Если думать и разбираться, кто шутит, где и когда говорит не шутя, в чем тонкость граней меж шуткой и правдой…, тогда шутка в прелюдии становится шуткой по-настоящему в жизни лишь потому, что грань между нею и правдой очерчена четко.
Если не думать, не разбираться, кто шутит, где и когда говорит шутя, или – нет, если не думать о тонкостях граней меж шуткой и правдой, тогда истина (где шутка нужна лишь для того, чтобы правду подать как можно легче и без стеснения), тогда истина будет собой и обозначится гранью естественной жизни людей. Которые шутят. Которые любят. Которые радуются друг другу, шутя. Но чувствуют по-настоящему.
И в результате… шутки о будущем успокоятся в прошлом. А все остальное – останется истинным.