Воронеж и окрестности. Из воспоминаний

          
       Если выехать со станции Воронеж на пригородном поезде, то сначала на возвышении увидишь здание Воронежского педагогического института, потом в низине можно увидеть вход в стадион  «Динамо» (где проходили всякие кроссы, когда я учился в Воронежском университете, и куда зимой я всегда ходил кататься на лыжах). Первая остановка поезда называется «Берёзовая роща».  Потом, переехав  мост через реку Воронеж, поезд  делает остановку на станции  «Отрожка».  Раньше в годы моего детства река Воронеж была довольно узкая (в 12 километрах ниже по течению она впадает в реку Дон, который в этом месте тоже ещё довольно узок). В реке неплохо ловилась рыба. Я жил тогда на горе над рекой рядом с Никольской церковью и мясным базаром. Чтобы попасть на речку, надо было спуститься по одной из узеньких улочек с довольно крутого склона. Если на горе дома были в основном пятиэтажные, то на этих улочках дома были одно- и двухэтажные и, в основном, частные. Люди сливали помои прямо на улицу, и они стекали вниз к реке. Внизу был старый Чернавский мост, с которого мальчишки (и я в том числе) с высоты метров пяти-шести прыгали вниз в реку. Весной в половодье река разливалась широко по низине, подступая к домам. Опять же высшим и опасным  шиком было кататься на льдинах, перепрыгивая  с одной льдины на другую. Там рядом с рекой жили Чижовские ребята, которые враждовали с ребятами из центра Воронежа. Однажды эти Чижовские отняли у меня с другом удочки, когда мы ловили рыбу на их территории.
      Выше по течению реки была территория СХИ (сельскохозяйственного института). Там послевоенные развалины сохранялись ещё и через десятилетия после войны. Туда можно было добираться на трамвае и  потом живописными лесными дорожками идти к реке, где были  хорошие купание и  рыбная ловля. Обычно мы выбирались туда с семьёй на воскресные вылазки. Однажды наш класс выехал на берег реки покупаться и позагорать. Мы устроили игру в прятки, во время которой я, выбегая из густых кустов,  повис на колючей проволоке. Девочки всего класса прикладывали листья подорожника к моим многочисленным ранам на груди. Помню, как после получения аттестата зрелости мы пятеро учеников нашего класса  на десять дней устроили туристическую вылазку в эти места. Построили из веток подобие вигвама и пытались питаться пойманной рыбой. Быстро съев принесённые с собой припасы, мы несколько дней вели полуголодное существование.  Вернулись сильно похудевшие, все искусанные комарами, оголодавшие, но с массой впечатлений.
      Позже  реку Воронеж перегородили плотиной, и образовалось Воронежское море. Оно во многих местах очень мелкое и сильно зацвело и заросло противными водорослями. Через реку построили новый широкий Чернавский мост, который  продолжается длинной дамбой, ведущей к левому берегу, где  также располагается город Воронеж. Там на левом берегу находятся крупные предприятия  (авиационный завод, полупроводниковый завод и многое другое). Вдоль берега Воронежского моря на правом берегу сделали красивую набережную. Между пединститутом и стадионом Динамо находится большой массив частных домов. Там жила семья моей первой жены Аллы. После нашей свадьбы в 1964 г. Алла перевелась из Воронежского университета в Московский пединститут им Ленина и переехала жить ко мне в Подольск, где я работал после окончания университета. Но рожать нашего сына она уехала к своим родным в Воронеж. И там мой первый сын сначала научился быстро ползать  по деревянному полу из жёлтых досок, а потом и ходить. Летом,  во время отпусков,  мы жили в этом домике с садом у моих тёщи и тестя.
     Где-то в 1972-1973 г.г. наш брак распался,  и в 1974 г. я женился во второй раз. Интересно, что знакомство с моей второй нынешней женой Валей произошло в тех же местах, что и с первой женой. Валя кончала Воронежский пединститут, и мы с ней познакомились на перроне «Берёзовой рощи», когда она возвращалась из пединститута, где она получала диплом об окончании института. Там же поблизости на берегу реки она снимала крохотную комнату в частном доме.
