По этому пустырю не любили ходить поздно ночью. Конечно, старались не ходить и днем, но ночью здесь было опаснее. Драки с поножовщиной здесь случались чуть ли не каждую неделю, а пару раз даже доходило до перестрелок. Случались, разумеется, и мирные дни, но обычные, законопослушные люди обходили стороной его даже днем. С одной стороны огороженный трехметровым забором, за которым когда—то находилась загородная дача народного избранника, а сейчас – просто огромный заброшенный дом, облюбованный бомжами и наркоманами. С другой – девятиэтажный жилой дом в форме подковы, словно показывающий границу города.
Сегодня пустырь озаряла лишь полная луна, неторопливо крадущаяся по небосводу, изредка прячась за редкими облаками. Такие ночи любят романтики, до сих пор верящие в любовь с первого взгляда. Время, когда под светом луны можно разглядеть каждую черту любимого лица, несмотря на то, что кругом ночь. Если бы этот пустырь находился ближе к центру, здесь гуляли бы влюбленные пары и молодожены.
Но сейчас здесь гулял лишь один человек. Парень, около двадцати лет, среднего роста, с темно-русыми волосами, одетый в кожаную синюю куртку, джинсы и кроссовки. Несмотря на поздний час, он словно чего-то ждал: не спеша прогуливался по дорожке, протоптанной людьми из одного конца территории в другой. Поглядывал на луну, и на его лице читалось удовольствие.
— Еще один лопух, — сказал Косой Штанге. — Зырь сюда, он один тут шаландает.
— Прессанем? — тут же вместо Штанги влез Кулак.
— Да как два пальца, — лениво процедил Зуб. — Вставай, Вася, пойдем, попросим у пацанчика телефоном поделиться.
Пятеро рослых парней, одетых в спортивные костюмы, перемахнули через ограду и быстрым шагом пошли к одинокой фигуре, направляющейся в их сторону.
Одиночка, увидев пятерых непонятных парней с вполне понятными целями впереди, огляделся вокруг. Больше, разумеется, никого не было. Даже луна, словно не желая видеть того, что сейчас случится, спряталась за очередным облаком. Парень проводил ее взглядом, вздохнул, и снова направился к пятерке. Те, увидев, что намеченная жертва сама движется к ним, остановились и стали поджидать его.
Приблизившись к ним, парень хотел обойти их, но тот, которого называли Штангой, самый рослый и широкий в плечах из всех, сделав быстрый шаг, толкнул его плечом в грудь. Тот, не ожидая такого, упал на спину, быстро поднялся и принялся отряхиваться. Закончив, собрался идти в обход немаленькой фигуры, но Кулак, стоявший сбоку, схватил его за рукав куртки со словами:
— Куда собрался, братишка? А извиниться?
Парень медленно перевел взгляд на руку, держащую его за рукав, потом на лицо ее владельца. Посмотрел прямо в глаза и так же медленно произнес:
— Убери руку.
Случилось странное: Кулак тут же отпустил рукав и даже отошел на шаг назад, будто испугавшись. Штанга несильно толкнул парня в грудь и произнес:
— Ты со мной говори. Вроде, что-то сказать хотел?
Парень, даже не смотря на него, ответил:
— С тобой мне говорить явно не о чем.
Качок возмутился:
— Ты чё дерзкий такой? Кто такой вообще?
— Пацаны, вам проблем мало? — вопросом на вопрос ответил "дерзкий". — Попросите по-человечески, обеспечу.
— Ты? Проблемы? — вступил в разговор Вася. — Это у тебя проблемы, придурок!
— Ошибаешься, имбецил. Если ты сейчас же не отойдешь, проблемы будут у тебя. А они не тебе, ни мне не нужны.
— Да ты вообще охренел! Чё ты тут быкуешь? — дернулся было вперед Вася, но Штанга остановил его рукой.
— Постой, подожди пока, боец. Видишь, — снова обратился он к парню, — теперь ты еще и Васю обидел. Так что неплохо бы возместить. У тебя деньги есть?
— Есть. Да не про вашу честь.
— Слушай, да это поэт нарывается! — снова кинулся вперед Вася.
Штанга снова остановил его и обратился к парню уже раздраженным тоном:
— Короче, так, Пушкин! Короче, гони сюда наличку, а то я этого боксера отпущу! И сам еще добавлю за наглость!
— Короче, Склифосовский! — парень тоже потерял терпение. — Если я правильно понял, ты этой кодлой заведуешь! Если тебе дорога твоя задница, собирай ее в кучу и вали отсюда вместе со своими отморозками!
На пару секунд воцарилась тишина. Потом Штанга засунул руку в карман, вытащил нож и сказал:
— Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому. До ближайшего дома далеко, крика никто не услышит...
— Правда, не услышат? — переспросил парень.
— Точно, — сквозь зубы произнес Штанга.
Парень криво ухмыльнулся:
— Ну что ж... Сами виноваты...
Луна вышла из—за облака и осветила лицо парня, черты которого менялись прямо на глазах остановившихся от ужаса бандитов.
Криков и правда никто не услышал...
Глава 1.
Я открыла глаза под мерзкое пение будильника, в который раз убедившись в правильности фразы «Утро добрым не бывает». Осмотрев себя в огромное зеркало, на бедре обнаружила две царапины. Кот, лениво щурился навстречу утреннему солнцу с видом «Такое небо голубое», поэтому построить причинно—следственную цепочку не составило труда. Опять посреди ночи есть просил.
Немного прихорошившись и одевшись, я взяла поводок и ошейник. Моя собака, породистый ротвейлер со смешной кличкой, которую ему придумал отец. Мне она казалась несолидной, но пёс очень любил отца, поэтому откликался лишь на имя, данное им. Но это не значит, что он не слушался или не любил меня. В-общем, долго объяснять…
— Кокос, сидеть! — сказала я, когда тот схватил зубами поводок и потянул вполсилы, отчего я проехала на пятках два метра.
Пес понуро уселся, открыл огромную пасть, которая всегда вызывала страх у соседей, вывалил язык и шумно задышал. Я надела на него ошейник, поводок, накинула куртку и открыла дверь квартиры. Намордник я не одеваю, потому что Кокос не кидается без приказа, да и просто не любит он намордники. Он – вполне дружелюбный, и сам кинется, только если его ударить. Ну, или попытаться ударить меня. До сих пор идиотов не находилось…
Я вызвала лифт и приготовилась ждать: живу на тринадцатом этаже, обычно лифт едет долго. Но сейчас судьба была благосклонна – двери открылись спустя пару секунд. Кокос тут же занял своё место в углу, уселся и открыл пасть в своей «улыбке». Нажав на кнопку с цифрой «1», я прислонилась к стенке лифта, всё ещё немного не проснувшись.
Лифт неожиданно остановился на восьмом этаже. Я поудобнее перехватила ошейник. Шесть утра – вдруг какой-нибудь пьяница... Половину соседей я уж знаю, как и пёс. Он не бросается на знакомых, только обнюхивает руки и позволяет погладить себя по голове. Особо любимым он позволял потрепать за ухом.
Двери разъехались, и в кабину вошёл молодой незнакомый парень. Чуть выше меня, тёмные волосы, голубые глаза. Одет в стильный спортивный костюм. Кокос глухо зарычал. Я схватила ошейник, немного опешив: он никогда не позволял себе такого. Парень вошёл в лифт, и пёс вдруг он сделал то, чего я ожидала от него ещё меньше. Он задрожал всем телом, вжался в угол и заскулил. Я замерла в нерешительности, а парень спокойно присел перед ним на корточки и сказал резким, но довольно приятным голосом:
— Как тебя зовут, красавец?
— Кокос… — выдавила я из себя. Взяла себя в руки и добавила: — Только осторожнее, он ведёт себя немного странно…
— Не бойся, я умею обращаться с животными, — произнёс парень, посмотрел в глаза псу, протянул руку и сказал неожиданно мягким голосом: — Не бойся, Кокос, я не обижу ни тебя, ни… — он поднял глаза на меня. — Ни твою хозяйку. Договорились?
Кокос поднялся, обнюхал руку, затем лицо парня, глухо рыкнул (я дёрнулась было, но парень остановил меня движением руки), после чего лизнул парня в нос и спокойно уселся на прежнее место. Парень улыбнулся, поднялся и резко произнёс:
— Кирилл.
— Эмм… Варвара, — от неожиданности я представилась полным именем. — Можно просто Варя.
— Меня – лучше Кир, — парень нажал на единицу, и лифт плавно поехал вниз.
— Любишь собак?
— Больше, чем некоторых людей, — улыбнулся парень. — Красивый у тебя пёс.
—Спасибо, — сказала я. Кивнула на костюм, спросила: — Занимаешься спортом?
— Да, люблю пробежки с утра. Вот и приехали.
Лифт остановился, двери открылись. Кир вышел первым, после чего открыл дверь подъезда передо мной. Когда я вышла, Кокос тут же потащил меня к своему любимому парку, а парень побежал в другую сторону, помахав напоследок рукой.
Сделав все свои собачьи дела, Кокос потянул меня домой. Придя домой, я стала готовить завтрак, включив новости. В эфире как раз начались криминальные новости. Бесстрастный голос телеведущей зачитывал текст:
— Здравствуйте, сегодня понедельник, 11 октября. В эфире – новости, и с вами я, Надежда Соколова! Начну выпуск с ночного происшествия. Внимание жителям города! Сегодня на окраине были найдены пять тел с признаками насильственной смерти. А сейчас я передаю слово нашему корреспонденту прямо с места событий. Геннадий?
Корреспондент, высокий тощий мужчина в темном костюме, обиженно проговорил:
— Елена, я Дмитрий.
— Дмитрий, я Надежда.
— Спасибо, Елена.
— Продолжайте, Геннадий.
Дмитрий радостно залопотал, указывая рукой на медиков, суетившихся вокруг тел, лежащих в беспорядке:
— Как вы можете видеть, врачам скорой помощи ничего не оставалось, кроме как констатировать смерть пострадавших. В определении причин смерти эксперты были солидарны: обширная потеря крови…
Камера стала показывать место преступления. Мне стало плохо: пустырь этот находился рядом с моим домом. После чего мне стало ещё хуже: камера, без всякого стеснения показывала трупы, лежащие не земле. Земля была тёмно-бурой от пропитавшей её крови. Одежда была также пропитана кровью, порвана и висела клочьями. Всё это сопровождалось раздражающе-радостным голосом телевизионщика:
— …обширная потеря крови, наступившая вследствие многочисленных рваных ран, причинённых, как уверяют эксперты, крупными собаками.
Я растерянно посмотрела на Кокоса. Тот спокойно лежал на подстилке, набегавшийся и уставший. Почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня. Никогда бы не поверила, что такие милые животные могут хладнокровно загрызть человека…
Кокос растерянно глядел на меня, видимо, уловив моё настроение. После чего зевнул, тяжело поднялся и подошёл ко мне. Ещё раз вопросительно глянув в глаза, положил голову на колени. В глазах словно читался немой укор. Я ещё раз глянула на просящего ласки пса, улыбнулась и потрепала его за ухом:
— И правда! Ты же у меня хороший пёс, что это я…
Но выпуск новостей всё равно оставил на душе гадкое впечатление. Наскоро позавтракав и собравшись, я выскочила из дома, уверенная, что в университет я опоздаю. Забежав в кабину лифта, я нажала на единицу и принялась от нетерпения притопывать ногой.
