали, что под нами открывался изумительный вид на город и горы вокруг. Пришлось поверить на слово. Тем более, что место активно использовалось автомобильными любовниками для романтических свиданий: своим приездом мы как раз спугнули одну парочку, а пока стояли, приезжали ещё две машины, но увидели нас и не решились остаться.
Шаурма с пивом пошли на славу. Друзья успокаивали меня, утверждая, что опасаться нечего: местные менты никогда не проверяют мотоциклистов, и даже если кому-то придёт в голову махнуть палочкой, то останавливаться не принято. Вдалеке громко ухали какие-то взрывы, бледное зарево на долю секунды высвечивало силуэт большой горы на фоне чёрного неба.
- А это у нас артиллерийский полигон, там сейчас как раз учения идут! - объяснил Артур.
Стало прохладно, на мотоциклы легла роса, и мы решили вернуться в город. Только оседлали боевых коней, как Артур заметил на поляне лису. Я долго провожал зверя лучом фары-искателя, пока животное не исчезло в высокой траве.
Заехали на заправку, залили полные баки, выпили по чашечке кофе с шоколадкой. Мне было очень весело и легко с этими открытыми и позитивными ребятами, и совсем не хотелось расставаться, но организм настойчиво требовал отдыха, ведь завтра тяжёлый день. Накануне Василий пугал меня по телефону страшной Военно-грузинской дорогой: дескать, двести километров до Тбилиси я буду ехать целый день, потому что граница, страшный туннель, ужасная грунтовка, перевал, и вообще трасса очень сложная и полна опасностей.
***
Утром с балкона открылся прекрасный вид на горы, снежные шапки белели вдали, звали скорее в путь. Приехал Румата и проводил до выезда из города. Я созвонился с Васей: он находился в Кутаиси и собирался выезжать мне навстречу. Договорились найти друг друга в Мцхете, древней столице Грузии, в центре города, после обеда.
Я поблагодарил Артура за всё, мы обнялись на прощание. Гостеприимный Владикавказ постепенно исчез в зеркалах, шоссе повело меня берегом Терека на юг, и величественные хребты надвигались всё ближе. Ах, горы, горы... Ну здравствуй, Кавказ! Надо же, почти четверть века уже прожил на равнине, а до сих пор эти пейзажи - самые родные, из детства. Я чувствовал себя как дома, и душа запела, и сердце забилось чаще.
Вскоре я обогнал какой-то чахоточный антикварный мотоцикл с немецким номером и жестом пригласил пилота остановиться на обочине. Познакомились и перекинулись парой слов с Йоргом, который ехал из родной Германии вокруг Чёрного моря на мотоцикле своего отца: MZ 1962 года, 250 кубов, двухтактник. Экипировался Йорг соответственно эпохе. На чём только люди ни путешествуют, каких только чудаков ни встретишь на дороге!
Мы с Йоргом продолжили путь вдвоём, и сразу же стало очевидно, что у нас принципиально не совпадают скоростные режимы. Немец катился очень уж неспешно, оставляя за собой сизый двухтактный дымок, крутил во все стороны головой и фотографировал окрестности левой рукой, разгоняясь до пятидесяти на редких прямых. На заправке я объяснил Йоргу, что готов доехать с ним до границы, до которой было уже рукой подать, но потом уеду вперёд, ибо в Мцхете после обеда меня будет ждать друг.
Вот и граница - немец сразу же пристроился в очередь за фурой. Я сказал ему, что так дело не пойдёт, мы объехали грузовики, и Йорг пристроился в очередь за легковушками. Пришлось ещё раз объяснять европейцу, что нам на мотоциклах необязательно стоять вместе со всеми, что можно проехать без очереди, что я так всегда делаю. И я подрулил совсем почти к шлагбауму, где все очереди сливались в одно узкое «бутылочное горлышко» и творился настоящий восточный базар: суета, ругань, какие-то люди пытались продавать очередь и регулировать движение. Я отвечал на обычные вопросы про свой «Урал», - сколько жрёт, прёт и стоит, - мило всем улыбался и потихоньку, вежливо, но настойчиво вклинивался в эту воронку. Внезапно ко мне подошёл Йорг и сказал, что забыл сфотографировать одну гору, развернулся и уехал. Наверное, испугался чего-то. Кто их, этих европейцев, разберёт... Дикие люди!
