- Вот уже третий труп за две недели…, - сокрушенно произнес участковый, сочиняя очередной рапорт в район. - Из всех кровь выкачана, в глаза выпученные смотреть страшно… Что делать?
Его помощник, Ванька Сирых, только-только закончивший школу и приставленный к участковому в силу своей полнейшей никчемности в других сферах деятельности, беспомощно пожал плечами.
- Я, дядь Коль, ментовку не заканчивал, как это все делается, не знаю. Так что тут вы сами…
Участковый дядя Коля тяжко вздохнул и снова взялся за погрызенную ручку…
Ночной кошмар терзал ранее совершенно спокойную деревеньку. Сначала стали находить задушенных собак, из тех, что бегали на воле без привязи. Цепные псы с наступлением темноты забивались в будки и сараи и жалобно скулили всю ночь. Первым из людей пострадал местный пьянчуга Василич, которого жена ночью выгнала из дома. Василич - не в первой - побрел в лесок, где у него уже была полянка с палаточкой, припрятанной в кустах, костровищем и неприкосновенной заначкой. Нашли его поутру собутыльники, знавшие, где искать, а иначе Василич пропал бы без следа. Побелевший пьяница лежал на ошметках палатки, сжимая заветную чекушку. На поляне нашли цепочку странных петляющих следов, затерявшихся в подлеске. Вскрытие постановило, что из Василича выкачали всю кровь, до капли. Население зароптало. Но доблестным защитникам правопорядка удалось успокоить деревенских, пообещав найти виновного и примерно наказать. Но через неделю нашли еще одно тело - еще один алконавт отправился в последний полет.
Деревня собралась на сходку. И там кто-то вспомнил, что как раз перед этими событиями к Буковым приехала дочь на лето погостить. Мать, Буковая Елена Владиславовна, работала сельской учительницей, что уже настраивало сельчан против семьи - интеллигенты, мол, вшивые. Отец менял работу по сезонам, перебивался случайными заработками, но в деревне не вызывал доверия из-за излишней хитрожопости и вечного стремления урвать кусок даже у своих. Дочь уехала учиться в город, потом куда-то еще дальше, вроде нашла хорошую работу, - какую, никто не знал, - а дома не появлялась уже лет пять. С тех пор же, как Данияра (вот же имечко придумали!) приехала домой ночным (!) поездом, ее в глаза никто не видел, на дискотеки в клуб она не ходила, с деревенской молодежью не общалась, да и вообще на людях не появлялась, и соседи подтвердили, что даже матери в огороде помочь Данка не выходит. На сходке Буковых тоже, кстати, не было. Потом сказали, что, мол, по грибы ходили с Данкой - доче захотелось грибов пособирать. Участковому удалось переубедить сельчан - совпадение, мало ли что случилось три недели назад - вот, дождь сильный шел, ну, и что? А Данка и в школе нелюдимая была, у нее друзей в деревне нет, к кому ей ходить? Обошлось…
Но… Этой ночью неведомая тварь напала на школьника. Витька Соколков, шестиклашка, возвращался от друга за полночь домой, решил скосить путь через лесок - утром отец по следам набрел на тело сына, мертвой хваткой вцепившегося в маленькую березку, которую кто-то вырвал из земли с корнями… Если деревенские узнают - бунта не миновать…
А вот и бунт… Мимо окна участкового прошествовала торжественная процессия с вилами, а местами и с охотничьими ружьями, по направлению к дому Буковых. Матерясь, участковый побежал вслед за разъяренной толпой. Не дай Бог, еще девка пострадает - проблем на бедовую головушку не оберешь.
На покосившемся крылечке сельчан встретила Буковая, испуганно, но решительно загораживая дверь.
- Зачем пришли? - грозно чуть дрожащим голосом спросила учительница.
- Где твоя дочь-ведьма? - проорал главный митингист Антон Павлович Стерляжин, колхозный скотник, за количество звездюлей, кои он стабильно огребал периодами, прозванный Опалычем.
