Движение народов, этнокультурные и этносоциальные

Николай Тернавский
ДВИЖЕНИЕ НАРОДОВ, ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ И ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ
Аннотация: Статья посвящена этнокультурным и этносоциальным процессам, связанным с движением этнических групп эпохи неолита и энеолита в Предуралье, Южном Зауралье и Западной Сибири.
Ключевые слова: этноконтактные зоны, малая уральская раса, этнолингвистические общности, дивергенция, консолидация.
Ternavskiy Nikolay  The movement of ethnic groups,  cultural and social processes
Summary: The article is dedicated to cultural, social and ethnical processes, linked& with migration ethnic groups Neolithic and Eneolithic eras in Ural, Transuralian zones and in South Siberia.
Keywords: ethnic groups’ contact zones, Ural race, ethnolinguistic  community, divergence and consolidation.

Вряд ли найдется сегодня ученый, который станет отрицать или оспаривать роль миграций народов, имевших место на территории современной  России, в  этнической истории коренных народов. Речь не только  о нашествии монголо-татар или более ранних набегах  кочевников, а о движении этнических общностей, происходивших с древнейших эпох.  Тем не менее, после критики примитивно-миграционной теории в советский период нашей истории  и до наших дней прослеживается тенденция, если не полного отрицания, как это было в 1930-1950 гг., то игнорирования значения миграций.  Однако  Ю.В. Бромлей  еще  в 1983 г.  отмечал, что накопленные  материалы и сведения  археологии, антропологии, этнографии и лингвистики, позволяют по-новому взглянуть на этносоциальные и этнокультурные процессы, происходившие на территории России с эпохи неолита до наших дней.
Данные этих наук позволяют выдвинуть новые предположения и гипотезы о передвижении и взаимодействии этнокультурных общностей, сыгравших важную роль в становлении  современных народов России, установить их связи  с  древними культурными центрами.
Археология и антропология о древних миграциях и контактах
Движение народов эпохи охотников и рыболовов несомненно определялось миграциями промысловых животных, поиском богатых рыбных заводей,  рельефом местности, сменой климата и другими природными факторами. Пути миграций  должны были проходить вдоль рек и озер лесостепной зоны. Для животноводов энеолита степь стала играть большую роль, земледельцев  более привлекали поймы и устья крупных рек с легкими лессовыми почвами. Тем не менее весьма важную роль, а зачастую, вероятно, определяющую, играли контакты с иноплеменными группами.
Контакты охотников-рыболовов с животноводами могли быть вполне мирными, но весьма поверхностными в силу существенной разницы уровня социально-экономического и культурного развития. Они могли мирно сосуществовать достаточно длительное время, занимая свои экологические ниши, осуществляя обмен натуральными продуктами. Такого рода контакты, вероятно, существовали также между охотниками-рыболовами и ранними земледельцами, если не возникали конфликты по поводу той  или иной территории.
Иные формы могло приобретать взаимодействие скотоводов и земледельцев. Разница уровней развития была незначительной, и эти общности могли вызывать как взаимную симпатию (комплиментарность), так и определенную вражду на основе столкновения интересов.
В.П. Алексеев говорит о существовавнии нескольких относительно разобщенных очагов расообразования, в которых происходили процессы метисации на основе хозяйственно-культурного, социального и природно-географического факторов. Очаги эти находились, по мнению ученого, на Среднем Урале и в Западном Приуралье .
Несколько позднее сюда стали проникать волны индоевропейцев-скотоводов, теснившие прото-финно-угорские племена на Северо-запад и Юг. Финно-угорские племена  в конце II - нач. I тыс. до н.э. занимали огромное пространство от Урала до Балтийского моря, составляя единую этнолингвистическую общность.
Вероятнее всего, индоевропейцы, одомашнившие к тому времени уже  лошадь, расселились широкой волной в Южном Зауралье, а монголоидные прото-тюрки и вступившая с ними в экзогамный контакт индоиранская группа европеоидов усвоила приемы верховой езды, что послужило основой зарождения кочевничества.
По всей видимости, некоторые общности Южного Зауралья уже находились в стадии перехода от охоты и пастушеского номадизма к оседлости, о чем косвенно свидетельствуют петровско-синташтские поселения (протогорода) Урало-Иртышского междуречья, существовавшие здесь во II тыс. до н.э.
