«Услышав это и исполнившись гнева, они стали кричать, говоря: «Велика Артемида Эфесская!»» (Деяния 19:28)
Клеветник быстро нашёл того, кого выбрал для своего замысла. Мужчина средних лет с косматой чёрной бородой, в кожаной жилетке поверх туники из грубой ткани сидел и обдумывал неожиданно возникшую мысль. Этого мужчину звали – Дмитрий: он был серебряных дел мастер, не просто мастер, а лучший в своём деле, его работы славились далеко за пределами Эфеса. Каждый день десятки паломников приходили в его мастерскую и заказывали статуэтки храма Артемиды. Торговля процветала, но сегодня на площади Дмитрий встретил Павла – проповедника новой религии, о которой так много говорят в последнее время, поэтому он не мог просто пройти мимо и не послушать о чём же учит этот странный человек. Именно о словах Павла сейчас думал ремесленник, он неожиданно вспомнил, что Павел говорил о поклонении изображениям и о живом Боге, создавшем небо и землю.
«А ведь многие уже поверили ему, - слушал внутренний голос Дмитрий, - и стали христианами, а ведь христиане не поклоняются Артемиде! Если все станут христианами, кому нужны будут тогда твои поделки, и на что ты будешь жить?» - Эта страшная мысль обожгла сердце мастера, он вскочил на ноги и стал быстро расхаживать по мастерской, потом вышел на улицу и чуть не бегом направился к торговым рядам.
Подойдя к прилавку, Дмитрий собрал вокруг себя других мастеров и торговцев, затем, показав рукой на статуэтки храма Артемиды, сказал:
- Вы хорошо знаете, что от этого дела зависит наше процветание. Вы также видите и слышите, что не только в Эфесе, но и почти во всей Азии этот Павел убедил довольно много людей и склонил их к другому мнению, говоря, что сделанные руками — не боги. И опасность не только в том, что наше ремесло приобретёт дурную славу, но и в том, что храм великой богини Артемиды ни во что не будут ставить и даже её величию, перед которым преклоняется вся Азия и обитаемая земля, скоро будет положен конец.
После небольшой паузы, слушающие возмущённо зашумели, а потом стали кричать что есть сил:
- Велика Артемида Эфесская! Велика Артемида Эфесская!...
Дмитрий махнул рукой и увлёк всех за собой, по пути всё больше людей стало присоединяться к процессии, орущей восхваления Артемиде. Весь город пришёл в смятение, толпа росла, крик становился всё громче. Люди стекались к огромному амфитеатру в центре города, кто-то схватил спутников Павла – Гайя и Аристарха, которые проповедовали на рыночной площади, и притащили их на арену. Крик стал утихать, местные иудеи вывели своего оратора на видное место, тот подал знак рукой и хотел объяснить народу, что иудеи и христиане – это не одно и то же, но толпа, увидев, что перед ними иудей закричала ещё громче:
- Велика Артемида Эфесская! Велика Артемида Эфесская!..., - почти два часа они кричали, многие не понимали, зачем здесь собрались, поэтому шум стоял неимоверный.
Пробравшись сквозь беснующуюся толпу с помощью небольшого отряда из местного легиона, городской регистратор, полный старичок, с жиденькими седыми волосами, свисающими вокруг, сверкающей на солнце, лысины, с трудом взобрался на сцену и поднял руку, успокаивая толпу. Когда шум затих, он удивительно громко, для своего возраста, сказал:
- Эфесяне, кто из людей не знает, что город эфесян — хранитель храма великой Артемиды и образа, упавшего с неба? А поскольку это бесспорно, вам подобает сохранять спокойствие и не поступать опрометчиво. Вы привели этих людей, которые ни храма не обокрали, ни богини нашей не хулили. Поэтому если Дмитрий, а с ним и ремесленники имеют против кого-нибудь дело, то есть дни суда и есть проконсулы, пусть обвиняют друг друга. Если же чего другого ищете, это будет решено на законно созванном собрании, поскольку есть опасность, что из-за происшедшего сегодня нас обвинят в подстрекательстве к мятежу, и у нас нет никакой причины, которая служила бы оправданием для такого сборища. У меня всё. Все идите по домам!
Толпа зашумела, как улей, и так же, как заполнила амфитеатр, стала его освобождать, растекаясь по городу маленькими ручейками. Клеветник был вне себя от ярости видя, как быстро его затея потерпела крах.