Теплый августовский день. Она сидела на деревянной неокрашенной лавочке и курила. Тонкая сигаретка, зажатая между пальчиками, методично скользила от пухлых губ вниз, и, выждав «театральную» паузу, возвращалась обратно. Старый клен раскинул над ее головой широкую зеленую ладонь, защищая от лучей яркого солнца. В его тени было приятно прохладно и можно было просто наслаждаться хорошей погодой, но из светло-голубых глаз текли непослушные слезы. Слеза за слезой, будто играя в догонялки, стекали по щекам. Тонкая шпилька вошла на треть в мягкую почву, но ей сейчас было все равно, что теперь на каблучке останется грязь. Она уже совсем перестала бояться грязи, потому что на ее душе грязи было больше, чем вокруг.
На душе было муторно и тошно. Она зашла в тупик, и выбраться из него не представлялось возможным. Ее нежно заманили в эту ловушку, завели ласковыми словами и обещаниями, потом уверенно сказали: «Подожди тут». Она доверилась и даже не обернулась посмотреть, что было сзади. Она наивно ждала, когда за ее спиной просто и незатейливо выкладывали стенку из кирпичей, не жалея на них раствора. И стена вышла крепкая, непробиваемая для хрупких девичьих плеч. А она ждала, надеялась, верила… И ведь ее никто не обманул при этом. Она добровольно выбрала этот путь, и силой ее никто не держал, не связывал по рукам и ногам пока замуровывал выход. И винить было некого, только сама она виновата, больше никто.
Тонкий фильтр улетел в зеленую траву. Девушка взъерошила свою золотистую челку, расправила плечи и достала из пачки новую сигаретку. «Надо бросать!», - в очередной раз, скорее даже по привычке, подумала она и прикурила от дрожащего пламени зажигалки. «Зачем? Кому это надо? Все равно, все умрем: и курящие и нет!», - в легкие пошел дым, а в голове на миг сладко закружилось. Но это был такой короткий миг, что заметить его можно было, только если ждешь. А она умела ждать. Научилась. За последние три месяца она много чему научилась.
Она научилась и тому, чего никогда не знала, и тому, чего никогда не хотела, и тому, что так всегда ненавидела. Жизнь коварная штука, она крутит нами, как фарфоровыми куколками, заставляя изображать немыслимые сюжеты.
«И почему это происходит со мной? Почему?», - она просто не могла понять, чем она так насолила своей судьбе, что та преподала ей такой жестокий урок. Урок, из которого она ничего не вынесла, кроме боли и слез. Ни одного важного и полезного вывода она так и не смогла сделать, а ведь мать-природа не обделила ее умом. Как любят говорить мужчины: «Когда раздавали мозги, она стояла в очереди за грудью». Но это было не про нее. Она не знала, как там при рождении раздают красоту и ум, но ее не обделили ни тем, ни другим. То ли она с рождения шустрая была, то ли просто хитрая, но успела везде. «И, отчего, говориться, такой девушке такая судьба? Вот бы хоть перед смертью узнать ответ», - в который раз она сама себя ловила на том, что думает о смерти. А начиналось все слишком красиво. Возможно, в этом и вся соль – СЛИШКОМ! Как в сказке…
Был май. Солнечный радостный день. Анюта чинно отбивала на асфальте тонкими каблучками мелодию весны. Короткая юбка и невесомый топ после тяжелых зимних одежд давали возможность парить над землей навстречу весне и любви. И она летела, теплый ветерок играл ее золотыми прядями, на губах светилась улыбка. И именно такой ее тогда и увидел Илья. Он просто проезжал мимо на машине и его взгляд машинально остановился на ней. Ему показалось, что она улыбается только ему. В его голове молнией пронеслась мысль: «ОНА». Он нажал на газ и сразу же свернул к первому кусту цветущей сирени. Он как мальчишка ломал благоухающий куст, не обращая внимания на осуждающие взгляды прохожих: мол, такой солидный мужчина, а что творит! Как пацан! А он и стал простым пацаном в тот момент, когда увидел ее. Он нарвал огромный букет, критично осмотрел его и сорвал еще три ветки. «Вот теперь этот букет достоин ее», - оценил Илья и молнией помчался в машину, чтобы догнать ее.
