Приключения Вовки и Димки
(сборник рассказов о детях и для детей - а также для их родителей!)
***
В погоне за саранчой,
или
Как Вовка и Димка саранчуков считали
Пятиклассник Вовочка забыл обо всём на свете. Он увлечённо рассматривал саранчуков, крохотных бескрылых личинок саранчи, которым в прозрачный садок только что поставил угощение.
Слышен был шорох – это шестилапые малыши аппетитно хрумкали молодой сочной зеленью.
Маленькие чёрные насекомые облепили нежные листья пшеницы, которую ребята высевали в пластиковых горшках, доверху заполненных почвой.
Казалось, даже через двойной слой марли, накрывавшей стеклянные садки с подопытными обжорами, доносилось их жадное чавканье. И всё же это был просто шорох, слабый шорох, который издавали крохотные насекомые, вгрызаясь в салатного цвета вытянувшиеся к свету листочки.
Руководитель кружка юннатов Евгений Тихонович ещё в сентябре поручил Вовке с Димкой провести серию опытов с перелётной саранчой – или же «Локуста мигратория», как перепончатокрылое животное именовалось по-латыни.
Кружок находился на территории Сосновой Горки в Харькове – бывшей «южной столице» России, Первой столице Украины.
Здесь, на двух с лишним гектарах красовались меж высоченных сосен одноэтажные домики – лабораторные помещения с пристроенными клетками для птиц, байбаков и шустрой лисички. Дальше к забору протянулись парники, три небольших теплицы, котельная, столовая, делянки опытного огорода, плодовый сад и пышный цветник, гордость Елены Алексеевны, руководителя кружка цветоводов.
С августа сад регулярно давал чудесный урожай краснобоких и зелёных яблок самых разных сортов. Груш было меньше, но так как всё это яблочно-грушовое великолепие поспевало постепенно (ранние сорта раньше, а поздние, разумеется, позже), ребятам хватало дел по сбору фруктов до поздней осени.
С утра на Горке было относительно тихо: лишь пели птицы, а спозаранку начинал кричать петух, возвещая рассвет, стремительно мчавшийся в город с востока. Но уже с восьми часов территория отдела биологии всё громче и громче звучала звонкими детскими голосами, которые к десяти часам превращались в изрядный гомон. Потому что, хоть работа кружков начиналась то с 10-и, то, других, с девяти утра, некоторые ребята приходили ещё раньше, чтобы покормить своих любимых зверят.
Всё это весёлое хозяйство, которым заведовал замечательный седой старик Борис Михайлович, объединяло десяток разных кружков – юных экологов, энтомологов, юных зоологов, юных птицеводов, цветоводов и других. Здесь, в этих кружках, после школы занимались дети из доброй полусотни лучших харьковских школ. И называлось это внушительное хозяйство просто и немного торжественно: «Отдел биологии харьковского Дворца пионеров имени Павла Постышева»!
Опыты с перелётной саранчой затевались неспроста. Во-первых, это, можно сказать, библейское, или, по крайней мере, очень известное и почти легендарное животное – вы скажете сейчас, мол, не животное а насекомое, но ведь все насекомые относятся к царству животных, а не растений или грибов, правда?
Короче говоря, эти маленькие летающие животные с довольно прочным хитиновым панцирем известны человечеству давно. Именно они нагоняли страх на целые народы, налетая тёмными тучами на зелёные поля и пожирая все нежные ткани растений на своём пути. От растений оставались, можно сказать, лишь пеньки да солома, «рожки да ножки». В результате целые страны охватывал страшный голод, сотни и тысячи несчастных бедняков умирали в далёком прошлом из-за нашествий прожорливых стай.
Во-вторых, после новогодних праздников на ВДНХ в Москву надо везти свои работы от Харькова – и тема изучения таких сельскохозяйственных вредителей оказалась более чем востребованной.
Вот Евгений Тихонович и поручил двум юннатам из своего кружка, Вовке и Димке, заняться этим делом.
Вовка с Димкой заранее принялись выращивать корм для саранчи – пшеницу. А вскоре, получив крылатых насекомых, начали разводить подопытную живность в специальных, плотно закрытых марлей, садках. Вскоре из кладок вывелись крохотные личинки, и теперь на полках рядом, под ярким электрическим светом ламп, красовались и зелёные ростки пшеницы, и стеклянные садки-банки с подопечными обжорами.
Вовка с Димкой установили очерёдность своих дежурств, поскольку саранчуков надо было кормить ежедневно. Димка приезжал после школы на троллейбусе три раза в неделю – в понедельник, среду и пятницу. Вовка приходил в остальные дни – он жил в семиэтажке, что выросла совсем недавно, пару лет назад, сразу за высоким дощатым забором пионерского плодового сада.
По воскресеньям Димка тоже иногда появлялся – он скучал без товарищей и, признаться, без своей любимой саранчи. Да, школьник действительно успел полюбить прожорливых насекомых, по-своему красивых и совершенных...
…В данную минуту Вовочка должен был отмечать в журнале наблюдений свои действия – в садках под какими номерами заменены «пшеничные горшки», а в каких банках зелень осталась почти нетронутой.