Нашу границу я перешёл быстро, на грузинской тоже поначалу не возникло проблем, но вдруг подошли какие-то люди в цветастых рубашках и солнечных очках и начали досматривать мой багаж. «Наверное, таможня» - подумал я, и решил не нарываться.
- Бензин в канистре нельзя ввозить! - огорошил меня «гражданин начальник».
- Это не канистра, это второй бензобак! - парировал я.
- А он сообщается с основным баком? Если не сообщается, то это канистра!
- Конечно, не сообщается! Это же военный мотоцикл. Если один бак прострелят, то можно пользоваться вторым, а если они будут сообщаться, то весь бензин вытечет.
Вместе посмеялись, и меня пропустили с бензином. Наконец-то я в Грузии! Мы с Гантелей поколесили дальше на юг невероятно красивым ущельем, переезжая бурный Терек с берега на берег и постепенно поднимаясь всё выше в горы. По сторонам величественные хребты склоняли над нами свои вершины, словно с удивлением разглядывая пришельцев.
Вскоре мы проехали тот самый туннель: ничего особенного, а по сравнению с Нордкаппским - так вообще детский утренник. Начались серпантины, мы забирались всё выше и попали на действительно сильно разбитую грунтовку. Гантеля легко и непринуждённо преодолел двадцать километров этого спецучастка, а я просто постоял на подножках и как следует размял ноги, пока мы обгоняли еле ползущие среди валунов легковушки. Эх, зря пугали! Как я узнал позже, Вася с Котофеями проехали всю Военно-грузинскую дорогу ночью, в тумане и под дождём, вот им и показалось так страшно...
Забрался на перевал, почти две с половиной тысячи метров. Красота то какая! Я обошёл смотровую площадку, поёживаясь от холода и разглядывая горы и уходящую вдаль долину.
Как мне ни хотелось задержаться подольше там, наверху, но пора было спускаться, чтобы не опоздать на встречу с товарищем. Мы с Гантелей покатились вниз по извилистым серпантинам, я упивался горным воздухом, простором, полётом. Старался не торопиться, смаковать эту прелесть, пить эту настоящую жизнь полными лёгкими.
Мы проезжали многочисленные деревни, на дорогу тут и там выходили коровы: погулять или просто полежать на тёплом асфальте. Обогнали компанию двух самостоятельных осликов и собаки, которые с вещами куда-то целеустремленно брели вдоль шоссе: никаких людей вокруг не заметил.
Забегая вперёд, скажу, что вообще повсюду в Закавказье мы находились в постоянном визуальном контакте с большим количеством домашних животных: коров, овец, лошадей, коз, ослов, свиней, кур, не говоря уже о собаках и кошках. Непривычно, ведь в других краях мы обычно изолированы друг от друга, по крайней мере на трассе. Со временем лично у меня сформировалось восприятие этих животных как полноправных участников многомерной реальности, со своими отношениями, устоями, взглядами на жизнь и правами на место под солнцем.
Внезапно моему взгляду предстало огромное, невероятно бирюзовое озеро посреди гор. Я остановился на большой площадке рядом со старинным монастырём. Повсюду сновали туристы, продавались сувениры, постоянно приезжали и уезжали автобусы и легковушки.
Подошла семейная пара с дочкой в красном платьице и с грушей в руке, попросили разрешения сфотографировать ребёнка верхом на мотоцикле. Разумеется, я не возражал – только предупредил насчёт раскалённых деталей двигателя и выхлопных труб.
- Откуда ты? – спросил отец маленькой принцессы.
- Москва!
- А где там живёшь?
- Ну, рядом с метро Динамо жил, а до этого в Тёплом стане, - ответил я, а сам подумал: «Тебе-то какая разница?»
- Динамо! – обрадовался папаша, – Я там недалеко, на Дмитровской, три года на рынке торговал.
Только через несколько дней я стал наконец привыкать к тому, что как минимум каждый второй житель Закавказья много раз бывал в Москве или, по крайней мере, имеет у нас родственников.
Чем ниже мы с Гантелей спускались с гор, тем становилось жарче, пришлось даже снять куртку и продолжить путь в майке и жилетке. Мне казалось, что Военно-грузинская дорога не надоест никогда, что можно бесконечно ехать по этим ущельям и долинам, и это такая форма счастья.
