Владимир Голдин
ЛАМБРО СЫН НЕЗЛОБИВОГО АРИСТАРХА
В этих двух псевдонимах заложена какая-то тайна, требующая разгадки. Конечно, сразу для ее познания обращаемся к великому знатоку псевдонимов И. Ф. Масанову. Узнаем, что Незлобивый Аристарх – Качиони Спиридон Александрович. Родился в 1858 году в Феодосии, писатель, юрист и автор сатирических произведений. Ламбро, как ужу стало понятно продолжатель дела отца – Сергей Спиридонович Качиони, родился в 1885 году в Пскове, и тоже писатель.
Но на этом загадки и тайны связанные с С. Качиони не заканчиваются. Интересно было бы узнать каким образом отпрыск семейства Качиони, с такой южной фамилией попал в Россию, а его сын оказался на Урале.
Когда Сергей Качиони оказался на Урале сказать сложно, т.к. личных биографических данных о нем сохранилось малое количество, да тем более он выступал в печати очень часто под разными псевдонимами. Для этого нужно для начала обнаружить признания самого С. Качиони или свидетельства людей хорошо его знавших.
Таковых на Урале, по-видимому, не сохранилось. Поэтому придется пользоваться теми находками, которые удалось обнаружить в печати, и которые сам С. Качиони признавал. И. Ф. Масанову он сообщил о своих двух псевдонимах: «С. К.», «К – Ни С.». В журнале «Уральский охотник» Сергей Спиридонович называет еще четыре своих вымышленных имени: «Уралец», «Пушник», «С. Ламбро», «Старый Воробей».
Выясненные псевдонимы писателя С. Качиони позволяют определить степень его творческого потенциала и узнать некоторые факты и поступки из его биографии.
Под ложным именем «Уралец» в прессе выступали многие авторы как до революции 1917 года, так и после нее. Авторство С. Качиони в данном случае можно только предполагать.
Псевдоним «Пушник» и «С. Ламбро» С. Качиони использовал в 20-30 годах. Остается один «Старый Воробей», под таким надуманным именем в уральской прессе никто не выступал. Внешне, судя по портрету, С. Качиони не походил на воробья. Это шутка. Но пошутить над собой может человек не лишенный юмора и силы характера, и он себе позволял это делать, как мы увидим из последующего хода исследования.
«Старый Воробей» - под таким именем находим два стихотворения в сохранившихся отдельных номерах Камышловской газеты «Заря народоправства», опубликованные в январе 1919 года: «Памяти Некрасова», и «Колыбельная песня Ленина». Время то было сложное и политическая ситуация не устойчивая, хотя войска Колчака наступали, но многие авторы не стремились раскрыть свое политическое кредо. Однако «Старый Воробей» - Качиони не скрывал своей позиции:
Коммунист я, мать Россия, баюшки-баю.
Проколол штыком стальным я волюшку твою,
Как блины пеку декреты, в Смольном я сижу.
- «Изрубить врагов в котлеты», - красным прикажу!
В трибунале заседаю. В крови Русь топлю.
Контрибуцию сбираю. Плетью всех луплю…
Это был поступок человека уверенного в своей правоте и убеждениях.
Закончилась гражданская война, ряд уральских литераторов покинули родной край и приняли жизнь эмигранта. Но многие остались: А. И. Шубин, В. В. Буйницкий, П. Я. Блиновский, В. М. Шумский, В. П. Чекин, Н. Власов, А. А. Климов. В числе оставшихся литераторов на родине был С. Качиони.
Трудно сказать, как складывалась личная и бытовая жизнь Сергея Спиридоновича в 20-30 годы. Но, по-видимому, как у всех представителей интеллигенции того времени. Вызовы в ЧК, аресты, проверки, обыски, недоказанность обвинений и освобождение.
В литературном сборнике «Порыв» Дома Заключения № 2 г. Екатеринбурга в 1922 году было опубликовано стихотворение «В клетке железной в неволе глухой…» за подписью «Уралец». Не исключена возможность, что, этот стих принадлежит С. Качиони. В пользу этого предположения говорит тот факт, что в это время в Доме Заключенных из 152 арестованных было 25 контрреволюционеров, в том числе и такой известный в городе журналист как А. Шубин, который также выступал против большевистского режима в журнале «Уральское хозяйство» в 1919 году.
Опустим на некоторое время один из ярких фактов из жизни С. Качиони в 20-х годах, отражающих его участие в литературной жизни г. Екатеринбурга, для более выпуклого показа его биографии.
С утверждением НЭПа в России, стало наблюдаться некоторое оживление в издательской деятельности периодической печати. В 1923 году в Екатеринбурге стали издавать «Областную крестьянскую газету, затем журнал «Колос», в организации которых принял активное участие А. Шубин.
