Гера открыл дверь в волшебную страну. Среди будничных платьев и бледных блузок, нафталиновых пальто и прокуренных курток происходит все самое интересное. В волшебной стране совершенно нет места скуке. Страна эта хранит множество тайн и загадок, которые Гере предстоит еще разгадать. Гера водит дружбу с бесстрашным Львом, кидает ломтики сыра мышонку со звенящей шпагой, седлает Уголька и Снежинку, пьет вино на поляне фавнов.
Платяной шкаф папа построил сам и всего за неделю. Обмывал его потом целый месяц. Мама сослала за это папу на лето к бабушке, но он до сих пор не вернулся. Гера ходил вместе с мамой на главпочтамт отстукивать телеграмму. Кормил жирных чаек на пристани речного вокзала. Стрелял из рогатки в семафор. Крутил фиги мятой спине усатого проводника. Ездил за дельным советом к чужой бабушке.
Баба Света лечила маленького Геру от заикания, а маму от мигреней. Только благодаря ей затих в кладовке домовой, и бумерангом вернулось зло к давним обидчикам. А еще баба Света умеет раскладывать пасьянс и видит в проточной воде будущее:
- Никуда он от нас не денется, - учит маму не унывать и обменивает холщовые мешочки на червонцы.
Один Гера знает, что папа прячется в лесу, и зовут его Принц Каспиан.
Вместо извинений, цветов и гостинцев папа принес в дом заразу. Теперь мама борется с грязью каждый божий день. Энтузиазма хватает и на Геру. В ванной живет злой малый, он трет Герину кожу до дыр мочалкой, щеткой-кактусом, пемзой, рукавицей из сизаля, скребком для щербатых кастрюль, желтоватыми своими ногтями. Гера выходит из ванной распаренный, растрепанный, зареванный, зажатый, свежеотжатый, похищенный пионервожатой.
- Лимоны, что ли ел, - спросят домашние.
- Лимонный порошок, - честно признается Гера, выпуская изо рта мыльные пузыри, пахнущие цитрусом.
В школе Гера недоедает, чтобы покупать после уроков «лизанки». Жвачка с фруктовым вкусом внутри картонной коробки его не интересует, главное - монета-вкладыш. Какой-то добрый волшебник наделил Геру уникальным даром: слюна его растворяет одежду.
Поймав на горячем, мама бьет Геру полотенцем по скуластому лицу и при этом велит смотреть на нее весело. Собирает семейный совет. Взрослые пугают ранним облысением и чрезмерной волосатостью, потливостью и слабоумием, неизлечимыми болезнями, от которых не будет спасенья. Гера боится, что его сдадут в дом с желтыми стенами или отправят на урановые рудники. Воскресные мультики отменены, вместо кислотного Зуко - Квасоваполяна, по вечерам - лото и Эрудит. Отложив домашние дела, мама насильно укладывает Геру в кровать, так чтобы руки сверху одеяла, а сама сидит в ногах и сторожит темные мысли беспокойного сына. Темные и сладкие как патока. Подвижные, словно ртуть. Горячие, что можно обжечься, если сразу на них не подуть.
Гера плюет на ладони и на то, что с первого раза остудить невозможно.
- Ах, вот ты какой цветочек аленький! - жужжит Пчелка Майя.
Гера гладит бархатное симпатичное брюшко, от Майи пахнет медом и леденцами. Глупая, как и все девчонки, она и слушать не хочет про то, как волшебно сверкает расплавленное нутро старого аккумулятора в жестяной банке. А из обычной палки и прищепки можно смастерить пугач. И у него, Геры их целых четыре, на все случаи жизни. Майя кружится, поет, танцует, не целует, а жалит. Антеннки на голове весело подпрыгивают; крылышки отливают серебром; хитин поскрипывает от Гериных пальцев, и цветок его плачет на глаза, на ресницы, на губы...
- Мне нравится твой болт, - говорит Гайка, стягивая тесный сиреневый комбинезон. Гера поверить не может, что все у нее точь-в-точь как у наклеенных в секретную тетрадку краль. Эта тетрадка досталась ему в честном бою на пустыре. Тогда Гере порвали толстовку и помяли ребра, но это стоило ста двадцати красоток разных мастей. В зависимости от дня недели, мальчик выбирает кем сегодня любоваться. Наглядевшись вдоволь, прячет свое сокровище за батарею. Но после генеральной уборки затеянной мамой, тетрадь куда-то исчезла. Заветные «лизанки» в коробке чупакэпса пришлось перепрятать в выдвижной ящик под старой морозильной камерой. Ну, а то что в картриджах Сеги лежат особые наклейки мама вряд ли догадается.