Лифт снова остановился на восьмом этаже. Когда двери открылись, я с удивлением узнала Кирилла. Он уже успел переодеться. Сейчас он был одет в стильную синюю куртку, стандартные джинсы и серые кроссовки. Глядя под ноги, он вошёл в лифт (вместе с ним ворвался аромат явно недешёвого одеколона с сильным, резким запахом), поднял взгляд и его глаза расширились от удивления. Я улыбнулась и сказала:
— Привет, Кир!
Он вытащил наушник из уха и немного растерянно ответил:
— Привет ещё раз, Варя.
Повернувшись к кнопкам он улыбнулся и спросил:
— Нам ведь снова по пути? На первый?
— Ну, я бы составила тебе компанию на крыше, но сейчас я немного опаздываю, — улыбнулась я.
Было в нём что—то, располагающее к себе, но в то же время я инстинктивно чувствовала тревогу и даже страх перед ним. Он взглянул на меня через плечо, и я поняла, что именно: его глаза. В них чувствуется какая—то сила, настолько дикая, что вызывает просто инстинктивный страх. Наверное, так чувствует себя мышь, глядящая в глаза кошки, когда та уже занесла лапу для последнего удара, который оборвёт жалкую мышиную жизнь… У меня подломились колени, и я привалилась спиной к стенке лифта. Тот качнулся, а мой попутчик, тут же обернулся и засуетился:
— Что такое, Варя? Тебе плохо? Душно? Тошнит?
Я заставила себя ещё раз взглянуть в его глаза и увидела там лишь растерянность и желание помочь. И что это на меня нашло? Кстати, в глазах у него и правда была странность: один глаз косил в сторону переносицы, из-за чего создавалось впечатление, что Кир всегда смотрит куда-то мимо меня. Но другой глаз внимательно смотрел прямо в мой, а его тёплые руки уже лежали на моём лице…
Я не успела ничего сообразить, как он запрокинул мою голову назад, а пальцами другой руки сильно приоткрыл мои веки. Прищурившись, я вырвалась из его рук, оттолкнула его:
— Ты что? Я задумалась просто…
— Ффуух, — с облегчением выдохнул он. — Ты, когда в следующий раз задумаешься, предупреждай хотя бы. А то я уже подумал, что ты сознание потерять вздумала…
Он выглядел так растерянно, что я смилостивилась:
— Ладно, прощаю.
Он улыбнулся и шутливо проворчал:
— Вот так всегда – хотел помочь, ещё и виноватым остался… Эххх, женская логика! – и развёл руки, будто говоря «Здесь уже ничего не поделаешь!».
Я ткнула его под рёбра:
— Помолчи лучше, сексист!
— Нет, это уже хамство! Я тут волнуюсь за неё, переживаю, а она меня калечить вздумала! – с этими словами он тоже ткнул меня под рёбра.
Я уж нацелилась было ущипнуть его за нос, но он вдруг остановился.
— Так мы как? Едем или ещё постоим? Мне, конечно, нравится, но ты так опоздать можешь к чертям собачьим…
Фраза тут же напомнила мне о выпуске новостей.
— А ты видел утренний выпуск новостей?
— Нет, а что там?
— Совсем рядом отсюда сегодня ночью собаки загрызли пятерых…
Он вздрогнул так ощутимо, что я даже испугалась. Он резко взглянул на меня через плечо, и я тоже вздрогнула: его взгляд снова превратился в тот, страшный. Пробежал по моему лицу. Я замолкла.
— Собаки? – переспросил он.
— Д-да, — заикаясь, подтвердила я. Внутренности словно кто-то сжал ледяной рукой. Я задышала чаще.
— Ужасно, – более мягким тоном проговорил он, отвернувшись. – Неужели собаки и впрямь могут напасть на людей?
— Да, я тоже не хочу верить… Но специалисты сказали…
Он промолчал. А я вдруг увидела на рукаве его куртки небольшое пятно.
— У тебя тут пятнышко… — начала я и вдруг осеклась.
Он поспешно взглянул на рукав, потёр пятно пальцем (оно легко стёрлось), улыбнулся и сказал:
— Краска. Делаю небольшой ремонт дома, видимо заляпал…
Двери лифта открылись, мы вышли в подъезд, после чего он снова открыл дверь и пропустил меня вперёд. Пробормотав «Пока», я чуть ли не бегом пустилась на остановку. Страх не отпускал меня, пока я не вошла в автобус набитый людьми: то, что я видела, было не краской.
Это была кровь.
Глава 2.
Даже не помню, как я добралась до университета. В холле меня встретила лучшая подруга – Юля, стройная, но фигуристая шатенка с карими глазами и вечной дружелюбной улыбкой. Но сейчас, увидев выражение моего лица, улыбка немного погасла:
— Что—то случилось? — спросила она, отведя меня в сторону от основной толпы.
— Да… нет… не знаю, — честно ответила я.
— Да на тебе лица нет, мать! — высказала очевидное подруга.
— Понимаешь, я встретила такого… парня… А он… Кокос испугался… И кровь на куртке. — попыталась в двух словах объяснить я.
— Понятно, — констатировала Юля и повела меня за собой.
Прогуляв первую пару, я кое-как рассказала обо всём случившемся. Правда, когда я сказала всё это вслух, все мои страхи показались бредом. Злые глаза? При тусклой лампочке в лифте и не такое покажется! Кокос испугался? Что ж, с кем не бывает? Кровь на куртке? Да не кровь это, а краска, он же ремонт делает… Юля подтвердила все мои выводы, уничтожив последние сомнения. Нельзя же судить о человеке лишь по впечатлениям от двух поездок в лифте.
В-общем, домой я возвращалась вместе с подругой, решившей воочию посмотреть, что там у моего нового соседа с глазами не так. Шла я в довольном расположении духа, хотя препод по философии с чистой совестью влепил двойку за разговоры с Юлей. Подойдя к подъезду, я оглянулась и увидела Кирилла – он как раз вбежал во двор. На нём снова был его спортивный костюм.
— Привет! – улыбнувшись, поздоровалась я.
— Привет, Варя! — ответил он, тяжело дыша. — Привет… Э—э—э…
— Кирилл, это Юля, моя подруга! Юля, это Кирилл, мой сосед! — выпалила я.
— Сверху или снизу? — уточнила Юля, протягивая руку Кириллу.
— Прямо так сразу? — улыбнулся Кирилл, пожимая руку.
Мы засмеялись, оценив шутку. Кир открыл дверь, пропуская нас. Я вызвала лифт. Хорошо, что лифты у нас большие, а то нам втроём было бы тесновато. Кирилл, зашедший последним, остался вполоборота к нам. Нажав на цифру «8», он спросил:
— Вы подруги?
— Ну, с утра были, — раньше меня ответила Юля.
— Похожи немного… — пояснил он. — Подумал, может, сестры…
Когда он вышел, Юля толкнула меня локтем:
— Это и есть твой, со страшным взглядом?
— Да… — ответила я, понимая, как глупо это звучало.
— Ничего такой, — улыбнулась она. — Не мой тип, конечно, но смотри – уведу!
— Да ну тебя, — улыбнулась я.
— А если серьёзно – ничего я не разглядела в его глазах такого страшного. Ну, косой немного. У каждого свои недостатки. Но если так пугаться…
— Да я не об этом говорила! — возмутилась я. — Тут другое…
Подумала, что же именно «другое» и махнула рукой – всё равно не объясню. Да и не нужно. Показалось. Когда я это поняла, у меня словно камень с души свалился…
На следующий день, во вторник, 12 октября, выходя гулять с Кокосом, я ожидала, что лифт остановится на восьмом этаже, но тот спокойно проехал дальше. Кокос вёл себя идеально. Наскоро прогулявшись с ним, я отвела его домой, позавтракала, собралась и побежала на учёбу. Кирилла так и не встретила. Не увидела я его и вечером, когда возвращалась с учёбы.
Зато в среду я проснулась с отвратительным предчувствием. Что—то должно было произойти. Моё хмурое настроение передалось и Кокосу. Вопреки привычке, он не тащил меня гулять, а хмуро плёлся рядом со мной. Сделав свои собачьи дела у первого же дерева, он потащил меня назад к дому. Поднимаясь на лифте, Кокос вдруг заворочался, глядя на двери лифта. Глухо тявкнув, он начал скрести масивные двери лапой. Когда двери открылись на моём этаже, он так сильно рванулся, что я от неожиданности выпустила поводок из руки.
Пёс рванулся вниз, прыгая через ступеньки. Я, матерясь про себя, побежала за ним. Он остановился на пролёте между девятым и восьмым этажами. Догнав его, я хотела было всыпать ему, но услышала игру на гитаре и приглушённое пение. Доносилось это из-за двери, ведущей в небольшой холл между лестницей и площадкой лифта. Там была небольшая, около восьми квадратных метров, комната с окнами, ведущими во двор и предназначенная для курильщиков.
Тихонько открыв дверь, я увидела Кирилла. Кокос, протиснувшись в проём, подбежал к нему и уселся рядом. А я почему—то постеснялась входить вслед за ним. Хотелось услышать, что будет песть Кир. А тот сидел спиной ко мне и, тихо перебирая струны пальцами, пел:
Я здесь, я пришел к тебе!
Пришел вопреки судьбе!
С небес льется лунный свет,
Я — зверь, мне покоя нет!
Крадусь в темноте как тень,
В душе проклиная день,
Когда я всего лишь призрак в серой толпе
Ты помнишь? Давным—давно
Я жил как во сне легко,
Но раненый кем—то волк
Вонзил мне клыки в плечо...
И я стал таким как он -
Невидимым ясным днем,
Убийца и злой хозяин в мире ночном…
Он бросил на меня быстрый насмешливый взгляд через плечо, и я сразу поняла, что он знает о моём присутствии. Знал ещё до того, как Кокос подбежал к нему. Даже не зная, как отреагировать, я просто улыбнулась и неловко помахала рукой в знак приветствия. Парень ещё раз приглашающе взглянул на меня и отложил гитару. Кокос вскочил, глядя на меня и махая купированным хвостом.
Я подошла ближе:
— Привет!
— Привет!
— Ты играешь на гитаре? — задала я риторический вопрос.
— Нет, это Кокос играл, а я подпевал, — съехидничал Кир.
— Так вот какой у меня Кокос одарённый, — сделала я вид, что поверила.
— Он у тебя особенный, — на полном серьёзе сказал Кирилл, глядя на него. — Ведь правда, Кокос?
Тот одобрительно поворчал. Я отметила:
— Знаю. Он у меня самый лучший.
Кир внимательно взглянул в глаза псу и проговорил:
— Береги хозяйку. Что—то грядёт…
Тот утвердительно рявкнул и подбежал ко мне. А Кир, переведя глаза на меня, продолжил:
— И ты, хозяйка… Сидела бы ты дома сегодня.
