Кораллово-розовый диск солнца появился в сиренево-сумеречном предрассветном мареве - ласковая прелюдия жаркого летнего дня. В этот предрассветный час удушающая, привычная жителям Кассиопеи, но все же ненавистная жара еще не ощущалась, широкие пальмовые листья повлажнели от росы, создавая ни с чем не сравнимую блаженную прохладу.
Кассий потянулся, разминая затекшие ото сна мышцы. С лоджии его покоев рассвет был виден как на ладони.
Поистине, это лучшее время солнечного круговорота. Еще все спит. Птицы. Горные хищники. Цветы в саду. Да, именно. Цветы...
Поежившись от утренней прохлады, принц вернулся в комнату.
Элика спала. Повернувшись на бок, свободно свесив руку и слегка приоткрыв во сне припухшие искусанные губы. Шелк покрывала сполз на пол, почти полностью приоткрыв ее хрупкую обнаженную фигурку. Темные волосы в беспорядке разметались по постели, в том хаотичном беспорядке, в котором он сам их оставил на исходе ночи, устав наматывать на свои руки в бесплодной попытке добиться чувственного отзыва от их обладательницы. Ее протест, так замысловато выраженный в мнимой покорности, сперва вывел его из себя, а позже словно передался через прикосновение, гася ярость и агрессию, сковывая невозмутимой пассивностью , убивающей желание. Впрочем, не до такой степени, чтобы отступиться от своих замыслов и сделать его зависимым от воли случая. Он взял ее еще трижды, больше стремясь успокоить свое восставшее эго, каждый раз втайне надеясь, что приведет ее к вершинам удовольствия. Ничего. Девушка избегала смотреть ему в глаза, безропотно подчиняясь каждому вторжению и не сдерживая вздоха облегчения, когда все заканчивалось.
Кассий задумчиво смотрел на спящую принцессу, опираясь на сомкнутые в замок руки.
Не так давно вспыхнувшее в его душе пламя мести больше не пылало в полную силу. Тлеющие угли нанесенной обиды гасли вместе с затягивающимся рубцом на груди, обещая не оставить и следа от метки дерзкой дочери Атлантиды. В глубине души он почти сожалел о том, как легко далось похищение принцессы. Если бы у них не вышло с первого раза привезти ее в Кассиопею, если бы это заняло гораздо больше времени!
Впрочем, слишком много было "если". Вполне возможно, что его великодушие напрямую было связано именно с удовлетворенной жаждой обладания. Кто знает, возможно, выдержанное чувство мести привело бы к более сокрушительным последствиям?
Ощущение тупика. Он сам не мог пояснить себе своего душевного состояния. Как бы не разрывалась его душа от клубка собственных, сотканных противоречий, выхода он не видел. Эта неудовлетворенная жажда непонятно чего подняла его с постели в такую рань, мешая простому наслаждению обнимать спящую рядом девушку, прислушиваться к ее дыханию, ощущать тепло ее оливковой кожи. Именно это, как ему казалось, могло хоть на миг усыпить его внутренние терзания...
Элика не могла знать, как ранила его своими словами на побережье в тот момент. Конечно, она пыталась дать понять, что хотела вовсе не этого.
Кассий прикрыл глаза, понимая, что охота в этот раз не приведет к душевному равновесию. Это был просто тупик...
...Город был взят. Одноименная столица миниатюрного королевства Гарбер, расположенного на скалистых утесах разрушенных древними природными катаклизмами. Отвесные бивни черных скал, в ночных сумерках создающих жуткое впечатление обиталища приспешников Лаки. Очень неуместным выглядел на этом фоне дворец правителя из розовых плит, абстрактная декорация, поражающая своей контрастностью с неприветливым побережьем.
Впрочем, мало кто имел возможность узреть этот пейзаж с океанской акватории.
Наверняка каждый, кто входил в этот город через защищенные вооруженными солдатами ворота, не видел такой жуткой картины, восхищаясь пальмовой аллеей, мощеной каменной дорожкой, ведущей к дворцу и свежестью соленого морского бриза.
Морской флот Кассиопеи к рассвету достиг побережья Гарбера. Часть первого легиона атаковала с суши, высадив ворота и истребив первый фланг вооруженной защиты.