К сожалению, всё когда-нибудь заканчивается… Я окончательно спустился на равнину, оказался на великолепном автобане и молниеносно домчался до Мцхеты, запарковался где-то в центре и стал названивать Васе. Товарищ долго не брал трубку, наконец ответил и сообщил, что так и не выехал мне навстречу, а вместо этого слазил с экскурсией в какую-то пещеру, но скоро уже точно выезжает.
Мда, как-то не очень хорошо получилось. Мы же договаривались... У меня почти кончился бензин, очень хотелось есть и совсем не было местных денег. Я побрёл в центр города. Вдали на горе темнел силуэт древнего монастыря: четвёртый век, сказал мне кто-то.
Оказалось, что в Грузии был национальный праздник, и все банки и обменные пункты были закрыты. Кошелёк с банковскими карточками я умудрился потерять непосредственно перед выездом из Москвы, а наличные рубли никто не принимал. Я обошёл кругом крепость, разглядывая древние стены и башни, прошёлся по торговой площади с сувенирными лавками. В соседнем сквере гуляла корова.
Дальше гулять по Мцхете без денег и с пустым желудком было совсем грустно. Я вернулся к мотоциклу, вылил в бак содержимое канистры (как хорошо, что на границе я отстоял свой бензин!) и погнал в Тбилиси домой к Кобе, хозяину маленькой частной гостиницы, где Вася с Котофеями прожили несколько дней, и где для меня была заказана комната. На въезде в столицу сам царь Давид приветствовал меня поднятым указательным пальцем. Я нашёл открытый обменник и нанял таксиста проводить меня по нужному адресу.
Таксист с большим трудом отыскал улицу: гостиница Кобы находится на склоне огромного холма, довольно хаотично застроенного частными домами, дачами и коттеджами вперемешку с участками настоящего густого леса. У подножия раскинулся зелёный парк, к широкому проспекту спускается величественная лестница, а с вершины открывается вид на весь город. Удачное место: с одной стороны, недалеко от центра, с другой - в зелёном массиве, практически в лесу. Я наконец познакомился с Кобой, который сразу же угостил меня бутылочкой ледяного пива. Недолго поболтав с хозяином дома на террасе, я поднялся в номер, упал на кровать и немедленно уснул.
Вечером меня разбудил Вася, и мы наконец встретились. Сразу же решили поехать гулять по центру, спустились вниз по грандиозной лестнице и поймали такси, они здесь дешёвые.
Стемнело. Мы бродили по центральным кварталам, Василий показывал мне достопримечательности Тбилиси и рассказывал о своих похождениях по Закавказью. Я тоже много говорил о дороге, о своих впечатлениях, о встрече с Руматой, о Военно-грузинской дороге, которая на самом деле совсем не страшная и очень красивая. Поужинали национальными блюдами под бутылочку вина, и не учли щедрые размеры порций: вполне хватило бы одной на двоих, еле встали из-за стола.
Футуристическая кабинка фуникулёра со страшной скоростью вознесла нас на вершину холма к древней крепости и статуе царицы Тамары. Побродили над обрывом, насладились видами залитого огнями ночного Тбилиси, раскинувшегося по холмам.
Разглядывая подсвеченную прожекторами царицу на фоне тёмного неба, мы с Василием заподозрили, что у Тамары грудь - ненастоящая... Чёрт, кажется я страшно соскучился по жене!
«Завтра мы с Васей поедем дальше на юг, в Армению, где я наконец встречу Анечку. Представляю себе, как ей здесь понравится! А потом все втроём мы будем путешествовать по Закавказью, пересекать горные хребты, спускаться в долины и заезжать в города. Нам будет так хорошо, интересно и весело!» - мечтал я, засыпая дома у гостеприимного Кобы. Через несколько дней, на блокпосту под Махачкалой, с трудом оторвав взгляд от пулемётной ленты, я буду задавать вопросы здоровому усатому омоновцу из Сибири. Я окажусь там в сумерках, совсем один, на камуфляжном «Урале» и в портупее. Уже ничего нельзя было изменить.
***Часть 4***
Посмотреть Часть 4 этого репортажа с фотографиями можно по ссылке:
http://oppozit.ru/article89697.html
Я проснулся в своём номере в джихад-мотеле под Махачкалой. За окном было ещё темно. Живой! Никто меня не трогал, никто мной даже не интересовался.
