Благодатная наша земля уже который год изнывает от жары! Обычно доброе, мягкое, ласковое солнышко словно рассердилось на неразумных людей, которые забыли его истинное имя – Ярило – и разогнало, проглотило все облака, оберегающие все живое от его пронзительно горячих взглядов. Бездонная синь неба от горизонта до горизонта словно заключила с огненным шаром союз, сняла все границы, все преграды для его разыгравшихся лучей, и они решили оставить о себе пусть недобрую, но долгую память.
…Середина лета, а берёзки уже потеряли ещё недавно трепетавшую на ветру нежную зелень. Листья потускнели, пожелтели, хотят спрятаться в тень. Только, где её найдёшь? Земля покрылась трещинами: ступишь на неё босиком – обожжёшься. Чахлые растения робко тянут к небу тонкие наполовину высохшие стебельки и просят: «Пить! Пить! Пить!»
…Вечерело. Но воздух раскален, как в полдень. Я вышел на огород, пожалел погибающий урожай. Машинально сунул ладонь в широкую трещину на земле. Ладонь утонула в ней, не ощутив дна. Глянул на сумеречное небо – ни облачка! «Пропали все весенние труды», - вздохнул и с тяжёлым сердцем направился в дом к спасительному вентилятору. Инстинкт, оставшийся от далеких предков, остановил на пороге. Что-то насторожило. За горизонтом, где-то над Кицканским лесом, вспыхнула на мгновение даль. Докатилось неясное рычание, похожее на ворчание потревоженного от сна зверя. «Неужели где-то дождь? Вот счастливцы!» С надеждой вглядывался в ещё видимые вершины деревьев. Сверкнуло опять. Ближе, ярче, отчётливее. И ворчание после вспышки дошло до слуха быстрее.
Картина менялась быстро: огромный сказочно лохматый зверь полз по небу. Иногда он выбрасывал огонь, издавал рокот. Было немного жутко, но моё любопытство победило. Вижу: с другой стороны к огромному и лохматому чудовищу, которое постоянно меняло свою форму, подкралось ещё одно гораздо меньших размеров. Если первое напоминало своим видом лохматого медведя, то второе походило, скорее всего, на молодого зубра. И этот, видимо, тоже хотел затмить собой мир. Но кроме молодого смелого задора и скорости у него ещё ничего не было. Он набычился и, словно играя, боднул противника. От грохота и треска задрожала земля. «Медведь» подмял под себя «зубра», поглотил его. Из всего, огромного двигающегося существа брызнул огонь. Он расколол небо от выси до самой земли. Стало светло, как днём. Казалось, кто-то расшалившийся бил беспрерывно в огромный барабан. Зигзаги огня, то похожие на стрелы, то на линии самой причудливой беспорядочности, раскалывали небо, вонзались в землю. Беспрерывные потоки огня превратили тени домов и деревьев в героев из жуткой волшебной сказки. Оглушительный треск заставил втянуть голову в плечи. Сорвался, будто с цепи, ветер, громыхнул сорванным листом жести. Упали первые редкие крупные капли дождя. Ещё через мгновение целый поток обрушился на землю. Я стоял под навесом, а с крыши низвергался водопад. Дорога за забором превратилась в бурную речку, по которой несло к Днестру гальку и мелкие валуны. Полчища туч, как огромные армии во время сражения, сталкивались, рассыпались и снова сходились в схватке. Слышалось: гремели тысячи орудий. Этот грохот потрясал землю. А она, давно не видевшая воды, под жуткий треск грома и слепящими всполохами молний, впитывала живительную влагу Природы и не могла напиться. И на душе стало хорошо. К утру земля оживёт, будет цвести и родить.
Не так ли и мы, люди, преодолевшие черную полосу своей жизни, оживаем вновь и готовы с новыми силами вершить добрые дела?!