Г.Б. Зданович видит сходство культуры петровско-синташтских поселений с урало-казахской степной культурой, которая могла выступить предшественницей. Он говорит о связи синташтской культуры с абашевской культурой Предуралья и Поволжья. Исход синташтинцев ученому представляется драматичным. «К концу ХVI в. до н.э.,- отмечает Г.Б. Зданович,- под натиском своих восточных соседей и почти кровных родственников – петровских племен-они вынуждены оставить восточные склоны Урала и уйти на Запад, на прародину своих культурных предков–абашевцев. Могильники синташтинцев известны в наше время на Волге и Дону» .
В последнее время ученый стал выделять в регионе две культуры: «Вновь открытые памятники можно сгруппировать в две археологические культуры, тесно связанные между собой по происхождению и судьбам: петровскую (Тоболо-Ишимскую) и синташтинскую (Южно-Уральскую)». Обе культуры ученый относит к одному и тому же периоду, II тыс. до н.э.
 Тем не менее,  есть основания предполагать, что петровская культура более ранняя и принадлежит прото-финно-угорским племенам или возникшим на  их основе  общностям.
Встречных волн монголоидных и европеоидных народов, контактировавших на Южном Урале было несколько. Со временем здесь даже возникла малая уральская раса, сочетающая в себе как европеоидные, так и монголоидные черты.
Изучавшие кранеологические данные древних могильников лесостепных районов севернее Минусинской котловины, датированных IV - III тыс. до н.э. (Перевозное, Долгое озеро), В.П. Алексеев, Г.В. Рыкушкина пришли к выводу о существовании в западных районах Центральной Азии и в примыкающем регионе (Алтай, Саяны) древнего очага расообразования на основе европеоидного населения с участием монголоидов. Характерной чертой нового расового типа была брахикранность, широколицесть «с сильным выступанием носа и некоторой уплощенностью лицевого скелета» .
Антрополог В.А. Дремин отмечает в статье «Антропологические данные о южных связях населения Сибири в эпоху неолита и бронзы» связь древних верхнеобцев с населением Восточно Прикаспия и археологической культурой Серахского района Ашхабада. Он пишет: «Вопрос о происхождении европеоидных элементов в составе населения Верхней Оби более сложен. Учитывая морфологические особенности черепов и характер их отличий от прибайкальских, следует признать наиболее соответствующими искомому европеоидному компоненту некоторые древние формы средиземноморской расы, известные по материалам неолита и бронзы юга Средней Азии и Иранского нагорья, прежде всего, гиперморфный средиземноморский вариант, представленный в Тулхарском могильнике бишкентской культуры в Южном Таджикистане (Т.П.Кияткина). Среди материалов неолита и бронзы Средней и Передней Азии тулхарская серия занижает обособленное, но не изолированное положение. Сходство с нею имеют черепа эпохи бронзы из Серахского района близ Ашхабада, курганов Караэлемата-Сай в Восточном Прикаспии и поселения Тахирбай III в дельте Мургаба, которые Т.К. Ходжайов объединил с черепами Тулхара в один восточносредиземноморский вариант III. Все эти могильники относятся к кругу памятников, связываемых с проникновением на юг Средней Азии скотоводческого населения из более северных районов. Территория, откуда шло переселение, неизвестна. Появившийся в последнее время материал кельгеминарской культуры из могильника Tумон-Кичиджик (Т.А.Трофимова, Л.Т.Яблонский) не обнаруживает не только сходства с гиперморфным тулхарским вариантом, но и преобладания средиземноморского типа вообще» .
Неолитическая керамика и этнокультурные связи
Археологические данные, в первую очередь керамика, также  позволяют говорить о миграциях и взаимодействии культур неолитического и энеолитического времени. Как считает Н.Л.  Моргунова,  волго-уральская культура, имеющая мезолитические корни, сформировалась  под влиянием восточно-прикаспийского и приаральского населения, от которого усвоила технологию изготовления глиняной посуды .
