НА СНИМКЕ: Гала-концерт, посвященный презентации книги «Среди нехоженых дорог одна – моя». Общее исполнение песни Е.Клячкина «Моим ровесникам». ДК «Меридиан». 21.01.90 г.
Бард для меня и тот, в чьих песнях я услышал романтику, но не досказанную, не додуманную, не домысленную. Романтику, проникшую в душу и оставшуюся там. Романтику с философией.
Первыми, в полном смысле слова бардовскими, для меня стали не песни Визбора, Городницкого и Окуджавы, хотя они и появились раньше всех и остались со мной насовсем. Я понимаю, что сейчас для многих любителей бардовских песен я написал крамольные слова. Но у меня, действительно, так получилось.
Первыми бардами я тогда считал Юрия Кукина и Евгения Клячкина. Не знаю почему, но именно они вошли в меня как бардовские. Только потом до меня «дошло», что начали эту новую главу в песне и Визбор, и Городницкий и Окуджава. А до них и анчаров, и Берковский.
Вот, например песня Юрия Кукина «Волшебник»:
Где ж ты, мой добрый волшебник?
Я до сих пор не летаю.
И невидимкой не стать мне,
И неразменных нет денег.
Лампу ты дал Алладину,
Хитрость - Ходже Насреддину.
Пусть не шагреневой кожи,
Но дай мне что-нибудь тоже.
Радости дай, дай и печали,
Чтобы встречал и встречали,
Чтобы меня понимали
И чтобы всех понимал я.
Чем опечалена туча?
Радость какая у листьев?
Горд чем цветок? Что все значит?
И отчего люди плачут?
Где ж ты, мой добрый волшебник?
Я до сих пор не летаю.
Видишь - стою на коленях,
Хоть сам придумал тебя я.
Продолжение следует: