6. Амнезия.
Как бы сказать об этом так, чтобы все остались живы? Нет, пекусь я не о себе. И потом, моя роль в этом действии столь мала, что не имеет смысла беспокоиться о завтрашнем дне отдельно взятого человека, который ничего не помнит. Точнее будет сказать так, помнит отдельными кусками. Такое ощущение, что всё это началось у меня с того момента, когда кто-то мне совершенно неизвестный старческими ладонями разгладил в моём мозгу «белый лист бумаги». Я до сих пор ощущаю его кожу с выемками и бугорками. Бр-р-р…
На тот момент мне казалось, что я всё просчитал на своё ближайшее будущее и вдруг вот такое безобразие – стал забывать лица, имена. Ладно бы забыл и дышал себе дальше в две ноздри, так беспокойство стало одолевать. Вот-вот, в постоянном поиске объяснений всему происходящему со мной.
К примеру, 23 апреля этого года непонятно каким образом оказался среди людей, о которых мне совершено ничего неизвестно. Они стоят и я с ними за компанию. Музыка играет. Женщины нарядные, а мужчины, как всегда с ухмылочками и такое ощущение, что если дать им сейчас волю, они засыплют тебя неприличными анекдотами, и сами буду смеяться, а некоторые даже ржать, как кони. И ведь, что интересно, постоянно они снуют туда-сюда. Мне вот такое поведение никогда не нравилось, а тут ещё эта музыка, режущая всё моё нутро на мелкие дольки. А у меня всегда так, когда скрипка что-то там играет печальное. Как сказал кто-то из моего бывшего окружения, мол, так плачет душа. Трудно не согласиться.
Стою я, головой верчу по сторонам – пытаюсь определиться во времени и месте происходящего. Надо мной высокие потолки и по сторонам колоны, люстры свисают сверху и вокруг меня лица людей. Нет, ничего не получается у меня, чтобы вспомнить хоть кого-то и тогда пытаюсь припомнить, где я слышал эту печальную мелодию. Что-то чиркнуло в памяти, будто спичкой по коробку и всё – ни одной подсказки из прошлого.
И тут вижу – прямо напротив меня метрах в двадцати добротный стол на гнутых ножках и за ним стоит вполне адекватная женщина, так мне показалось, и даже с одним подбородком, что сегодня встречается довольно редко. Нет, ну приятно, когда что-то подобное попадает в наше время тебе на глаза. Присмотрелся, а она что-то говорит и выражение лица доброе. Потом откуда-то сбоку вышли двое: он и она. Я обратил внимание на их походки. Ничего примечательного, если не брать во внимание белое платье на спутнице мужиковатого хлопца. Что-то мне это напомнило, но только вскользь. Тут ещё кто-то сказал за моей спиной, мол, вон какие «голубки». Я обернулся. Напудренное лицо с потускневшими глазами и рот, тщательно выкрашенный вызывающей помадой. Ещё что-то придурковатое на голове собранное в какие-то завитушки и целый набор морщин на лбу и под глазами. На меня тоже посмотрели, но без всякого интереса. Ну, извините: у меня заурядная внешность и зарплата так себе, чтобы ещё пудрить себе носик по каждому поводу, а потом вот тут стоять и вещать прямо в затылок незнакомому мужчине.
А в это время там, в центре зала что-то стало происходить, и люди вытянув шеи, замерли. Я повиновался общему порыву. У меня даже что-то хрустнуло в области шейных позвонков. А эти двое зачем-то полезли целоваться на глазах у всех присутствующих. Неуклюже как-то у них это получилось. Мужчина облапил женщину, и было ощущение, что всё это для собравшихся людей и выглядело это так, будто всё это просто дань традиции. Какой? Вот тут у меня была только одна версия. Ещё в голове стала крутиться песня со словами: «Ах, это свадьба, свадьба, свадьба…» Ну, допустим, что это она и есть. Но зачем постоянно звучит эта печальная музыка? Прямо похороны какие-то, только без гроба. Опять за моей спиной тот же голос произнёс: «А эта приезжая с опытом видать. Смотри как прильнула к принцу. Повезло девке – такого «карася» отхватила». Кто-то вторил: «А бабёнка видать с опытом. Как она его обняла-то?» Первый голос поддакнул, мол, она же из списка лимиты и ей надо уметь удержать то, что попало в коготки. Ещё кто-то произнёс, что у невестки этот хлопец не первый и может быть будет не последний.
Я стоял, слушал и мне хотелось повернуться и дать всем этим говорунам по мордам. Ну, как можно в такой день и такие слова ещё говорить? Нет, ничего в этой стране не меняется. Традиции трудно ломать. Лучше их не заводить. Вот и марш Мендельсона куда-то задвинули на задворки и вся торжественность на сегодняшний день в подобных мероприятиях – это уже отработанный маршрут, где кольца, цветы, вечный огонь или на худой конец памятник борцам за дело революции. И потом, кому какое дело – сколько у невесты было до этого дня партнёров? Судя по её избраннику, он тоже руки в карманах не держал, а поэтому пусть у них будет в этом вопросе товарищеская ничья. Главное всё же не это, а то чтобы детишки были здоровы, если Создатель ничего не перепутает.
