Это произошло за год до исторического разрушения берлинской стены. Я собиралась в Германскую Демократическую Республику по приглашению учителя Томаса, два года занимающегося с нашей дочерью немецким языком. Томас утверждал, что его жена Лена будет рада моему приезду, так как она скучает по Москве и ей не хватает общения с русскими людьми. Конечно, меня радовало, что Лена - девушка из России, что она говорит по-русски!
Молодой учитель трогательно и заботливо вспоминал свою беспомощно - беззащитную жену, которой пришлось много жить одной, пока муж заканчивал в Москве аспирантуру.
Итак, я поеду одна в абсолютно чужие края. Как-то страшновато! Шутя говорю Томасу:
- Давайте, Вы тоже поедете в Берлин хоть на недолго?
Вдруг, почувствовала, что Томас заколебался! Обрадованно стала его уговаривать. Ура! Он едет! Но на поезде, который отправится из Москвы на два часа позже, чем мой поезд. Томас заговорщицки улыбнулся:
- Только не говорите жене, что я тоже еду.
- Не скажу.
- И ещё: мы Вас приглашаем в гости, денег Лене я оставил достаточно, возьмите только минимум,- весело добавил, - потом пригласите Лену в гости: она давно мечтает опять оказаться в Москве. Так что не берите много денег!
- Спасибо! - поблагодарила я, - А мы, конечно, с удовольствием пригласим Вашу жену в гости!
Естественно, запланированную ранее сумму, я взяла. Мало ли как сложиться жизнь!
Покачивался вагон, за окном мокрый снег и лужи. Скоро Берлин. А, вдруг, меня не встретит Лена? Ничего страшного, найду такси. Мне казалось, что благодаря урокам Томаса, я терпимо изъяснялась по-немецки и неплохо понимала говорящих на этом языке.
Вот и Берлин! Люди стали бегать и толкаться, потащили чемоданы и я вместе с ними вышла из вагона на улицу. Чувствовала себя Робинзоном Крузо, хоть вокруг суетилось много людей: чужие люди, совершенно непонятный разговор. Как будто шёл фильм и ты единственный зритель и никакие силы не могут превратить тебя в часть этого суетящегося общества. Постояла, перрон опустел... Бесконечное неуютное одиночество... Стала напряженно изучать какие-то опознавательные знаки на стенах, пытаясь выискать среди своих неплохих, как мне думалось, знаний немецкого языка, хоть, что-то пригодное для меня в этой ситуации. С трудом нашла указатель стоянки такси и отправилась туда. У стоянки встала в конце небольшой очереди.
- Ира Владимировна! - резко взвился возглас.
Я оглянулась и увидела молодую стройную женщину с юношей.
Приятная улыбка паренька, сверкающие глаза женщины, её восторженная улыбка и запах вина, нараспашку афганская дубленка, на голове маленькая вязанная шапочка.
Паренёк ушел, а я и Лена в электричке отправились к ней домой.
- Вам понравился этот мальчик? - лицо Лены сияло глазами и улыбками.
- Да.
- Он так меня любит! Я думаю, мы будем любовниками!
Лена восторженно улыбаясь показала мне руку:
- Смотрите, какое кольцо! Это моя подруга мне подарила! Она ювелир. Замечательная девушка! И вот этот браслет, тоже, она мне подарила. Правда, красивый? Моя подруга обожает меня!
Сияние глаз, подкупающе - открытая улыбка. Очень красивая женщина! Я совершенно очарована счастливостью лица Лены, но, вспомнив непонятно - одинокое лицо строгого Томаса, странным образом улыбающегося весёлой озорной улыбкой, представила себе жизнь, которую создал себя этот молодой спокойный мужчина.
Наконец, доехав до нужной нам остановки и пройдя пару кварталов по улице, мы подошли к небольшому дому с несколькими входами. Один из входов привёл нас в квартиру Томаса и его красавицы - жены.
Я и Лена оказались в небольшой уютной комнате с камином и полумраком, мягким диваном, маленьким журнальным столиком и пустыми винными бутылками в углу. Чуть позже задымился горячий чай, в камине стали приятно потрескивать горящие поленья. Мы пили чай, а Лена весело рассказывала:
- Тётка Томаса живет в Западном Берлине. Такая жадная! Приехала в гости к нам и привезла мне разные наряды. Мы сидели возле горящего камина. Все подарки тётки мне не понравились и я спросила: - "Это всё моё? Я могу с ним делать, что захочу?" Тётка ответила: - "Конечно!"- И я бросила всё в камин, в огонь. Вы бы видели лицо тётки! - хохотала Лена, - Пусть везёт дорогие вещи, а не то, что подешевле!
