Музыка долбила так, что большинство не слышали ни её, ни даже свои мысли.
Пьяная толпа кричала и веселилась.
Клубное освещение брызгами палитры перекрашивало людей невидимым кропилом новой ночной религии.
Все танцующие мелькали друг перед другом, исчезали и появлялись вновь.
- Иии… - пищали девки.
- Ууу… - гудели пацаны.
- А вы чего не танцуете? – молодая женщина присела напротив одинокого мэна – белая рубаха с распущенным красным галстуком.
- Ведьмой любуюсь.
- Какой ведьмой?
- Вон той, - он показал на стриптизёршу.
В розовой колонне света на шесте изгибалась голая танцовщица.
Гимнастка лихо достигала предела трёхметровой высоты и виртуозно возвращалась вниз.
Длинные волосы женщины хлестали по спирали, парили перьями, превращались в накидку, взлетали душем в невесомость и туманом уходили в задымлённую неизвестность.
- Дааа… Красивая. Эээх, - выдохнула девушка. Положив руки на стол, она принялась разглядывать нового незнакомца, - вас привлекают ведьмы? – кокетливо спросила она.
- А вас? – не глядя на неё, переспросил мужчина.
Он склонил голову вбок и вынул из-под стола смартфон.
- Судя по тому, что это ведьма, и она вам понравилась, - солидный посетитель чем-то выделялся среди молодёжи. С нескрываемой неохотой он спокойно водил по экрану пальцем, - судя по тому, что она вам понравилась… - задумчиво повторил он. - Мой вопрос ри-то-ри-чес-кий.
- А почему вы решили, что это ведьма? По-моему…
- А вы не видите?
- Что? – собеседница ещё раз глянула в сторону танца.
- Что «что»? – человек разговаривал с прежней позиции. - Круг сцены – это ступа. Шест – это метла, - спокойно объяснил он, - баба – она летает.
Музыка стихла.
Общий гул перешёл в режим ожидания.
Со стороны «кабинок любви» послышался сильный женский стон.
Наступила мёртвая тишина.
«Общественное внимание» привлёк к себе одинокий секьюрити, охранявший «влюблённых».
Он растерянно почесал себе нос и повернулся боком.
Драйвовая музыка с новой силой врезала по ушам собравшихся граждан.
- Вы в кабинке были хоть раз? – спросила девушка мужчину в красном галстуке.
Тот, увлечённый своим андроидом, рассмеялся:
- Может, для начала имя узнаем? – спросил он, успокоившись. – Меня Олегом зовут.
- Оля, - новая знакомая улыбнулась и откинулась на спинку диванчика, - вы не ответили на мой вопрос, - настояла она.
- А? – он присполз вниз, завалился на бок и переложил телефон в другую ладонь. – Нет. Я вообще тут впервые, - равнодушно ответил Олег. – А вы?
- Я нет.
- Что нет?
- Просто – нет, - девушка завела руку за руку и демонстративно округлила глаза, - я предлагаю, Олег, принять мой ответ, как вам будет удобнее. Потому, что цели ваши мне не известны. И я не ведьма, - она улыбнулась.
Мужчина отложил в сторону смартфон и облокотился на стол:
- А это мы сейчас и проверим, - сказал он. – Вино? Шампанское? Пиво? Коньяк? Кушать выбирайте сами.
- Вино. Красное.
- Хорошо, - джентльмен потянулся к зелёной бутылке, - не волнуйтесь, это не «Кагор», - успокоил он, наполняя бокал, - но и не кровь.
Девушка приняла угощение:
- Я не волнуюсь, Олег, - она глотнула напиток и поставила его перед собой. – Почему вы считаете, что стриптизёрша – это ведьма? Потому что она без трусов?
- Вы пошлее, чем Фрейд.
- Что?
- Что бы вы выбрали на месте нечистой силы, ступу или метлу? – неожиданно спросил он.
- И ни то, и ни другое.
- Почему же? – мужчина тоже налил себе красного, - потому, что вы не ведьма? Ольга… - он пригубил и зажевал сыром, - нормальный продукт. Попробуйте.