И тут невеста обернулась. Глаза… Всё остальное для меня во всём этом действии было уже второстепенным. Куда-то полетели в сторону все, кто стоял за моей спиной. Мысленно пожелал им здоровья, и что-то пробежало у меня по телу. Она смотрела так, как это делают люди пытающиеся разглядеть что-то важное в своём прошлом, где уже ничего нельзя изменить. Мне почему-то стало жаль её и эта фата, прикрепленная сзади в волосах, и этот букетик цветов в руках, и золотое колечко на безымянном пальце правой руки – всё это вдруг меня перенесло в дождливую осень. Сразу потянуло сыростью и над головой вместо высокого разрисованного потолка оказалось серое небо, и капли дождя стали барабанить по чёрному зонту, оказавшемуся в моих руках. Мне в какой-то момент показалось, что из-под моих ног уходит земля. Попытался шагнуть и тут меня охватил страх – я стоял на краю крыши дома. Там внизу можно было различить шум улицы, а здесь наверху был только дождь и я зажмурился. Ещё подумал, что эти зонты и дожди, наверное, родственники – они всегда вместе по жизни.
Открыл глаза. Всё тот же зал с люстрами, а невеста всё смотрит и смотрит в мою сторону и улыбка у неё какая-то лягушачья. В голове промелькнуло что-то про одуванчики, будто они захватили планету. Бред какой-то. Потом что-то про всякие детские «секретики», которые детвора закапывает, накрыв после куском стекла и чей-то до боли знакомый голос сказал так внятно: «Суслы проснулись».
Всё это нарушили собравшиеся люди. Они загалдели и полезли с фужерами к шампанскому. Ну, точно свадьба! Невеста с женихом стали всех обходить. Первым делом подошли к двум женщинам. Те их поцеловали. Матери. И тут я вспомнил…
Запахло лекарствами и жёлтые тонкие женские ноги в клеёнчатых тапочках. Ещё больничный халат в клетку с застиранными карманами и взгляд. Мне хотелось ошибиться, но это были всё те же глаза и в них я прочитал немой вопрос: «За что?» Странно: кто я, откуда – ничего не знаю о себе, а вот это почему-то всплыло в памяти. Стал барабанить пальцами по воображаемому столу, где опять же кто-то мне совсем незнакомый разложил всякие предметы. Вот тарелка с фруктами: груши, бананы, яблоки. Вот две женские серёжки в виде жемчужин – дешёвая работа, но почему-то они мне дороги. Вот женская сумка, утыканная пуговицами разного размера и цвета, початая плитка шоколада, белые чулки, небольшая по размерам книга рецептов с заложенными страницами. Чуть поодаль гитара без струн и ещё… мягкая игрушка с хоботом, книга «Парфюмер» и дальше разбросанные снимки, на которых чьё-то прошлое улыбается своему будущему.
А потом вдруг всё это и то, что сейчас кружило вокруг меня, стало настолько мне непонятным и чужим, что я здоровый мужик взял и заплакал. Стою весь в соплях, а у самого на сердце непонятное веселье разворачивается, и какие-то звоночки вызванивают. Ещё эти морды с фужерами снуют, как укушенные и постоянно улыбаются и у каждого второго из присутствующих обезьяньи ухмылочки, мол, вон мы как умеем. Кто-то даже из их числа попытался меня обнять. Не получилось. А слёзы льются, и будто кто меня по голове гладит и говорит в самое ухо знакомым голосом: «Всё будет хорошо». И тут я поймал себя на мысли, что никому, ничего не должен и стало так мне спокойно, отчего захотелось запеть, да так, чтобы всё это сборище притихло. И я запел: «Осень растревожила мои воспоминанья и опять, в который раз…» Снова кто-то полез ко мне с объятиями. И тут я вспомнил слова моего давнишнего приятеля, мол, и какая это свадьба без драки? И тут началось…
Когда оказался на улице, и почему у моего пиджака не было рукавов, никто объяснить мне не смог. Удивительное дело: трезвый и в таком виде, а где-то у кого-то уже другие планы на своё будущее. Ну, пиджак с себя долой и в ближайший магазин. Там не отходя от прилавка, влил в себя приличную дозу водки. Раньше ничего подобного за собой не наблюдал. Похорошело. Решил податься на свежий воздух. Ещё эта носатая продавщица курлыкала в спину: «Сейчас вызову кого надо…» А мне никого не надо. Ну, выпил. И что теперь правоохранительные органы отвлекать по такому пустяку? Да у нас в стране каждый третий не просыхает! И всем им няньку в погонах приставлять? Ха, никакого бюджета не хватит.
Так вот, стою, а ветерок меня обдувает, и такая радость во мне в ладоши стукает, что я ещё пару глотков сделал из бутылки. И только я губы ладонью утёр, ко мне подкатывает барышня и вырезом на платье начинает водить перед моим носом. Я ещё подумал: «И что сегодня за день такой? Вот-вот, то свадьба смахивающая на похороны, то какие-то видения, а теперь ещё это пособие для мужчин на каблуках…» Надо признать, что дал себя этой особи меня утащить в сквер. Всё и ничего, только зачем я ей понадобился, я так и не разобрал. А она мне всё подмигивала и подмигивала и корчила губы уж слишком по-взрослому. Я грешным делом поначалу её принял за… проститутку. Потом-то разговорились и оказалось, что просто одинокая, а я весь такой без пиджака и при галстуке, да ещё в придачу с бутылкой в руке. Вот и пожалела. А зачем? Вот всегда так: и не тех жалеем, и любим второпях, а потом под грустную музыку обмениваемся кольцами. А потом-то что? Ну, медовый месяц на то он и месяц – прошмыгнёт в прошлое и поминай его, как звали. А дальше всё по одному и тому же маршруту: работа, дом, работа, дом. Если повезёт и родятся здоровенькими детки, радость на какое-то время решит задержаться около семейного очага и то, только в том случае, если каждый день будешь отдавать частичку себя этим непоседам. Откуда знаю? Не помню. Амнезия у меня. Говорят, что это теперь навсегда.