- Моя дочь - не ведьма! - рявкнула Буковая. - Нечего на голову Данке свои проблемы вешать!
- Так, Елена, твоя дочь и правда - странновато себя ведет. - Это председатель, Леонид Петрович, важный и представительный мужчина. - Днем ее никто не видел, приехала по темноте, на людях не показывается, из дому вообще не выходит. Как понимать?
Елена Владиславовна открыла было рот, чтоб ответить, но тут из дома, отодвинув мать в сторону, вышла Данка и встала, угрюмо уставившись на толпу. Народ ахнул. Данку не видели давно, и никак не ожидали, что за пять лет гадкий утенок так расцветет - похорошела и лицом и телом. Коса до пояса и ниже, короткие шортики со спортивной футболкой только подчеркивают фигурку и ножки. Деревенские парни пустили слюни, даже Сирых шаренки вытаращил. Участковый судорожно сглотнул. Опалыч смущенно затерялся в толпе, председатель не знал, куда глаза деть.
- Ну? - слегка хрипловато спросила Данка. - Договаривайте, люди добрые. Ведьма, убийца, детишечек и собак душу. Еще чего скажете?
- Да мы…, - промямлил Петрович. - Из дома не выходишь… На солнце даже не появляешься…
- Из дома вышла, стою вот, под солнцем. Еще чего надо?
- Да мы… Уходим, извините…
Сконфуженные сельчане побрели по домам. Участковый остался, подошел к ограде, позвал тихонько:
- Дана, можно тебя?
Девушка подошла к калитке.
- Ты чего-то скрытная такая, -неловко сказал Николай. - Где работаешь, кем, чего домой редко приезжаешь?
- А вам все знать надо, - улыбнулась Данияра, и участкового (тридцать лет еще не исполнилось, холост, на девок не заглядывается - занят работой по горло) бросило в дрожь. - Писательница я. Одну книжку издала уже, вот приехала вторую писать, в спокойной атмосфере. Поэтому и не хожу никуда.
- Ух ты! А почитать - первую - не дашь?
- Да вам не понравится. Я не такие книжки пишу, чтоб за душу брало. Так, фантазии сумасшедшего.
- А я и не большой ценитель. Я последние лет пять только дела в архивах читал.
Данка засмеялась, трогательно прикрыв ладошкой рот.
- Ладно, у меня один экземпляр остался, сейчас вынесу.
Николай почувствовал, как сердце трепыхается в груди, пока он наблюдал, как девушка вспорхнула на крыльцо - так легко, словно гимнастикой занималась. А может - и занималась, кто там знает… Но странное дело, как только девушка исчезла из вида, способность трезво мыслить к Николаю вернулась, и он как-то мгновенно вспомнил одну деталь разговора…
Когда Дана вернулась, участковый, взяв книгу в яркой обложке, спросил как бы между прочим:
- Дан, а как, если ты никуда не выходишь и ни с кем не общаешься, ты узнала, что сегодня ребенка убили?
На миг - или показалось? - в глазах Данияры мелькнула искра испуга или злости, но она не замялась надолго.
- Это я не выхожу, а маме уж с утра позвонили, это же пацан из ее класса.
- А-а… Да, понятно, а то я так… удивился, что ли…
- Тоже считаете, что я вампир? - хитро прищурилась Данка.
- Да что ты! Я вампирами в кино сыт по горло, в реальности еще их не хватало!
- Не верите?
- Нет, не верю. А точнее, уверен, что нет никаких вампиров, просто маньяк какой-то завелся. Люди - они пострашней вампиров будут.
- Да не скажите, - глаза Данки стали пугающе жесткими и холодными. - У людей все равно есть чувства и эмоции, а нежить чувств не имеет. Они убивают людей, как вы комаров.
Повисла тяжелая тишина. Разрядила ее мать Данки.
- Дан, что ты с Николаем через забор-то разговариваешь? Пригласи чай попить!