— Ага, с радостью. Только в универ вместо меня кто пойдёт?
— Что ж… Тогда постарайся быть начеку.
— Я всегда начеку, — усмехнулась я, повернулась к выходу и споткнулась о поводок Кокоса, который бежал рядом.
Услышала смех за спиной, повернулась. Кирилл так заразительно смеялся, что мне самой хотелось захохотать во всё горло. Рассмеявшись, я помахала рукой на прощание и пошла домой готовить завтрак.
После этого эпизода моё хмурое настроение словно ветром сдуло, но вот ощущение, будто должно случиться что—то страшное, только усилилось. На учёбе всё прошло гладко. Я, как и обещала, была начеку, но из всех бед меня постигла только кончившаяся во время лекции шариковая ручка. Весь день я провела, как на иголках, но ничего страшного так и не случилось.
А вот собираясь домой, я услышала по громкой связи объявление:
— Студентку второго курса Стрелкову Варвару просим незамедлительно пройти в деканат! Повторяю: Стрелкова Варвара – в деканат!
Вот и предчувствие не подвело. Понурив голову и попрощавшись с Юлей, я отправилась в деканат, гадая, за что меня будут наказывать в этот раз. Постучавшись и приняв как можно более невинный вид, я вошла в кабинет. Помимо декана здесь сидел мужчина.
Если бы меня попросили его описать, я бы ответила «Серый мужчина без возраста». Другой характеристики просто быть не могло. Он был весь какой—то… серый, неприметный. А насчёт возраста – было ощущение, что он просто застрял в своих сорока с хвостиком. Словно прямо такой и родился – немного лысоватым, немного низковатым, немного… Короче, ещё целая куча таких вот «немного».
— Здравствуйте, Геннадий Петрович!
— Здравствуй, Варя. Проходи. Познакомься, это Аркадий Евфстахович, из полиции. Он задаст тебе пару вопросов. А я пока выйду.
Пришлось подходить к этому «немного человеку» и сесть рядом.
— Здравствуйте, Варвара, — сказал он и протянул руку.
— Здравствуйте, — ответила я и тоже протянула руку.
«Недочеловек» схватил мою руку, склонился и оставил на ней слюнявый поцелуй. Меня даже передернуло. Вырвав руку, я отсела подальше. Полицейский продолжал, как ни в чём не бывало:
— Как вы знаете, в понедельник было совершено нападение на пятерых людей недалеко от вашего дома.
— Да, я слышала по телевизору. Собаки.
— Информация немного устарела. Волки.
— Что? — от удивления я вытаращила глаза.
— Вы не ослышались. Волки.
— Этого не может быть! В нашей широте волки не водятся!
— Тем не менее, факт имеет место быть. Имеются пять тел, убитых волком. И это только начало. Если я правильно понимаю, вы не можете ничего сказать о том нападении, сверх того, что показывали по телевидению?
— Конечно, нет. Вы сейчас сами меня удивили.
— Что ж, спасибо, Варвара.
— Не за что. До свидания.
— До свидания.
Как только дверь за девчонкой закрылась, серый человек достал из кармана мобильный телефон и проговорил:
— Всё сделано. Теперь остаётся только ждать. Приманки расставлены по всем точкам. Я прослежу за этой… — он глянул в бумаги. — Варварой Стрелковой. По-моему – идеальная жертва. Живёт одна. Родители в другом городе. И, кстати, я почувствовал в ней странную силу… Да, собака есть. Наш щенок не упустит шанса поиграть. Ему всё равно приходит время. Прошло уже трое суток… Да, конечно. До свидания.
С довольной улыбкой он отключил вызов, собрал бумаги и вышел из кабинета.
Уже придя домой и вечером готовя ужин, я поняла, что дома не осталось ни капли молока. Пришлось одеваться и собираться в магазин. Собравшись, я увидела, что перед дверью стоит Кокос. Он в буквальном смысле встал у порога и не давал мне пройти. Когда я протянула руку, чтобы открыть дверь, Кокос глухо зарычал.
Если быть честной – я испугалась. Ротвейлер, хоть и не настолько большой, как волкодав, но всё же совсем не маленькая собака. А я – совсем не большая девушка. Справиться я могу разве что с болонкой. А вот если Кокос сейчас на меня бросится – у меня нет ни шанса.
Я тихо отступила назад, и Кокос сразу перестал рычать. Даже неловко махнул в разные стороны обрубком хвоста, словно говоря «Прости, хозяйка, но…». Я спросила:
— Ну что ты, Кокосик? Всё ведь хорошо. Я ведь ничего не делаю…
Пёс неуверенно помахал хвостом ещё пару раз.
— Да ладно тебе, Кокос. Отойди от двери.
Тот лишь рыкнул и сел на порог, всем видом показывая непоколебимость. Я вздохнула и достала из шкафа его любимый мячик. Увидев его, он тут же поднялся, замахал хвостом. Не давая ему сообразить, что к чему, я бросила его в комнату с командой «Взять!». Кокос с пробуксовкой ломанулся за мячиком, а я – с той же скоростью к двери из квартиры.
На половине дороги пёс понял, что я одурачила его, и попытался развернуться прямо на ходу. Но против законов физики не попрёшь – его по инерции несло дальше от меня, а я уже захлопнула дверь. Подойдя к лифту, я вздрогнула: Кокос неожиданно завыл так громко, что я подумала, будто он просочился сквозь замочную скважину. Он себя никогда раньше так не вёл. Если так пойдёт и дальше – придётся звонить отцу, чтобы тот забрал его.
На улице было уже довольно темно, хотя время – всего половина десятого. Быстро забежав в магазин, я побежала обратно домой. У самого подъезда в тени стоял парень в спортивном костюме. Обрадовавшись, я подошла ближе и крикнула:
— Привет! — и только после этого поняла, что не знаю этого парня. Кирилл был ниже, и волосы у него были посветлее.
Парень посмотрел на меня, улыбнулся (улыбка вышла какая-то странная, будто неживая) и сказал:
— Ну, привет, красавица!
Его тон мне понравился ещё меньше, чем улыбка. Парень с довольной физиономией медленно пошёл ко мне, а я вдруг поняла, что на дворе – почти ночь, а на мне, кроме легкой куртки, лишь тонкая футболка и джинсы…
Сзади послышался голос (я тут же обернулась с надеждой):
— Что тут у нас?
— Иди сюда, смотри, — сказал первый.
В круг света вступил второй парень, также одетый в спортивный костюм.
— Это она? – спросил первый.
Второй лишь кивнул.
— Тогда работаем.
Я попыталась закричать, но голос куда-то пропал. Тогда я развернулась в сторону двери, чтобы отгородиться ею от них, но первый парень оказался прямо возле меня, схватил за руку, вывернул её. Я вскрикнула от боли, а второй подошел ближе.
— Да, это она. Видишь знак? Хватай и везём.
Послышалось глухое рычание. Парни развернулись в сторону звука. Второй парень закричал:
— Твою мать! Это он! — и достал из кармана небольшой пистолет.
Краем глаза я заметила лишь метнувшуюся тень, а парня с пистолетом, словно тараном, вынесло за пределы фонаря. Что-то хрустнуло, и парень громко закричал. Рявкнуло ещё раз, и парень затих. Державший меня понял, что остался один и схватил меня за шею, вытащил нож из кармана, выставил вперед и закричал:
— Выходи сюда!
На освещённую фонарём площадку медленно вышел волк. Самый настоящий волк. Только вот его размеры немного превышали все известные мне классификации. Длиной он был около двух с половиной метров. В холке он был немногим меньше меня, хотя рост у меня 170 сантиметров. Лапы, казалось, превосходили размером мою ладонь, а когти… Вот теперь мне стало совсем страшно. Неужели этот придурок не понимает, что волку не страшен нож?
Волк тем временем также медленно приближался к нам. Парень несколько секунд смотрел на него, потом крикнул «Сожри лучше её!» и побежал, бросив оружие.
Я упала на колени. Расстояние между мной хищником составляло всего три метра. Я понимала, что не успею убежать, даже если постараюсь. Страх словно сковал меня. Я почему-то вспомнила о пятерых погибших и как-то отрешенно подумала «Теперь нас будет семеро…». Волк подошёл вплотную, показывая клыки. Осторожно приблизил пасть и лизнул меня в нос. От неожиданности я села прямо на землю. Огромный хищник вёл себя, как самая настоящая домашняя собака! Он стоял передо мной и вилял хвостом. Да и весь он был огромный и какой-то… знакомый. Несмотря на перепачканную кровью пасть, я чувствовала, что он не сделает мне ничего плохого. Волк лишь едва слышно рыкнул и ткнул меня носом, чтобы я поднялась. Когда я встала на ноги, оказалось, что его холка и правда доходит мне до подбородка. Я посмотрела на него и сказала:
— Спасибо. Ты спас меня?
Волк утвердительно рыкнул. Я погладила его по голове, после чего почесала за ухом. Волк сощурился от удовольствия и стал напоминать большую собаку. До безобразия откормленную и чересчур пушистую собаку. Забывшись, я схватила его за уши и немного потрепала в разные стороны. Этот огромный и страшный хищник лишь помотал головой. Взглянув мне в глаза, он вдруг встрепенулся и бросился бежать.
А я просто стояла в шоке, не веря увиденному.
У волка были голубые глаза. И левый косил в сторону переносицы…
Глава 3.
Утром я едва проснулась. Ощущение, что голова просто раздулась до размеров средненького глобуса. Я даже не помнила, как добралась домой. Во время происшествия я даже испугаться толком не успела, а вот когда добралась до родных стен, я поняла, в какой я была опасности. Позднее зажигание, ничего не скажешь…
И вдруг я вспомнила о волке, глаза которого так похожи на глаза моего соседа. Этого ведь просто не может быть. Такого не существует!
Что ж, если не можешь решить проблему – нужно ею поделиться. И я даже знала, с кем.
— Привет, Юля! — проговорила в трубку телефона я, набрав номер. — Ты в универ собираешься?
— Привет! — отозвалась подруга заспанным голосом. — Вообще-то я планировала сегодня прогулять…
— Вот и отлично! — воспрянула я. — Есть новости. Тут такое случилось, ты себе не представляешь…
— Приехать?
— Конечно.
— Хорошо. Сейчас встану, соберусь и приеду. Жди.
— Постой, Юль!
— Что?
— Возьми пива…
— Всё настолько хорошо? — оживилась подруга. — Литра два?
— Всё настолько плохо, — в тон ей ответила я.
— Тогда литра четыре, — вздохнула подруга.
Отключив телефон, я откинулась на подушку. Можно поспать ещё часа два. Пока Юля соберётся, пока накрасится, пока оденется… Нет, можно даже три часа поспать…
Подруга удивила. Вместо данных ей трёх часов она уложилась в два с хвостиком. Ладно, с большим хвостиком. Ладно, до назначенных ей трёх часов не хватило всего десяти минут…
Но пришла она с пустыми руками и открытым ртом. С порога заявила мне:
— У вас во дворе пройти невозможно!
