- Как бы вы хотели умереть? Быстро, от пистолетной пули, чтоб не успеть понять, что произошло? Или может быть тихо, в своей постели, от старости? Или вы любите боль? Как бы вы хотели умереть?
- Я не знаю..
-На вас это просто навалилось, верно? Рак. Приговор, которого вы не ждали.
-Не ждал…
-Полгода. Как думаете, это много, или мало, Алексей?
-Этого достаточно. Я всегда хотел путешествовать…
-О, путешествия – это здорово! Европа… Латинская Америка…
-Да. Всегда хотел посмотреть Ниагарский водопад
-Алексей, это здорово. Это действительно прекрасно.
-Я хочу это сделать. Врачи говорят, что на лекарствах можно продержаться месяцев семь…
-Наша медицина – лучшая. Но врачи…. Они дают пациенту надежду. Которую он хочет слышать. Все эти страховые и фармацевтические компании… Вы знаете, сколько стоят лекарства? Вам нужно будет по пятнадцать таблеток в день глотать, чтоб удерживать себя на ногах. Да, вы увидите Ниагарский водопад, но с большой долей вероятности, вы блеванете туда. Вряд ли вы мечтали о таком путешествии. Курсы химиотерапии будут убивать раковые клетки, но вместе с ними и ваше тело. Волосы начнут выпадать, за ними – зубы, ваши близкие будут смотреть на вас с бесконечной жалостью, от которой вы устанете. Я много раз видел это, Леша.
-А что, у меня есть выбор?
-Выбор есть. Вы можете не тратиться на лекарства, а передать деньги своей дочери, которая учится. Ваши родственники не почувствуют обузы, вы уйдете по своему выбору, как сочтете нужным, быстро, тихо, или с болью, как захотите. Вашей жене не придется хоронить вас, мы вас кремируем, и вы, даже после смерти, будете со своими близкими.
Он взял Алексея за руку и посмотрел ему в глаза:
-Алексей, вы должны быть сильным. Ради ваших детей. Просто подпишите здесь.
Алексей взял ручку:
-Где подписать?
-Там, где галочка.
Алексей быстро подписал контракт. Агент кивнул:
-Еще пара вопросов: как должна пройти эвтаназия, и металл, из которого изготовить урну.
Алексей посмотрел в потолок и заплакал:
-Я не знаю…
-Рекомендую цинк.
-Пусть будет цинк.
-Так же я рекомендую инъекцию морфия, и вы умрете тихо и безболезненно…
-Нет… я хочу умереть не в постели.
Агент пожал плечами:
-Я могу договориться, чтоб вас вывезли на природу. Выстрел в голову…вы не успеете ничего почувствовать.
Алексей сглотнул слезы:
-Мне все равно…
Агент снова взял больного за руку:
-Вы сделали правильный выбор. Вы избавили свою жену от семи месяцев слез и мучений. Я позову ее к вам.
Агент встал и вышел из палаты. За дверью его ждал доктор и человек из отдела осуществления эвтаназии.
-Ну что? – Доктор смотрел выжидательно.
Агент выдохнул:
-Подписал. Природа. В голову из пистолета.
Доктор улыбнулся и отправился в свой кабинет. Человек из отдела осуществления просто кивнул. Совсем юнец. Убивал ли он? Скольких он убил?
-Еще есть что-то? – Спросил агент у юнца.
-Да. Седьмая палата. Сектант.
Юнец протянул агенту досье. День обещал быть серым и обыденным.
Он стал агентом через год после легализации эвтаназии. В мире, где так и не появилось летающих машин, медицина продвинулась не так далеко, как ему могло казаться в детстве, или как показывалось в фантастических фильмах. Но будущее настало, и смерть по желанию стала одной из медицинских услуг, одной из ведущих… До работы агентом он был военным психологом, помогал солдатам справляться со стрессом. Он не чувствовал вины, его не терзала совесть, он продавал эвтаназию детям и старикам, женщинам и мужчинам и ни разу не всплакнул. Поэтому он и был лучшим.
Сегодня, помимо Алексея, он уговорил еще троих, они всегда соглашаются. Хотя у последнего стадия отрицания была сильна.
Агент глотнул Джеймсона и улыбнулся. Алексей покинул этот мир час назад. Юнец выстрелил ему в затылок и в сердце. Агент снова глотнул виски.