Должен был, но, забыв об этом, зачарованно смотрел, как в жерновах крохотных челюстей, словно в микроскопических капканах, безжалостно перемалываются и буквально исчезают на глазах верхушки листьев. «Так ведь придётся им через час ещё по горшку с пшеницей ставить! – восхищённо подумал Вовочка. – Ну и жрут же, бестии!..»
Всё дело в том, что насекомым создавались в садках разные условия, из-за чего те питались и даже развивались совершенно по-разному.
Так, в одних садках помещались целые коллективы – точнее, стаи – коллективом подобную толпу называть не очень-то справедливо! В таких «стадных банках» жили рядом, бок о бок, по 10, 12, а то и по 20 родных братьев-саранчуков из одной кладки. А в других стеклянных банках лениво нежились под лучами ламп одиночные «узники».
Надо сказать, одиночки жадностью не отличались, поедали зелень медленнее, без фанатизма. В общем, вели себя как воспитанные гурманы, а не суетливые пришельцы «с голодного краю». И вот, после второй или третьей линьки эти одиночные саранчуки, сбросив очередные устаревшие хитиновые «оковы», удивительным образом преображались: у них в окраске начинал преобладать зелёный, а не чёрный или коричневый цвет!
Кроме того, даже глаза одиночек приобретали приятный светло-салатный оттенок, а спинка становилась выгнутой, как у бизона или зубра!
Поведение и внешний вид стадных собратьев из иных банок-садков отличались ну просто разительно. Двигались они гораздо быстрее, как-то нервнее, что ли, а ели много и с жадностью. Внешне же оставались чёрно-коричневыми или просто чёрными, с абсолютно ровной спинкой и тёмными фасеточными глазами.
Таким образом Димка с Вовкой могли наблюдать в искусственно созданных условиях таинственные механизмы Природы, которые работали как часы и в далёкой Африке, и на просторах Азии…
Им, простым советским школьникам, с каждым днём становилось понятнее, как там, в далёких южных странах формируются многомиллионные, миллиардные стаи саранчи, которые стремительно атакуют поля и сады, оазисы, окружённые редким кустарником и финиковыми пальмами.
Сегодня Вовка почему-то проснулся очень рано. То ли разбудило чириканье воробьёв на ветках высокого тополя за окном, то ли ещё что. В любом случае, Вова, проснувшись, ощутил смутный привкус предстоящего приключения. Такое с ним иногда бывало. Кажется, взрослые называют это интуицией или шестым чувством.
Как бы то ни было, сегодня – воскресенье. Даже в песне поётся: «Воскресенье день весенний, день счастливый, день варенья…»! Или как-то так, Вовка точно не мог вспомнить слова этой песни. Да и весна давно прошла.
Короче говоря, сегодня Вовка пришёл в отдел биологии, кажется, раньше всех. И к моменту прибытия Димки, которому тоже не спалось этим чудесным утром, все хитиновые жители были уже накормлены (это – самое главное!), измерены от кончика носа до куцых «хвостиков» (до последнего сегмента брюшка), и почти все посчитаны – осталось лишь два садка.
И тут Вовочка совершил роковую ошибку.
Следовало, как делалось всегда, сперва переставить очередной стеклянный садок с полки на стол, и работать с ним здесь, убрав первым делом из банки с насекомыми старый горшок с обгрызенными остатками пшеничных ростков и поставив свежую зелёную пшеницу.
Но мальчик решил ускорить процесс, и начал возиться с оставшимися подопытными, на снимая с полок стеклянные жилища.
И вот в эту самую секунду, когда, громко хлопнув дверью, зашёл Димка и радостно проорал «Привет!», Вовка неловко повернулся и зацепил локтем соседний садок.
- Стой! – закричал Димка, но было уже поздно.
- Ай! – в ужасе воскликнул Вовочка.
Стекло звонко рухнуло на пол и во все стороны брызнули осколки!
Оба школьника бросились хватать, собирать саранчуков и запихивать их в пустые спичечные коробки. Саранчуки помогать им не собирались и прыгали вокруг, стараясь забиться в каждую щель, спрятаться по углам и под полки.
Мелочь пузатая, словно кузнечики, выпрыгивала из пальцев более-менее удачно, оставляя временами в руках ребят одну или даже сразу две крошечные лапки, а то и свой усик-антенну.
Здесь надо сказать, что и Вовка и Димка за год с лишним занятий в кружке юннатов уже научились многому и знали многое. Например, они прекрасно знали, чем отличаются кузнечики от саранчи. Но в тот момент ребятам было не до отличий. Жаль банку, жаль сбежавших попрыгунчиков, жаль себя – потому что Евгений Тихонович наверняка огорчится, рассердится и, вероятно, накажет.
Наказание может быть страшным – если руководитель отстранит их от проведения эксперимента и поручит завершить исследования другим ребятам…
Вовка и Димка решили ничего не говорить Евгению Тихоновичу. Они быстренько подмели в комнате, собрали с пола осколки и вынесли их на свалку под забор. Лаборатория юннатов приобрела первозданный вид. Саранчуки из разбитого садка были уже надёжно заключены в иной сосуд – пустой, который они обнаружили в углу под полками.