- Да нет, спасибо, мне работать надо… Много работать, - участковый улыбнулся напоследок Данияре и Елене Владиславовне и, прижимая к груди книжку, побрел обратно в кабинет - рапорт остался незаконченным.
****
А на завтра деревня агонизировала. Оказалось, парни решили Данку отследить - рано или поздно все равно выйдет -и устроили засаду, благо, что Буковые жили рядом с лесом, там пацаны и засели. Неизвестно, выследили они ее и ли нет, но Буковой орал благим матом, когда утром, выгоняя скотину на лесную полянку, наткнулся на пять скрюченных трупов. Тут деревенских было не просто успокоить. Да еще Опалыч заявил, что видел Данку в лесу в тот день, когда Витьку убили - мол, не узнал ночью, а тут про то вспомнил, когда Данка народу показалась. Про то, что он делал ночью в лесу и как жив остался после встречи с ведьмой, он не ответил. Впрочем, что он в лесу делал, Николай и так знал - сено колхозное воровал. А почему Данияра, если считать ее убийцей, отпустила с Богом свидетеля, способного ее сдать, оставалось загадкой. Участковый объявил с "парапета" - крыльца сельсовета, что он лично займется Данкой. На том и порешили.
Николай послал Ваньку за Буковой, а сам пока принялся читать книжку. Вдруг что-то скажет о писательнице ее произведение?
Участковый так увлекся, что успел проглотить половину - читать быстро он на службе научился, - пока пришла Данияра. И оторвать его Ваньке удалось с трудом - Сирых пришлось потормошить начальника, чтоб тот на него внимание обратил.
- Там Данка ждет. Звать?
- Конечно, зови! Зачем пришла, по-твоему, в коридоре посидеть? - обозлился участковый на тупоумного помощничка.
Данка вошла в кабинетик участкового с, как говорят в деревне, "мордой тяпкой". Вежливо и бесстрастно поздоровалась, присела на краешек стула, держа спину прямо, а руки сложив на колени. Николай выгнал любопытствующего Ваньку, запер дверь.
- Допрос с пристрастием? - насмешливо поинтересовалась Данка.
- Да что ты! Просто лезут всякие…, - попытался отшутиться участковый.
- Не заливайте, Николай Батькович - уж не помню по отчеству, извините.
- Да чего, зови по имени, я ж не пенсионер…
- Не важно! Если считаете, что это я всех перебила - скажите. Считаете?
- Ты знаешь… Я многое повидал за время еще учебы, а потом год в городе работал в убойном отделе, сбежал в деревню от всех красивостей оперовской жизни. Нервы, хоть и не стальные, но покрепче, чем у местных, а в твоем присутствии голову теряю. А про ребят что говорить? Могли всякое сделать… Может, ты защищалась…
- Не было меня там…, - тихо сказала Данияра. - Дома вообще не было, не уследили они за мной, я раньше ушла.
Николай замер. Неужели это действительно Данка была?
- Куда ушла?
- Вы ж мою книгу читали? Я ведь фантастику пишу не просто так, а потому что верю в это. А тут в родном селе вурдалак завелся! Хоть и опасно - но так интересно!
- Дана, ты с ума сошла! Ночью, в лесу, одна! А если бы?..
- Я не первую ночь хожу, а он как будто прячется от меня. Не везет…
Николай подошел поближе и положил руку на плечо поникшей девушки.
- Давай ты не будешь ходить по ночам, хорошо? Мы постараемся поймать этого вампира, хотя я уверен, что никаких вампиров не существует.
- Тогда и другим скажите, чтоб не ходили. И двери не открывали никому.
- Ладно, разберемся. А ты иди домой. Работай спокойно.
Данка вздохнула и покорно кивнула. После ее ухода Николай снова взялся за книгу. Почитать было интересно, но он не верил ни в какую нечисть.
