ОНО
* * *
Я стояла на берегу моря и бросала камни куда-то вдаль. Они улетали, как мне тогда казалось, за сотни миль. Я не могла увидеть брызги или услышать хлопки о воду. Небо в тот день, как и в остальные, было покрыто черно-синей пеленой, отделявшей меня от внешнего мира. Я хотела, чтобы ко мне подошел кто-то сзади и утащил за собой, защищая от порывов ледяного ветра, который норовил сорвать мой платок с головы и открыть больные отитом уши. Волна с каждым разом подступала ближе, а я не двигалась с места и была уверена, что она не тронет меня. Встала на мыски, отвлеклась, мысленно спросила себя: а где же находится другой берег? Я правда не смогу увидеть его, даже когда подросту? Детское любопытство подвело. Неожиданно белые гребешки соленой воды забрались в мои босоножки, окутали влажным холодом детские ступни и убежали обратно, вслед за волной-матушкой. Я заплакала, потому что не хотела замёрзнуть еще сильнее и умереть от болезни. Мама, ругая меня, взяла за капюшон и оттащила от берега. Тогда мне было всего пять лет и, будучи на отдыхе, о котором мечтала, довольно сильно простудилась.
* * *
«Какое небо!», - бежала, запыхавшись, летом по откосу и добавляла одно и то же слово: «Класивое, очень класивое». Белые облака представлялись мне пушистыми зайцами, или огромной сладкой ватой, которую хотелось намотать на сук дерева и съесть, ни с кем не поделившись. Бездонная голубая гладь расстелилась в тот миг передо мной, и я понимала, что вижу нечто нетронутое человеком. Я думала, что цвет неба совпадает с моим настроением. Верила, что оно подходит под оттенок моих глаз. Свободные птицы летали на воздушно-голубом фоне. Они собрались в стаю и медленно удалялись от меня, а я остановилась, проводила их взглядом и все еще не могла отдышаться. «Смотри, бабушка, вот – сюрприз!», - обходя толстые стволы деревьев, обернулась, радостно прокричала ей. Её губы растянулись в улыбке, но она ничего не ответила. Перед нами расстелилось широкое поле.
На нём не паслись коровы и лошади, сквозь огромные колосья я не увидела рабочих, которые, возможно, могли косить траву. Лишь тишина и безмолвие. Издалека заметила тропинку и потащила бабушку за собой. Мы шли, не разговаривая. «Наверное, - думала я, - она вспоминает свое детство, поэтому молчит». Поле оказалось не таким большим, каким представилось мне с самого начала. Мы дошли до самой середины, и я упала на мягкую, сухую траву и залилась смехом. Мое сердце гоняло кровь, но смешана она была с искренним счастьем того, что я, наконец, нашла самое красивое место на земле.
Лето. Трава, которая щекотала мои коленки. Огромные желтые колосья, аж с меня ростом. Белые полевые ромашки, жужжащие и тут и там пухлые шмели. Яркое солнце, которое за этот день не обиделось на меня и не спряталось за темные тучки. Оно смеялось вместе со мной, заряжало счастьем и всячески подбадривало. Рисовало веснушки, которыми я гордилась. Я чувствовала, как солнце смотрит на меня и греет своим взглядом руки и спину, прикасается к щекам и говорит: «Я никогда не видел такого красивого, безмолвного поля. Ты открыла мне глаза на новые вещи. Теперь я буду светить ярче и улыбаться тебе каждый Божий день. И никогда не спрячусь за темные тучки, потому что хочу, чтобы ты тоже была счастлива. Верь мне».
* * *
2013 год.