Улыбаясь, Ольга взяла кусочек:
- Неплохо...
- Ольга. Я давно понял, что вы не ведьма. Вопрос уже по другому поводу. Вы слыхали про психоаналитика Зигмунда, такого?
- Фридриха?
- Ага. Только не Фридриха, а Фрейда.
- Конечно. И что?
- Как, по-вашему, почему она танцует не на брусьях, не на кольцах, не на канате, а на шесте?
- Вы бы ещё спросили, почему не в бочке из-под капусты и не с веником в руке, - девушка замахала над собой невидимым веником.
Они оба рассмеялись.
Веселье продолжалось.
Электронные барабаны качали в бокалах вино.
Старательная танцовщица щедро раздаривала красоту, импульсивно вытряхивая из груди остатки неугасимой души.
- У тебя, Ольга, хорошее чувство юмора. Я давно подозревал, что Зигмунд перегнул палку. На женщин его теория, похоже, вообще не действует? – Олег отвернулся от зала.
- Теоретик просто был импотентом. Или наоборот…
- Импотентом? – мужчина засмеялся. Он снова оставил телефон на диване. - Запомни, Ольга, - человек в галстуке приблизился к столу, - импотентов нет в природе. Это сказка, внушаемая женщинами для опровержения сказанной ими провокации. Или просто для привлечения внимания. Понятно?
- Вам виднее, - она широко улыбнулась, - вы правы, что женщинам Фригмундовская теория и в голову не придёт. Если бы он был женщиной, то обязательно бы настоял на смене пола.
- Может быть.
- А если бы он был ведьмой, на чём бы он летал, по-вашему? – спросила Ольга.
- На ги-не-ко-ло-ги-чес-ком кресле.
- Фу, - она отодвинулась назад. – Вы пошлее, чем…
- Зигмунд?
- Да. Чем Зигмунд Фельдман…
Собеседники вновь рассмеялись.
Олег смеялся, что смеялась Ольга, а та, в свою очередь, что веселился Олег.
Время шло быстро.
Борьба противоположных умов продолжалась.
Она мелькала цветомузыкой по всему пространству клуба – кобелями и суками внюхивалась молодёжь в окружающую среду.
В глаза друг другу смотрели собеседники за столом.
Бокалом в бокал ударялось вино.
Губами в губы продолжался разговор:
- Почему вы всё время в телефоне? Вам же нравятся ведьмы. Посмотрите, какая грация. Небольшая вуаль бы ей не помешала, конечно. Но, как она спускается с шеста… А гляньте, какой взлёт… Это же красиво…
- Человека, Оля, можно всегда накачать вином до кондиции. Предел свой у каждого, - Олег заметно опьянел. Он вертел в руке телефон, как колоду карт, - потом неизбежно наступает смерть. Вино в этом плане - враг. После предела пошлости… Оля… аналогично… обязательно… наступает прозрение или смерть… Шест с голой бабой - это коллективное безумие. Такое шоу - только для толпы. Если бы это было красиво, Оля… то никто бы сюда не ходил... Все сидели бы дома и смотрели на своих жён… с шестами... Шест, Оля, – после паузы сказал мэн, - это и есть предел пошлости. Кондиция. Конечно же, только для меня... – добавил он.
- Вам просто не повезло с женой…
- С жёнами. С жё-на-ми, Оля. Не с женой, а с жё-на-ми…
- Я поняла, поняла…
Они замолчали, выпили и принялись за еду:
- Однажды, так случилось, что я остался один. В пустой квартире, - кушая, Олег казался более оживлённым. - Это я потом узнал, что таких случаев много и ходить далеко не нужно, - он быстро орудовал ножом и вилкой. - А тогда мне думалось, что я один на белом свете. Наступил момент, когда я очутился без цели, - человек в красном галстуке закрыл один глаз и огляделся по сторонам. - До этого цель присутствовала со мною всю жизнь. Я думал, что это естественно и так будет всегда. Что цель – она у всех. И по-другому не бывает. Моему удивлению не было предела – оказывается, бы-ва-ет. То есть я сделал для себя невероятное открытие, Ольга. Цель исчезла внезапно - как вырванный глаз.
