Я болею одним человеком. Это страшная болезнь, редко радующая или дающая хотя бы передохнуть. Я не люблю, нет, ведь тогда бы я ценила его, берегла, он был бы для меня дороже всех на свете… А всё же я его потеряла. Или, может, я тогда его не любила? Ведь имея не ценим. А потерявши плачем.
Он – странный, закрытый, сильный, чужой мне человек. Он редко смотрит на меня, а ведь когда-то он ждал меня, общался со мной, называл хорошей… Интересно, он и сейчас ещё думает так? А время идёт… Тогда, когда только начался разлад, не было страшно. Да и потом что-то связывало нас, что-то держало… А сейчас как обрубило. Он чужой, я чужая. Мы даже больше не соревнуемся ни в чём. Только иногда он вдруг улыбнётся или скажет мне человеческое, обычное слово. А так молчит. А ведь ещё пару лет, и мы поплывём по жизни, уносимые расколовшейся напополам льдиной в разные стороны. Теперь мне становится страшно. Время идёт.
Зачем я опять говорю о нём? Ну зачем я мучаю себя, в который раз воскрешая его в своих мыслях… А иногда они, когда я уже обессилена, сами не дают мне покоя и не могут уйти. Может, я вообще не управляю ими?
Я его не люблю! Он моя болезнь! Но всё же… есть что-то такое, может, в воздухе, может, в сердце. Какая-то заноза, глупое ранение. Ведь у меня такая оборона! А я раскрылась и была оцарапана. Ведь я не знала, что он уйдёт. Я не знала, что сняла кольчугу. Не видела, что я гола перед ним. И ещё немного оголена и сегодня.
А он, наверно, презирает меня. Или, что хуже, ему просто всё равно. А я в который раз думаю, мучаюсь, гадаю…
Я не люблю его. Но всё же, господи, дай нам шанс стать друзьями! Я тяжело больна, так, будто разрыв с вирусом невозможен. Смертелен. Хотя я могу иногда о нём забыть, даже, кажется, могу не вспоминать месяцами. Когда далеко? Когда другие вокруг, когда в душе нет этой гулкой пустоты? Или же я думала о нём и тогда? Не могу сказать, не помню, не уверена.
Я не люблю его. В который раз уже отрицаю?
Говорю себе: признай очевидное, ты любишь.
Я с тоской провожаю его в мыслях. Нахожу взглядом, как нашкодивший ребёнок. Я не прощаю себе ошибок, которые допустила при нём, которые разорвали нас.
Я люблю его.
Но я не чувствую знакомого горячего пульса, радости и силы, нежности, у меня не кружится голова. Я почти никогда не хочу целовать. Никогда не думаю прикоснуться.
Я люблю его?
Я хочу его обойти. Не хочу быть позади, чтобы он маячил передо мной, а расстояние увеличивалось. Я бегу быстрее, прилагаю больше усилий. А он смеясь садится прямо на асфальт и даже не смотрит, как я пробегаю мимо.
Я ненавижу его!
Если он что-то скажет мне, я вся подамся вперёд. Поговори ещё! Не уходи, не закрывайся, позволь мне тебе помочь, если нужно – вот всё моё стремление. Он ещё не заметил его? Я не выдала себя? Ах, зачем эта конспирация! Закрывая дверь в свою душу через глаза, я отделяю его от себя. И себя от него. Мы снова чужие.
Разве это ненависть? Разве зависть? Разве жалость?
Иногда он бывает так хорош! Говорит умные вещи, статен собой, иногда добр… Почему я не оценила его по достоинству сразу!
Нет, это не жалость. Восхищение?
Иногда он бывает не то чтобы глуп, но… немножко медлителен в понимании. Иногда чудаковат, хотя это и не так уж плохо.
Нет. Я знаю только одно неоспоримое чувство к нему: отчаянье.
«Привет, дорогой, у меня к тебе отчаянье, примешь?»
10.04.14