Надолго увлечься книгой Николаю не удалось. Ванька снова просунул голову в дверь:
- К вам тут это… председатель. Звать?
Николай не успел ответить, раздался глухой шлепок, и Сирых влетел в кабинет, протаранив попавшиеся на пути стулья – председатель не стал ждать и впихнул туповатого помощника животом. Следом вошел сам Леонид Петрович.
- Не надо меня звать, я сам приду, - раздраженно прогудел председатель. – А ты, Ванька, выйди!
Поскуливая и потирая разные части тела, Сирых выполз из кабинета шефа и аккуратно прикрыл за собой дверь.
- Николай, пора уже что-то решать, - Леонид Петрович плюхнулся на стул без приглашения. – У нас уже семь трупов. В районе по этому поводу что говорят?
-Да… ничего не говорят. Желают удачи. Помочь ничем не могут – там сокращение как раз прошло, на свои проблемы рук не хватает. Я в город запрос послал – пока тишина. Сомневаюсь, что будет толк – для города семь убийств не такая большая цифра.
- С Буковой говорил?
- Говорил. Она тут ни при чем. Да и как одна девка могла четырех парней уложить?
- Ну, не знаю, - председатель уютно сложил ладошки на необъятном животе. – Мало ли чем она там занималась… Эти… каратисты эти… десятками раскидывают!
- В кино – да. Вы, Леонид Петрович, анекдотов про Петьку и Чапаева наслушались, что ли? Я-то тоже боевую подготовку проходил, - в голосе Николая прорезались нотки сдерживаемой ярости. – Вчетвером и меня уложить можно, а не то, что девчонку.
- А может, она и впрямь… вурдалачка!
- Да бросьте уже! Какие вурдалаки? Такие, как и каратисты? Признайтесь – если бы это парни дел натворили там, вы бы так же девушку защищали?
- Ну, это… Мало ли что там могло произойти, вышло уж как вышло, и разбираемся мы сейчас и здесь с тем, что произошло.
- Разберемся. А пока объясните сельчанам, что по темноте никуда ходить нельзя. Без геройств и инициатив, пожалуйста.
Председатель поджал губы, но больше бузить не стал, а просто удалился, выражая всем своим видом недовольство.
Николай вздохнул, тоскливо взглянул на недочитанную книгу и потянулся за рабочими документами. Перевыборы председателя через полгода, а серия убийств никак не способствует повышению привлекательности для избирателей. Председателю не хотелось терять теплое насиженное местечко, вот и засуетился.
Политика политикой, а с убийствами что-то делать надо, тут тучный председатель прав. Но участковый, которому полагалась разве что пьяные драки разбирать, совершенно не представлял, что именно делать. Николай опять перечитал данные о вскрытии – ничего нового не всплыло.
Неугомонный Ванька, уже отошедший после нанесенной председателем обиды, опять просунул голову в дверь.
- Чем-то помочь?
- А чем ты можешь помочь?
- Ну-у-у… Не знаааю…
- Заходи, будешь слушать.
Ванька, зардевшись от удовольствия, устроился на том же стуле, где сидел Леонид Петрович.
- Итак, что у нас есть на этого маньяка?
В течение получаса Николай излагал доступные факты, зачитывал вслух материалы и строил догадки одна фантастичнее другой. Помощник преданно слушал, время от времени поддакивая начальнику, хотя в глазах читалось совершенное непонимание, к чему шеф клонит вообще.
- Нападает, как все маньяки, ночью... Хотя не все, ну да неважно. Жертвы остаются полностью обескровленными.
- А как он выпивает? – внезапно спросил Ванька.
Николай замер. Открыл рот. Закрыл. С размаху хлопнул себя по лбу.
- Вот же я дебиииил! Самый элементарный вопрос не задал! Вот что значит – проверка дураком! Ванька, ты гений!
Сирых сначала расплылся в довольной улыбке, потом нахмурился – где-то в похвале начальника он почуял подвох, но никак не мог сообразить, в чем он состоит.
