Очевидно, при расставании в сентябре Роза с Лео договорились, что он пробудет в Кракове недолго, только окончательно отрегулирует выпуск их газеты и вернётся в Берлин. За это время Роза приведёт их квартиру в порядок, и они дружно опять заживут вместе. Пока же Роза старалась каждый день ему писать и для моральной поддержки использовала нежные слова. Опять в её письмах появился Дциодциус:
«4 октября
Мой дорогой, золотой Дциодциус!
Сегодня после обеда получила оба твои письма с новостью, что вчера ты от меня ничего не получил, и, естественно, я пришла в ярость. Я же тебе вместе со статьёй о Каспрзаке отослала, ещё специально, чтобы ты его обязательно получил, поехала на Потсдамскую площадь! Чёрт побери, что это значит! Вообще ты должен знать, что я к а ж д ы й день тебе пишу, и если тты ничего не получаешь, только почтовая оплошность может быть виновата.
Как печально ты пишешь в этом письме! Не расслабляйся и отправь своего чёрта в преисподню...»
И 5 октября письмо начинается: «Золотой Дциодциус!»
6-го октября Роза сообщает о письменной просьбе Бебеля начать регулярно писать для газеты «Вперёд». Эта центральная газета партии последние месяцы вызывала у членов недовольство, об этом говорилось и на съезде, поэтому Бебель решил освободить оппортунистических членов редакции от занимаемых ими должностей. Официально Роза не становилась редактором, но её просили два раза в неделю писать передовицы и новости из России. Обещали не вмешиваться в содержание и форму её работ. Поскольку оплата там была самая хорошая, Роза согласилась. Своейй работой в этой газете Роза хотела показать правым в партии, на что способны левые.
Если Розе в какой-либо день не удавалось написать Лео, то следущее письмо было особенно подробным.
Friedenau, 13.10.1905
Дорогой Дциодциус! Вчера я не получила от тебя письма, а ты сегодня не получишь от меня. Но это не месть. Весь день не было конца посетителям. Сразу же после обеда пришла эта девушка (социал-демократка), которую нам в наследство оставил Антони — довольно приятная, на первый взгляд усердная и вдохновенная социал-демократка. Скажи людям там (в Польше), чтобы к ней отнеслись хорошо. Потом пришла Луиза (Каутски), после неё юноши, и так до 8 часов, после этого у меня не было сил ехать на почту, да я была и перевозбуждена. Вечером ещё пришёл Рязанов, о нём я тебе, кажется, писала. Я уже жду не дождусь,как только ты здесь появишься, передать его тебе, потому что не знаю, на что он мне может быть нужен. Он ещё сидел у меня, когда около 9 часов ворвались Карл (Каутский) с Луизой и ещё одним товарищем, чтобы взять меня с собой.Представь себе, местные товарищи попросили Карла сделать доклад о...»Экономическом учении Маркса», и угадай где? - в этой подозрительной пивной на углу Мэнцель- и Бекерштрассе, где мы видели прелестных собачек, которые выглядели как тигры, в пивной которая, как оказалось, является крепостью здешней социал-демократии. Естественно, я с ними пошла. Мы вошли в прокуренную крошечную комнатку, в которой сидели, тесно прижавшись друг к другу,с напряжением ожидающие 25 мужчин. Каролус откашлялся и начал докладывать, что такое стоимость и меновая стоимость — и так непопулярно, что я прямо удивилась. Так примерно с часок. Бедняги с усилием боролись против зевоты и сна. Потом началась дискуссия, тут я вмешалась, и сразу всё ожило; люди всё время повторяли, что я должна чаще приходить, было очень уютно, мы все в общем очень хорошо поговорили. У Каролоса от удивления глаза вылезли из орбит: откуда ты все эти вещи знаешь (различные практики с тарифными договорами и т.д.), и почему ты умеешь с людьми так обходиться и т.д.