— Почему? — удивилась я.
— Полицейские весь двор заполонили. У вас тут под носом убийство произошло!
— Я знаю, — спокойно ответила я.
Глаза подруги стали ещё больше.
— Ты видела?
— Да. Поэтому пулей за пивом. Чем больше – тем лучше! — дала я ценные наставления.
Вообще я не очень люблю спиртное. Но, когда с тобой творятся такие непонятные явления – хочется рассказать кому-нибудь об этом. А на трезвую голову я такое рассказать не смогу. Да и подруга не поверит…
Юля вернулась очень быстро. За каких-то 15 минут она прибежала обратно. Кокос, выпущенный мною из комнаты, довольно прыгал вокруг неё, периодически наступая на ноги, отчего та вскрикивала и подскакивала на одной ноге.
Конечно, сразу пить пиво мы не стали. Я разогрела вчерашние макароны, мы поели, попили чаю, попутно пялясь в телевизор. Первым попался выпуск новостей.
— Внимание, жители города! На улицах участились нападения волков! Это не шутка! За прошедшую ночь были убиты три человека. Один был найден около дома номер пятнадцать по улице Репина, двое других – на другом конце города, на набережной. Просьба жителям – соблюдайте осторожность! Государством были привлечены специалисты по поимке опасных диких животных.
Я слушала этот выпуск, застыв на месте.
— Видишь! Это был волк!
— Да уж… Ладно, признаю… Волки у нас в городе – абсурд, но, раз по новостям сказали…
— Неужели это всё сделал один волк?
— А ты думаешь, тут целая стая?
— Не знаю даже…
— Ладно, потом подумаем. Доедай, а то остынет…
— Знаешь, — сказала я, когда по телевизору главный герой сломал шею очередному «плохому парню». — Первый раз, когда я увидела Кирилла, я гуляла с Кокосом. Точнее, собиралась с ним гулять.
Подруга, прекрасно знавшая о моей привычке начинать издалека, молча потягивала содержимое бокала.
— Как только он вошёл в лифт, Кокос так его испугался… Ты бы видела. Ощущение, что он саму смерть увидел. Прикинь, он дрожал! Он в угол забился! Он скулил, блин! Ты когда-нибудь слышала, чтобы он скулил?
— Ну, только когда два года назад ты ему на хвост в темноте наступила…
— Вот именно! А тут – просто увидев его! А он… Нет, ты представь, он ему только что-то сказал – и всё! Стоит, как ни в чём не бывало, хвостом несуществующим махать пытается…
— А откуда этот Кирилл вообще взялся? — восприняла моё молчание как место для своего вопроса Юля.
— Не знаю даже… Вроде на пробежку собирался… Да, он спортом занимался.
— Да нет, а приехал он откуда?
— Не знаю даже…
— Ладно, дальше рассказывай.
— Да там дальше ты знаешь. Когда в универ собралась. И с ним заболталась. А когда про новости вспомнила, он на меня так глянул… У меня аж всё… — я сейчас вспомнила его взгляд и мне снова стало страшно.
— Да тебе показалось! У вас там в лифте лампочка такая горит – что угодно показаться может…
— Нет, не показалось! Точно тебе говорю! У него такие глаза были, будто ему убить – как на асфальт плюнуть.
— Я твои глаза помню, когда ты всё-таки добралась до учёбы. И потом домой ещё провожала. Нормальные у него глаза.
— Кстати, видела же, что у него глаза немного в разные стороны смотрят?
— Ну, видела. Не так уж и страшно. Бывает…
— Да не в этом дело. Слушай сюда. Вчера с утра я, когда с Кокосом погуляла, снова его видела.
— Ты рассказывала. Он на гитаре играл.
— Ну, да… А ещё он меня предупредил.
— В смысле?
— Он Кокосу сказал, что он меня от чего-то защитит, а мне сказал, чтобы я была осторожна.
— Ну, судя по тому, что у вас убийство во дворе было – не зря предупреждал. Чуял. Или…? — она посмотрела на меня удивлённым взглядом.
— Не лезь поперёк батьки, — прервала её я. — Лучше за второй бутылкой сгоняй, пиво кончилось уже.
— Это вторая и была…
— Чёрт… Юль, сгоняй ещё, а? Меня как-то не накрыло.
— Ладно, пошли…
— Ну и прикинь, я иду такая, никого не трогаю. Тут ко мне один подскакивает, хватает меня, руки выкручивает. Второй начинает в машину запихивать… И тут вылетает такой… Этот… Как его? — мы уже третий час видели в какой-то пивной, расположенной в соседнем доме.
— Кирилл? — решила помочь мне тоже изрядно выпившая подруга.
— Да… Нет… Ну, короче этот… Волк! — видимо, последний литр коньяка всё-таки был лишним.
— Какой волк? — не врубилась Юля.
— Обыкновенный.
— Серый?
— Белый, вроде… Правда, огромный! Прикинь, метра два в холке! И это стоя на всех четырёх!
— Варя, ты чего? У нас волки не водились со времён татаро-монгольского нашествия!
— Я тебе говорю – это была не собака! Думаешь, я собаку от волка не отличу?
— Не, ну может со страху привиделось…
— Я тогда и испугаться не успела! Этот волк одного схватил, утащил и загрыз! А второй испугался, меня бросил и сам убежал… А когда я посмотрела… У волка глаза, как у Кирилла, прикинь! Он, когда понял, что я поняла, что это он – убежал сразу! Он просто это… Ну, как там… Дай ещё выпить!
— А может, нам хватит уже?
— Да там на донышке осталось. Разлей уже и пошли. А то тот мужик за соседним столиком так на моё декольте пялится, что хочется ему бинокль дать. Или очки. Чтобы глаза не выпали…
— Не, ну есть ведь на что посмотреть! — улыбнулась подруга, глядя туда же, куда и мужик. — Вот за это и выпьем! Чтобы у нас было на что посмотреть!
Сочтя это достойным, мы чокнулись и выпили. После чего собрались и вышли на улицу (мужчина проводил меня взглядом до самого выхода). На улице уже темнело. Последний раз, когда я смотрела на часы, было пол-одиннадцатого. Шатаясь и держась друг за друга, мы шли к подъезду.
— Так почему ты решила, что это был Кирилл?
— Взгляд. Такой же! Ты бы видела…
— О, а вот и он! Сейчас спросим.
— Где? — всполошилась я. — Блиииин, я же никакая…
Кирилл уверенным шагом шёл нам навстречу. Я думала, что же скажу ему, но мозг отказывался давать хоть какие-то ценные советы. Когда мы подошли друг к другу, я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он прервал меня:
— Почему вы на улице? — его тон был холоден, но спокоен. — Сейчас здесь опасно!
— А ты—то сам где сейчас? — пошла в атаку Юля.
— Я – парень, а вы – девушки, — так же холодно парировал он.
— Какая разница? Думаешь, если одного пса успокоил, то и с оравой волков управишься?
— Это уже моё дело.
— Тогда где и когда ходим мы – не твоё дело!
— Вы что, не понимаете? — холодный тон Кирилла понемногу сменялся на раздражённый.
— Это ты не понимаешь! До этого как-то справлялись со всеми проблемами, и сейчас справимся! — Юля явно вошла в свою стихию, и давила на него, как танк – запорожец.
— Эта проблема вам явно не по зубам! — закипел, наконец, её оппонент.
— А ты у нас такой зубастый, — пропустила очередную шпильку подруга.
— Слушай, Кир, и правда, не парься, а? — решила вклеиться в их спор и я. — Всё же нормально.
— Ты вообще молчи! Тебе вчерашнего мало? — воскликнул он и осёкся.
— Так—так—так! — Юля всё-таки была трезвее меня. — Что ты у нас знаешь о вчерашнем?
Кирилл собрался было ответить, но, посмотрев нам за спину, он расширил глаза и сделал шаг вперёд, словно забыв о нас. Мы с подругой развернулись назад и одновременно закричали.
Прямо на нас бежала стая волков. Десять серо-чёрных хищников, прижав уши, скаля зубы и рыча, работали лапами, полностью оправдывая пословицу «Волка ноги кормят». Скорость они развили немаленькую. Несмотря на то, что нам до подъезда оставалось около десяти метров, а им до нас – раз в семь больше, я даже не строила иллюзий, что мы успеем пробежать хотя бы половину расстояния. Ноги отказались держать меня, я упала на землю. Секундой позже выяснилось, что ноги отказали не только у меня. Юля упала на землю рядом. Мы обняли друг друга, дрожа.
Кирилл же, наоборот, сделал ещё пару шагов навстречу стае, остановился и протянул руку вперёд, словно Нэо, пытающийся остановить пули в Матрице. Не подействовало, волки неслись с прежней скоростью. До Кирилла им оставалось метров десять, когда тот неожиданно громко крикнул:
— Стоять!
Это получилось у него настолько властно, что даже мне захотелось встать. Но я не могла этого сделать. А вот хищники остановились, не ожидая, видимо, от добычи такой реакции.
Кирилл, сделал ещё шаг вперёд и крикнул с той же неуловимо командной интонацией:
— Не трогать их!
Тут случилось совсем странное – от стаи отделился самый крупный самец и зарычал. Хищник был большим – сантиметров на двадцать крупнее остальных, но всё равно не дотягивал до вчерашнего белого громадного волка. Кирилл послушал его рычание и проговорил более спокойно:
— Нет, не добыча. Метка – простой капкан. На меня.
Вожак рыкнул, коротко и яростно. Парень рубанул рукой воздух:
— Нет. Возвращайтесь назад и готовьтесь, — он покосился в нашу сторону, махнул рукой и продолжил. — На нас открыли охоту. Девчонку хотят использовать как источник. И как манок для меня.
Немного помолчал и добавил более мягким, даже немного горьким тоном:
— Завтра они постараются закончить все одним ударом. Бегите на север. Там вы сможете прорваться, — после чего обернулся к нам.
Волки за его спиной огрызались перед вожаком, но Кир, не обращая на него внимания, подошёл к нам, схватил нас под руки, рывком поставил обеих на ноги и неожиданно сильно потащил, практически понёс нас к подъезду. Юля вяло пыталась отбиться, а я лишь обняла его за шею, чтобы не упасть и спросила в самое ухо:
— Так это всё-таки был ты?
Кирилл глянул на меня настороженно, но лёд в его взгляде моментально растаял:
— Да. Ты боишься?
— Нет… — ответила я и отключилась.
Глава 4
Я открыла глаза. Голова, обманув ожидания, не болела. Мысленно ощупав себя с ног до головы, я пришла к выводу, что у меня вообще ничего не болит. Это было слишком подозрительно. Как говорил один умный человек, "Если ты проснулся утром, и у тебя ничего не болит – ты умер".
Но, попытавшись встать, я поняла, что мой первый вывод был чересчур поспешным. Поясница болела невыносимо. Ощущение, что я спала в чемодане.
Кокос сидел рядом с самым преданным видом. А вот кот ходил непонятно где. Видимо, отсутствовал по неотложным кошачьим делам. Ест, например...
