Они слишком хорошо смотрятся вместе – даже от одного быстрого взгляда на них в груди теплеет.
Рядом они постоянно, но вместе – редко; только после школы, или при нечастом разговоре в классе. Да и разговор тот – пара слов.
Они всегда ходят домой вместе. Она – девочкой-отличницей, держа портфель двумя руками, и боясь поднять глаза; он – вразвалочку, типичной походкой плохого парня, засунув руки в карманы. Разве что сквозь зубы не сплёвывает, и зубами фильтр сигареты не сжимает.
Нет, вообще-то он курит, но при ней – никогда. Не так он воспитан, хотя, что о его воспитании? Не так воспитана она.
А она – тёмненькая, невысокая, с чёлочкой, как у пони, аккуратная и миловидная. Не по-детски ответственная – на старосту класса так и хочется всё спихнуть, но вот только смотришь на то, какая она беспомощная и маленькая – стыдно становится. Взгляд не вяжется с почти детским образом – карие глаза смотрят до слёз серьёзно. Как будто ей за сто пятьдесят перевалило.
Но нет – она отскакивает, машет руками, смеётся и мило краснеет при его приближении.
А он – типичный хулиган. Курит, разбивает стёкла мячами, и кулаками доказывает свою правоту, если закончатся аргументы. У него они, как правило, всегда быстро заканчиваются.
Она тихо отчитывает его, прижигает царапины спиртом, и целует нежно-нежно, будто поцелуем вылечить все синяки хочет.
А он – стискивает крепко-крепко, такую худенькую – будто раздавить хочет; но так бережно. И смотрит с необыкновенной, не свойственной ему нежностью. Не так, как на остальных. Она – особенная.
Они слишком хорошо смотрятся вместе. Она – невысокая и вся такая правильная, честная, с приветливой улыбкой и хрупкими плечами; и он – высокий, нескладный, взъерошенный.
И её маленькая рука утопает в его ладони.