Потом вспомнила одного из друзей Томаса и, вдруг, рассвирепела:
- Я всё расскажу Томасу! Он считает Фолькера другом. Пусть узнает, чего стоит этот друг! Представляете, Томас ему верит! Я всё расскажу! Пусть Томас узнает, какой Фолькер мерзавец!
- А что случилось?
- Он пришел ко мне в гости. А почему нет? Он этого хотел и был в восторге от вечера со мной. Сказала ему: - "Напиши мне письмо" Представьте, он звонит и говорит: -"Я любил и люблю только свою жену". Вы бы знали его жену! Она - не я! - голос Лены наполнился бешенством - Она практичная! У неё уже есть всё: прекрасная квартира, мебель, машина! Ну, ничего, я Томасу расскажу, какой у него друг!
Я с ужасом слушала пьяные откровения жены Томаса, думая о том, что очень скоро приедет Томас. Что-то надо сделать, чтобы он не понял, как жена проводит время без него, чтобы его краткий визит домой не был омрачён.
-...Меня Томас так любит! Он так боится меня потерять!.. - восторженно делилась со мной Лена.
Надо срочно сделать вид, что это со мной она так напилась! Я достала шампанское, купленное в Москве. Счастливая Лена восторгалась собой потому, что она необычайно красива и обаятельна, мной за то, что она мне нравится, подругой, которая дарит ей - Лене украшения, каким - то двухметровым поэтом, посвятившим ей стихи. Яростно ненавидела мать Томаса, которая была не в восторге от женитьбы сына, возмущалась Фолькером потому, что Фолькер любил и любит только свою жену, МГУ за то, что посмели Лену выгнать из аспирантуры. Лену?! Выгнать?
- Жила я в общежитии МГУ. Однажды, когда я заболела, ко мне пришла одна! Профессор! Я всё сразу поняла! Она пришла проверить меня, считая, что я наврала и совсем не больна! Я ей сказала: - "Мне понятно, почему Вы пришли ко мне! Убирайтесь отсюда!" Мерзавцы отчислили меня!!!
Слушала я всё это и думала о Томасе , о его выборе в личной жизни. Лена слабая , видите ли! Да мы все слабые! Но не все мы так умеем использовать свою слабость. Передо мной сидело красивое, действительно, очаровательное существо, которое сделает всё, чтобы отнять у любого человека то, что этому существу понравится. Мне стало жаль слишком доброго Томаса:
- Лена, Вы могли быть женой любого человека, но не Томаса.
Глаза Лены стали злобно - яростными:
- Что Вы этим хотите сказать?
Не могла же я ей сказать, что мне жаль её мужа и я сказала правду, но другую:
- Томас не сможет дать нужную Вам жизнь. Вам нужен богатый западный человек.
Опять вино. Лена задумчиво курила:
- Вы правы. Конечно, Томас не то, что мне нужно. Я в глубине души чувствую, что ГДР - не то. Как только подвернется возможность, не задумываясь, уеду!
Потом, вдруг, с надрывом в голосе:
- Нет, я не брошу моего Томасика! Он так любит меня! Он не сможет жить без меня!
Бесконечная инфантильность, детская категоричность и сверкание чёрных глаз.
Взвизгнул дверной звонок.
- Кто это? - быстро метнулся в мою сторону настороженный взгляд Лена. Она убежала и через пару минут вошла с Томасом.
- Представляете, Томас приехал! - неестественно - весело сказала Лена.
Я вспомнила: пол-часа назад Лена рассказывала мне:
- Познакомили меня неделю назад с поэтом, потрясающим поэтом! Он такой высокий! Я сказала ему, что хотела бы научиться писать стихи. Вчера получила от него письмо. Он пишет: - "Я чувствую, что мы будем близки." Мне это не понравилось: не люблю, когда об этом так прямо говорят! В следующее воскресенье он приедет в Берлин, чтобы прийти ко мне.
Да, приезд Томаса совсем некстати!
- Вы зачем так напоили мою жену? - улыбался Томас.
Слава Богу, его первые минуты возвращения домой не омрачены!
Потом Томас и Лена о чём-то говорили на немецком. Что-то о деньгах. Томас помрачнел, у жены чуть растерянная улыбка. Затем с деланным весельем Лена затараторила:
- Смотри, Томас, твоя мама укоротила мне волосы. Тебе нравится, как она меня постригла? Правда, мне идёт такая стрижка?
И что - то ещё, ещё. Какая изобретательность!
Покатились дни в Берлине. Каждый день у меня проблемы с питанием. Учитывая моё некстати вегетарианство я надеялась питаться отдельно, но не очень это получалось. Лена и Томас почти не ели хлеба и овощей, они любили жареное мясо, ну а моей ежедневной едой стали хлеб и сыр. Наверно, еда могла быть гораздо разнообразней, но я плохо ориентировалась в продаваемых продуктах и, к сожалению, магазин с продуктами находился далеко от дома, где я сейчас жила. А ещё, мне было неловко занимать маленькую кухню своими проблемами. Хлеб и сыр, - в конце концов, ничего страшного! Зато были уютные вечера и, пусть, редкие прогулки по городу, которые подарил мне Томас.