Встав и вспомнив при этом всех богов и их родню до третьего колена (поясница болела очень даже ощутимо), я решила переодеться, ведь Кирилл вчера просто положил меня на кровать. Я так и была во вчерашней кофте и джинсах.
Вспомнив про Кирилла, я сразу вспомнила о том, что было вчера. "Так он все-таки признался!" — пронзила мозг мысль. Надо срочно найти его. И допросить. "С пристрастием" — возникло в мозгу ехидное замечание.
Выйдя в коридор и прислушавшись, я услышала звуки гитарных струн на площадке. Кирилл как раз допевал песню.
Знаешь, что умрешь на ринге,
В самом жестком поединке.
Финал ты назначил сам!
Только сила, только честность.
Твой последний бой, как песня,
Допетая до конца.
Убей свой страх, дерись как лев,
Храня в себе голодный гнев,
Пока ты жив — никто не справится с тобой!
За шагом шаг, все ближе край,
Смотри вперед, не отступай.
Бросайся в бой и побеждай любой ценой!
Последний аккорд эхом разнесся по площадке. Только я собралась выйти на площадку, тишину пронзили аплодисменты. Жиденькие, но все же аплодисменты. Я застыла, а незнакомый девичий голос заглушил хлопки:
— Кир, давай что-нибудь новое! Напоследок!
— Напоследок? Хорошо. Будет вам напоследок, — словно со злостью ответил парень.
Снова послышались аккорды, на этот раз — минорные. Голос Кирилла стал тихим и грустным:
Я вижу, как закат стёкла оконные плавит
День прожит, а ночь оставит тени снов в углах
Мне не вернуть назад серую птицу печали
Всё в прошлом. Так быстро тают замки в облаках
Там все живы, кто любил меня
Где восход – как праздник бесконечной жизни
Там нет счёта рекам и морям
Но по ним нельзя доплыть домой
Вновь примирит всё тьма, даже алмазы и пепел
Друг равен врагу в итоге, а итог один
Два солнца у меня – на этом и прошлом свете
Их вместе собой укроет горько—сладкий дым
Там все живы, кто любил меня
Где восход – как праздник бесконечной жизни
Там нет счёта рекам и морям
Но по ним нельзя доплыть домой
Возьми меня с собой, пурпурная река
Прочь унеси меня с собой, закат
Тоска о том, что было, рвётся через край
Под крики серых птичьих стай
На площадке воцарилась тишина. Кирилл проговорил:
— Подумайте об этом.
— Нечего думать! — тот же девичий голос. В нем звучали слезы, но с каждым словом он словно наливался медью. — Все давно предрешено! Это должно было случиться!
— Не будь дурой! — рявкнул Кир. Такой злости в его голосе я еще не слышала. — Это не ваш бой!
— Слушай, белый, — в разговор вступил резкий мужской голос. — Мы уже решили. Мы с тобой.
— Да что ж вы такие тупые? — Кирилл разозлился не на шутку. — Я их отвлеку. Вы успеете потеряться! Мы – последние!
— Именно поэтому мы и будем сражаться, — пробурчала девушка.
— Именно поэтому вы должны бежать отсюда!
— Кирилл, — мужской голос был абсолютно беспристрастным. — Все решено. Ты ничего не изменишь.
— Бараны вы, — произнес Кирилл. — Я пойду к ней пока. Она проснулась уже.
Я едва успела отойти от двери, когда он зашел в квартиру.
— Привет! А кто там? — первый вопрос вырвался наружу, когда я еще не успела его обдумать.
— Привет. Там друзья. Погоди секунду, — Кир зашел в дверь, и кот тут же кинулся ему под ноги, шипя и выгибая спину. — Да уйди ты! Сказал же — не враг!
Он прошел в ванную, откуда послышался шум воды. Кот сидел под дверью и орал так, что перекрывал аккорды гитары, которой завладели неведомые "друзья". Играли они, кстати, довольно сносно.
Кирилл вышел из ванной, и кот, шипя, кинулся ему на ногу. Парень дернул конечностью, и кот пролетел мимо, впечатавшись в стену. Данный факт он воспринял как личное оскорбление, поэтому кинулся мстить ноге вторично. Кир снова проявил чудеса ловкости, и обалдевший кот влетел прямо мне в обьятия. Поняв, что это я, он немного успокоился, развернулся, уставившись на своего противника, и заорал.
— Да что с тобой? — прикрикнула я.
— Чует он, — вместо кота ответил парень.
— Что он чует? — стало мне интересно.
— Что я — ликантроп.
— Кто?
— Это длинный разговор. Может, ты, как порядочная хозяйка, чаю нальешь? — намекнул «ликантроп».
— Ой, и правда! Сейчас! Сколько вас?
— Четверо. И вас двое.
— Зови их через пять минут.
— Лучше ты вынеси на площадку, — безапелляционно заявил Кир и вышел из квартиры.
Зайдя в соседнюю комнату, я увидела Юлю. Та спокойно спала, накрывшись одеялом с головой. Я сдернула с нее одеяло и закричала:
— Подьём! И так полжизни спишь!
Юля повернулась ко мне, открыла один глаз и спросила:
— Варя это ты?
— Нет, Кирилл! Вставай давай!
Спустя пять минут мы сидели на кухне, готовя бутерброды. Юля, как оказалось, тоже отлично помнила, что было вчера, и тоже горела желанием узнать, кто же на самом деле Кирилл.
С таким мощным стимулом мы приготовили завтрак за какие-то десять минут. Кир с друзьями сидели на площадке, о чем-то шепотом переговариваясь. Когда мы вышли с подносами, шепот стих. На площадке сидело четыре человека: два парня и две девушки. Один парень – наш давний знакомый. Второй – под два метра короткостриженый здоровяк со светлыми волосами.
Девушки были полной противоположностью одна другой: одна была низенькой брюнеткой, одетой в длинное черное платье с рукавами до локтей. И без того большие глаза были густо накрашены тёмными тенями, из-за чего казались бы единственным живым среди кукольно-бледного лица, если бы не губы, накрашенные насыщенно-красной помадой.
Зато вторая, блондинка, выше ее на полголовы, одета была словно на показ мод имени Сергея Зверева. Розовый пиджак был надет поверх оранжевого топа. Ярко-красная юбка до середины бедра, ноги облегают желтые колготки, розовые кроссовки.
Поставив подносы на столик, мы с Юлей уселись на свободные места.
— Вы простите нас, что вам приходится… — залопотала тёмная тем самым голосом, который я слышала из-за двери. — Мы хотели зайти, но…
— Но не можем, — закончил за неё Кирилл. — Я всё объясню. Но сначала познакомлю.
Он указал на девушек:
— Та, что посветлее – Лена (она улыбнулась), высший оборотень. Брюнетка – Таня, вообще уникум.
— Ой, да брось, — Таня покраснела так, что это стало видно даже под слоем пудры. — Не слушайте его, он врёт!
— Недооценивать себя так же вредно, как и переоценивать, — изрёк мужчина. Повернув к нам голову, он улыбнулся и представился сам: — Евгений. Можно просто Гена или Женя. Вервольф.
— Здравствуйте! Я – Варя… Человек… — заикаясь, проговорила я.
Они так легко говорили это, будто разыгрывали меня. «Здравствуйте, я – Лена, и я – оборотень». Что за бред? Этого ведь просто не может быть! Это нереально! Они шутят? В таком случае это совсем не смешно!
— Ха-ха-ха, — холодно проговорила Юля, похлопав в ладоши. — Очень смешно. Я, в таком случае – Санта—Клаус! Мне скорую набрать или вы сами отсюда свалите, клоуны?
— Боже… Вот почему всегда одно и то же? — деланно возмутился Гена, поднимаясь.
— Стой, — негромко произнёс Кир. — Лучше я.
— Твоя правда, — шутливо подняв руки, здоровяк присел обратно.
Кирилл спокойно встал, отошёл в проход, где было немного свободного места, снял с себя футболку и бросил на стул. Пока я соображала, что именно он делает, вслед за футболкой полетели джинсы. Новоявленный стриптизёр собрался было спокойно снять и трусы, но тут Юля вновь подала голос:
— Да вы психи! Я звоню в полицию! — и достала мобильник.
— Сиди и смотри, — сидящий по левую руку Юли Женя произнёс таким тоном, что подруга решила убрать мобильник обратно и смотреть на шоу.
Кирилл, усмехнувшись, повернулся к нам спиной и всё-таки снял трусы. Я огляделась. Все, кроме нас с Юлей смотрели так, будто они каждые выходные собираются вместе, пьют чай, а потом пляшут стриптиз.
Вдруг Кирилл со стоном выдохнул, опустился на одно колено и сжался, будто от боли. Я поглядела на него и вскрикнула: его тело менялось! Всё началось со спины – она словно растягивалась в высоту и ширину, мышцы под кожей бугрились так, словно пытались вырваться наружу, лопатки вывернулись под другим углом.
Насколько я поняла, представление было небезболезненным: Кирилл глухо застонал и резко встал во весь рост, запрокинув голову. Руки его вытянулись длиннее, мышцы будто накачивали насосом. Пальцы рук становились короче, а ногти просто отрывались, открывая свету звериные когти, растущие прямо из—под ногтей. Прямо на глазах тело покрывала длинная жёсткая шерсть серебристого цвета.
Крик, который исторг Кирилл, уже не был криком. Это больше походило на вой раненого зверя. С его лицом происходили просто страшные вещи: челюсти его тянулись вперёд, выходя всё дальше и дальше из черепа, который становился шире. Когда он на секунду открыл глаза, я невольно вскрикнула: там не было ничего человеческого. Лишь боль, страдания и жажда крови.
Получеловек-полузверь упал на четвереньки и завыл. Несомненно, от боли: его коленные чашечки с громким отвратительным хрустом выгнулись в обратную сторону, ступни становились длиннее, ногти просто отлетали, их место занимали огромные когти.
Всё кончилось так же быстро, как и началось. Там, где всего лишь полминуты назад стоял Кирилл, сейчас стоял огромный белый волк. Не похожий на собак или тех волков, что бегают в зоопарках. В этом чувствовалась мощь, сила и смертельная опасность.
Зверь имел поистине впечатляющие размеры: почти три метра в длину, около двух в холке. Рядом с ним мой Кокос смотрелся маленькой комнатной псинкой. А всякие чихуа-хуа потрудились бы, просто пытаясь достать до колена…
Волк, неслышно ступая, подошёл ко мне. Странно: как ему удаётся так тихо ходить, когда у него на лапах такие огромные когти? Зверь подошёл ближе и наклонил голову. Я протянула предательски дрожащую руку и погладила между ушей. Волк неотрывно смотрел мне прямо в глаза. Проведя рукой ещё пару раз по голове, я поняла, что этот взгляд мне очень знаком: именно этот взгляд я вижу, когда Кирилл смотрит на меня. Именно эта мысль окончательно успокоила меня. Да, Кирилл на самом деле оказался двухметровым волком. Ну, у каждого свои недостатки. Я, например, иногда ногти грызу…
Я уже спокойно погладила огромного хищника по голове, а потом, расхрабрившись, ещё и почесала за ухом. Зверь, как самый обыкновенный пёс, прикрыл глаза, открыл пасть, вывалил язык и повернул голову, чтобы я почесала за другим ухом. После этих манипуляций он также осторожно подошёл к Юле.