Распространившись путем диффузии в Западном Приуралье керамика приобрела новые специфические свойства, которые наблюдаются  в гребенчатой и гребенчато-ямочной орнаментальной традиции.   Ареал распространения носителей последней, по мнению В.А. Заха и Д.Н. Исаева в эпоху неолита  достаточно ограничен, он «распространяется в Приишимье, Прииртышье, частично в Барабе и Северном Казахстане и, возможно очерчивает территорию формирования прасомадийцев» . Гребенчатая керамика распространена весьма широко; она охватывает территорию от Зауралья до северо-восточной Прибалтике, большинство ученых склонны связывать ее с пра-финскими племенами.
Несколько иначе на распространение и хронологию ямочно-гребенчатой, гребенчато-ямочной и ромбо-ямочной керамики смотрит Т.А. Хорошун. Самыми ранними памятники с тонкостенной ямочно-гребенчатой керамикой найдены на площадках Вигайнаволоке 1, Деревянном 1, Шёлтоозера 9 (Западная Карелия) датируются ею последней четвертью 5-рубежом 5-4 тыс. до н.э. С начала 4 тыс. до н.э. появилось еще больше площадок на западном побережье Онежского озера. Использование площадок представителями этой культуры сохраняется до начала 3 тыс. до н.э.  Это означает, что было движение у этнической общности, использовавшей подобные типы керамики, зафиксированные на огромном пространстве Евразии. Известно, что  одним из основных компонентов карелов являлся народ, живший в регионе с неолита. Возможно, таковым народом было племя хям, известное в древнерусских летописях под названием емь. (См. подробнее ).  Имею смелость предположить, что именно с этим народом связаны древнейшие пласты рун «Калевалы», мифологические персонажи которых удивительным образом связаны с богами Шумера.
Исследователи В.А. Зах и Д.Н. Исаев усматривают сходство орнаментовки гребенчатой и ямочно-гребенчатой керамики со швами берестяной посуды, которая была широко распространена в лесостепной зоне, где произрастала береза. В Западной Сибири еще недавно в употреблении у обских угров (манси) бытовали берестяные ведра вит-вит и косум. Несколько  раньше А.П. Бородовский  подметил, что ранняя керамика имитировала швы кожаной посуды.
Возникновение такой орнаменталистской традиции ученые связывают с экзогамными отношениями, установившиеся в Западной Сибири в эпоху неолита. «В результате экзогамии и последующих ассимиляционных процессов в керамическое производство вовлекается аборигенное население (женщины) и в Оболо-Ишимье начинают формироваться местные орнаментальные традиции, одним из приемов в составе которых являются гребенчатые вдавливания» .
Этнолингвистические общности и этносоциальные процессы
Данные языкознания также позволяют говорить о древних этнокультурных и этносоциальных процессах и перемещениях народов на пространствах современной России от Северной Балтики и до Южного Зауралья и Западной Сибири. Теория лингвистической непрерывности предполагает существование  интенсивных и длительных культурных контактов. На основе сходства культуры, видов деятельности возникали обширные культурные общности, включавшие в себя несколько племен, зачастую иноязыковые. Несмотря на существовавшие языковых различий, отсутствие осознания единства, их могла связывать лишь общая мифология, как, например, аборигенов Австралии .
В настоящее время становятся все более актуальными проблемы языковых общностей, а также прародин индоевропейцев и финно-угров. Возникновение языковых общностей происходило под влиянием разных процессов.  Современные ученые по установившейся традиции предпочитают  говорить о распаде языковых  общностей, видя в них этническую дивергенцию народов, особо не вникая в вопросы  их возникновения развития.  Между тем возникновение языковой общности может свидетельствовать как об этнической или межэтнической консолидации  племен, стоящих на одном уровне социально-экономического развития (или в результате завоевания более крупным и более активным этносом  более мелких этнических групп), так и дивергенции крупной языковой общности на ряд новых.
 Ю.В. Бромлей в свое время предложил называть языковые общности «семьей племен» или метаплеменем. Эти племенные этнические общности (семьи племен), по мнению ученого,- «лишь одна из стадиальных разновидностей так называемых этнолигвистических общностей» 
Родовую общину ученый с оговорками называет «микросоциальной единицей первобытного общества, которая напоминает «субэтнос». Этнолигвистические общности - это результат достаточно сложных этносоциальных и этнокультурных процессов доклассовых социумов.