В дверь тихо постучали. Он встал с дивана и открыл. На пороге стояла девушка и улыбалась:
-Вызывали?
-Да. Что по чем?
-Расценки – стандарт: тысяча – час, пять – всю ночь.
Агент отошел и пропустил проститутку в квартиру.
У агентов есть свои правила. Так называемый кодекс: не видеть клиента до разговора, не интересоваться его историей, не работать со знакомыми. Все, что может помешать работе эмоционально, отвергается. Но агенты очень хорошо получали. Они имели все, что хотели: шлюхи, машины, наркотики, агенты имели все. Цена за отсутствие совести. Совесть ему отказала еще в войну, когда безногие солдаты спрашивали «за что», а он не мог ответить. В последнее время он не часто думал об этом. Проститутки и виски заглушали эти мысли.
Телефон, звонящий посреди ночи – нехороший знак. Кто-то очень хотел жить…
-Слушаю..
-Ты нужен в тридцать седьмой больнице.
-На дворе – ночь..
-На месте тебя встретит доктор Павлов и объяснит задачу. Оплата вчетверо увеличится, если справишься.
Заманчиво. Раз вчетверо платят, значит, все отказались, либо потерпели неудачу.
-Хорошо. Буду через час.
Все больницы пахнут одинаково: пустотой, безысходностью и затхлостью, дезинфекцией, формалином, спиртом и болью. Этот запах встречал агента как своего. Он быстро прошел в кабинет доктора Павлова и сел на диван. Павлов смерил его спокойным взглядом:
- Не впечатляет. Вы не отвечаете тому, что про вас говорят.
-А что говорят?
-Что вы – лучший.
-Преувеличивают.
Доктор закурил сигарету:
-Дело деликатное….
-Мне не нужно знать детали. Вы знаете правила.
-В этом случае правила можно обойти.
Дверь открылась, и в кабинет вошел юнец. Агент кивнул ему и снова повернулся к доктору:
-Нет таких случаев, чтоб правила нарушались.
Павлов бросил агенту досье:
-Малыша зовут Арсений. Ему всего три дня. У него врожденный иммунодефицит. Родители отказываются от эвтаназии.
-СПИД – не приговор.
-Не приговор для взрослого. Для новорожденного…
-Давайте сразу расставим все точки над i, - Агент встал. – Вам не хочется возиться с младенцем, присматривать за ним в барокамере, несмотря на то, что, видимо, у родителей достаточно средств, чтоб за три года мальчик окреп и продолжил жить в защитном костюме.
-Моя мотивация вас не касается. И даже если и так, вы должны выполнить свою работу, раз хотите денег.
-Мне все равно на ваши мотивы, доктор. Я просто не люблю, когда мне врут. Это работе мешает.
Юнец посмотрел на Павлова, тот посмотрел на агента и выпустил в потолок колечко дыма:
-Ок. Тебе нужна правда. Мне этот младенец на хрен не нужен, как и его папашка, и мамашка – спидозница. Они знают, что он все равно сдохнет, сейчас или в двадцать лет, но если он сдохнет в моей больнице, то папашка этого выродка меня с говном сожрет. И не надо мне нравоучений. Твоя работа – уговаривать людей подыхать. Работа этого паренька, - Павлов кивнул на юнца. – убивать. А моя работа – лечить, а не с живыми трупами возиться.
-Он не мертв еще.
-Ух ты, да ты – врач, как я вижу.
-Мне, конечно, все равно на твою мотивацию, доктор, но если ты тон не сменишь, эвтаназия тебе понадобится, потому что ты просто не выдержишь той боли, что я тебе причиню.
Агент взял досье и вышел из кабинета. Бегло пробежавшись глазами по документам, агент понял, почему Павлов так напряжен. Отцом малыша был Иван Дорохов. Человек основавший программу «Эвтаназия – не преступление, эвтаназия – выбор».
Иван стоял в инфекционном отделении и через стекло смотрел на своего ребенка. Обычный с виду малыш, и не скажешь, что внутри него почти нет антител… У Ивана были красные глаза. Агент тихо подошел и встал рядом:
-Поздравляю.
Иван не повернул головы, он узнал голос.
-Спасибо.
-Как так получилось, Вань?
-Это любовь. Тебе знакомо это слово.
-Не знаю.