Не было времени раздумывать, отчего же, как оказалось, их здесь ожидали. Утечка информации, вполне обычная вещь. Когда все три легиона Кассиопеи вошли в павший город, жители встретили их белым флагом. Исполосованный шрамами седеющий воин со знаками высокого положения на сверкающих латах смиренно преклонил колени перед принцем древней империи, словно тот оказал ему высокую честь, взяв именно его город. Подобное почтение и признание власти захватчиков проявили и остальные подручные царя. Кроме него самого, но вовсе не ввиду его непокорности, а ввиду его отсутствия во дворце.
Последнее обстоятельство поразило не столько Кассия и его воинов, сколько все население Гарбера. Не дай Эдер Всемогущий испытать когда-нибудь подобное состояние от предательства своего правителя, которому люди с любовью и уважением присягнули на верность и признаи его диктат, легализовавший Закон Большого Жребия, подумал Кассий. Последнее обстоятельство не вызвало у этого безропотного социума даже ни капли отторжения, словно обязанность ежегодно выбирать путем брошенных камней десятерых "счастливчиков", насмерть истребляющих друг друга на большой арене, было обычным делом сродни сбору податей или призвания в ряды воинства.
О том, что в противовес этому варварскому закону царь Гербера ввел новый закон, разрешающий брак с девочками, едва достигшими десяти зим, Кассий узнал уже потом. Первым его распоряжением на завоеванной, но не разрушенной земле была провозглашена обязательная отмена и Большого Жребия, и позорных браков, из-за которых не достигшие половой зрелости девочки нередко умирали, истекая кровью прямо на супружеском ложе.
Сейчас же он стоял рядом с верным своим советником Домицием Лентулом, принимая капитуляцию Гарбера, еще не зная, как эта легко давшаяся им победа вскоре повлияет на его жизнь. Принимал ритуальные ключи от взятого города, слушал заверения в покладистости и преданности и даже испытывал разочарование от самой легкой и малоинтересной победы в своей жизни.
Строго-настрого запретив воинам, разочарованным не меньше него, грабить дома и подвергать насилию женщин добровольно сдавшегося государства, Кассий велел проводить себя в тронный зал вместе с советником.
Царь Гербера Антон сбежал за полтора круговорота солнца до прибытия флота Кассиопеи. Наверняка его предупредили об этом заранее. После болезни и последующей гибели своей королевы он не стал заключать повторного супружеского союза, не взирая на то, что в этом браке родилась одна дочь, подарить наследника слабая духом и телом супруга так и не смогла.
О царевне сразу даже и не вспомнили.
Войдя почти дружественными завоевателями в тронную залу дворца из розового камня, Кассий и Домиций ощутили лишь усталость и недовольство легкой победой. Но, с другой стороны, кровопролития удалось избежать, а это значило гораздо больше куража и кровавого угара, сопровождающего взятие иных городов, оказавших сопротивление.
Кассий беззаботно упал в тронное кресло, воткнув меч в расселину плит розового пола. Убранство дворца давило своей аляповатой роскошью, вызывая скорее дискомфорт, чем ощущение уюта. Домиций Лентул быстро измерил шагами залу, обнажив меч - ему послышался подозрительный шорох за плетеной ажурной ширмой у оконного проема.
Он разрушил это ненадежное укрытие одним точным ударом ноги.
Две девочки десяти зим от роду завизжали, в страхе прижавшись друг к другу. Полководец расхохотался.
- Что это вы тут делаете? Не самое удачное место для игры в кукол.
Малышки прекратили визг и в изумлении, смешанном с наивным детским любопытством, уставились на грозного воина, ласково заговорившего с ними на понятном им языке. Наверняка из запугали до невозможности, описывая завоевателей и их методы в отношении завоеванных городов, не имеющих с истинным положением дел ничего общего.
Заинтересовавшись, Кассий подошел ближе. Сперва он не смог удержать смех при виде их мордашек, но уже в следующий момент его пробрала дрожь отвращения, стоило лишь взглянуть детальнее.
