Смеющиеся яркой весенней улыбкой дни как-то вдруг померкли, потускнели, утратили теплую ласку. Весь организм напрягся, все чаще стали посещать мысли: а не пора ли подводить итоги всей жизни, навести порядок в архиве, вернуть долги и безрассудно обиженных друзей. Ранее чуждое чувство страха настойчиво сверлило мысль, сердце стучало громко, рвалось из груди, казалось, его удары слышат и близкие. Иногда оно на миг замирало, появлялись незнакомые боли…
С раннего детства я был уверен, что нахожусь под постоянным покровительством какой-то невидимой, но четко ощущаемой силы. Эту силу я позже назвал Ангелом-Хранителем. Мой Ангел-Хранитель несколько раз вырывал меня из рук, казалось, неминуемой гибели. А теперь он отвернулся , оставил один на один с часто усиливающимися болями, в полном смятении. А постоянные зловещего цвета выделения внушали ужас.
И ранее были отдельные встречи с ангелами-хранителями в белых халатах. Но излишняя самоуверенность в собственных силах, часто элементарное невежество в вопросах медицины, неверие в благородной миссии врачей, заставляли игнорировать их предписания. Теперь - смятение, паника, страх. Еще теплилась маленькая надежда: а может еще не поздно? Под строгим взглядом терапевта, заикаясь, с трудом выдавил: - у меня кровотечение, давно. Уже к 13 часам были готовы результаты анализов. Получил направление в больницу. К 14 часам уже «исповедовался» в приемном покое, а вскоре лифт доставил на IV этаж. Так я очутился в неведомом для меня и потому пугающем, урологическом отделении. Перед затуманенными от боли и страха глазами появляются и исчезают какие-то люди в пижамах со свисающими из тела гибкими трубками, по которым течёт, в подвешенные тут же сосуды, розоватая жидкость. Картина не для слабонервных.
…Распят, как Иисус Христос. Лежу на столе. Руки раскинуты в стороны. Вокруг несколько Ангелов-Спасателей, все в белоснежных нарядах. Так и хочется увидеть крылья, но кругом внимательные красивые глаза, да редкие реплики, понятные только готовящимся к спасению человека. Последние слова, ясно услышанные мною: «Можно начинать, все готово».
…С оглушительным жестким стуком сработало что-то. Кромешная темень. Вижу своё тело, плывущим по воздуху, медленно вращающимся вокруг собственной оси. Тело плавно меняет положение на горизонтальное. Подо мной нагромождение каких-то ящиков. Не то плохая мебель, не то разбитые ящики. «Вот я и умер. Как, оказывается, все легко и просто», – не то сам подумал, не то подсказал кто-то. И всё…
«Больной, просыпайтесь! Операция закончена, дышите глубже», - так я вернулся в еще плавающий перед глазами реальный мир. Язык – непослушная деревяшка. Издаю лишь какое-то мычание. На него сразу среагировала, вся в белом, фея. Поднесла бутылочку с водой к пересохшим губам, смочила их. Глаза заработали в унисон с тяжелыми мыслями: блестящая от белизны комната, высокие кровати на колесах; на кроватях лежат такие же беспомощные и мычащие люди. Но мысль: «Жив!» становилась все уверенней и вытеснила все остальные. «Жив!».
А потом - переезд в палату, где ждали новые товарищи, друзья по несчастью. И когда появился мой Ангел-Спаситель, зав. отделением, мне можно было уже сдавать зачет: «Состояние больного после операции и реанимации." Информация – великая вещь. И мне подумалось, сколько несчастий, боли, трагедий можно было бы избежать моему народу, если бы он не был так невежествен в вопросах элементарной медицины, если бы не пренебрегал болями, а сразу обращался в медучреждения за помощью. А что у нас есть, кого звать на помощь, убедился за почти двухмесячное знакомство с замечательными специалистами, добрыми и отзывчивыми людьми. За время пребывания в больнице перед глазами прошла вереница несчастных,потерявших всякую надежду на сколь-нибудь продолжительное существование без болей. Прошла в памяти вереница опустошенных болезнями людей, которых поставил на ноги коллектив настоящих специалистов: знающих, думающих, готовых ежесекундно бороться жизнь человека. И совсем не важно, юноша это или девушка, люди среднего или преклонного возраста. Внимание всем больным - полное. Такой труд в совершенно недалекие годы назывался «самоотверженным».
Не успели созреть мои заметки, о возвращающем больным веру в жизнь коллективе, к профессиональному празднику «Дню медицинского работника». Да простят меня боги – был не в «форме». Еще не поздно поздравить всех наших славных медиков с праздником, пожелать им здоровья и любви.
Перед выпиской из больницы я осмелился спросить у завотделением: «А что Вы, как врач, посоветовали бы народу Приднестровья?». Ответ мастера-хирурга обезоружил своей мудростью и простой: - Как говорил Марк Твен: «Радуйтесь жизни, пока вы живы, ибо мертвыми вы пробудете долгие времена»».
…Была весна, она прошла мимо меня. Возрадуюсь лету, в нем прелестей не меньше.