- Как он выпивает кровь? – бормотал Николай, копаясь в бумажках. – В отчете не было ни слова о том, как человека обескровили. Ни ран, ни следов от иглы. Как он выкачивает кровь? Найдешь орудие убийства – найдешь и убийцу.
- И как же? – снова подал голос Ванька.
- Неизвестно! – заорал Николай, размахивая отчетом. – О способе ничего не известно!
Участковый кинулся к телефону.
Районный патологоанатом подтвердил его подозрения – никаких повреждений, по причине которых тело могло потерять всю кровь, на теле не нашлось. Способ извлечения крови оставался загадкой.
- Что же, - вздохнул Николай, повесив трубку. – Не хочется этого делать, но придется…
- Придется что? – уточнил Ванька.
- Что-что… Ночью идем с тобой на охоту!
***
Как назло, на небе светила полная луна. Участковый поежился, снова бросая на небо косой взгляд. В лучших традициях фильмов ужасов. Хотя, конечно, в полной темноте было бы еще хуже.
Ванька пыхтел рядом, нагруженный боеприпасами, провиантом и двумя ружьями, бранясь вполголоса на ветки, кусты, луну, ветер и начальника, которого понесло в лес, где разгуливают толи вурдалаки, толи психопаты-маньяки. Николай взял с собой табельный "макаров" и минимум припасов, да и те сгрузил помощнику – самому участковому нужно было больше маневренности, если вдруг случится нападение.
Представители правосудия продирались через подлесок, шумя при этом, как медведи. Если в лесу где-то и были вурдалаки, то об охотниках они узнали бы уже давно.
- Так, все, привал! – скомандовал через пару часов блужданий по лесу Николай и первым плюхнулся на землю.
Ванька с облегчением избавился от своего вещмешка и устроился рядом.
- Может, зря мы тут ходим? – жалобно протянул Сирых. – Ходим-ходим, а никого нет.
Николай неопределенно помахал в воздухе рукой, мол, ходим и ходим, что теперь делать… Вдвоем они сидели, наслаждаясь ночной прохладой и вдыхая свежий воздух. Николай, прислонившись к стволу молодой сосны, убаюканный ночными звуками леса, начал дремать. Пробуждение было бесцеремонным – Сирых, без попыток потрясти или позвать, всадил локоть в бок начальнику. Участковый ухнул от боли и распахнул глаза.
- Смотрите! – громким шепотом потребовал Ванька.
Николаю потребовалось некоторое время, чтобы сфокусироваться на том, на что показывал Ванька. За деревьями мелькал свет.
- Это что, костер?
- Посмотрим? – Ванька взялся за вещмешок.
- Погоди. Кому в такой глуши понадобилось костры жечь? Деревенские сюда не забредают. Вдруг это наш маньяк?
Ванька замер, успев натянуть одну лямку. Видимо, его неповоротливый мозг перерабатывал полученную информацию.
- И что мы будем делать?
- Надо подойти без шума. Возьми ружье и оставь тут весь остальной багаж.
Ванька с сомнением посмотрел на мешок.
- А мы его потом найдем потом? Жалко же!
- Ваня, - начал свирепеть участковый. – Тебе важнее сохранить этот хлам или свою жизнь?
Сирых со вздохом выпустил лямки и начал вытаскивать пояс с патронами и разобранное ружье. Ушло минут десять, пока помощник собрал оружие и приладил на место свой патронташ. И только тогда они двинулись в сторону костра.
Николаю показалось, что количество шума резко возросло. Сирых все так же ломился через подлесок, достаточно громко комментируя каждое свое действие.
- Слушай, Ванюш, - участковый положил руку помощнику на плечо. – Я вот подумал, что правда не надо бросать мешок в лесу. Давай ты к нему вернешься и подождешь меня там. А я быстро все разведаю и вернусь.