Пышно начесанные волосы. Красные, подведенные кармином губы, большие из-за черной туши глаза, яркие брови и огонь неестественного искусственного румянца на детских щечках. Одежда девчушек тоже оставляла желать лучшего, - расшитые яркими драгоценными камнями бюстье, короткие, прозрачные юбочки, так смешно контрастирующие с худыми детскими телами, в которых не было даже намека на будущую женственность. Принц был ошеломлен. Даже рабынь, служивших ему источником для удовольствия, он никогда не унижал подобными развратными одеяниями и похабным раскрасом.
Омерзительная догадка пронзила мужчин почти одновременно. Едва справившись с изумлением, Кассий хрипло прошипел:
- Что это значит?! Где ваши семьи?
Девчонки затряслись еще сильнее. Домиций предупреждающе коснулся плеча принца, видимо, овладев собой гораздо быстрее.
- Идите домой. Обнимите родителей и скажите, что больше сюда не вернетесь. И найдите нормальную одежду!
- И кого- нибудь, кто бы принес нам бочонок вина! - гаркнул Кассий. - Только сами его тащить не вздумайте!
Девочки ринулись со всех ног, сверкая голыми пятками.
Кассий почувствовал, будто его ударили под дых. Все было понятно без слов.
- Презренный народ! - хрипло прошипел принц. - Их стоило стереть с лица земли за такое! Я положу этому конец!
- Успокойся, это их обычаи, сложенные веками, они и не задумываются о неблаговидности таких поступков, - отозвался Домиций. - Конечно, время разврата, в котором они погрязли, теперь закончено. Это не вызывает сомнений.
- Дикие нравы! Презренный правитель! Когда я его найду, его смерть не будет легкой. Он ответит перед Эдером за свои мерзкие деяния!
- Это случится. Каковы наши дальнейшие действия?
- Навести тут порядок! И я не хочу оставаться на этой проклятой земле более одного круговорота. Здесь останется Кризий с третьим легионом, он быстрее уничтожит этот развратный жизненный уклад. А Гард догонит этого мерзкого правителя, и я желаю, дабы он погиб под самыми жестокими пытками за свою трусость и развратные законы!
Негодование Кассия прервало появление слуг с бочонком вина и кубками. Велев разлить хмельной напиток, принц потребовал от них сперва дегустировать его на своих глазах. Жизнь научила его быть осторожнее во всем.
- Приготовить ужин, у вас мера масла! Иначе голову с плеч! Чего стали? Выполнять! - осушив кубок, принц обратился к Домицию. - Проинструктируй Кризия. Пусть пояснит новый порядок жителям Гарбера как можно скорее, нет сил этого терпеть. А я пока осмотрю здесь все.
Ветвистые лабиринты коридоров все же не сбили его с толку. По пути он встретил еще двух маленьких девочек в развратных одеяниях шлюх и велел немедленно отправляться к семьям.
- Но меня выпорют, - возразила одна из них. - Мать декаду тому назад продала меня царю Антону за семь голов скота. Я пыталась убежать, но она привела меня обратно...
- Как зовут твою мать, дитя? - едва скрывая ярость, ласково поинтересовался принц.
- Карина с песчаной отмели, великий воин, - смущенно пробормотала девочка. - А я Вария. Мама сказала, что я своим телом куплю процветание и завидный брак своему брату. Он возражал, но мать отдала меня втайне от него...
Кассий с трудом сдержался, чтобы лично не проводить малышку к ее дому и прямо там не бросить бессердечную суку, ее мать, легиону своих солдат. Ничего. Этим он займется позже.
Принц снял с пальца простой металлический перстень с острым шипом посередине.
- Возьми, маленькая Вария. Найдешь среди воинов легионера Кризия и покажешь ему это. Скажешь, что я велел проводить тебя домой и на месте разобраться с... Со всеми вопросами.
Девочка убежала, не в силах скрыть недоумения по поводу того, почему завоеватель, которым ее пугали во дворце, оказался без рогов и без хвоста и пришел без страшного Лаки, а главное, не разорвал ее на части, а отпустил домой с этого кошмарного места и подарил красивое колечко.
Кассий с трудом взял себя в руки. Но уже в следующем зале на верхнем этаже столкнулся с новым варварством, составляющим чуть ли не культ этого народа.
Седой старец в голубом хитоне, усыпанном звездами, восседал среди подушек, в экзальтационной прострации что-то быстро чиркая стилосом на гладких камнях черного мрамора. При появлении принца оракул (его звание легко можно было определить по магической атрибутике комнаты) вынырнул из транса, скорее всего, фальшивого, и так же фальшиво поприветствовал "храброго завоевателя".
- Чем ты занят? - без особого интереса осведомился принц, дабы отметить свое присутствие как запланированное, перед тем как продолжить исследование завоеванного дворца.
- Духи света предначертали почетную смерть этим людям, и я пишу их на камне, - хитро улыбнулся старик. От его улыбки Кассия непроизвольно пробрала дрожь.
- В чем их вина?
- Это Закон Большого Жребия, утвержденный царем, - охотно ответил оракул. - Это высшая благодать, умереть на боевой арене ради правителя Антона и потехи народа Гарбера.
Кассий не пожелал слушать дальше. Только поразился сам себе, что раньше его возмущала матриархальная Атланта, тогда как на фоне кровавой развращенности
ничтожного королевства Гарбер женское доминирование казалось чуть ли не благом.
Увиденное и услышанное почти ошеломило его. В подавленном состоянии он забрел на половину дворца, судя по декорациям, абсолютно женскую. Золотая дверь не то чтобы привлекла его внимание, он, скорее, подсознательно пошел на блеск солнечного металла. Даже удивился, когда обнаружил на своем пути матрону преклонного возраста с безумным от ужаса взглядом.
- Нельзя! - истошно закричала она. Кассий тряхнул головой и широко улыбнулся. С раннего детства слово "нельзя" было способно разбудить в нем зверя. Ну, или, как сейчас, чувство протеста. Он не знал, что именно увидит за этой дверью, надеялся лишь, что ему не придется увидеть воочию издевательства над юными девочками. Дети... Принц решительно оттолкнул вопящую стражницу покоя и резко распахнул дверь.
Ничего. Пустота. Судя по роскоши, покои принадлежали благородной леди, наверняка дочери Антона, которую тот, конечно же увез с собой... Что же тогда так ретиво защищала дама, замершая в растерянности за его спиной? Драгоценности? Что ему женские побрякушки, когда у него ключ от казны!
- Элигия! - заголосила матрона, придя в себя. - Дитятко мое!!!
Кассий отстраненно наблюдал, как она поспешно заметалась по комнате, заглядывая во все углы и ширмы, в отчаянии заламывая руки, и словно напрочь позабыв о его присутствии. От шума последних мгновений, а может, и от голода, слегка кружилась голова. А может, всему виной были тяжелые духи голосящей женщины. Кассий быстро подошел к распахнутому окну, жадно глотая воздух.
Бесконечное синее море принесло легкий бриз, и принц почувствовал себя лучше. Эскадра его флота отсюда не была заметна. Вспомнив о непримечательном, даже отталкивающем пейзаже, простиравшимся внизу, Кассий по пояс высунулся из арочного оконного проема с целью поближе рассмотреть острые шпили скал...
Девушка лежала внизу. Сперва он даже не понял этого, в ужасе уставившись на белую в кроваво-красных разводах ткань. Лишь с воплем незаметно подошедшей, судя по всему, наставницы осознал, что девушка внизу была мертва. Острый шпиль скалы проткнул ее грудную клетку. Шансов выжить не было никаких.
- Элигия!!! - отчаянно завопила женщина. - Принцесса!!!
Принцесса? Кассий отпрянул от окна в немом потрясении. Но как это возможно? Почему беглый правитель не забрал с собой дочь, спасая от врага, как спас себя?!
- Позови людей. - собственный голос сейчас показался ему чужим и далеким. - Нужно поднять ее оттуда, может, мы сможем еще помочь...
Он просто инстинктивно успокаивал вопящую наставницу погибшей царской дочери. Скинув плащ на пол, Кассий вскочил на подоконник, осторожно, цепляясь руками за выступы, спустился вниз. В этот момент он напрочь забыл о безопасности, о том, что сейчас представляет собой идеальную мишень для стрелка. Может, его судьба бы и решилась в этот момент, но Домиций с Кризием и воинами нашли его очень быстро, ориентируясь на крики гарберской матроны.