Анюта никуда не торопилась, просто шла и любовалась городом, который воскрес после долгой зимы. Вдруг рядом с ней остановилось серебристое ауди, и из открытого окна возник огромный букет сирени. Она почему-то даже не удивилась, а с радостью приняла этот букет и жадно вдохнула дурманящий аромат цветов.
«Девушка, не желаете совершить прогулку в моем сопровождении?»
Анюта посмотрела поверх букета на мужчину в машине. На вид ничего выдающегося, простой мужчина в белой рубашке, аккуратная прическа из волос непонятного цвета, ни сказать, что они светлые, но и не темные, острый нос с горбинкой, узкие губы и карие глаза. Но почему-то этот мужчина был таким знакомым и таким притягательным, что она просто открыла дверь машины и села рядом с ним.
«Аня», - без лишнего кокетства она протянула ему руку для рукопожатия, а он взял ее ладонь и прикоснулся к ней губами: «Илья».
Салон автомобиля был наполнен запахом сирени, но Анюта сквозь него четко ощущала еще один аромат. Запах мужчины. Именно так и должен был пахнуть ее мужчина, она это поняла с первых минут их знакомства. Это ОН.
Они медленно ехали по городу с открытыми окнами, наслаждаясь весенним ветром, и говорили ни о чем, но им было так хорошо вместе, что больше ничего и не надо было. Ехать так бесконечно, слушать его голос, ощущать его присутствие рядом. Но резкий звонок мобильного телефона прервал их идиллию. Илья вдруг занервничал, как будто забыл, о чем-то важном, и Ане вдруг стало не по себе. Он сухо поговорил по телефону, ограничившись общими фразами, так что нельзя было разобрать, кто это звонил: мужчина или женщина. Но Аня почувствовала шестым чувством, что это была именно женщина и не просто знакомая женщина, но этот холодок быстро пробежал по ее мыслям и вмиг испарился, когда Илья посмотрел на нее. Его глаза были такими нежными с золотыми искорками, что Анюта запомнила тот миг на всю свою жизнь. Он смотрел на нее долго и пристально, а она боялась, что он вот-вот отведет свой взгляд от нее, скажет, что ему пора, и она больше никогда не увидит этих глаз.
Илья смотрел в ее голубые глаза и думал почти тоже самое. Но он, в отличие от Ани сказал это вслух:
«Вот мы сейчас расстанемся. А вдруг мы больше никогда не встретимся?»
Анюта вздрогнула, когда услышала свои мысли вслух, и она, сама не ожидая от себя такого, сняла с левой мочки сережку и протянула ему:
«Я за ней обязательно вернусь».
Илья осторожно взял сережку с ее ладони и, игриво улыбаясь, сказал:
«А знаешь, я знал, что ты сейчас сделаешь что-то в этом роде».
Анюта посмотрела на него и ничего не ответила. Она и сама не знала, почему она это сделала. То ли видела это в кино, но вспомнить в каком так и не смогла, то ли читала в романе, но память не подсказала ей его названия. Но она это сделала от сердца. Это оно ей подсказало, а она покорно повиновалась ему и отдала незнакомому человеку одну из своих самых любимых сережек, ни капельки не сожалея об этом.
Потом Илья подвез ее до дому. Она вышла из машины, он вслед за ней. Они стояли у ее подъезда и молча смотрели друг на друга. И так хотелось, чтоб этот миг никогда не кончался, а безжалостное время вдруг остановило свой дикий бег и подарило им вечность.
Но Аня сама сказала: «Ну, мне пора», и уже развернулась уходить, как услышала тихое, но твердое: «Стой!». Она развернулась на встречу Илье, а он наклонился и поцеловал ее щечку.
Анюта еще долго ощущала теплый след его на своей щеке, а на душе было так трепетно и радостно, что хотелось танцевать, кричать и плакать от счастья.