И сделано всё это было очень вовремя – через пять минут появился руководитель. И сходу поинтересовался, как продвигаются наблюдения.
Вовка и Димка наперебой принялись рассказывать, тщательно избегая, обходя вниманием недавнее звонкое событие.
Пока ребята шумно излагали, Евгений Тихонович рассеянно слушал их, кивая и постукивая пальцами по крышке стола, выбивая какую-то негромкую барабанную дробь, напоминавшую военный марш. Он то поглядывал в окно, за которым группа школьников ремонтировала парники, то на полки, уставленные садками, лампами, горшками с прорастающей пшеницей.
Вдруг он замер и глаза его округлились. Взгляд его словно прилип к столешнице и Вовка, проследив направление взгляда уважаемого руководителя, поперхнулся и замолк.
По крышке стола, важно переступая чёрными лапками, шествовал – да-да, именно так, не спеша вышагивал мелкий но гордый саранчук. Да, явно гордый то ли своей долгожданной свободой, то ли просто самим фактом успешного побега из сытого плена.
Димка, переглянувшись с товарищем, тоже испуганно замолчал.
- Эт-то ещё что такое?! – грозно зашипел Евгений Тихонович.
- Это… Это... – робко залепетали ребята.
- Это – Локуста мигратория, саранча перелётная, личинка второго возраста, стадная форма, – затараторил Вовка, обретя дар речи.
- Я вижу, что не лисица! – возмущённо воскликнул Евгений Тихонович. – Вижу и спрашиваю: ЧТО здесь делает этот субъект? Этот, понимаш, объект наблюдений? А?!
- Он сбежал, Евгений Тихонович. Он сбежал, когда мы пересчитывали… когда мы им пшеницу меняли, – решил взять часть вины на себя Димка.
- Та-ак, – угрожающе протянул Евгений Тихонович. Вот это его «та-ак» обычно не предвещало ничего хорошего. – Та-ак… Значит, говорите, сбежал. Один сбежал – или в компании? А ну-ка, признавайтесь!
- Не один… – потупившись, произнёс Вовка плачущим тоном. – Они… они...
- Ну?! Что они?
- Мы пересчитали… Мы когда пересчитали, их семь штук не хватило, вот. – выдохнул он.
Наступила тревожная пауза.
Евгений Тихонович опять начал выстукивать барабанную дробь по столешнице – но с иным ритмом, словно играл военный марш.
- Значит, говорите, сбежала целая компания. Великолепная семёрка?
Димка с Вовкой дружно кивнули головами.
Евгений Тихонович внимательным взглядом обвёл комнату, стены которой сверху донизу были заставлены «стекляшками», лампами и прочим полезным лабораторным барахлом. Да, в целом ребята молодцы. Ни малейшего намёка на беспорядок.
- Дайте-ка журнал, – сказал руководитель.
Вовка метнулся к полке, схватил тетрадь в клеёнчатой обложке с истрёпанными краями, и подал ему.
Евгений Тихонович полистал страницы, что-то проверяя, и через некоторое время сказал:
- / - - - /
(...Уважаемый Читатель, позвольте отложить продолжение до выхода книжки?.. ;)
***
Вместо ПЕРЕМЕНЫ, "антракта" ...предлагаю... рифмы:
«Караул! Тигры!»
Школа. Близнецы, сражения, причёски.
Соперничество братьев и КЛАССОВ.
«Белая роза», «Алая роза»…
Пунические войны систем «образования» 20го и 21го века.
(по мотивам книг Михаила Коршунова)
Вместо эпиграфа:
5-й «Бэ» и 5-й «А» –
это вовсе не игра.
Думаете, снова вру?
Не похоже на игру!!
…
(и) Домишки покосились,
(и) За трУбы ухватились...
Дрожат заборы,
Деревья гнутся.
– А что случилось?
– В школе дерутся!
Дерутся сестрички,
в бой рвётся братва –
2 брата-близнЯта.
И это – с утра!!
Типичные диалоги перед битвой:
– Видали мы лысых в сметане!
– А ты – ёжик дохлый в тумане!!
– А ты – растрепАта косичка!
– А ты – хитропОпа лисичка!!
(некрасиво, но реально…)
(заменить? – «…вся облезла лисичка»)
…Сражения тетрадками,
учебниками, пятками...
И в классе, и в автобусе –
на всём, представьте, глобусе!
Что стАлось с детворою?
Расстроен я, не скрою.
…кроссОвком старым на шнурках,
ремнём, линейкой…
Стыд и страх!
Возможно даже, стыд и срам.
Опять в той школе шум и гам.
Когда ж конец придёт «сраженьям»
(или: сражениЯм),
наУчатся детишки «преньям»?..
(соответственно, «прениям»)
Когда научатся СЛОВАМИ
решать конфликт,
А жить – ДЕЛАМИ ?!