В одном случае возникновение этнолинвистической общности – это результат дивергенции, как например, возникновение этнических групп при распаде индоевропейской языковой общности, в другом случае, он свидетельствует о сложных консолидационных процессах этнокультурных групп с последующей дивергенцией, которую можно также назвать распадом. Второй случай, вероятнее всего, был присущ этнолигвистической общности, получившей название финно-угорской. Некоторые исследователи считают, что одновременно существовали общности угро-самодийская и финно-пермская. С финно-угорской языковой общностью связано несколько весьма важных и, на мой взгляд, еще далеких от  своего окончательного разрешения проблем, среди которых проблема движения прафинских, праугорских и прасамодийских племен, прародины этих групп, их взаимодействие с  енисейцами и тюрками, хронология существования этнолигвистических общностей и др.
Этнолингвистичские общности, начиная с верхнего палеолита, возникали как в результате  преобразования праобщины в родо-племенную общность, что являлось одновременно интеграцией и дифференциацией возрастанием различий между племенами ,  так и с  перемещение племен, вызванным ростом численности группы, истощением ресурсов племенной территории, сменой или усложнением культурно-хозяйственных типов (в частности, переходом от совместной к индивидуальной охоте на мелкую дичь). Возникновению  этнолингвистических общностей способствовали экзогамные отношения; в них часто устанавливалось двуязычие и двукультурность (иногда и трикультурность). Как этносоциальные  группы такие общности, вероятно, следует относить к неустойчивым. Многие из них исчезли, не оставив по себе даже заметного следа  в мировой истории.
Таким образом, многочисленный антропологический, археологический, лингвистический материал свидетельствует: в Волго-Камском, Предуральском регионах, в Южном Зауралье и в Западной Сибири на протяжении тысячелетий  в  этноконтактных  зонах происходили с переменной активностью этносоциальные и этнокультурные процессы, приводившие к возникновению этнолингвистических общностей с усилением потестартных  отношений. В них закладывались основы этнических культур как исчезнувших могущественных народов, сыгравших видную  роль в мировой истории, так и в  традициях ныне проживающих в этих регионах России  этносов.
Примечание
Алексеев В.П. Человек. Эволюция и таксономия. М., 1985.
Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.
Дремин  В.А. Антропологические данные о южных связях населения Сибири в эпоху неолита и бронзы. Интерне-ресурс: http://www.kladina.narod.ru/dremov/dremov.htm.
Зах  В.А., Исаев Д.Н. Ранняя  керамика и формирование гребенчатой и гребенчато-ямочной орнаментальных традиций в неолите Тоболо-Ишимья//Вестник археологии, антропологии и этнографии, 2010, №1.
Зданович Г.Б. Аркаим: Арии на Урале или несостоявшаяся цивилизация. Интернет-ресурс: http://www.kladina.narod.ru/arkaim1995/arkaim1995.htm.
Кузьмин Д.В. Достаточно ли емских теорий?/интернет-рессурс:  mnytud.arts.unideb.hu/onomural/kotetek/ou7/02kuzmin.doc.
Моргунова Н.Л. Неолит и энеолит юга лесостепи Волго-Уральского междуречья. Оренбург, 1995.
Тернавский Н.А. Мифологические персонажи «Калевалы» и Шумера//Культурная жизнь Юга России.2015.№1. С. 99-101.
Хорошун Т.А. Памятники с ямочно-гребенчатой и ромбо-ямочной керамикой на западном побережье Онежского озера (конец 5-нач. 3 тыс. до н.э.)-Автореферат дис. На соиск. уч. ст. к.и.н.-М.,2013.
Элькин А. Коренное население Австралии. М., 1952.

Тернавский Николай Александрович, кандидат исторических наук, доцент Краснодарского государственного университета культуры и искусств.
Адрес КГУКИ: 350000, Краснодар, ул. 40 лет Победы, 33. Кафедра этнографии и ДПТ.
 E-mail: nter@bk.ru

Ternavskiy Nikolay – candidate of historical scienceы,  Krasnodar’ State University of Culture and Arts’ senior lecturer.
E-mail: nter@bk.ru