Corona Boreаlis Часть 3 Глава 8

               

    Вскоре  пришло   еще  одно  послание,  на  этот  раз  это  было  письмо  от  Инги.   Странное  дело,  она  -  научный  работник,  не  любила пользоваться  электронной  почтой  и  предпочитала  бумагу  и  конверт.  Новости  были  из  ряда  вон  выходящие.  Она снова  живет  в  Германии.  Америка  ее  разочаровала,  в  университетской  среде  она  столкнулась  с  полным  непониманием  ее  замыслов  и  грубым  администрированием.  Да  и  жизнь  здесь   оказалась  слишком  дорогой. Верба  скончалась,  и  для  мамы  это  стало  настоящей  трагедией. .. Вернувшись  в  Германию,  они  купили  дом  на  Boden See,  в  Allensbach.  Дом  стоит  на  холме  и  из  окон  открывается  чудный  вид  на  озеро  и  на  Reichenau.  Вечерами  она  любит  сидеть  в  саду  и  наслаждаться  великолепным  пейзажем. Allensbach -  совсем  маленькое  поселение,  известное  своим  женским  монастырем,  где  устроен  хоспис   для  престарелых  монахинь  со  всей  Германии.  Мартин  развелся  с  женой  и очень  скучает  по  Ханне,  которую  видит  редко.  Она  навела  справки  об  Урсуле  -  с  ней  все  в  порядке, она  по-прежнему  живет  в  Гере.
    В  конце  письма  следовало  приглашение  посетить  их   в  новом  доме,  в  котором  они  всегда  будут  рады  видеть  его…
   
    В  конце  мая  он  выполнил  первую  свою  лапароскопическую  холецистэктомию  в  Монголии. Пациенткой  была  пожилая  монголка   из  числа  «юрточных»,  кочевавшая  с  семейством  в  пятидесяти  километрах  от  Эрдэнжта.  Она  была  родственницей  директора  дома  культуры  «Горняк»,  который  и  устроил  ее  на  операцию. Сгорбленная,  сухопарая, очень  подвижная  старушонка,  веселая  и  неунывающая. После  операции  ее  навещали  многочисленные  внуки,  которых  она  с  гордостью  представляла  медперсоналу.  В  синем  дэле ,  подпоясанная  оранжевым  кушаком,  она  бойко  забралась  на  подножку  тойоты,  выписываясь  из  больницы,  и  на  прощанье  сказала,  что  будет  ждать  доктора  в  гости, к  себе  в  юрту, пообещав  приготовить барана  по  старинному  монгольскому рецепту.
    Операция  у  нее  была  не  из  легких. Желчный  пузырь  замурован  в  спайках,  вследствие перенесенных  ранее  воспалений, и  анатомия  желчевыводящих  протоков отличалась  от  европейской.  Но  он  был  предельно  осторожен  в  препаровке,  понимая  все  значение  первой  операции,  выполняемой  гражданке  Монголии.  Чалов, находившийся  в  тот  день  в  Уланбаторе,  позвонил  и  поздравил  его  с  успешным  почином,  он  был  очень  доволен,  что  при  его  руководстве  осуществлен  этот  проект, и  теперь  монголы  смогут  получать  современную  хирургическую  помощь,  предоставленную  им  ни  кем-нибудь,  а  именно  «российским  участником».
    Сам  он  тоже  был  доволен. Особенно  тем,  что  первой  пациенткой  оказалась  простая  женщина  -  не  из  местной  знати,  не  жена  какого-нибудь  большого  начальника, которая  при  желании  могла  бы  прооперироваться  в  Китае  или  в  Японии… Ему  всегда  нравились  простые  люди ,  на  которых  все  держится  и  которые остаются  в  вечном  проигрыше.
«Мы  сделали  это,  Вера. Сделали  с  тобой.  И  без  тебя  я  ничего  бы  не  смог  сделать»- мысленно  сказал  он  ей,  закуривая  сигарету  у  себя  в  кабинете  после  операции.  Ему  хотелось  так  думать  и  он  отвергал  всякие   собственные   упреки  в  наивности  и  высокопарности  такого  взгляда.