Ольга удивлённо подняла брови:
- Эк… вас…
- Нет, я не испытывал горя, у меня не было депрессии. Даже плохого настроения… Я именно по-ра-зил-ся, - быстро продолжал рассказчик. - Это не объяснимое состояние. Как переход в другого человека. В другую судьбу. Хорошо, что мужского пола - это единственное, чем я не отличался от меня того, прошлого. Ко мне пришло умиротворение и спокойствие. Наступило истинное душевное равновесие, - он улыбнулся.
- Очень интересно… К чему это вы?
- Равновесие длилось не первые минуты моего озарения, - жадно глотая еду, вспоминал Олег, - оно продолжалось неделями. Месяцами. Нет цели. Вот это да. Свобода. Полная. Никому ничего не должен. Никто ничего не должен мне. Ни-че-го не бо-лит…
- Олег, вы не спешите… - Ольга пододвинула ему бокал, – поперхнётесь…
- И вот, немного погодя, я решил сотворить, то, о чём много слышал, но никогда не делал, - сбавив темп, сказал он. - Это разврат, Оля. Ну, конечно же, разврат приличный в общепринятом смысле. Без экстримов там всяких, - Олег рукою обвёл пространство вокруг себя, - у снисходительных нас - это называется погулять, по бабам, по#ледовать… - мужчина глотнул вина, - короче, разврат. И вот вспоминаю один въевшийся, Оленька, эпизод моего эксперимента. Он мне запомнился так, же, как если бы мне вставили стеклянный глаз вместо утраченного…
- Или вырвали оставшийся? – засмеялась девушка.
- А вы жестоки, однако…
- Я? – она засмеялась ещё громче. – Простите. Вы сами про вырванные глаза начали. Жутко, просто…
- Эпизод - как новое озарение или важное событие в жизни, - попытался исправиться Олег. - Мы с приятельницей сидели на кухне. На корточках. Ужинали, – человек в галстуке перестал жевать и сложил руки на стол. - Смеялись и веселись. Из розеток проводки только одни торчали в квартире, - мужчина показал лапку с тремя пальцами. - В руке у меня всё время мигал телефон. Потому, что отвечать приходилось на него - сразу троим, - он развернул «лапку» ладонью вверх, - тро-им… смсками…
Ольга выпрямилась и глянула на телефон на диване:
- Как и сейчас? – кивнула она.
- Открытие состояло в том, Оля, что телефонные женщины будто собрались где-то в одном месте, - рассказчик положил смартфон на стол. - При общении со мной, они, как будто вместе решали, что каждой отвечать, спрашивать, или говорить. Сообща. То есть, попросту, тогда они воспринимались, как однояйцевые близнецы в одной комнате…
- Эк… вас…
- Истинная правда, - он перекрестился, - поверь. Они вели незримый бой со мной. Одинаковыми словами, темами, фразами и выражениями, - невозмутимо смотрел на удивлённую собеседницу человек в галстуке. - Я не верил своим глазам. Такое, если и бывает, то только раз в жизни. Как юбилей, рождение или смерть… - Олег подтянул красный узел на шее.
- Вы и сейчас с ними разговаривали? – Ольга подвинула к нему его потухший телефон.
- Нееет… - успокоил её собеседник, - то было десять лет назад. Это я в «тетрис» играю, - мужчина провёл по экрану, и перед ними появилась заставка знакомой всем игры.
- А я уж испугалась. Ну, дальше, - девушка с интересом, облокотилась руками на стол.
- Разговаривали брошенные мною женщины о-ди-на-ко-во. Цезарь отдыхает, как я справлялся одновременно. Это настоящий кошмар, - он убрал отвлекающий «тетрис» обратно на диван. - К чему это я? – задумчивый мужчина почесал голову. - Ни одна из них и их подружек… никогда ни перед кем… ни разу не танцевала. Ни в каком виде. Последняя на то время моя - хореограф по образованию. Так и она не сподобилась в своей трудной судьбе ни перед кем выступить. Это я, Оля, на счёт твоего замечания о доставшейся мне плохой жене…
- Жён, Олег, - поправила его Ольга, - жён.
- Ну, да. Жён. Плохо они танцевали, по-твоему?
- Я же пошутила, - она засмеялась, - не принимайте так близко к сердцу…
- И понял я тогда, - голосом праведника перебил её Олег, - что люди одинаковы в одинаковых гневах своих. И осознал, - он снова выглядел пьяным, - что и в радостях и бедах одинаковых, всё одинаково у них. И по-другому я стал смотреть на одиноко танцующих женщин, - мужчина курицей на вилке показал в сторону стриптизёрши. - Это было давно. Десять лет назад. - Он отправил мясо в рот, звякнул прибором о тарелку и тихо продолжил, наклонив голову вниз. - Та подружка с кухни постепенно переходила в армию телефонных террористок. Я продолжал убеждаться, что слабый пол слаб не отсутствием грехов, свойственных полу сильному, а их наличием. Женская разведка разветвлённой географической сетью доносила мне про всех, кого я знал и кого не знал…
- Олег, успокойтесь, - девушка дотронулась рукой до его низко опущенной головы.
- …узнал я про мужиков, Оля, баб... и даже про баб этих неизвестных мне мужиков, - джентльмен поцеловал ей руку. - И открылось мне, - голос пьяного пастыря зазвучал с новой силой, - что вместе кончают-то все, а не только моя благоверная… рождённая под меня... И ощутил я ложь о двух половинках яблок. И стали тогда женщины для меня все… одного возраста, вида и веса…
- Ха, ха, ха… - не выдержала слушательница.
- Тсс… Оглянись…
Мелькающая биомасса беззвучно кипела, дымилась и перемешивалась сама собою.
Ольга зажмурилась и потрясла головою.
Открыв глаза, она увидела, что ей это не показалось.
Все танцевали молча, без музыки и в тишине.
- Ааа… - открыв рот, девушка уставилась на невидаль.
- И стал ценить я женщин с глазами комсомолок и делами санитарок, - услышала она из уст ближнего. - И не пнул бы я по танцующей попе… исключительно только такой, - Олег приставил руку ко лбу, изображая пионерку, - для которой слово «шест» - лишь цифра без мягкого знака… И которая не пыталась бы заменить слово «хочу» синонимами при… желании кушать… И которая не стеснялась бы говорить «дам», если надо кого-то на-кор-мить… - он откинулся назад и закрыл глаза.
Клубная музыка набирала обороты.
Уставшая молодёжь молча двигалась без неё в ожидании новых импульсов оглушения.
Спокойный тон собеседника оказался всего лишь громче тишины.
- Фууу… - вытерла себе лоб Ольга – её привычная среда возвращалась. - Думала, что показалось… Олег, - она вышла из-за стола и села рядом. - А как же цель? Она-то хоть появилась?
- За десять лет? – его язык заметно заплетался. – Ха, ха, ха, ха…Запомни, Ольга… Человек без цели – это труп…
Ольга взяла его за волосы и резко подняла голову вверх.
Расширенные зрачки человека в красном галстуке настойчиво закатывались вверх.
Распустив мэну на шее узел, девушка толкнула его в угол дивана и налегла сверху:
- Не бойся, комсомолец, - прошептала Ольга ему на ухо, - ты не труп… От этого ещё никто не умирал... У меня, по крайней мере… - уточнила она и вынула из его брюк бумажник.
Усевшись обратно, молодая женщина выплеснула под стол недопитый Олегом напиток, заполнила до краёв пустой бокал коньяком и поставила его на место.
Танцпол сверкал темнотой.
Прихватив с собой новый смартфон, клофелинщица вышла из клуба.
«Ты редкостное дерьмо», - прочитала она на крыльце последнее входящее сообщение под популярной русской игрой.