Накануне вечером администраторша предложила на выбор койку за сто пятьдесят рублей или комнату за триста: я решил «шикануть» и выкупил весь номер. Немного освоился, осмелел, почти даже обнаглел: уложил свой ядовито-жёлтый шлем на столик в гостиничном баре, заказал пива, попросил завернуть с собой бутерброд с сыром на завтрак. За соседним столом два черноглазых бородоча играли в нарды под чай и заунывные восточные напевы из мобильника, в углу ужинали офицеры дагестанского МВД.
Я сел на кровати, проглотил бутерброд и быстро оделся: «шахиду собраться – только подпоясаться». Пережив небольшой культурный шок в общем туалете типа «дырка в полу, слив из ведра», вприпрыжку отправился к блокпосту. Светало. Свежий утренний ветер раздувал чехол на мотоцикле, нетерпеливо намекая, что было бы неплохо поскорее уехать. Я прогрел мотор, запрыгнул в седло и махнул на прощание дежурному омоновцу.
Навстречу понеслись дорожные указатели с названиями, знакомыми по сводкам фронтовых новостей за два последних десятилетия: Хасавюрт, Гудермес, Шали, Грозный. Вскоре я покинул неспокойный Дагестан. Трудно объяснить, что именно определяет внутреннюю атмосферу, но сразу после чеченской границы я неожиданно перестал чувствовать себя диверсантом в тылу врага, возникло ощущение порядка и безопасности. Чечня порадовала идеальными дорогами, свежей разметкой и полицейскими в дорогих патрульных автомобилях на каждом перекрёстке. Вспомнилось, как шутил мой товарищ Вася во время зимнего похода через Альпы: «швейцарцы – это кем могли бы стать чеченцы, если бы были немцами».
С рекламных щитов на обочинах мудро прищуривался Кадыров старший, иногда лукаво ухмылялся Кадыров младший, обычно по соседству со скромным Путиным, молодым и ещё волосатым. И без того прекрасное шоссе стало вовсе зеркальным, расширилось до нескольких рядов и привело меня к въезду в Грозный.
Я ожидал размаха, чего-то масштабного, враждебного, грозного… Город удивил небольшими размерами и скромной, какой-то тихой провинциальностью. Всё чисто, аккуратно и немного новодельно, никаких следов войны или разрухи. Несколько грандиозных, только что построенных мечетей и квартал небоскрёбов (включая знаменитую погорелую башню) ярко выделялись на фоне типовых панельных многоэтажек, утопающих в густой зелени. На каждом перекрёстке дежурил патрульный полицейский автомобиль. По тротуару вороватой кошачьей походкой прошла группа молодых мужчин в мягких замшевых сапожках и камуфляжной форме с надписями ОМОН на спинах. Какой разительный контраст с моим знакомым, монументальным сибиряком с блокпоста под Махачкалой!
Не задерживаясь в Грозном, я продолжил путь на северо-запад и ненадолго въехал в Ингушетию. Сразу же показалось, что попал в зону боевых действий: за каких-то сорок километров я раз пять или шесть встретил выходящий из леса взвод бойцов в полном боевом снаряжении, всех обвешанных рюкзаками, пулемётами, гранатомётами и радиостанциями с длинными антеннами. Возникло ощущение, что их здесь вообще полный лес, поэтому они часто выбегают на дорогу. На обочинах попадались БТРы, в одном месте солдатики выгружали зелёные ящики из военного грузовика под присмотром двух спецназовцев с СВДшками. Где-то уже под Назранью, где меня остановили на блокпосту, в сотне метров от шоссе под маскировочной сеткой серела настоящая бетонная крепость с зарытым по башню бронетранспортёром.
Вот ведь что странно: выглядело всё это жутковато и гораздо серьёзней, чем в Дагестане, но менты на постах, проверяя у меня документы, были расслабленными и любопытными. И про маршрут спросили, и про мотоцикл, и про «Днепр» в деревне рассказали. На душе сразу стало как-то спокойнее.
Проскочив Назрань без остановки, под Бесланом я попал под дождь и решил переждать непогоду в кафе, как раз можно было уже пообедать. Заказал чаю и харчо: в дороге обычно беру только супчик, без второго, чтобы в сон не клонило.
- Не хотите пирожок? – улыбнулась волоокая официантка.