С января 1924 года в Екатеринбурге начинает выходить журнал «Уральский охотник» в № 1 было указано, что издатель журнала Екатеринбургский комитет Всероссийского Союза охотников. Первым редактором этого журнала был назначен С. Качиони. Случайным ли было это назначение? Конечно, нет. Во-первых, в 20-е годы советская власть хотя и с подозрением относилась к специалистам с дореволюционным стажем, но вынуждена была их использовать в своих целях, т.к. социалистических специалистов еще не было. Во-вторых, С. Качиони был с детства страстным охотником и знаком с природой. В рассказе «На заре охотничьих дней», он описывает, как из подаренного ему отцом ружья стрелял домашних индюков, и какой «приз» он получил за свою первую охоту.
Первый редактор журнала «Уральский охотник» стремился делать его профессионально привлекательным и литературно интересным. Судя по отзывам и признаниям ему это, удалось.
«…Отметим в литературной части, прежде всего, рассказы,… дышащие правдивостью и несомненным талантом. Достоинства всех рассказов – это их компактность и сжатость. Никакой расплывчатости, водянистости», - писали коллеги из журнала «Охотник Алтая» в 1924 году в № 3. Они же в № 7, за тот же год восторгались: «… Кто даст Уралу другого «Уральского охотника», - это лучшее детище их охотничьих журналов Республики».
Дважды на Ленинградской охотничьей выставке (май и октябрь 1924 года) журналу «Уральский охотник» присуждалась «Золотая медаль» за лучший охотничий журнал и охотничью литературу.
Это признание коллег профессионалов.
Сам редактор под своим именем и под псевдонимами публикует рассказы, очерки, статьи. Статьи иногда не очень лицеприятные для обкомовских властей, где отражается бедность в оснащенности охотников и призыв к личной инициативе.
Журнал «Уральский охотник» становится не только профессиональным и популярным, но и независимым, со всеми признаками дореволюционного издания. Где-то вокруг редактора назревает недовольство, зависть и откровенное недоверие беспартийному руководителю.
Противоречие между редактором и издателями обозначилось на страницах февральской книжки в 1925 году. С. Качиони заявил: «На заседании правления Уралохотсоюза от 23 января, после съезда мною было заявлено, о невозможности для меня войти в состав редакционной коллегии. Таким образом, с марта месяца никакого участия в журнале, непосредственно, ни под одним их своих обычных псевдонимов… - я больше принимать не буду».
Что же произошло? Как откликнулась новая редакционная коллегия журнала на публичное заявление бывшего редактора?
В стане нового руководства журнала чувствовалась легкая паника, а затем произошло объяснение причин случившейся отставки.
По поводу открытого письма С. Качиони редакционная коллегия ответила некоторым обещанием и подчеркнутым условием: «…Состав сотрудников будет расширен, если письмо Качиони не будет принято некоторыми охотниками, как сигнал к исправленному в 1925 г. интеллигентскому саботажу, проистекающему из непонимания роли масс и преувеличением значения собственного «Я».
Как видим, в этой цитате вновь проявляются черты характера и воспитания С. Качиони. Он был воспитан в дореволюционной среде, где каждый гражданин имел право на свободу выбора мнения и отстаивания его перед коллегами, а от него требовали быть винтиком и исполнителем, якобы воли масс. Позицию бывшего редактора расценили как «интеллигентский саботаж».
Но в следующем абзаце редколлегия окончательно раскрывает причины конфликта с С. Качиони: «Журнал должен освещать вопросы местной охотничьей жизни и деятельности через призму общереспубликанских государственных интересов и при том непременным условием, чтобы освещение их давалось под углом зрения, соответствующим классовой политике рабоче-крестьянской власти».
После этого все стало на свои места – издателю был нужен не профессионал-редактор, а партийный человек, который правильно понимает политику партии.
С. Качиони не мог быть адептом классовой политики. Но, в тоже время, он, как творческая личность, не мог молчать и потому с 1926 года и до окончания выхода в свет журнала сотрудничал в нем. По-видимому, и издатели не могли без него обойтись, поскольку с 1929 года он включен в редакционную коллегию «Уральского охотника».
В 20- годы Сергей Спиридонович, как приложение к журналу «Уральский охотник», издал под своим именем книгу рассказов «Веселые странички», и под псевдонимом С. Ламбро «Пристрелка дробового ружья» - это произведение выдержало три издания, публиковался в коллективных сборниках, писал предисловия к книгам других авторов. В 1935 году С. Качиони издал «Год охотника: краткий справочник календарь».
«Уральский охотник» прекратил свое существование в 1933 году. Однако во второй половине 30-х годов на Урале стала издаваться серия книг «Уральская библиотека занимательного краеведения» - составитель Вл. А. Попов. В этой серии книг сумели издать свои произведения многие авторы с дореволюционным писательским стажем. С. Качиони опубликовал несколько рассказов в двух коллективных сборниках этой серии: «С удочкой и сетью» и «С ружьем и капканом». Обе книги изданы в Свердловске в 1936 году.
В Челябинском книжном издательстве (1937 г.) вышла книга «У охотничьего костра» (тираж 10000 экз.). Составитель и главный автор этого сборника С. Качиони. В книге 15 авторов и почти все бывшие сотрудники журнала «Уральский охотник».
После информации об активной деятельности С. Качиони в журнале «Уральский охотник» и его публикациях в разных изданиях возникает вопрос, принимал ли он участие в литературной жизни г. Екатеринбурга?
В архивах о деятельности Уральской ассоциации пролетарских писателей (1926-1932 гг.) и о Свердловском отделении ССП (1934-1937 гг.) имя С. Качиони не упоминается.
Даже в начале 20-х годов, когда литературная жизнь еще не была ограничена цензурой и жестким контролем партии, а активно развивалась в форме попыток создать в городе «Союз поэтов», «Новое общество искусств» или «Уральскую литературную ассоциацию» - имя С. Качиони не произносилось.
Уникальный, единственный случай в истории г. Екатеринбурга, когда инициативная группа поэтов и писателей решила провести в читальне Центропечати при Доме Октябрьской революции общее собрание литераторов для организации уральской ассоциации и опубликовала в «Уральском рабочем» персональное приглашение и перечислила фамилии 32 человек – то и здесь фамилии Качиони не было. Сергея Качиони почему-то замалчивали.
Однако единственные воспоминания о заседаниях Уральской литературной ассоциации (УЛИТА) были написаны и сохранены для истории литературы Урала – Сергеем Спиридоновичем Качиони.
В этих воспоминаниях он показал себя эрудированным, коммуникабельным, остроумным, незлобивым человеком. Вот как он представил себя: «Автор этих воспоминаний, в частности занимал штатное место Кривого Зеркала Улиты (вот еще один псевдоним – В. Г.).
На его обязанности, добровольно им на себя возложенной, лежало отражать, если не в тот же, то на следующий вечер, обязательно имевший место доклад и прения по нему, - но в шутливой, пародийной форме и, конечно, в стихах. Он же иногда рисовал экспромтом (по собственной инициативе или подчас по просьбе самой «натуры») портреты, шаржи завсегдатаев и тоже, разумеется, в стихах, начав однажды это дело с «головы»:
Быть не может сомнений,
Что беспутство и гений
Одновременно соединил Кин…
Но тот Кин был великий,
Оттого и двуликий, -
Из чего же состоит этот Малкин?»
Малкин – это руководитель УЛИТы, ее главный докладчик, присланный из Москвы в Екатеринбург руководить Губполитпросветом, проживший в городе не более полугода.
Состав УЛИТы был пестрым: ее посещали артисты и музыканты; люди никогда не бравшие в руки перо, но любившие русскую литературу; люди молодые еще не «обросшие» должностями и званиями. Вот один из портретов, который «зарисовал» в один удар «кисти» С. Качиони:
Счастлив, право, Коля Нипоркин,
Бедность – это преимущество:
Нет забот, когда одни портки,
Составляют все имущество!
Не забыл автор воспоминаний набросать «одним ударом «кисти» и свой шуточный портрет:
Пегасов больше нет, -
Остались только кони:
Скончался Пушкин, Фет, -
Но пишет Качиони.
Читаешь в тиши государственного архива эти шуточные воспоминания и не вольно улыбаешься. Но за эти внешним юмором скрыты серьезные мысли, и они отражены в этом документе – это бурные дискуссии того времени, по какому пути будет развиваться советская поэзия. Малкин утверждал, конечно, со слов теоретиков РАППа, что будущая поэзия будет восхвалять машину, и в этом он оказался прав. Другие члены УЛИТы отстаивали свободное развитие поэзии, утверждали, что «народ сейчас молчит. Но придет время, и он заговорит и скажет свое новое слово…».
Воспоминания С. Качиони – это исторический факт из литературной жизни Екатеринбурга, и документ, раскрывающий наследственные черты характера Незлобивого Аристарха.
Литературное наследие С. Качиони невелико, оно могло быть и большим, он достиг того возраста, когда человек может делать многое. Но, к сожалению, в СССР в это же время достигла своего апогея политика террора по отношению к своему народу.
У С. Качиони, по-видимому, были свои творческие планы, у власти были свои планы-разнарядки, хотя у обеих сторон планы были разные, но они совпали по времени и соединились в какой-то одной точке.
С. Качиони арестовали 23 октября 1937 года по «изобличающим показаниям» его же сослуживцев, и обвинили в участии контрреволюционной повстанческой организации на Урале. Сергей Спиридонович на допросах три раза заявлял, что никогда не слышал о существовании, и не участвовал в подобной организации, но это уже не имело для следствия никакого значения – надо было выполнять план.
Его расстреляли 14 ноября 1937 года в 24.00 часа.
Как символично, для конкретного человека день завершился, а для кого-то другого только начался.