Как в девочке развивается способность к проявлению любви? Начинается она от прикосновений ласковых рук матери. Голос мамы, ее мягкие, бережные прикосновения создают послойную защитную оболочку, а потом эти слои нежной материнской любви с годами создают броню от стрессов, неуверенности в своих силах и своей красоты.
Папина любовь проявляется в сдержанной поддержке любых ее начинаниях. Так было и с Дариной. Она получала эту любовь и не сомневалась в своей значимости. Пока она еще не задумывалась: «Красива она или нет?» Главное, ее любили.
Но с формированием собственного «я» она все чаще стала слышать от мамы фразу, часто сказанную с раздражением: «Ты-вылитая отец!»
Так она стала носительницей отношения мамы к папе, переносимого и на нее.
Тут дело даже не во внешнем сходстве, а во внутреннем. Считается, что если твоя группа крови совпадает с группой одного из родителей, то даже вкусовые пристрастия будут совпадать.
Если ты-вылитая отец, то приготовься к критичному сравнению тебя с отцом, ведь ты копия, а он-то оригинал.
Если, не дай бог, культ в твоей семье не отца, а мамы, приготовься к вечному противоборству. Это, конечно, закаляет характер, но занижает самооценку.
В семье Дарины было именно так. Любовь отца к матери была сильнее, чем ее к отцу. Желания матери были приоритетом для всей семьи. Остальные желания выпрашивались.
Мама была красавицей, папа был ее поклонником. Никогда сестры не слышали от него, ни грубого слова в ее адрес, ни критического замечания. Обожание, только обожание. Она была достойна его. Статная, никогда не пользующаяся косметикой, ни разу не подстригавшая свои длинные волосы, она в строгом костюме была похожа на профессоршу.
Сколько комплиментов она слышала от мужчин! Но ни разу, за все годы семейной жизни, она не давала повода отцу для ревности. Она была верна ему всю жизнь. Она и дочерям передала по наследству эти качества: преданность семье и верность единственному мужчине, ставшему им мужем.
Она кропотливо строила свою семейную крепость, передавая дочерям любовь и терпение при возведении этой крепости, назидательно поучая их:"Рассчитывать надо только на свои силы, никто не обязан вам помогать,а вот вы друг другу -обязаны."
Семейные устои. Они должны иметь мощные корни родословной,а корни, с обеих сторон, были из самого сердца России, с ее широтой и открытостью, с улыбчивой добротой к миру.
Отец обладал чуткой душой. Но отличительным даром был, считывающий чужие мысли, проникновенный его взгляд. Наклонив голову, он поднимал на Дарину свои выразительные карие глаза, как рентгеновские лучи, они просвечивали ее насквозь. Ему ничего не надо было объяснять, он просто отвечал сестрам на их, не заданные ему еще вопросы. Он их чувствовал. Природа наградила его еще одним даром-умением любить и жертвовать собой, ради этой любви.
Христианские заповеди строго соблюдались в семье, но в шестидесятые годы, на пасху был всегда субботник, отпуская дочерей на него, мама говорила:"Бог вас простит!" Она строго придерживалась религиозным правилам, соблюдала посты, в воскресенье старалась отдыхать. Накануне церковных праздников, она напоминала дочерям,уже взрослым,чтобы они,в первую очередь, ничего не шили, почему-то это она считала самым большим грехом, а Дарина считала шитье отдыхом, поэтому она постоянно грешила,а мама замаливала за нее эти ее грехи.
Нежность свою мама в словах не проявляла, но ее прикосновения были целительны и невероятно ласковы. На язык она была остра. Как бритвой, она обидными словами, резала по самолюбию. Приученные к безропотному послушанию, дочери старались не раздражать мать. Но был случай с Дариной, выведший маму из себя. Та ей нагрубила, мать потребовала от нее слов прощения. Что случилось с Дариной под давлением матери, неясно, но она наотрез отказалась произносить эти привычные слова:"Прости, мама, я больше не буду." Наверное она осознала,что это насилие,произносить эти слова, без внутреннего осознания своей вины.