Та так и сидела, замерев. Когда волк подошёл вплотную, она попыталась отстраниться, но спинка стула надёжно фиксировала её позицию. Лена, наклонившись к ней, едва слышно прошептала: «Не бойся. Прикоснись к нему». Юля, дрожа всем телом, протянула руку. Волк осторожно прижался макушкой и вытянутой руке. Девушка, вздрогнула всем телом, но всё же не убрала руку. Вместо этого она закрыла глаза и поглубже вдохнула, успокаиваясь. А я вдруг вспомнила о том, что она до смерти боится собак. Всех, кроме моего Кокоса. Но и к нему она привыкала почти полгода.
В тишине прошло около полуминуты. Никто не шевелился, словно ждали, чем же закончится эта сцена. Юля медленно выдохнула и открыла глаза. Ещё раз вздрогнув, она резким движением заставила себя погладить огромного зверя между ушей. Тот видимо, ожидал другой реакции: он испуганно вздрогнул и уселся на пятую точку, совсем как человек.
Эта картина была настолько забавной, что все присутствующие рассмеялись. Смех быстро разрядил обстановку: спустя какие-то пять минут Юля спокойно гладила по боку довольно щурящегося волка, а я чесала у того сразу за обоими ушами.
— Ладно, кончилась малина, — произнес первые слова после обращения Гена. — Пора обратно. Тебе ещё пригодятся силы.
Волк тут же дернулся в его сторону. Гена вытащил из кармана какой-то св;рток, кинул его зверю. Тот поймал его на лету, проглотил и сел прямо на пол, закрыв глаза.
— Вот такие вот мы, оборотни, — проговорила Лена.
— А вы все... такие? — спросила я.
— Нет, конечно. Я, например, меньше в размерах и красивее, — она улыбнулась. — Ну, и цветом чёрная...
— Хорошо, а что значит "Высший", "Низший" оборотни, Вервольф?
— Наша классификация, — ответил Кирилл.
Он снова был человеком. И даже почти оделся.
— Низший оборотень, или просто оборотень. Самая низшая ступень, — одеваясь, Кирилл начал объяснять. — Превращается раз в месяц, в полнолуние. Источник всех ваших легенд об оборотнях. Не может контролировать себя. В форме волка может пребывать неограниченное время. Как правило, просто звери. Высшие оборотни, или вервольфы – более высокая ступень. Превращаются раз в 90 часов. Сохраняют разум. Но иногда зверь внутри них берет свое. И самая высшая ступень – Ликантроп. Полностью контролирует обращение. Но при этом необходимо превращаться не реже раза в неделю.
— Ликантропы — это нечто вроде элиты у оборотней, — подхватила Лена. — Все оборотни обязаны подчиняться им.
— Лена, завязывай. Я вам никогда не приказывал, — недовольно проговорил Кирилл.
— Ну, она ведь права, — подошла Таня. — Ты можешь приказывать нам все, что захочешь..
— Единственный приказ от меня ты проигнорировала.
— Так приказ ведь должен быть правильным. А ты — неадекватен.
— Вот и поспорь с ними, — улыбнулся Кир, снова обращаясь ко мне.
— А почему ты говорил, что Таня – уникальна? — прищурившись, спросила Юля.
— Она — низший оборотень. Но при этом способна контролировать своё превращение. А вообще — здесь все уникальны. Евгений, к примеру, не имеет сроков обращения. Он может не превращаться даже месяц. Лене не нужна человеческая кровь, чтобы превратиться обратно в человека.
— А всем остальным?
— Всем оборотням, кроме Лены, нужна кровь для реобращения... — с грустью ответил Кир.
Я ужаснулась.
— И сколько же?
— Зависит от массы оборотня. Может потребоваться до двухсот миллилитров.
— Так вы – вампиры?
— Нет! Мы – оборотни. Вампиры – намного хуже. Самому мелкому вампиру нужно выпить почти пол-литра крови. А элитным – до четырех литров в сутки.
— То есть существуют еще и вампиры? — удивилась я.
— И это спрашивает девушка с меткой вампира, — усмехнулся Геннадий.
— Что? — я посмотрела на Кира.
— Он прав. Вампир оставил на тебе свою метку. Скорее всего, чтобы найти меня.
— Каким образом?
— Я должен убить тебя.
Я испуганно отшатнулась. Он на это лишь рассмеялся:
— По их мнению. Они не высокого мнения о моих способностях контролировать себя.
— Но как? Когда он успел?
— Это уже вопрос к тебе, красавица. Он должен был прикоснуться к тебе.
Меня словно огнем обожгло. Серый "недочеловек"! Инспектор полиции! Он ведь прикасался к руке. Я подняла е; и осмотрела кисть. Заметила только новую царапину.
— Верно, прямо здесь, — подошел ближе Евгений. — Видимо, ты помнишь, кто это сделал.
— К нам в университет заходил мужчина... Инспектор полиции. Он расследовал убийство пятерых... — я осеклась. Взглянула на них. — Это были вы... Вы убили этих людей.
— Это был я, — Кирилл поднял руку. — Они напали первыми. Я лишь защищался.
— Да я могу поспорить, что они убежали бы, как только ты превратился!
— Я ведь уже обратился. Мне нужна была кровь. Да и не только мне...
Как он мог так цинично говорить об этом? Что ни скажи — это все равно убийство...
— Я понимаю, — Кирилл подошел чуть ближе. — Тот, кто нажимает на курок, всегда найдет оправдание. Только тому, в кого летят пули, от этого не легче. Но поверь, у меня не было другого выхода. Они напали на пустыре, с оружием. Обратившись, я мог бы убежать. Но тогда они убили бы кого-нибудь другого. И может быть, не одного.
— Давайте сменим тему, — глухо попросила я.
— Кстати, если кот – такой хороший защитник от оборотней, то почему ты смог зайти в квартиру? — сразу же задала вопрос Юля.
— Я – ликантроп Для меня многое невозможное возможно, — улыбнулся Кир. — Но, если серьезно – он знал, что я не причиню вреда. Если бы он хоть на секунду засомневался в этом – я был бы м;ртв.
— А Кокос?
— Он защитит вас от вампиров.
— А вы?
— А у нас гости, — сквозь зубы процедил Кирилл.
— Пора? — поднялся Евгений.
— Они будут здесь минут через пять.
— Ну что ж... Чему быть, того не миновать, — философски заметила Лена.
— Это верная смерть. Они ведут с собой целую армию, — тихо произнес ликантроп.
— Сколько?
— Тридцать вампиров. Из них – всего трое высших. Около десяти вампов. Остальные – мелкая шушера.
— А у нас – двое высших, одна близкая к высшим, и еще восемь оборотней, — провела итоги Лена.
— У нас есть козырь в рукаве. Они не знают, что Кир – ликантроп, — внесла коррективы Таня.
— Хорошо, спиши на неожиданность пятерку вампиров. Остальные успеют скоординировать действия, — сам "козырь" явно был не в восторге.
Евгений выступил вперед:
— Ты вообще останешься с девушками. Не хватало нам еще, чтобы они не только нас перебили, но и захватили источник.
— Вот это я даже обсуждать не буду, — резко ответил Кирилл. — Хочешь оставить вас без ударной силы? Без меня вы не продержитесь и десяти минут. Останется Таня.
— Нет! — крикнула девушка. — Я не слабее вас! Я тоже буду сражаться!
— Ты останешься, — медленно проговорил Кир, глядя ей прямо в глаза. — Ты единственная, кто всегда контролирует себя при обращении. Вдруг кого-нибудь переклинит?
— Хорошо, — понурилась девушка. — Я останусь.
Кирилл подошел к ней ближе, взял за плечи:
— Взгляни мне в глаза. Вот так. Не переживай, подраться ты ещ; успеешь. Просто больше некому прикрыть девушек. Они ни в коем случае не должны достаться вампирам. Если охотники справятся со всеми нами...
— Не говори так! — в голосе девушки послышалась паника. — Вы ведь сильны!
— Они тоже не лыком шиты. Мы, конечно, постараемся выжить, но...
— Господи, да что же здесь творится, в конце концов? — крикнула я.
Кирилл повернулся ко мне.
— Вампиры. Они нашли меня.
— И что?
— Они хотят убить меня.
— Почему?
— Блин, ну ты что, фильмов не смотрела? Не любят они нас. А мы их.
— А зачем такая бойня?
— Потому что мы одни из последних. Охотники на оборотней уничтожили почти всех. Сейчас они добивают оставшихся, — Кирилл скрипнул зубами.
— Но ведь...
— Сейчас этого уже не изменить. Сейчас будет последняя битва между нами.
Потом он обернулся к Тане:
— Когда они убьют нас...
— ЕСЛИ они убьют вас, — поправила его девушка.
— Не обманывай себя. Когда они убьют нас, скорее всего, они отправятся сюда. Войд;шь в квартиру, возьм;шь силу у источника и примешь бой. Животные обратятся и помогут тебе. У тебя будет шанс. Выживи. Когда закончится – беги на север. Там ты сможешь прорваться.
— А если они не придут? — спросила девушка дрожащим голосом.
— Тогда беги сразу после того, как они уйдут. Скрывайся и беги. Ты обязана выжить.
Он обернулся к нам с Юлей:
— Если они придут – найдите серебро. Хотя бы вилку. Воткнешь вампиру в область сердца – он будет парализован.
— А чеснок? — поинтересовалась Юля.
— Это все сказки для детей. Единственный способ убить вампира – сжечь.
Вдруг он содрогнулся.
— Они здесь, — произнес он глухим голосом. — Пора идти.
Он обнял Таню:
— Я сделаю все, чтобы Женя выжил.
— Увидимся, Белый, — выдавила из себя девушка.
Юля протянула руку. Кир усмехнулся, взял руку и поцеловал.
Меня он тоже крепко обнял. Я обняла его в ответ и услышала шепот в самое ухо:
— Готовьтесь к их приходу. Мы не удержим их долго. Жаль, что так вышло. Прощай, волчонок.
Резко развернувшись, он подошел к лифту. Евгений подошел ко мне, пожал руку:
— Приятно было познакомиться.
— Симметрично, — ответила я, вспомнив старый фильм.
Лена просто помахала мне рукой от дверей лифта. Я просто улыбнулась и кивнула ей. Лифт открыл двери. Оборотни втроём набились в кабину, и он поехал вниз. Я подошла к опустившей голову Тане:
— Они справятся?
— Шансов почти нет. Нам поможет только чудо.
— Не ждите чуда, чудите сами, — вспомнила старую шутку Юля.
— Таня, обрати меня, — произнесла я. — Тогда мы обе сможем им помочь!
— Не, а я что, рыжая? — улыбнулась Юля. — Превращай обеих! Может, потом у какого-нибудь миллионера будем на даче вместе сторожевыми волками работать.
