Лавина

         ...и всё накрылось белой снежной волной, которая не позволяла мне ни вдохнуть, ни выдохнуть. Глыбы снега давили на лёгкие, я открыла рот в неизбежности — и он тут же стал наполняться холодной рыхлой массой, мгновенно таявшей от моего уходящего тепла. Я чувствовала, я прекрасно понимала — ещё немного, и мне хана. Я умру здесь — в этих чёртовых горах, под метрами снега, ибо вскоре меня вновь накроет очередной лавиной. Моё тело никто не найдёт, оно будет здесь замёрзшим и белым, как этот же снег. Никто не станет рыться в этих горах, чтобы отыскать тело взрослой девчонки или молодой женщины. Я чёртов гибрид, который можно соотнести с обоими вариантами. Перед моими закрытыми глазами не проносилась моя жизнь, ко мне не приходило чувство конца и мне не хотелось внезапно попросить прощения у всех, кто знает меня и кто меня не знает. Этого не было. Я просто лежала под снегом. Без воздуха. Ещё чуть-чуть, и я всё. Я не думала, выключила ли я дома утюг и закрыла ли краны с водой. Мне было всё равно, что случится с моей квартирой: сгорит ли, потонет ли в воде — полнейшее равнодушие. Пожалуй, мне было обидно. Зачастую пожилые шутят насчёт стакана воды, а я одна. Никакого стакана, никакого человека, только сплошная вода во рту. Похоже, это был намёк на то, что если мне некому её принести, то природа сама меня ею напичкает. Мои лёгкие стали резко содрогаться — воздуха нет и моя жизнь понемногу покидала меня, медленно помахивая мне рукой, словно пятилетний ребёнок. Я бы ещё раз закрыла глаза, если бы они не были до этого закрыты. Я приготовилась покинуть этот мир именно так — незавершённо. Что-то врезалось мне в правую ногу, моё сознание уже было прерывистым и затуманенным. Всё остальное я помню отрывками: кто-то резко потянул меня за ноги, нагрузка на мою грудь, в том числе и лёгкие, казалось, уменьшалась. Хотя я уже была на краю гибели, мне многое могло казаться. Последний резкий и сильный рывок, который чуть не разделил меня пополам. Я стала задыхаться воздухом; разлепив глаза, слипшиеся под снегом, я чуть не ослепла от яркого света. Чьи-то руки уже поднимали меня за шиворот, стряхивая с моего лица снег и заглядывая мне в лицо, похоже, удостовериться — жива ли? Я жива.