Помощник согласился с поспешной радостью и начал трещать сучьями в обратном направлении. Николай вздохнул и пошел к костру, стараясь не наступать на сучья и выпутываясь из веток как можно тише. Не то, чтобы ему это удалось так, как он хотел, но по мере приближения к костру он начал различать две фигуры, и они никак не реагировали на его приближение. Участковый припомнил подготовку в школе полиции (тогда еще милиции) и пополз по-пластунски вперед. Идея была так себе – Николай прочувствовал каждый сучок, каждую кочку, а опавшая хвоя и высохшие листья царапали открытую кожу. Но отступать было поздно.
Участковый подобрался настолько близко, что уже смог услышать, о чем говорят люди у костра, и разглядеть их получше.
Увиденное ему не понравилось.
Спиной к нему сидел мужчина, закутанный в что-то наподобие плаща, очень высокий и широкоплечий. Он говорил низким голосом, от которого отдавало чем-то нечеловеческим. А напротив него, лицом к Николаю, находилась Данияра Буковая. Девушка быстро что-то строчила в толстой тетради.
- Я не смогу больше здесь кормиться, - прогудел мужчина. – И так пробыл здесь слишком долго. Это привлекает ненужное внимание. Ты все узнала, что хотела?
- Почти. Еще несколько вопросов.
Дальше речь пошла о непонятных Николаю вещах. Он уловил что-то о передаче энергии, переходе между мирами и жизни после смерти. "Неужели Дана все же причастна? – с ужасом думал участковый. – Она привела сюда это чудовище? И берет у него интервью?"
Данияра бойко записывала в свою тетрадь все, что говорил ее жутковатый собеседник. Тот явно не проявлял к ней агрессии, это было похоже на встречу приятелей в глубине леса, подальше от чужих глаз.
Но слежка слежкой ,а действовать надо, Николай осторожно отстегнул кобуру и вытащил "макаров". И сразу ощутил полнейшее спокойствие. До этого момента его била мелкая дрожь – признак надвигающейся паники. Но холодная сталь, ставшая в ночи просто ледяной, охладила и его чувства. Разум стал ясным.
Больше не заботясь о скрытности, Николай выпрямился и зашагал к костру.
- Не двигаться! – скомандовал он, появляясь из темноты.
Данияра, вскрикнув, выронила тетрадь. "Забавно, - мелькнуло в голове участкового, - меня она боится больше, чем этого монстра."
Сам монстр же не проявил никаких признаков испуга. Не торопясь, мужчина поднялся во весь свой немаленький рост и медленно обернулся, словно растягивая момент встречи взглядами. И момент правда оказался впечатляющим. Под просторным капюшоном Николай разглядел совершенно бледное, даже синеватое лицо, на котором горели красным отблеском костра абсолютно черные глаза. Огонь словно заменял зрачки, которых не было. Одна щека была разорвана, и в дыре виднелись белые треугольные, как у акулы, зубы. "Кажется, версия про маньяка отпадает," - решил участковый на автомате.
- Это ты мне, человек? – насмешливо уточнил великан.
- Да, тебе. И вам, Дана, тоже, - Николай забыл, что не так давно обращался к Данияре на "ты", и перешел на официальный тон. – Вам придется ответить на много вопросов, - добавил он хладнокровно, сам удивляясь своей отваге.
Тонкие бескровные губы ночного гостя искривились, видимо, это должно было означать усмешку.
- А что, если я не подчинюсь?
- Тогда я буду вынужден открыть огонь на поражение. И это уже можно считать предупреждением.
- Ну, тогда открывай!
Великан кинулся на участкового под визг Даны. Как и предупреждал, Николай выстрелил. Тело мужчины дернулось, но он устоял и продолжал двигаться. Участковый выстрелил еще раз, и еще, он стрелял, пока не кончились патроны. Жуткое существо сделало несколько последних шагов и осело бесформенной кучей тряпья у ног Николая.
Доблестный правозащитник обошел труп и направился к Данияре. Она сидела, сжавшись и прижимая к себе подобранную тетрадь.