Она смотрела в глаза мамы и молчала. Получив пощечину, она вообще впала в ступор. А мама все била и била ее по щекам. Тут уже не выдержала сестренка, подбежала и за нее выпалила, ожидаемые матерью, слова прощения:" Мама, прости ее, она больше не будет, никогда так не будет больше делать!" Слезы Любы вмиг отрезвили маму. У нее пропало желание продолжать добиваться у дочери подчинения своей воле любой ценой. Она устало произнесла по-привычке:"Упертая, как отец! Ох, и трудно тебе будет в жизни. Не умеешь ты подчиняться."
Больше такого не повторялось никогда. Мать поняла: дочери стали взрослыми. С ними можно разговаривать на языке убеждения, а не подчинения.Мать стала выискивать в Дарине, непонятные ей, черты характера, она теперь приготовилась к сюрпризам со стороны дочери.Ее опасения подтвердились, у Дарины появилась свобода поступков.
Сдерживаемая ранее, жажда приключений наконец вырвалась наружу, ее надо было утолять. Напряжение непредсказуемости ее поступков сдерживалось только ее желанием побыстрее закончить школу и уехать в другой город-учиться в институте.
Теперь Дарина пыталась доказать, в первую очередь, себе: «Я стану красавицей, я стану умницей, я всем докажу, что папина дочка-это круче, чем мамина».Так незаметно, именно мамины придирки, стали прекрасным стимулом для усиленного самосовершенствования дочери.
Главным несовершенством Дарина считала свой вес. Она была невысокого роста, вес был невелик, но на три килограмма больше чем, у сестры. Так как у папы хоть и маленький, но животик в виде рюкзачка впереди был,то Дарина часто слышала от мамы эти слова: «Убери сейчас же живот, посмотри, опять капли на нем. Погляди на отца, ты тоже будешь ходить с таким же животом, если не перестанешь есть булочки!»
Такая перспектива ее так напугала, что, начиная с десяти лет, она усиленно стала делать все упражнения на пресс, какие только находила в журналах и газетах. Качалась она два раза в день, под насмешливые комментарии мамы и худенькой сестры:
"Качайся, качайся, ничего не получится. Будешь толстая все равно.Ты же –вылитая отец!
Тогда отец, в поддержку дочери, тоже стал делать эти упражнения. Брал ее с собой на стадион, где они с азартом играли вместе в футбол, в городки. Отец был членом городской команды по городкам и даже имел награды.
Такой пример был заразителен. Дочь тоже стала заниматься гимнастикой,играть в настольный теннис, волейбол, баскетбол. Но данных для спортивных достижений явно не хватало,но привычка дружить с физкультурой, осталась у нее на всю жизнь.
Сердечная астма, полученная отцом в военное его детство, частые приступы одышки -это единственное, что не подвергалось осуждению. Тут в полную силу проявлялась и мамина забота, тревога и любовь к отцу.В такие моменты, мама с гордостью вспоминала, что отец с тринадцати лет начал работать помощником машиниста на узкоколейке.
Папина мама очень любила его, он всегда был с ней рядом, потому что все его пятеро братьев погибли, трое на фронте, двое от ранений после войны.
Внешне сдержанный, отец, при воспоминании о своей матери, становился грустным, голос его при этом слегка подрагивал.
Дарина уяснила, что муж в доме должен поднять на пьедестал жену- мать, а сам довольствоваться тем, что его жена всегда и во всем права, она-королева, остальные же ее подданные.Такой культ женщины ей нравился. Они с сестрой знали, то, что любит мама, неприкосновенно. Этому их учил папа: все лучшее- маме.
Противоречивое чувство ее одолевало: ей хотелось быть королевой в своем будущем доме, но ей хотелось, чтобы и папины желания выполнялись с такой же легкостью и частотой, как мамины.
В лице отца она приобрела и союзника и защитника. Был очень показательный тому пример. Воскресный вечер. Вся семья любила петь. Понравившуюся песню, услышанную тут-же по телевидению, первыми запели дочери. Но в припеве сестра поет: ой-ля, Дарина же:ой-да. Спор из-за этого между сестрами разгорелся не на шутку. Родители сначала смеялись,но увидев слезы на глазах Дарины, поступили мудро. Мама приняла сторону сестры. Папа поддержал Дарину.