В очередной приятный вечер с полумраком, дымом сигарет, вином мы сидели в их маленькой гостиной, слушая музыку.
- Вы нюхали Томаса? - своим восторженным голосом вскрикнула мне Лена, - эту музыку я называю " запах Томаса"!
А музыка была такая нежная! Очень нежная!
Томас улыбнулся своей странно - озорной улыбкой, я несколько смутилась -прозвучало всё слишком интимно.
На следующий день пришла в гости к Томасу и Лене приятная тихая Оля, жена того самого Фолькера, который любит только свою жену. Пили чай , разговор болтался туда - сюда и, вдруг, Оля неосторожно сделала какое-то ласково - шутливое замечание красивой хозяйке. Глаза жены Томаса засверкали бешеной злобой:
- Убирайся из моего дома!
Злобные выкрики Лены, оцепенение Томаса, растерянное одевание Оли. Разъярённая жена Томаса ушла в спальню. На улице два часа ночи и транспорт уже не ходит, и очень холодно, и живет Оля далеко.
- Пойдемте в мою комнату наверху, - предложила я Оле. - Переночуете вместе со мной.
Подошел Томас и тоже стал уговаривать Олю переночевать в моей комнате.
- Что же делать, - говорила мне Оля, сидя на раскладушке в моей маленькой чердачной комнатке. - Лена, ведь, дважды чуть не закончила жизнь самоубийством - резала себе вены. Хорошо, что в квартире кто-то был и вызвал скорую.
Я, потрясённая недавним абсолютно несправедливым злобным криком жены Томаса по адресу Оли, отреагировала на историю самоубийства Лены не очень доброжелательно:
- Если бы она, действительно, хотела покончить с собой она бы это сделала, когда никого нет дома. Лена, просто, хочет быть необыкновенной и, играя роль, нуждается в зрителях.
Утром с первым транспортом Оля уехала домой.
Потом была маленькая экскурсия - Томас провёз меня по крошечным уютным красивеньким городкам вокруг Берлина, мы перекусили в малюсеньком чистеньком семейном кафе с тремя столиками, где улыбчивые хозяева, которые были здесь и поварами и официантами, в ожидании посетителей играли на одном из столиков в шахматы. Хозяин, разулыбавшись, принёс нам заказанную очень вкусную, очень домашнюю еду - омлет с овощами и опять сел рядом с женой и маленьким сыном играть в шахматы. После кафе я с Томасом забежали в музей, именно, забежали, так как Лена не захотела ехать с нами и осталась дома, в результате, Томас нервничал, волнуясь, что мы слишком долго отсутствуем и жена обидится.
Вечером мы у телевизора пили чай, Лена курила.
- Наверно, много тебе соседи обо мне наговорили!? - с не очень естественной улыбкой проговорила Лена настороженно посмотрев на мужа.
- Зачем мне соседи?! Я сам знаю, что к тебе приходят мужчины, - чуть усмехнувшись ответил Томас.
- Как ты смеешь! Докажи! - взрыв негодования, крик и в конце этого повелительное: - Убирайся отсюда!
- Ты забываешься. - сказал спокойно Томас.
Лена мгновенно среагировала:
- Я имею ввиду кухню.
Томас вышел, его жена злобно курила и глаза её пылали немыслимой ненавистью и злобой. Я подумала: - " Извините, но конфликта с этой бешеной девицей мне не надо! В жизни и без неё достаточно проблем."
А приближалось воскресенье! Лена хотела встретиться в этот день с каким-то высоким поэтом. Мне было очень жаль Томаса и я огорченно ждала, что же изо всего этого выйдет.
- В среду нужно быть в институте, - очередным вечером грустно сказал Томас. - Лена, как ты думаешь, когда лучше ехать в Москву: в воскресенье или в понедельник?
Красавица, выпустив дым сигареты, глядя ледяными глазами на Томаса, твердо отчеканила:
- Раз надо быть в среду в институте, я считаю, необходимо ехать в Москву в воскресенье.
Осталось только изумляться её коварству и жестокости.
Томас уехал. Лена, мучаясь скукой, повисла на мне. Я никуда не могла пойти, ничего не могла посмотреть без неё. Я мечтала посмотреть город, походить по улицам, по музеям. Но жена Томаса тут же уставала и раздражалась, и говорила, что пора домой. Мои попытки уговорить её не ходить со мной ничего не давали - глаза молодой женщины мгновенно наполнялись хорошо знакомой мне злобой. Если мне Лена закричит : - "Убирайтесь отсюда!", куда я денусь со своим знанием немецкого языка? Я, даже, билет домой не смогу купить!
