Гордая

    

   Чувство собственного достоинства у Шурочки с детства было нормальным, а окружающие считали завышенным и характер неуживчивым. Она никому не позволяла относиться к себе неуважительно. Откуда в ней это, выросшей в нищей, послевоенной стране, с обыкновенной непримечательной внешностью? Наверно это гордость народа победителя, так отразилась на ее мировоззрение.

   Семейная жизнь так хорошо начиналась. Муж Михаил, из хорошей, простой, рабочей семьи, как и она. Неизбалованные. Хотели многого добиться вместе, работали на стройке. Где еще могут найти свое применения молодые люди после войны? До рождения первой дочки, Настеньки, успели окончить вечернюю школу, дальше по плану поступление в техникум. Жизнь вносит свои коррективы, Шурочка учебу отложила на будущее, растить дочку важнее. А муж успешно поступил на вечернее отделение.

   Молодые люди могут горы свернуть, все им по плечу, были бы сутки длиннее. Изредка выпадавшее свободное время использовали для активного отдыха, с такими же легкими на подъем  друзьями. Пешком обходили весь край, такая красота рядом. Пели песни у костра, ели  вкусную уху, спали  на свежем воздухе под яркими звездами. О материальном мало думали, больше о духовном, к этому и детей приучали. С рождением второго ребенка, сыночка Николая, Александра снова отложила учебу на необозримое будущее. Она все успеет, она еще молода, а впереди целая жизнь.

   Михаил, по окончании техникума, работал мастером на заводе и заочно продолжил обучение в институте. Часто задерживался на работе, меньше стали проводить время всей семьей.  У него ответственная работа, выматывается, успокаивала себя Шурочка. А у нее какая ответственность? Стирка, готовка, да с детьми позаниматься. Конечно же, она  работает, но она такая заводная, все успевает, только на себя время не хватает. Незаметно пролетело время, дети один за другим пошли в школу. Ответственность за успеваемость, кружки, секции, тоже легла на ее плечи.  Иногда она вздыхала, что так и не выучилась сама, но ничего, зато дети будут у нее самые умные.

   После института Михаил Николаевич стал большим начальником. Жизнь удалась, все к чему стремился - добился. Одно его огорчало, что жена так и осталась необразованная. Прям стыдно в приличном обществе с ней показаться, это уронит его престиж перед сослуживцами - не пара она ему совсем. Он, конечно, понимал, что она пожертвовала своим будущим ради него и семьи. Только кто ее об этом просил? Надо  было добиваться, сама виновата.

   У мужчин его круга имелись любовницы, это считалось правилом хорошего тона. На очередной вечеринке  познакомился с молодой, не измотанной жизнью, девушкой и как-то  быстро у них завязался роман. Она всегда прекрасно выглядит и в хорошем настроении - не напрягает, не раздражает, а самое главное с ней не стыдно выйти на люди.

   Как это обычно бывает, жены об изменах узнают самые последние. Новость сразила Шуру, почувствовала что-то гадкое, скользкое, как - будто  помоями облили. Ее предал самый родной любимый человек, удар в спину от человека, которому доверяла как себе, это больно. Предателей она презирает, как бы не было ей тяжело, но простить она не сможет никогда. Поэтому подала на развод. Михаил не был против, он давно уже об этом задумывался.

   Александра плохо себя чувствовала, но мужественно переносила горе. Как дальше жить? Все нужно начинать сначала, хватит ли у нее сил? Мысли о детях не давали ей пасть духом. Она справится, она сильная, она должна ради детей выстоять.

   На суд вызвали детей, чтоб узнать с кем они останутся жить после развода, так как муж не хотел их отдавать. Аргумент него был веский, у него есть все, чтоб обеспечить им достойную жизнь. Для суда главное - услышать желание самих детей. Когда спросили Колю, с кем он хочет остаться жить, он ответил: «С папой». Шурочка удивленно смотрела на свое чадо, думала, ослышалась. Ну ладно, он мальчик, ему хочется мужской, отцовской заботы, но дочка сейчас выберет ее, маму.
  - С папой,- произнесла Настя, смутилась, покраснела и спряталась за отца.
У Александры внутри что-то оборвалось и ухнуло вниз, исступленно смотрела  невидящими, удивленными глазами на судью...

   - Женщина, вы что сидите? Идите уже, давно все кончилось. Мне закрывать надо.
Шурочка вышла из оцепенения, в зале никого не было, только дежурная тормошила ее за рукав. Она встала и вышла, идти ей больше некуда - нет дома, нет семьи, всего того, чем жила и что любила.

   Пока увольнялась жила у друзей. Подруги уговаривали не рубить сгоряча  -все устаканится, нельзя бросать детей, они не осознают, что творят. Да, можно стоять на коленях и вымаливать прощенье, за не совершенные поступки, только чтоб быть рядом с детьми. Но тогда они еще больше будут презирать ее, рабов не уважают. Нет, она твердо решила, раз она не нужна семье - она навязываться не будет.



   Много строек по стране объездила Александра, но в своем родном городе никогда больше не появлялась. О быте не заботилась, как перекати-поле жила, койка-место в общежитие и чемодан со всем ее добром. Работала как проклятая, выдвигалась в бригадиры. Никогда никому не  жаловалась на жизнь и себе запретила вспоминать, чтоб не сойти с ума. Попадались хорошие мужчины, но замуж больше не вышла, не могла доверять.

   Старость встретила в небольшом городке, жила в однокомнатной квартире.  Подрабатывала тем, что нянчила чужих детей, они у нее всегда ухоженные, сытые. Держала их в строгости, но все равно детки очень ее любили и при встрече бежали радостно к ней,  обнимали ее за шею и целовали в морщинистую щеку. Баба Шура крепко прижимала ребенка к своей груди, душа грелась около маленького человечка. Говорят «Что старый, что малый», может они чувствовали друг друга на энергетическом уровне: - Я тебя не обижу.

   Конечно же, она всю жизнь думала о своих детях, как бы не запрещала себе: какие они стали, как живут, чем занимаются, помнят ли ее? Тогда она сгоряча от обиды сбежала. Но теперь по прошествии стольких лет, умудренная жизненным опытом она все равно не может переступить через свою гордость и простить предательство. Они ударили ее тогда с тройной силой, только близкие и любимые люди могут так ранить. Она не уезжала тогда, а отползала  как смертельно израненная собака.

   Суровая на вид пожилая женщина  не вызывала жалость, а увидеть ее израненную душу никому не дозволено - это ее, с этим ей и умирать. И в конце жизни, когда некому подать пресловутый стакан воды, Шурочка ни о чем не жалеет, она прожила не простую жизнь, но свою, не чужую.


       

Май 2014