(глава из книги "Почти смешные истории")
В эту ночь три русских литератора долго бродили по Парижу. Поэт Б. Поплавский и прозаик В. Яновский знакомили с достопримечательностями поэта Горгулова, недавно прибывшего в столицу Франции из Праги.
Высокомерный Горгулов (литературный псевдоним – Павел Бред) задавал много вопросов по части русской жизни в Париже, но более всего интересовался хорошенькими девочками. В собственном литературном превосходстве он не сомневался, а заслуги молодых Поплавского и Яновского просто игнорировал. Закончив недавно медицинский факультет в Праге, он естественно старался получить полезную информацию относительно врачебной практики для иностранцев.
На вопросы нового парижанина отвечал Яновский, а Борис Поплавский шёл немного впереди. Вдруг Поплавский остановился под лучшей аркой Парижа – Карусель – и начал облегчаться. К нему дружно присоединились Горгулов и Яновский, стали в ряд и славно так помочились в центре культурного мира, под хмурым предрассветным небом, с видом на королевский парк и Лувр с несметными сокровищами.
«Наш ответ Европе: лордам по мордам», – записал Яновский в книге мемуаров «Поля Елисейские». Помочиться в центре Парижа – это смело! И оригинально…По-нашему, по-российски…
Есть ещё подобные эпизоды в книге Яновского, но этот, вблизи Лувра, – самый красивый. Не найдут эстетствующие интеллигенты в этом вызове поэтической троицы никакой красоты, но сами себе молодые литераторы здесь явно понравились. Потому и включил Яновский этот эпизод в свою книгу воспоминаний – запомнилось!
Были тому причины чисто физиологические: молодые поэты в тот вечер выпили много вина. Сюда накладывались и другие движущие мотивы – социальные и сексуальные: в этом смысле у них не всё обстояло благополучно. На них никто не обращал внимания и немудрено: плохо одеты, без денег, и без навыка к лёгкой жизни и приятным связям. И это всё в Париже, полном раскованных иностранок, приезжающих туда, чтобы разделаться со своей опостылевшей добродетелью.
Им хотелось именно этого – лёгкой жизни и женщин, но эти чувственные удовольствия предназначались для удачливых мужчин. Париж не принимал неудачников в свои объятия. А наши трое молодых литераторов относились к «младшему поколению» русской литературной эмиграции, или, как сказал о них Г. Адамович, к «незамеченному поколению».
Им предстояло в трудной борьбе завоёвывать себе одновременно средства для жизни и место под солнцем в литературном мире. Добиваясь признания в литературных кругах, не все из них выдержали испытания бедностью и равнодушием удачливых соотечественников.
Из трёх «восточных магов», облегчившихся в центре Парижа, двое вскоре ушли из жизни: поэт Б. Поплавский умер от передозировки наркотика, а Горгулова казнили за убийство ни в чём не виноватого, седовласого президента республики Думера.
Последние минуты жизни радикального поэта тянулись немыслимо долго. В толпе шептались: нож гильотины заело…Утром в газетах сообщили: крупное тело Горгулова не умещалось в ложе гильотины, рассчитанной на «среднего человека»…Шея казака не влезала в раму под нож – великое французское изобретение не подходило для русских богатырей.
Зато Василий Яновский прожил долгую творческую жизнь и оставил после себя много романов, повестей и самую ценную мемуарную книгу – «Поля Елисейские». К сожалению, другие книги Василия Семёновича ещё не переведены на русский язык, ибо писал он в послевоенные годы на английском языке и жил в Америке. И всё же, благодаря Яновскому, не исчезли из нашей памяти многие забытые имена молодых и средних лет литераторов русской эмиграции.
Воспользуемся книгой В. Яновского и вспомним некоторые интересные страницы из жизни русского литературного сообщества. Один эпизод мы уже прочитали выше.
9.05.14