Принцесса Элегия погибла быстро. Ее большие глаза цвета моря в ясную погоду безмятежно взирали в раскаленные от полуденной жары небеса. Она была красива, той чистой юной красотой, свойственной светлым душой людям. Слезы впервые в жизни сжали горло Кассия в стальные тиски, когда он осторожно опустил ее веки. Странное оцепенение завладело им, приковав к коварной тверди скалы. Реальность потеряла свой бег. Принц отстраненно наблюдал за спустившимися с карниза воинами и дворцовыми обитателями.
- Поднимите ее наверх! - как сквозь воду долетел до него приказ Домиция. - В чем дело?! Вы оглохли?!
Двое вельмож заслонили собой тело девушки. Поколебавшись, один заикающимся голосом изрек:
- Она была самоубийцей. Боги покарают нас за упокой ее тела подле величественных предков...
Кассий поднялся на ноги. В ушах шумело.
- Ты похоронишь свою принцессу по обычаю, отдав ей почет и другие привилегии свойственно ее положению! - взревел он, кинувшись на разряженного придворного и сжав его шею в тиски. - Это невинное дитя оказалось гораздо благороднее твоего проклятого, лживого и трусливого повелителя!
Мужчина оказался не робкого десятка. Встретив взгляд Кассия, он хрипло прошипел ему в лицо:
- Из-за тебя и твоей орды, шайка варваров, принцесса нашла свою смерть, дабы не познать надругательства от твоих грязных рук! Это ты виноват в ее смерти!
Кассий впервые потерял над собой контроль. Не отдавая себе отчета в своих действиях, принц разжал руки и, пнув его ногой в живот, сбросил со скалы. Выдержка изменила дерзкому вельможе, и его перепуганный отчаянный вопль еще долго звенел в ушах присутствующих.
До вечера он так и не притронулся к еде. Выгнал двух танцовщиц, присланных в его покои дабы развеять тоску. Безмятежные глаза погибшей девушки не отпускали его сознания ни на миг. Ведь он точно не тронул бы ее, жертву трусости собственного отца. Город сдали добровольно, и самое страшное, что ее бы могло ждать, это брак с кем-то из его воинов высокого звания, и то только для ее же собственной защиты...
Бессонная ночь вымотала его окончательно. Допрос царского хранителя покоев позволил выудить нужную информацию о местонахождении царя. Ненависть Кассия к нему возросла еще больше. Он и только он предписал своей дочери столь трагическую судьбу.
Сам он не собирался задерживаться здесь больше ни на меру масла. Утром, после погребения принцессы, Кассий объявил о назначении Кризия своим наместником, а также о своем решении устранения варварских законов о Большом Жребии и легализованной педофилии, под массовое недовольство народа. В толпе поднялся ропот.
- Я отменяю закон Большого Жребия! Свет нации и достойные ее представители не будут убивать друг друга под рукоплескания толпы! Я предписываю уничтожить арену и воздвигнуть на ее месте зону отдыха среди тенистых деревьев и водоемов. Да будет так!
Каждого, кто посягнет на девочку младше шестнадцати зим, будет казнен на дворцовой площади. Я отменяю этот закон вашего бывшего царя!
Толпа притихла лишь на миг, взорвавшись воплями протеста и несогласия.
- Варвар! - камень плюхнулся у его ног. - Убийца!
Кассий с трудом овладел собой. Слова ударили его слишком ощутимо. Развернувшись, он направился к запряженной квадриге, дабы добраться к кораблям флотилии по побережью. Внезапно путь ему преградила пожилая женщина с растрепанными волосами и красными от слез глазами. В ней с трудом удалось узнать ту самую достопочтимую матрону, что вчера так яростно оберегала от его вторжения покои погибшей принцессы. Он вздрогнул от ее спокойных, но режущих сильнее меча слов.
- Я прощаю тебе твою варварскую сущность, великий воин, причинившую столько горя всем нам и смерть моей милой Элигии.
Кассий отшатнулся и с силой хлестнул лошадей, запряженных в квадригу, дабы унестись прочь из этого города, взятие которого не принесло ему ничего, кроме душевных терзаний.