Начался у меня натуральный ад! Бессмысленное болтание в доме Лены, которая всё время пила вино и курила, курила, курила... От скуки я мыла посуду, готовила какую-то еду. К обеду просыпалась Лена, мы завтракали и, утопая в дыму сигарет постоянно курящей молодой женщины, бессмысленно болтали .
- У меня папа - журналист, я хотела, тоже, быть журналисткой. Думаю, это у меня впереди.
Абсолютно нечего делать! Попросила Лену помочь мне купить альбом и карандаши и, наконец, немного отвела душу, рисуя академический портрет Лены. На портрете красивая девушка с раскосыми глазами грустно смотрела мимо меня.
- Я всем говорю, что моя мама - японка! - засмеялась Лена, - А моя мама - бурятка, но мне всегда верят! Как-то я была в гостях, где было много народа. Ко мне подошел известный музыкант и сказал мне, что никогда не видел таких красавиц, как я!... Я - бурятка! - с вызовом посмотрела на меня Лена, - Между прочим, русские не одну сотню лет были нашими рабами!
- Сегодня вечером приедет поэт с женой! - радостно сообщила мне Лена через пару дней.
Поздним вечером эффектно ворвались в комнату две высокие худые фигуры, эффектно бросили дублёнки на пол и засияли улыбками. Затем кудрявый длинноволосый поэт со своей удивительно миленькой женой расположились на диване и началась оживлённая беседа на немецком языке, а я, наслаждаясь редким покоем, пила чай в кухоньке. Решив сделать приятное Лене я приготовила всё для чая, затем позвала красивую хозяйку:
- Я устала и хочу пойти спать. Вот чай для вас.
- И Леночка сама должна всё подавать ?! - еле заметно играя под ребёнка сказала мне красавица.
Я очередной раз ахнула в душе от наглости и распущенности молодой женщины.
- Но для чая всё готово, - со спокойной улыбкой проговорила я, - Вода вскипела , чай заварен, посуда помыта, хлеб и сыр нарезаны. Осталось только всё внести в комнату.
Я нарочно чуть жестковатым голосом, но с улыбкой, перечисляла, сделанное мной для Лены и её гостей. Лена мгновенно среагировала:
- Извините!
Игривость её голоса исчезла и стало понятно, что против моего имени Леной поставлен очередной минус. Я с удовольствием ушла спать.
На следующий день Лена восхищенно говорила:
- Они замечательные люди! Он очень интересный поэт! Они так меня любят!! Я им сказала, что Вам шестьдесят лет - пусть удивляются!
- Зачем? - изумилась я.
Её пьяную логику мне так и не удалось понять! Зачем ей дался мой возраст, зачем ей захотелось так приврать?
Итак, никакого Берлина с музеями и театрами! Две недели в четырёх стенах небольшой квартиры и в утомительных разговорах о необыкновенности Лены! Две недели в клубах сигаретного дыма при условии, что я не курю и терпеть не могу накуренных помещений! Я могла бы находиться в Берлине еще пару недель! Но, извините, сыта по горло!
Попросила Лену купить мне билет на поезд, который уходил бы в Москву после обеда, чтобы поспать перед дорогой. Протягивая мне купленный билет Лена с ледяным непроницаемым лицом сказала, что не поняла меня и купила билет на семь часов утра. Будильника у неё нет, у соседей, вроде, тоже, нет. Опять, до трех часов ночи Лена беседовала со мной, а в пять часов надо было вставать. Поспать мне не удалось.
Электричка , наконец - вокзал. Где-то далеко нужный вагон. У меня в каждой руке по небольшому, но не очень лёгкому, чемодану. Кружилась голова - я, ведь, не спала. Лена торопила меня. Неожиданно я подскользнулась и так как обе руки были заняты чемоданами - упала. Резанул весёлый хохот Лены. Видимо, от злости я, даже, не ушиблась . Схватив чемоданы, наконец, оказалась в своём вагоне.
Ехала домой, а в голове мутилось от бешенства: надо мной издевались более десяти дней! ничего себе путешествие в Берлин! "Томасик ..." , Запах Томаса ... " - свирепела я. - "Леночка такая слабая , такая беззащитная"...
К лету Томас закончил аспирантуру и уехал в Берлин. На следующий год он приехал на неделю в Россию и приходил к нам в гости. О себе почти ничего не рассказывал, просто, расспрашивал о нашей жизни.
Прошло ещё пару лет. Звонок телефона. Это Томас.
- Как твои дела? - спросила я.
- Да!... - странно понурый голос.
- Что случилось?
- Ира Владимировна, у Вас была приятельница - художница, мы с Вами ходили к ней в гости. Очень хорошая девушка. Она вышла замуж?