- Пирожок? Да можно. А с чем?
- Есть с яйцом и капустой, есть с картошкой и грибами.
- Ну, давайте с капустой.
Осетинский «пирожок» оказался размером с целую сковороду сантиметров сорока в диаметре, пришлось просить девушку порезать и упаковать с собой: вот вернусь и угощу домашних! Дождь закончился. Я быстро подтянул крепление корпуса воздушного фильтра, который начал заметно болтаться и мерзко дребезжать, и вернулся на трассу.
В Пятигорске посчитал горы: почему-то набралось шесть. В районе Минеральных Вод снова вышло солнце, стало жарко, начались дорожные работы, пробки. Я объезжал заторы по идеальной асфальтированной обочине, и каждый гаишник считал своим долгом меня остановить для пятиминутной профилактической беседы: видимо, на юге категорически не принято ездить по обочине, даже на мотоцикле.
После стандартного рассказа о моём «Урале» и такой же стандартной притче о «Яве» или «Иже» в деревне меня отпускали без всяких санкций, с пожеланием счастливого пути. И я возвращался на обочину: не хотелось перегреть мотор, да и размять ноги и поболтать с живым человеком, хотя бы даже и ментом, всяко лучше, чем жариться в пробке вместе с железными коробочками. В результате всех этих остановок я продвигался не быстрее основного потока.
Отличная трасса вела нас с Гантелей на северо-восток, в сторону дома, и сумерки застали уже посреди Краснодарского края. Вместе с солнечным светом закончился и хороший асфальт, тоненькая и чудовищно разбитая шоссейка побежала через лес. Не дорога, а какой-то вибростенд: от тряски у Гантели слетел патрубок с правого карбюратора. Дотянул до фонаря на заправке, закрутил хомут на патрубке и выяснил, что ближайший цивилизованный ночлег мы найдём в Тихорецке.
В первой гостинице на въезде в город, новеньком трёхэтажном здании с рестораном и вай-фаем, не было ни одного свободного номера. Странно! Вторая гостиница, ближе к центру Тихорецка, тоже оказалась полностью заселённой: какой-то съезд у них. Я начинал волноваться: возвращаться на разбитое шоссе в темень и лес не было ни малейшего желания.
Сам город Тихорецк, скорее даже большая станица, меня приятно удивил: крепкие кирпичные хаты, новенькие заборы, ухоженные участки, подсолнухи. Повсюду зелень, идеальный асфальт, бордюры, тротуары, газоны. Параллельно-перпендикулярные улицы нарезают частный сектор на одинаковые кварталы, и на каждом перекрёстке – четыре светофора, каждый с полным комплектом дорожных знаков: главная, уступи, прямо, направо. В этот ночной час транспорт почти отсутствовал, и на любой из улиц я мог разглядеть с десяток таких одинаковых, уходящих в перспективу идеальных перекрёстков с мигающими жёлтым светофорами. Примерно так представлял я себе одноэтажный город где-нибудь в Техасе, а наша южная станица, по моим представлениям, выглядела так только в альтернативной истории, где не было советской власти. Вот он какой, вполне настоящий город Тихорецк.
Только в третьем отеле, почти уже на выезде из города, я наконец-то нашёл свободный номер. Гостиница при частной конюшне: да тут всё с размахом! И большой крытый манеж, и левады, и конкурное поле. Даже в моём, самом дешёвом номере без окон над кроватью висел потрет лошади.
Я сфотографировал многочисленные кубки и грамоты на стенах, – похвастаюсь Анечке, она же у меня спортсмен-конник, – и отправился на ужин. Ночью мне снилась жена, зелёные луга и белые кони.
***
Вот бывают же дебилы! Я как раз проезжал печально известную станицу Кущёвскую, шёл в левом ряду чуть за сотню вместе с потоком, обгоняя вереницу грузовиков, когда сзади подобрался этот дебил на бюджетной легковушке, стал сигналить, моргать фарами и чуть ли не стучать в меня бампером. При первой возможности я дал дорогу дураку и обменялся жестами с олигофреном, который пристроился за следующим в потоке автомобилем и спокойно поехал впереди меня на той же скорости. Возможно, этот урод считал, что «Урал» не может, просто не должен выезжать в левый ряд. Я сначала разозлился, но через несколько минут представил, что когда дебил был ещё мальчиком с белобрысой чёлкой и в клетчатой рубашке с подтяжками, над ним надругался сексуальный маньяк на мотоцикле с коляской, нанеся непоправимую психическую травму. Сразу стало веселее, и я остановился на обочине, чтобы купить домой арбуз.