Сегодня у меня было два приятных момента на фоне в общем-то не особо приятных. Первым был твой утренний пакет с «Искусством», вторым — твоё письмо после обеда с «Z pola walki“. За «Искусство» я тебя очень благодарю. Как ты меня знаешь, я села на кровать и страницу за страницей просмотрела. Репродукции великолепные, и я уверена, что буду читать текст буду с наслаждением. Я ещё возьму альбом к Каутским, и мы там вместе его полистаем. «Z pola walki“ очень удалась, фотография на первой странице просто чудо. Вообще всё очень симпатично, если бы не мучила мысль, что всё на месяц задержалось и из-за меня! Но наши люди в Варшаве не такие привередливые, и это им ещё пригодится! …
Меня опять мучает мысль, что станет с публикациями, если тебя там не будет: ты сам пишешь, что «Z pola walki“ технически ещё имела кучу тудностей, и ты вынужден был весь день проводить в типографии, хотя весь номер уже и прошёл через твои руки. Что с этим будет, если ты будешь здесь? Постоянная злоба из-за технической небрежности! Единственным человеком, по крайней мере мне так кажется, обладающим достаточной пунктуальностью и настойчивостью в этих вещах был бы Витольд, если тебе удастся ввести его в эту каббалистику. Но не Юлек (Маршевски) и ещё менее Ад(ольф Варски)!
Эти проклятые малярные работы здесь, наконец, закончены, но до завтра всё ещё должно сохнуть, и только тогда начнётся расстановка вещей в кухне и, по-настоящему, приведение в порядок комнат. Кухню ты не узнаешь, она теперь перещеголяла комнаты и будет, очевидно, нашим «салоном»...
Тебе опять будет грустно, потому что я пишу только о «видимом», деловом, но ты ошибаешься. Хотя действительно так, что всё ЭТО деловое сейчас представляет мой "внутренний мир", потому что это меня безостановочно томит и удручает. Ты не представляешь, как на меня действуют партийные провинности (например, брошюра о ППС*, об автономии). Из-за этих вещей я не в состоянии спокойно думать о чём либо ином. И когда я со всем этим справлюсь! И не будет ли тогда уже поздно. Ко всем чертям!...
Благодарю тебя за русские газеты («Освобождение» и т.п.), я их прочту, хотя уже поверхностно просмотрела «Пролетарий» и «Искру»...
Погода здесь отвратительная, почти безостановочно идёт дождь, холодно и темно, можно с ума сойти. Я ещё не топлю и хожу в летней блузке при открытом окне — наслаждаюсь, пока тебя нет и ты не начал войну против свежего воздуха. (Видишь?...)
В воскресенье, может быть, у меня будет более хорошее настроение Если только работа продвинется!! Обнимаю тебя, отдохни немного после этой «гонки»!!
Твоя
Здесь тебе прийдётся читать Бенвенуто Челлини, и я охотно вместе с тобой его ещё раз прочту.
*Польская партия социализма
В следущем письме от 14.10. Роза пишет:»Завтра уже 15., напиши же, когда ты приедешь, чтобы я могла всё уладить с мелочами.» И заканчивает письмо:»Если ты приедешь, мы будем ходить в театр, с помощью Анни (Люксамбург) я могу получить билеты дешевле, хорошо? Обнимаю! Твоя Р.»
Судя по более поздним письмам, встретится в Берлине им не удалось. В конце декабря Роза направляется в Вашаву, Лео продолжает руководить газетой и направлять борьбу против царизма. В марте 1906 года его в Вильно арестовывают и приговаривают за активное участие в революции к 8-ми годам каторжных работ.
Побег удаётся только в феврале 1907 года. К тому времени у Розы в квартире уже живёт младший сын Клары Цеткин.
Роза, отправившись в Варшаву на помощь, тоже не избежала ареста (об этом она напишет семье Каутски), но её удалось подкупом (2000 рублей Сушкову за освобождение из крепости под расписку и 3000 рублей - на залог и врачебную экспертизу) относительно быстро (28 июля 1906 г.) вызволить. Особенно блико к сердцу принял опастность последствий ареста Розы Август Бебель. Это он постоянно посылал польским товарищам письма с просьбами активно действовать и не жалеть на это дело денег.