- Дана, почему? – тихо спросил Николай. – Зачем вы с этим существом?
Дана подняла на него отрешенный взгляд.
- Вы его… Вы стреляли…
- Скажите, его сюда привели вы?
Дана встряхнула головой.
- Нет. Но из-за меня он задержался. Поэтому погибло столько людей – ему нужно много пищи.
- Вы так говорите…
- Из всех погибших жалко было только мальчика. И за это он, - Дана кивнула в сторону кучи тряпья, - извинялся. Если бы был кто-то другой, он не тронул бы ребенка. У этих существ тоже есть сердце. Тех четверых ему хватило на более долгое время. И они это заслужили.
- Чем же?
- Я вам соврала. Я не успела уйти, они меня встретили. Но сделать ничего не успели, он не дал.
- Дана, - проникновенно произнес Николай, - вам лечиться надо. Вы явно не в себе.
- Не в своем уме, хотите сказать? – на лицо Данияры вернулось привычное презрительное выражение. – Для вас это дикость – стремиться найти общий язык с существом из другого мира? Или дикость – считать убийство алкоголиков и нескольких подонков оправданными? Или дикость…
- …влюбиться в монстра? – перебил ее участковый.
Данияра вспыхнула так, что было видно даже в тускловатом свете костра, и нахмурилась.
- Вы всегда были странной – я такой вас и помню. Но чтобы настолько… Мне придется настаивать на психиатрической экспертизе.
- Не придется, - язвительно сказала Дана. – На этом все, конец.
- Конечно, конец. Возможно, в лечебнице или в тюрьме вы сможете закончить книгу.
- Вы не поняли, - в улыбке девушки появилась кровожадность. – Вы будете последним, и на вас все закончится.
Краем глаза Николай заметил, как безжизненная куча шевельнулась. К горлу подкатил комок: "Что? Не умер? Я выпустил всю обойму?! И он еще жив?"
Великан поднялся, как будто в нем не было 12 пуль, из складок ткани появились руки – мускулистые, но кожа покрыта пятнами, сильно напоминающими трупные, кое-где кожа вовсе отстала вместе с мясом, обнажив кости. Крючковатые костистые пальцы заканчивались острыми когтями. На этот раз великан двигался намного быстрее и возник перед участковым в мгновение ока. Последнее, что увидел Николай, - это белое бескровное лицо с распахнутой акульей пастью.
***
Спустя два дня после отъезда Данияры Буковой из леса вышел ободранный и оголодавший помощник участкового. Когда его немного отпоили чаем и водкой, и он обрел способность говорить рассказал, как услышал выстрелы и крики, и, растеряв остатки храбрости, ломанулся через лес куда глаза глядят. А поскольку в темноте глаза видели не ахти, туповатый паренек быстро заблудился и не смог сразу найти дорогу домой.
По его наводке удалось найти ту самую поляну с костром. На поляне обнаружился труп пропавшего участкового, обескровленный ,как и все предыдущие. В паре метров от него лежали кучкой пули из табельного "макарова", который был при участковом. Чуть дальше – гильзы. Выглядело так, как будто некто поймал все пули и аккуратно сложил в одном месте.
Убийство участкового стало последним. Хотя селяне еще долго боялись выходить после заката. Непонятной осталась ситуация с Даниярой. Череда таинственных убийств точно совпадала с периодом между ее приездом и отъездом, но кроме этого подозрительного факта больше ничего другого не было, что могло бы указать на Буковую. Родители, естественно, дочь прикрывали, утверждая, что она не выходила из дома никуда, кроме того вызова к Ануфриеву. Но спустя пару месяцев Елена Владиславовна обмолвилась в школе, что отъезд Данияры был внезапным и поспешным, и связи с ней больше с тех пор у родителей не было.
А спустя полгода вышел в свет бестселлер ранее неизвестной писательницы, сразу же побивший все рекорды продаж.