Спустя семь круговоротов он получил известие о жестокой смерти царя Антона. Его требования были учтены в полной мере,гибель беглого предателя не была легкой. Кассий велел привезти его голову в Гарбер и повесить на площади для наглядности. Но и это не утихомирило пылающий огонь в его душе.
Слово "варвар" преследовало его теперь постоянно, незаслуженное, злое, несправедливое звание, присвоенное народом, который своей жестокостью и жизненным укладом сам недалеко ушел от дикарей...
Полуденное солнце припекало, но шелковый полог, натянутый в саду у водоема, защищал от его палящих лучей. Элика расслабленно потягивала фруктовый сок, и, то и дело оглядываясь по сторонам, ожидала Керру.
Подруга задерживалась. Принцесса предполагала, что она прибежит как обычно, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы и пощипывая щеки, и без того румяные от прикосновения щетины Домиция Лентула. Будет прятать тот жизнелюбивый довольный блеск своих черных глаз и немного недоуменно слушать ее рассказ о прошедшей ночи. Наверняка, подобные вещи давно стерлись из ее памяти.
Элика проснулась всего две меры масла назад. Сказалось напряжение ночи и игры сознания, ставшего на защиту рассудка своей обладательницы. И она боялась признаться себе, что единственная душевная травма состояла даже не в насилии - она смутно помнила, как н брал ее, и даже не в принуждении к ласке, которой обучали только рабынь, и уж никак не благородных женщин Атланты. Страшным было то, что так предательски дрогнули ее колени, когда он силой заставил ее на них опустится...
Принц отсутствовал. Снова охота, пояснила Амина. На этот раз почему-то без участия Домиция Лентула. Элике показалось, что все понимают значение этой охоты, кроме нее самой. Это осознание пришло к ней вместе с завистью к свободе и вседозволенности Кассия на фоне ее абсолютной неволи. Наверное, она даже простила бы ему эту ночь, если бы он соизволил взять ее с собой на охоту. Но кто же доверит арбалет бесправной пленнице? И где гарантия, что у Элики дрогнет рука и не возникнет желания превратить в дичь его самого?
Принцесса, подняв небольшое опахало из резных костяных пластин и больших черных перьев, потрясла им на уровне своего лица. В Атланте она никогда не замечала жары, может, на это просто не оставалось времени. Бирюзовое платье любимого фасона Керры открывало плечи, спасая от удушливого зноя.
Девушка провела пальцами по искусанным губам. И тут же отдернула руку, испугавшись странного ощущения, от которого кровь еще сильнее побежала по венам, а сердце заколотилось словно в преддверии опасности. И это чувство было скорее приятным, хоть и не понятым до конца.
Ощущение чужого взгляда укололо в спину. Элика резко повернулась, ожидая увидеть Керру, и сдвинула брови от удивления. В семи шагах от нее замерла белокурая рабыня Терида с амфорой на плече. Стояла и просто ела глазами принцессу с любопытством и несформировавшейся решительностью.
Элика кивнула, давая понять, что та может подойти. Девушка словно опомнилась и поспешно подбежала к импровизованному столику, украшенному фруктами. Поставила амфору и поклонилась, пряча глаза и нервно покусывая нижнюю губу.
- Госпожа. - ее пальцы дрожали. - Леди Керра велела принести вам черного бесхмельного вина, она скоро придет сюда.
Эликсир из зерен кофе! Элика воодушевленно кивнула на кубок, требуя налить себе. Рабыня повиновалась. Принцесса внимательно разглядывала ее, некстати вспомнив, как эта девушка рвалась в покои Кассия. Неужели можно так сильно желать объятия тирана? Белокурые волосы дворцовой рабыни плавно струились по спине, а глаза были подведены черней сажей. Терида явно подчеркивала свою привлекательность и некий статус фаворитки даже на черных работах, на которые ее периодически отправляла за дерзость Керра. Стальной ошейник плотно обхватывал ее тонкую шею, придавая всему облику трогательную уязвимость. Элика вспомнила Алию, укравшую сердце Лэндала, и отметила, что девушки неуловимо схожи между собой. Дело было не во внешности, скорее, в жестах и взгляде. Похоже, обе ни себя донельзя комфортно ощущали в своем рабстве.