Мы с Гантелей забирались всё выше на север, проскочили Ростов-на-Дону, Каменск-Шахтинский, забавный Верхний Мамон. Пройдя Воронеж, я понял, что просто обязан дотянуть сегодня до дома, хотя на всякий случай не стал предупреждать Анечку: вдруг не осилю, и придётся ещё раз ночевать в дороге. Хотя, если доеду, то установлю личный рекорд – 1.250 километров за день. Мысль о новом, пусть и скромном, но достижении согревала меня, придавала дополнительные силы. «Как хорошо,» – думал я, – «Что завод не стоит на месте, с каждым годом немного совершенствует мотоциклы. Ведь из всех моих «Уралов» самый новый – Гантеля, и он же самый комфортный, лёгкий в управлении, дружелюбный. Только на нём я могу на любой скорости бросить руль, и мотоцикл продолжит ехать прямо, и не нужно бороться с уводом в сторону. Все рычаги, кнопки, педали – такие удобные, мягкие, чёткие. Когда ночью, на исходе сил, я буду бороться с последними оставшимися километрами, каждая мелочь будет на счету!»
Километров за двести до столицы нас накрыл страшный грозовой фронт. Уже совсем стемнело, сверкали молнии, дождь лил стеной. Я надел под дождевик весь запас тёплой одежды, но всё равно промёрз до костей. Видимость упала почти до нуля, за грузовиками густо клубился водяной туман, и обгоняющие легковушки обдавали волнами из-под колёс. Я пристроился в хвост фуре и ориентировался в пространстве по её габаритам.
«Хуже не бывает», – только успел я подумать, как привычная монотонность звуков – гул мотора, свист ветра и шелест воды – разорвалась пулемётной очередью прямоточного выхлопа и скрежетом металла об асфальт: отвалился левый глушитель... Остановились. В свете фары стало видно, как по всей ширине нашего ряда, по ровному новенькому асфальту текла река дождевой воды, глубиной сантиметров семь! Всё-таки есть свои плюсы в заботе об экологии: покидая мотоцикл, глушитель в последний момент зацепился за хомут защитной накладкой катализатора и повис, а то вряд ли я бы его нашёл в темноте. Мда, вибротрасса под Тихорецком не прошла бесследно.
В таких нечеловеческих условиях желание привинтить глушитель немедленно пропало, поэтому я бросил железяку в коляску и погрохотал дальше. К часу ночи я был на МКАДе: дождь закончился, но лужи были всё так же глубоки. Ещё примерно через час, мысленно извиняясь перед соседями, я прогремел по спящему посёлку и наконец заехал в родной гараж. Разбудил жену, сонную и тёплую: Анечка была счастлива и совершенно потрясена ночным сюрпризом, моим неожиданным появлением. Горячий душ, рюмка вискаря… Разогрели по куску осетинского пирога, вскипятили чайник. Слава богу, что завтра воскресенье!
Да, я снова вернулся, целый и невредимый. Заканчивался очередной мотосезон, полный событий и приключений, и я в очередной раз остался живым. Через неделю в Москву вернулся Вася. Потом наступила зима со своими печалями и радостями. Я часто с теплом вспоминал этот поход: весь Кавказ с его в основном дружелюбными и гостеприимными жителями, и роскошь Баку, и пикник на берегу Севана, и радушного Кобу, и незабываемую Военно-грузинскую дорогу, и Владикавказ, и даже здорового усатого омоновца на блокпосту под Махачкалой. После нового года к нам в гости приехали Влад и Руслан из Баку.
Вполне может быть, что всё предопределено и давно решено за нас, и ничего изменить невозможно. Но, как гласит старая пиратская мудрость: кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Мы не знаем свою судьбу, поэтому, что бы ни случилось, нужно вставать и идти дальше, вперёд по своему Пути, делать всё возможное и не сдаваться, и пусть всё будет, как на роду написано.
П.С. А портупею я в Москве случайно в военторге купил. Мне тогда показалось, что она хорошо подходит к мотокуртке, и что это хорошая идея...
Москва. Март 2014 г.