Возможно ее подвел слух,из-за хронического отита левое ухо ее почти не слышало, также как у отца, но его адвокатство опять послужило ей примером: противоборство в споре должно быть равным. Она тоже, взрослея,пользовалась таким способом поиска правды, когда толпой наваливались на одного, даже виноватого, она вставала на его защиту, даже внутренне соглашаясь с толпой. Пыталась понять: «Почему же он так поступил? Должны же быть на то причины». Тогда это уже была разборка на равных.
Уроки мудрости, полученные от родителей, да еще подкрепленные такими же поступками литературных героев, это крепко оседало в ее личностном кодексе чести.
Возвращаясь к борьбе с наследственными пороками, должна признаться, Дарина была бесцветной девочкой на фоне яркой и красивой сестры Любы.
Та была темноволосой, стройной, с шоколадным оттенком кожи, без единого пятнышка. Вот у нее как раз и были папины карие глаза с шикарными густыми ресницами, брови четко очерченные, вразлет.
У Дарины же,ресницы были редкие и светлые, а брови еле виднелись с формой крыши домика.Она вообще считала себя альбиносом, пока не увидела его наяву. Тогда только она успокоилась, по сравнению с ним, она была нормальной, но хотелось-то быть красивой!
Комплексы так давили, что она даже ходила, низко опустив голову, боясь прочитать в глазах прохожих: «Боже мой, какая же некрасивая девочка идет нам навстречу!»
Но снова мудрая мама отучила ее от этой привычки. Возвращаясь вместе с ней после школы домой, загребая ногами снег,дочь по привычке низко опустив голову, слушала привычные мамины слова упрека: « Опять оставила кеды в школе? Разиня! На тебя обуви не напасешься! Ничего тебе нельзя доверить! В чем завтра пойдешь на физкультуру? А? Лучше бы голову дома оставила!»
Потом мама замолчала. Дарина с облегчением вздохнула, закончила воспитывать, и тут же искры посыпались из ее глаз. Она со всего маху головой врезалась в перекладину между стойками, прибитую для сушки белья. Смех матери был незлобивым, но поучительно-закономерным. Наверное, Дарине необходимы были такие вот уроки. С напоминанием в виде шишки на лбу.
До пятого класса одежда обеих сестер была одинаковой. На улице они ходили, как с семейной фотографией, все видели: идут сестры, но какие же они разные! Первой отреклась от безликой одежды Дарина. Она проигрывала в сравнении с сестрой, даже в том, как сидит на ней одежда, не говоря уж о том, что яркую внешность сестры украшала любая цветовая гамма и совершенно задавливала Даринину внешность.
Так начались поиски индивидуальности и в одежде. В заводском клубе она записалась на курсы кройки и шитья. Среди взрослых женщин, двенадцатилетняя девочка Дарина оказалась примерной ученицей. Родители тоже были приятно удивлены , когда она стала шить отцу рубашки, матери платья, а сестра вообще стала для нее бесплатным манекеном для моделирования всех полученных заданий на курсах.
Источником информации новинок моды с выкройками, был для нее только один журнал «Работница», который выписывали родители. Вот тут и начались у Дарины эксперименты с преображением внешности.
Изнуряющая ее, физическая корректировка фигуры стала давать результаты. Голова постепенно поднималась, пресс становился упругим, талия была видна.
А шитье нарядов так ее увлекло, что даже на улице подростки оборачивались вслед, правда Любе,( ведь шилось все пока для нее), такими красивыми они иногда получались.
В жизни ей это сильно пригодилось. С таким ростом и с несовершенными пропорциями фигуры, швейная индустрия предлагала, разве что только платья- мешки.
Выискивая в книгах биографии знаменитых, но некрасивых женщин, она уяснила для себя одно: коль бог обделил внешней красотой,надо добирать недоданное умом. А это уже в ее руках, то есть в ее мозгах. Так в ней стала расти всеядная любознательность. Если у ее одноклассников были домашние библиотеки, то ей приходилось за знаниями ходить в библиотеки и читальные залы. Отличницей она стала в силу своей упертости, то есть в силу, доставшейся ей от папы, упертости.