Девушка лишь рассмеялась:
— Для того чтобы закончить обряд превращения, нужно минимум двое суток. Когда вы станете оборотнями, ваша помощь уже не пригодится...
— Так что же нам делать?
— Иди сюда и смотри.
Подойдя к окну, я посмотрела вниз. Из окна открывался прекрасный вид на поле боя – тот самый пустырь, откуда все началось. Позади Кирилла стояли десять человек. Рядом с ним на земле лежала его куртка. Напротив них – толпа втрое больше. А во главе толпы стоял тот самый инспектор полиции! Рядом с ним стояла какая-то молодая девушка.
— Это он! — воскликнула я. — Тот самый! Вампир!
— Да. Консул, как он себя называет. А рядом – сама Грандмастер, — севшим голосом проговорила Татьяна. — Это конец.
— Не купись на внешность. Ей больше пятисот лет. Она убила уже больше трёх сотен наших братьев и сестер. И последний удар она решила нанести сама. Нам не выжить.
— Но вдруг...
И вдруг вс; началось.
Глава 5
Кир первым бросился вперед. Все остальные пока еще стояли на местах, будто не зная, что именно им делать.
— Боже, что же он делает? — прошептала Таня.
Кирилл, подбежав вплотную к противникам, прыгнул головой вперед и прямо в воздухе, за какую—то долю секунды, превратился. Но словно не до конца. Он остался на двух ногах, но все его тело стало волчьим. Одежда, хоть и качественная, не выдержала, повиснув драными лохмотьями, либо просто лопнув по швам и улетев по ветру в поисках меньшего по массе хозяина.
— Вот вся его сила, — благоговейным шепотом проговорила девушка. — Только ликантроп может превращаться не полностью, обретая силу и рефлексы хищника, но при этом сохраняя человеческий разум. Теперь он просто машина смерти. Но расплата за такое превращение страшна.
— То есть?
— Разум человека не выдержит долго этой пытки. Самое большее – десять минут, после чего он потеряет все силы.
Кирилл тем временем напоминал небольшой ураган когтей и клыков, буквально разрывая противников на части. Почему-то, кроме Кира, больше никто не двигался с места. Присмотревшись, я поняла в чем дело: они тоже изменялись. Оборотни обрастали шерстью, обзаводились когтями, а вампиры отращивали крылья, когти и рога.
Когда первые вампиры начали двигаться, счет был уже семь - ноль. Белая шерсть предводителя оборотней стала уже красной от крови. Пока вроде чужой. Я старалась не смотреть, что именно он делает. Расстояние скрадывало мелкие детали, и бойня смотрелась не страшнее, чем очередной ужастик по телевизору.
После того, как обратились все, внизу началась настоящая мясорубка. Все бросились друг на друга, рыча и воя. В такой толпе стало уже невозможно разобраться, где свои и где чужие. Но Таня умудрялась видеть все.
— Мы потеряли троих... Уже четверых низших. Кирилл проредил старших вампиров, но Грандмастер еще жива... Лена убрала еще одного низшего. Черт, минус еще двое наших!
В основном, мне приходилось ориентироваться на ее комментарии. Спустя какие-то пять минут она обреченно выдохнула:
— Почти все кончено. У нас осталось лишь двое низших, Лена, Кирилл и Женя. У них – четверо низших, трое вампов, трое высших и сама Грандмастер.
Это я уже и сама видела. Одиннадцать уродцев на пятерых волков. Остальные лежали на земле бесформенными кучами. Некоторые были просто разорваны. Земля залита кровью.
Вампиры поняли, что им нужно разделить силы. На одного низшего оборотня пришлись по два низших вампира, напоминавших больше людей, чем вампиров. Лена, немаленькая черная волчица, сражалась сразу с двумя вампирами, больше похожими на чудовищ: рога и крылья, прикрепленные к туловищам людей, производили впечатление. Евгений, черно-серый вожак вчерашней стаи, огрызался на одного вампира, один из высших, выглядящий как черт – рога, черная кожа, горящие глаза, крылья, - заходил ему в тыл. Кирилл на секунду замер, оценивая соперников: двоих высших и саму Грандмастер. Она выглядела, будто вышедшая из фильма ужасов: ее кожа была багровой, из середины лба торчал рог, глаза пылали черным огнём, крылья напоминали летучую мышь, а руки заканчивались огромными когтями, острыми, как бритвы.
Таня вскрикнула: один из противников, вошедший Лене в тыл, вонзил свои когти в спину волчицы. Было видно, что они пронзили ее тело насквозь. Волчица лишь слабо взвизгнула, когда вампир поднял на когтях и бросил метра на три через себя. На секунду остановился, чтобы с наслаждением облизать когти. Именно в эту секунду на него сзади набросился Евгений. Впившись зубами ему в шею, он просто перекусил ее пополам. На него набросились теперь трое оппонентов. Один из оборотней справился со своим и теперь схватился с вампиром, убившим его друга. Кирилл успел буквально разорвать на две части одного высшего и сейчас ушел в глухую оборону: один высший просто осыпал его градом ударов, а Грандмастер атаковала намного реже, но каждый ее удар достигал цели. Кирилл медленно отступал, пытаясь нанести хотя бы один удар. Я насчитала на нем восемь ран. И это только те, которые я видела.
Переведя взгляд, я хотела посмотреть, как обстоят дела у Евгения. Но, как оказалось, сделала это зря: его просто распяли двое вампиров. Третий их сородич лежал на земле без движения. Эти двое, вонзив когти каждый со своей стороны, заработали крыльями и взлетели в воздух, поднимая волка за собой. Таня, стоявшая рядом, всхлипнула и бросилась к лестнице.
Вампиры, подняв оборотня до уровня пятого этажа, с силой бросили тело вниз. Я успела закрыть глаза, но глухой удар и страшный треск ломающихся костей не смог заглушить даже шум боя.
Хотя, никакого боя уже не было: низший оборотень все-таки справился со вторым противником и сейчас помогал подняться своему товарищу: тот оказался не убитым, а тяжело раненым.
Кир улучшил момент, и, парировав удар предводительницы вампиров, вонзил когти в глазницы второго высшего. Я отвернулась, но слишком поздно: картина просто развалившейся головы, пусть и не человека, будет преследовать меня всю жизнь. Благо, мне недолго осталось.
Оглядев поле боя, я увидела, что еще трое вампиров, которых я считала трупами, поднялись на ноги. Приземлились, наконец, два летающих мерзавца. Но не очень удачно: вылетевшая из-за угла дома Таня в форме волка просто смяла обоих, впечатав их в землю. Смяв одному голову сильными лапами, она перегрызла шею другому и бросилась на поднявшихся.
Кирилл теперь схватился с самой главной вампиршей. Их когти мелькали с такой скоростью, что двоилось в глазах. Но было между ними одно существенное различие: Кирилл с каждой секундой становился слабее, теряя кровь, да еще его подкашивал "режим ликантропа", в то время, как вампирша, всего лишь облизывая свои длинные когти, заляпанные в бордовой крови, становилась лишь быстрее.
Таня, убив последнего из троих "восставших", бросилась на спину Грандмастера, но та с завидной скоростью развернувшись, с такой силой ударила лапой наотмашь, что я услышала треск. Тело волчицы полетело обратно, сбив с лап двух оставшихся оборотней.
Белый вервольф взвыл так страшно, что даже у меня побежали мурашки по спине.
Я вздрогнула и вдруг поняла, что на площадке, кроме меня и Юли есть кто-то ещё. Повернув голову, я увидела рядом Консула. Тот стоял совсем рядом, глядя в окно.
— Да-а-а-а, — протянул он, покачав головой. — Сколько бессмысленных жертв... Столько мяса...
— Вашего не меньше, — мстительно заявила я. — Ваших было втрое больше.
Консул лишь рассмеялся:
— Глупая девчонка! Ты, как и эти псы, смотришь, но не видишь! Среди этого войска лишь восемь вампиров были настоящими! Грандмастер навела иллюзию еще до начала боя. Кстати, можешь посмотреть, — он кивнул на окно. — Иллюзия снята. Это последний удар для оборотня.
Я мельком глянула вниз: большинство тел вампиров исчезли, как и следы их крови. Как раз в этот момент Кирилл упал на землю, пропустив сокрушительный удар от вампирши.
— Вот и все кончено, — удовлетворенно проговорил Консул. — Последнее сопротивление сломлено.
— А какой в этом смысл? — спросила я, удивляясь своей бесчувственности.
— Это вечная война. Еще со времен Ромула и Рэма, прародителей нашего рода...
— Они ведь прародители оборотней? — удивилась я.
— Нет, девочка. Ромул был первым оборотнем. А Рэм был вампиром. Эта вражда длится уже сотни лет. Но сейчас мы побеждаем. Мы стали сильнее. Мы хитрее. Мы ближе к людям, чем они. Именно поэтому сегодня победа осталась за нами. Но, если честно, мы не думали, что нам это удастся. Эта битва была лишь для того, чтобы отвлечь внимание.
— От чего? — Юля внимательно прислушивалась к каждому слову.
— От нее, — Консул кивнул на меня.
— Что? — не поняла я.
— Ты – источник. В тебе есть чистая сила. Сила, не принадлежащая ни нам, ни им. Но использовать ее могут обе стороны. Хотя Грандмастер говорила что-то о своём плане…
— Так зачем вам сила? Вы так слабы? — старалась поддеть его я.
Консул снова лишь рассмеялся:
— Силы, как и денег, много не бывает. Но пока – давай досмотрим представление.
Он повернул голову к окну. Подумав, я сделала то же самое.
Кир стоял на коленях, зажимая одной лапой кровоточащие раны. Вторая лапа висела плетью. Его шерсть вместо белой была красной от пропитавшей ее крови. Грандмастер стояла прямо над ним, уставшая, но торжествующая:
— Прощай, п;с! Ты дал мне развлечься. За это я дарую тебе легкую смерть.
— Подожди! — в голосе Кирилла послышалась мольба. — А как же последнее желание?
Вампирша в ответ громко рассмеялась:
— Нет, ну каков наглец! Хорошо, проси.
— Отпустите меня, — опустив голову, попросил тот.
У меня просто перехватило дыхание. Консул расхохотался:
— Понял, чья шкура ближе к телу?
— Не может быть... — прошептала Юля.
Тем временем Грандмастер надменно ответила оборотню:
— Отпустить тебя? Конечно, нет.
— Ну пожалуйста! — взмолился Кирилл. — Я неопасен для вас! Забирайте девчонку, если уж она вам так нужна! Дайте мне уйти! Давайте я даже обращусь!
Он на коленях подполз к своей куртке, которая лежала посреди поля боя, вся заляпанная кровью. Вытащил из внутреннего кармана небольшой флакон, выпил содержимое. Тело его тут же стало изменяться. Спустя каких-то десять секунд он уже снова был человеком, стыдливо натягивающим джинсы. Казалось, одеваться, стоя на коленях, было неудобно.
— Не могу упустить такой момент, — сказал Консул и прыгнул вниз.