Элика отвернулась, удовлетворившись беглым осмотром. Но рабыня не уходила. Просто стояла на коленях в траве, иногда бросая нерешительные взгляды на принцессу, при этом оглядываясь по сторонам. Она явно желала что-то сказать, но боялась быть услышанной.
Элика не выдержала.
- Чего тебе, Терида?
Рабыня заговорила не сразу. Но когда решилась, ее голос то и дело прерывался от волнения.
- Госпожа страдает в объятиях хозяина. Терида всего лишь хотела выразить свою поддержку.
Принцесса изумленно посмотрела не нее.
- Поддержку? Ты полагаешь, она мне нужна?
- Териде известно об этом как никому... Он обещал мне свободу, и я служила ему верой и правдой, позволяя многое. Хотя кому интересны желания недостойной рабыни?..
- Глядя, как ты стремишься вновь попасть в его покои, я сомневаюсь, что тебе вообще нужна свобода! - с неожиданной резкостью ответила Элика. - Или ты пришла поблагодарить меня за свою передышку? Я не понимаю.
- Принц пообещал дать мне свободу при достижении пятнадцати зим, - не поднимая глаз, ответила Терида. - И я сдалась ему без боя, ожидая этого момента. Мне даже иногда было с ним хорошо. Но потом... Вскоре я не смогла выдерживать его требования и боль, которую он мне причинял. Просто не смогла и сказала ему об этом... После этого его словно подменили. Он кричал, что свободу я получу лишь после его смерти...
- И все же, это не мешает тебе стремиться попасть в его постель снова! - съязвила Элика. - Что это, покорность судьбе или рабская сущность? Или ты хочешь, чтобы я упросила его дать тебе свободу?
- Я всего лишь уповаю на то, что он смягчится и вспомнит о своем обещании, - всхлипнув, прошептала рабыня. - Но все бесполезно... Моя жизнь теряет смысл, я не знаю, чего ожидать дальше. Я ведь родилась свободной... И этого забыть не в силах. Я много бы отдала за право вернуться в Грекию, ведь мои родители еще живы...
- Но чего ты хочешь от меня? - Рабыня утомила Элику, и той захотелось поскорее окончить разговор.
- Его смерть принесет свободу нам обоим, - внезапно ровным голосом поведала девушка, протягивая руку. На ее ладони лежал прозрачный флакон с синеватой жидкостью. - Я вернусь в Грекию, а ты в Атланту. Домиций Лентул не станет удерживать нас в рабстве.
Кровь ударила Элике в лицо. Словно завороженная, следила она за флаконом на ладони рабыни. Но все же здравый смысл быстро взял верх, и принцесса процедила сквозь сжатые зубы:
- Убирайся. Если ты думаешь, что я могу столь подло убить человека, ты не заслуживаешь и глотка свободы. Уходи пока я не доложила Кассию о твоих нечестивых планах!
- Принцесса! - выдохнула Терида. - Прости! Но не обязательно его убивать. Маленькая доза сей микстуры не принесет ему вреда, но лишит мужской силы! Ты будешь освобождена от его притязаний! Он больше не сможет тебя тронуть!
Элика прекратила смаковать темный эликсир. Слова Териды внезапно вызвали в ней душевный подъем вместе со скрытой надеждой.
- Маленькая капля? Насколько маленькая? И откуда у тебя это?.
- Всего одна, госпожа. В питье. Действует быстро. Когда я попала в рабство, лассирийская рабыня, в прошлом целительница, рассказала мне рецепт этого зелья. В саду растут нужные травы, и я сделала ее сама. Сколько раз я пользовалась этим, когда господин был жесток со мной! И всегда срабатывало!
- Элика! - раздался вдалеке голос Керры. Принцесса поспешно схватила флакон и спрятала в корсаже платья. Цыкнула на Териду:
- Проболтаешься, воткну в глотку меч! Не шучу!
При приближении Керры рабыня низко поклонилась и поспешно убежала.
Подруги обнялись. Керра сжала лицо Элики в своих прохладных ладонях.
- Ну как ты?...
Вздохнув, Элика залпом допила кофейный эликсир и приступила к неспешному рассказу...