- О, мой прекрасный вождь бледнолицых! – опускается перед ним на колени Покахонтас. Смуглая и худая, в звериной шкуре и с томагавком наперевес, она, как и Гера любит надувать лягушек и ловить за верткое холодное тельце водяных гадюк. А еще с Покахонтас можно играть в «Кис-брысь-мяу». Правда, индейская принцесса все чаще смотрит на закадычного друга свысока: ей подавай трехмачтовый парусник и английского капитана. В отместку Гера влюбляется в Элен, а потом и в Кати, и Джоанну, Иветту, Лизетту, Мюзетту, Жанетту, Жоржетту… И даже в эту. Приезжую Сашку. По-честному там и смотреть не на что: вся в веснушках, ножки иксиком, буквы «р» не выговаривает, мышиный хвостик, стянутый полосатой резинкой на самой макушке и диоптрии минус четыре больше неулыбчивых глаз.
За лето Гера вытягивается ввысь, мама говорит это все потому, что он стал меньше играть в приставку и больше времени проводить на улице. С маминой подачи Гера бегает и отжимается, ходит на теннис и плаванье, но никак не может научитьсяподскокам, хлопушкам и дробям. Зато теперь не стоит предпоследний в строю, мяч его с первого раза попадает точно в кольцо, а еще Спиваков самый прыгучий и выносливый в классе.
- Дыхалка у Геры будь здоров, - хвалит физрук.
Гера дышит. По-собачьи. С высунутым языком и открытым ртом. Так чтобы запекло в груди, и стало жарко. Так чтобы закружилась голова, и пот стекал за шиворот. Так чтобы во всем теле мандраж как перед дракой. И слов никаких говорить не надо: пацаны сами секунды отчитывают, и уже наготове полотенце или твоя футболка измятая. Если ты не ссыкло, то и подольше продержаться сможешь. Закрой глаза и не открывай, пока назад не позовут. А падать, падать особенно приятно.
- Дыши-дыши! - друзья будят невовремя. Бетти Буп так и не дает поцеловать себя в капризные губы, но Гера знает, следующей встречи осталось ждать недолго.
Мамина помада, сапоги старшей сестры, топик, лосины и в блестках ресницы - все девочки сделаны из чего-то сладкого и гадкого. В руках Геры - отцовский ремень, с потертой кожей и медной бляшкой. На ремне шесть дырок. Шилом мальчик пробивает еще две. Обмотав вокруг шеи, старается затянуть потуже. Забывает дышать. «А вдруг не успею?» Но космические ковбои ничего не боятся. - У-у, восьмиклассница, у-у, восьмиклассница! – раскачивается на перекладине для вешалок. У-у-к-х-х.
Задняя стенка шкафа отваливается, падает на зеленую траву. За ней вместо старых обоев в красный кирпич – луга, холмы и горы. На отвесных скалах - замки. Море. Фрегат на горизонте. Гера колотит ногами по боковине шкафа. Шкаф с треском складывается. Хрясь! Бам! Гера выбирается из-под обломков. Оглядывается. На поляне вокруг него собралась толпа. Все с любопытством смотрят на мальчика. Гера узнает Гайку, Покахонтас и папу-Каспиана. Папа молодой и стройный, в сверкающих доспехах. На коне. В ножнах меч. И куда делись залысины и двойной подбородок? Слышится львиный рык, на поляну выходит он – сам Лев Аслан. Гера вскакивает, подтягивает штаны, вытирает липкие ладошки.
- Как я теперь попаду домой? Мне надо. У меня контрольная по математике через час.
- Ты дома, Герман. Учебный год окончен, начались каникулы.
А потом устроили бал. Гера танцевал с Машей (так он звал самую красивую девушку с «лизанок»). На Гере был расшитый золотом камзол и смешные остроносые туфли. Маша вместо привычного купальника надела пышное белое платье. Его почему-то совсем не хотелось слизывать. Эльфы играли на флейтах. Эвоки выстукивали ритм на шлемах имперских штурмовиков. Мимо хороводом пронеслись фавны. Они весело кричали речевку:
Гера.
Герда.
Хироу.
Хрен вам!
Харе Кришна.
Йоху!
Х у й.