Я понадеялась, что он свернет себе шею, но тот раскрыл крылья и плавно опустился на землю рядом с Киром. Пнул того ногой. Кирилл лишь вскрикнул, схватился за бок и отполз чуть дальше:
— Пожалуйста... Отпустите... — выдавил он, всхлипывая.
— Я была о тебе лучшего мнения, — подошла ближе главная вампирша. — Может, нам отпустить эту черную волчицу? Она еще жива. Скоро у нее будут волчата. Если она останется жива...
— Плевать! — зло выкрикнул Кир. — Это не мои дети! Отпустите меня!
Он прижал свою куртку к груди. Вампиры подошли почти вплотную.
— Черт! — выругался Консул, споткнувшись о тело Евгения. Оттолкнул его ногой и подошел. Без замаха пнул бывшего предводителя оборотней в ребра. Грандмастер подошла ближе, добавила своим сапогом с другой стороны. Кирилл сжался и захныкал.
— Боже! — воскликнул Консул. — Еще никогда не видел плачущего оборотня!
— Я тоже! — рассмеялась вампирша.
— Больше и не увидите! — крикнул Кирилл, резко вставая на ноги и отбрасывая куртку.
Слез я не заметила, равно как и отчаяния в глазах. Вскочив на ноги, он резко распрямил руки, блеснули лезвия, и в горло вампирам вонзились два серебряных кинжала, красиво блеснувшие на солнце.
Те удивленно раскрыли глаза, а Кирилл насмешливо глянул на них:
— Отпусти-и-ите меня! Ну пожа-а-алуйста! — издевательски протянул он. — Никогда! Запомните, никогда оборотень не унизится перед вампиром!
Вырвав кинжал из горла Консула, он вонзил его в глаз вампирше. Она стояла ко мне спиной, поэтому я увидела лишь кончик клинка, пробившего затылок.
Консул, освободившись от паралича, с такой силой пнул Кирилла, что тот отлетел на добрых пять метров. Тут же вырвал клинки из головы Грандмастера, рывком поднял ее на ноги, крикнул: "Я за девчонкой!" и взлетел.
Вампирша со страшной улыбкой повернулась к Кириллу, который беспомощно лежал на земле, не в силах вдохнуть. Мало того, что он потерял много крови, удар Консула сломал ему грудину. И без постороннего вмешательства жить ему оставалось не больше двух минут.
— Что ж, хитрец! Конец тебе, тварь! Ты дорого заплатишь за мой глаз!
— Глаз ей жалко, — выдавил из себя Кирилл. — Я бы на твоем месте мозги пожалел!
— Заткнись, сволочь! — взвизгнула она и вонзила когти ему в живот, пришпилив к земле. — Поверь, последние минуты ты пожалеешь, что не сдох еще тогда!
— Глядя на твою рожу, я уже жалею. Ты — прямо ангел, спустившийся с небес! По крутому склону! Мордой об камни!
— Приколист, я смотрю, — прошипела вампирша, проворачивая когти в ране. Кирилл сморщился и застонал. — Запомни, урод: главное – победа, а все остальное – неважно!
— Точно! — прямо у нее над ухом раздался голос.
Вампирша подпрыгнула от страха, развернулась, и получила оба кинжала в грудь. Один с хрустом пробил грудину и, по-видимому, вошел в сердце. Второй зашел чуть левее него, видимо, чтобы пробить коронарную артерию.
Евгений, тоже принявший уже форму человека, упал вместе с телом вампира. Кир прошептал:
— Быстрее, к Варе!
Оборотень, чьего имени я даже не знала, тут же метнулся к подъезду, а я вспомнила, что Консул полетел за мной. Посмотрев в стороны, я увидела, что он карабкается по балконам, а одно из его крыльев не работает. Видимо, Кирилл повредил ему что-то.
Но заметила я его слишком поздно: он всё-таки добрался до площадки и успел схватить меня за руку. Я в панике попыталась вырваться, но это было бесполезно. Юля с визгом воткнула все свои ногти в его руку. Я чуть было не заорала на нее: вчера над этим маникюром два часа колдовала...
На лестнице послышался шум. Мы втроем так синхронно повернули головы, перестав даже сражаться, будто полгода репетировали. С лестницы вылетел низший оборотень, презираемое вампирами "пушечное мясо" и так вцепился в руку Консула, что тот заорал на весь двор что-то громкое и не в меру эмоциональное. Запрыгнув на площадку, он просто стряхнул волка с руки так, что тот пролетел мимо меня и с глухим стуком врезался в стену. Но тут же поднялся и, на не слушающихся лапах побрел на Консула.
Я попыталась остановить его, но он лишь отодвинул меня и резким, лающим голосом произнес:
— Беги. Задер-р-ржу.
Консул вновь рассмеялся:
— О-о-о, мы уже соображаем в форме волка? Так и становятся высшими. Но тебе этого не суждено, - и размахнулся когтистой лапой. Волк даже не попытался увернуться, просто зажмурился.
Вдруг мимо меня мелькнула тень. Я не успела даже понять, в чем дело, а тень уже вцепилась в занесенную для удара лапу Консула. Тот завопил.
На его руке висело огромное черное существо, напоминающее собаку лишь четырьмя лапами. Оно отпрыгнуло от консула, и я получила возможность рассмотреть его. Ростом не более метра, четыре лапы с длинными когтями, пасть, полная зубов, самый маленький из которых был толщиной с мой палец, глаза, просто горящие красным огнем.
А на шее висел до боли знакомый ошейник.
— Кокос? — удивленно произнесла я. Юля удивленно округлила глаза.
Существо повернуло к нам голову, сделало попытку гавкнуть, а когда не получилось – стало вилять хвостом, который сейчас имелся в наличии.
Это длилось ровно секунду. Потом существо даже без подготовки, с места рвануло на Консула. Тот явно не ожидал от существа такой прыти, поэтому все, что успел сделать — заслониться рукой.
На этот раз защита его не спасла. Существо перекусило руку с той же легкостью, что ножницы по металлу – банку из-под пива. Консул хотел было заорать, но Кокос позаботился и об этом. Орать оторванной головой, как выяснилось, Консул не мог. Тело его еще мелко сотрясалось, кровь толчками выливалась на грязный пол подъезда.
Меня затрясли рвотные позывы, а существо подскочило ко мне и стало скакать вокруг, норовя лизнуть в нос длинным, шершавым, раздвоенным на конце языком.
— Фу, Кокос! — сказала я, пытаясь не позволить желудку выплеснуть содержимое наружу.
Юля вдруг вздрогнула:
— Остальные!
Я мигом забыла про рвотные позывы, и мы рванули к лифту. У его дверей сидел тот самый спасший нас оборотень. Его обнюхивал Кокос (точнее – то существо, которым сейчас был Кокос), а оборотень старался сделать вид, что он – часть штукатурки стены.
Вылетев на пустырь, мы увидели лежащее тело Кирилла и Евгения, который пытался подползти к нему, матерясь каждую секунду. Я подбежала к нему, стараясь не смотреть в сторону Кира. Проведя лишь поверхностный осмотр, я могла с уверенностью сказать, что его ноги сломаны во многих местах, минимум три ребра сломаны, остальные в трещинах. Плюс ко всему – многочисленные ушибы, колото-резаные раны и нешуточное сотрясение мозга.
Повернувшись к Юле (она сидела рядом с телом Кира), я крикнула:
— Звони в скорую! Срочно!
Юля крикнула в ответ:
— Позвонила уже! Сейчас будут! А ты – бегом сюда! Он ещ; жив!
Я рванулась было туда, но Женя остановил меня:
— Пожалуйста, отнеси меня к нему.
В его глазах я увидела что-то такое, что заставило меня без колебаний схватить фактически нетранспортабельного пациента реанимации и потащить его по колдобинам.
Подтащив Женю к Кириллу, я встала, чтобы отдышаться. Кирилл едва дышал. Страшно, с хрипом. Из уголка рта медленно стекала капля крови. Грудная клетка выглядела сплюснутой.
— От такого удара рёбра просто сложились, — сказала очевидное Юля. — Пробиты лёгкие. Может, даже сердце.
Даже не требовалось быть врачом, чтобы понять то, что он при смерти. Даже если бы такого привезли в реанимацию, сделать бы ничего не успели. А тут... На глаза навернулись слезы. Я посмотрела на Юлю и увидела то же самое. Юля странно морщилась, а по щекам текли слезы.
Евгений, превозмогая боль, поднялся на локтях. Едва Кир увидел его, улыбнулся и спросил:
— Как ты, чувак?
— Не сдох ещ;, — сплюнув кровью, ответил тот.
— А вот я всё-таки сдохну... — проговорил Кирилл хриплым голосом. — Запомни; не убережешь Таню – с того света явлюсь!
— Ничего нельзя сделать? — спросил Евгений.
— Сам ведь знаешь.
— Знаю. А хрена ты обратился?
— По-другому не поверили бы. А ты?
— Лапами неудобно кинжалы держать, — усмехнулся он.
Подъехала "скорая". Врачи, увидев такое обилие тел, опешили. Мы заозирались в поисках Тани, но она лежала рядом, в человеческом обличии, и даже найдя сво; ч;рное платье.
Врачи, пребывая в состоянии прострации, вызвали еще две кареты помощи, погрузили Таню и Евгения в машину и уехали, воя мигалками. Спустя какую-то минуту подъехали обе машины, вместе с одной машиной полиции.
Пока медики работали над телами, вторая бригада колдовала над Кириллом, пытаясь переложить его на носилки как можно бережнее, полиция стала изучать трупы.
— Во, блин, смотри, какая! — сказал один из них, указывая пальцем на тело Грандмастер. — Точно фильм какой- то снимали. Точно манекен.
Второй, подойдя ближе, уверенно сказал:
— Слушай, а ведь точно. Это ведь не мертвец, это кукла. А вот кинжалы...
Я не успела произнести ни звука. Полицейский наклонился и резким движением вырвал оба кинжала из тела вампирши.
Очнулась та моментально. Раскидав обоих полицейских в разные стороны, она вскочила на ноги, чуть не упала (видимо, сказывался столь длительный паралич), но подбежала к телу Кирилла, буквально вырвала его из рук оторопевших медиков, и взлетела в воздух...
Эпилог.
Тот день местные власти предпочли забыть. Вся бойня была списана на криминальные разборки, в ходе которых обе банды уничтожили друг друга. Про двух девушек, бывших на месте преступления, так никто и не вспомнил. Теперь на этом пустыре всегда присутствует наряд полиции.
Из больницы тела Евгения и Тани исчезли спустя неделю, когда пациенты шли на поправку. Местные жители травили байки о том, что их съели два волка – черный и черно-серый, которых видели у тот день, выбегающих из больницы. Но местным никто не верит.
Кроме этих слухов, ни об оборотнях, ни о волках, ни о вампирах этот городок больше не слышал. И все надеются, что больше никогда не услышат...
Но сейчас очень часто по пустырю гуляет одинокая девушка, не боящаяся ни темноты, ни страшной погоды. Е; всегда сопровождает пес с купированным хвостом. Они часто просто подолгу стоят, глядя в небо, словно потеряли там что-то важное...