     Следующая остановка пригородного поезда -  «Боровое». Там протекает река Усманка, которая здесь имеет расширение, и там тоже можно было хорошо купаться, а также прыгать с железнодорожного моста в воду. Со следующими станциями «Сомово» и «Сосновка» у меня тоже связано много воспоминаний. В «Сомово» моя семья как-то летом снимала дачу. Хозяйка дачи была активная баптистка. Она сагитировала стать баптистами очень много своих соседей,  и в её доме происходили их собрания, на которые приезжали гости из других городов. Она обладала,  несомненно,  какими-то экстрасенсорными способностями. Увидев на моей руке множество бородавок, она сказала: «Давай я тебе их выведу». Разрезала сырую картофелину на две части, потёрла ими мне тыльные стороны рук, побормотала какие-то молитвы. Потом завернула картофелины в платочек и велела мне в полночь в полнолуние отнести этот платочек на перекрёсток дорог. Я это сделал, и через пару недель мои бородавки на руке исчезли. У этой женщины была кошка, которую она не кормила. Я помню очень удивлялся, что эта кошка даже сырые овощи и фрукты ела. Однажды я наловил несколько окуньков и плотвичек, оставил кукан с ними на веранде и пошёл звать маму, чтобы похвалиться уловом. Когда через пять минут мы с мамой пришли на веранду, эта кошка уже догрызала последние хвостики от моих рыбок. Помню, как местные мальчишки выследили крупного сома, который по мелководью переплывал из одной глубокой ямы в Усманке в другую. Они насадили протухшего воробья, подбитого ими из рогатки,  на огромный крючок, привязанный к миллиметровой леске, и на это устройство этого сома изловили. Двое мальчишек гордо через всё село тащили сома на толстой палке. Сом был длиной не менее метра. Ещё помню, как мы с ребятами ловили раков. Там в Усманке вода была очень чистая и прозрачная. Сидя на дереве, нависающим над водой, и насадив на крючок рыбу,  можно было видеть,  как рак своими клешнями хватает эту рыбу. После этого его можно было подцепить сачком и вытащить. Другой способ был такой. Идёшь по воде у крутого берега с уступом и пяткой нащупываешь нору. Потом лезешь туда руками, хватаешь рака, если он там был и тащишь его наверх. При этом рак очень больно хватает тебя за руку. Так что надо терпеть. Потом в других местах, когда мне с компанией мужиков приходилось ловить рыбу бреднем, иногда поймав совсем мало рыбы, мы параллельно вытаскивали до ведра и больше раков.
     В восьми километрах от  станции «Сосновка» был расположен студенческий спортивный лагерь Воронежского университета, где я учился. После второго курса во время летней экзаменационной сессии нас послали в спортлагерь на строительные работы. Там под руководством знающего человека мы трое студентов построили большую пристройку в виде веранды к столовой. Шкурили брёвна, закапывали их в землю, делали крышу, покрывали её толью.  Потом, когда я отдыхал в спортлагере, полковник Негробов, который там был руководителем, всё время меня укорял: «Ну, Абрамов, ну, Абрамов, посмотри,  крышу всё-таки кривую сделал!» В этом лагере я проводил все свои университетские каникулы. Там работали разные спортивные секции. Я целый день играл в баскетбол, волейбол, настольный теннис, купался в реке. Аппетит у всех был сумасшедший. При возможности ставились рекорды: съедали по три первых, четыре вторых и пять третьих. Однажды во время дежурства по столовой мы втроём слопали огромную чашку сметаны. Вечером там были танцы. Наверное, впервые в жизни я испытал бешеные эмоции в процессе  танцев с красивыми девушками, которые во время медленного танца позволяли крепко к ним прижиматься.
     Именно в спортлагере я познакомился со своей первой любовью – студенткой химфака. Она была на курс старше меня. Наша любовь продолжалась года четыре, но так и не завершилась браком. Жизнь полна магических совпадений. Моя нынешняя жена родилась в тот же день (22 декабря), что и моя первая любовь. А с первой женой мы сблизились после моего окончания университета тоже в спортлагере, когда я провожал её оттуда,  и мы гуляли в роковом для меня месте между стадионом «Динамо» и пединститутом.