-Я знал о ее проблемах…но мне было все равно. Я под вакциной с 2043 года.
-Я думал, что вакцина не прижилась людям.
-Одному проценту прижилась…. Она настаивала на предохранении, но…получилось так, как получилось.
-Мне жаль.
-Я слишком давно тебя знаю, чтобы понимать, что тебе все равно.
Агент пожал плечами:
-Ты не всегда прав.
-Сколько мы знакомы?
-Уже лет десять.
-Я помню тебя. Как ты начинал.
Агент посмотрел на Ивана:
-Ты знаешь, зачем я пришел.
-Знаю. Я знал, что они пришлют тебя. Я знаю все, что ты скажешь. И я говорю тебе нет. Мой сын будет жить. – Иван посмотрел через стекло на ребенка. – Я все это придумал. И попал в ловушку собственной идеи. Не заставляй меня убивать мое собственное дитя. Ты знаешь правила. Когда ему исполнится восемнадцать, он сможет решать, а пока, уходи, откуда пришел.
Агент посмотрел через стекло: малыш перевернулся на бок и тихо сопел.
-Я помню, Вань, как ты начинал. Помнишь свою речь у Кремля? Там еще президент стоял…
-Не надо вспоминать, я помню все. Я допустил ошибку, я просто не хотел мучений для умирающих.
Агент кивнул:
-Да, конечно.
-Я не знал, что все так повернется…
-Да. И никто не знал. Никто и подумать не мог, что врачи станут кидать нам пациентов при любой возможности, что фармацевтические компании обрадуются тому, что они изготавливают теперь больше ядов, чем лекарств, а яды изготовить дешевле. Да и цену взвинтить можно, раз такой спрос. А как увеличились заказы у оружейных компаний… Я уж не говорю о государстве, которое нам зарплату платит…
-Все вышло из под контроля…
-…ведь столько хосписов, домов престарелых, психиатрических клиник закрылось. А это знатная экономия денег…
-Я должен это остановить. Подать людям пример, снова заставить их бороться за свои жизни.
-Да. Тогда на речи ты сказал, что произойди такая ситуация с тобой, ты бы отважно сделал выбор.
-Это было десять лет назад.
Агент повернулся к Ивану и посмотрел ему в глаза:
-Да. И все эти десять лет ты жил как король и был героем в глазах людей, ты купался в роскоши, пока такие как я делали всю грязную работу. – Агент схватил Ивана за пиджак. – Послушай ты, нытик чертов, все слишком далеко зашло за эти годы. Ты слишком со многими повязан. Знаешь, что будет, если ты не подпишешь контракт?
Иван испуганно посмотрел на агента:
-Что?
Агент вжал его в толстое стекло барокамеры:
-А то, что тебя распнут. Ты предашь свои идеи, и люди задумаются, а почему тогда они не помешали своим близким умереть? И тебя линчуют. Если не люди, то врачи, или спецслужбы. Твой дом сожгут а твою спидозную жену будут насиловать снова и снова, а знаешь что потом?
-Что?
-А потом они начнут линчевать таких, как я. А мне оно не надо, Ваня. Вот тебе простой выбор: либо подписываешь контракт, либо я к юнцу иду, что у Павлова в кабинете сидит, и все это ему объясняю. А уж он то найдет способ спасти свою задницу.
Иван схватил ручку и подписал бумаги.
-Вот так. А теперь как, и какой металл?
Иван снова заплакал:
-Как и какой металл?!
-Скиньте его со скалы в море.
Агент кивнул и побрел к кабинету Павлова.
-Я продал душу дьяволу. – Прошептал сквозь слезы Иван.
Агент обернулся:
-Нет. Ты и есть Дьявол.
Иван посмотрел на своего сына и продолжил плакать.
-Ну как?
Агент протянул юнцу бумаги:
-Сделал.
Павлов улыбнулся:
-Как тебе удалось?
Агент ничего не ответил, юнец вышел из кабинета.
-Тебе как платить, нал или на счет?
-Мне все равно. Но больше не звоните мне. Ваши пациенты больше не обслуживаются нашей компанией. Кажется, придется поработать, доктор.
Агент вышел из кабинета и направился к выходу. Сегодня он устал от больниц, а дома был Джеймсон. И проститутка, которую он снял на всю ночь, ждала его в его постели и грела ее.