Он ,если бы не война, мог стать кем угодно. Учителя прочили ему блестящее будущее и как инженеру, и как историку. Так знать историю и литературную классику, как папа, как дочь не старалась,но так и не смогла.
У нее больше преобладал математический склад ума. Но и в литературе были успехи.
В то же время и жизнь дворовая давала свои уроки. Подростковый нигилизм не обошел и Дарину стороной. Вдруг в шкалу критериев собственных заслуг, в него вмешалось материальное благосостояние родителей подростков. Оценивались родители, их статус, их образование, их должность. Основы их происхождения разбивали, некогда единый класс, на группы благополучных и неблагополучных детей. Сестры были посередине. По их восприятию происходящего вокруг, их принимали и там, и там, но встречали все же по одежке.
Особенно ярко это было продемонстрировано им с сестрой при формировании группы выпускников, которым родители были способны оплатить их поездку на зимних каникулах в Ленинград, и которым не способны. Троим из класса не были способны, это были Дарина с сестрой и Татьяна,у которой только что разошлись родители.
Вот это было для Дарины, как-то обреченно обидно. Первая ученица в классе, а не заслужила. Дарина ходила за мамой по пятам и скулила, что им с сестрой ничего не надо больше покупать, это прощальная с детством поездка для них очень важна. Бесполезно. Мама была неумолима. Даже приход в их дом представителя профсоюза с их завода с предложением оплатить сестрам половину путевок не сломили мамино: «Нет!» .
Дарина закрылась в своей комнате и плакала навзрыд. Это был для нее еще один болезненный урок. Для себя она решила:"Нельзя не видеть силу желания своих детей. Нельзя давить своей волей на их мечту. И надо уметь дарить детям радость».
Папа пытался достучаться до маминого благоразумия, но тут дело касалось денег. Тут он был бессилен. У мамы семейный бюджет уже был рассчитан на год вперед, второй поездки в Ленинград там не было. Годом раньше сестры уже были там, поэтому ее аргументы были разумны. Но какой разум остудит острое желание попутешествовать по городам России, со своим классом, на поезде, заполненным школьниками со всего города!Не бывает этого разума в шестнадцать лет.
Картины просьбы у нее денег на кино, всегда сопровождалось унизительным выпрашиванием. Может поэтому, уже будучи взрослой, она взяла себе за правило: дважды никогда ничего не просить. Ей хватило тех уроков детства. Видеть свою зависимость от воли дающего, было для нее невыносимым. Ей было проще отказаться, чем унижаться.
Те каникулы были эмоционально самыми пустыми. Небо было низким, улицы пустынны, дни длинны и скучны. Она с головой ушла в подготовку к выпускным экзаменам и старательно решала все задачи, предлагаемые на подготовительных курсах в институте.
Теперь она поняла, чтобы стать независимой, иметь право самой выбирать, куда и с кем ехать,она просто обязана выучиться, стать таким профессионалом своего дела, чтобы не она, а работодатели искали ее.
Вот она- ее цель и ее главное теперь дело.
Все рассказанное про папину дочку, вовсе не характерно для каждой семьи.
Можно быть и маминой дочкой и папиной, главное в семье то, что противостояние родителей тоже работает на воспитание детей.
Может даже, идущие в одну сторону родители не смогли бы воспитать те бойцовские качества, которые приобретаются в семье с разными по типу воспитания и по внутреннему восприятию мира, родителями.
У меня есть теперь с чем сравнивать.Ничего в жизни не бывает ненужного, тем более знания. Они лежат себе в голове до поры до времени, а понадобятся, сами собой всплывут и помогут разрешить вроде и неразрешимую задачу.
Услышать в свой адрес такое сравнение "вылитый отец"- это огромное счастье, думаю и для папы тоже. Род продолжается, не зависимо кто его продолжает, сын или дочь. Ведь у дочерей рождаются "вылитые мамы"- их сыновья, а значит в нем есть и дед. Жизнь не кончается.