хочу ли я

Маргарита Школьниксон-Смишко
Через пару дней Роза получила почти сразу три письма и поспешила ответить:

"30.04.1900 Берлин Фриденау, понедельник


Мой дорогой Дциодциу!
Вчера утром я получила твоё заказное письмо, сегодня утром личное и днём второе. Дциодциухна, я хотела тебе вечером сразу написать второе письмо, не дожидаясь твоего ответа, но ты не поверишь, сколько я теперь постоянно работаю; во-первых, образуется «комиссия газеты», потом мне нужно было из-за моей статьи поехать к Янисцевски и т.п. И между этим писать тебе тогда, когда у меня не было ещё твоего ответа, я была просто не в состоянии. Теперь же я тебе буду всегда писать, когда у меня на это будет желание, и позволит время.
Коротко по польскому делу. Моё золотце, издали и не видя какой оборот получило дело,  ты мне советуешь неподходящую тактику. Писать как Марысиа, или вообще включаться в острую полемику о независимости Польши, значило бы попасть на удочку людей «Предсвита». Им хотелось бы меня со здешними рабочими поссорить, мне, следовательно, важно этого не допустить...Ты нервничаешь, тогда как здесь речь идёт о том, не поддаваться на провокацию, придерживаться спокойствия так, как я начала на партийном съезде, надёжно сесть в седло, из которого меня никой «Предсвит» не вытолкнит. 
Теперь я больше не хочу об этом писать. Но добавлю, что и тактика высказыванием собственного мнения из Позни и Верхней Силезии,  как и оказание давления на немцев, как раз противоположное тому, что сейчас будет нужно. Важно чтобы здешние нашли у меня защиту от немцев а не наоборот, что же касается Позен и Верхней Силезии, то я тебе, золотце, уже несколько раз писала, что таким путём ничего нельзя достичь; люди — ослы и либо они ничего не делают, либо делают так, что всё рушится. Я могу рассчитывать только на то, что сама делаю.
Теперь личное. Ты, конечно, прав, что мы уже давно ведём каждый свою духовную жизнь, но это не в коем случае началось не в Берлине. Мы уже в Цюрихе духовно отдалились, особенно мои последние года пребывания в Цюрихе мне запомнились тем, что я себя чувствовала ужасно одиноко. Но не Я была той, кто от тебя замкнулся, совсем наоборот.
Ты забыл, что ты мне сотню раз заявил, что я тебя не понимаю, что ты себя И СО МНОЙ чувствуешь совершенно одиноким! Только после того, как до меня ЭТО дошло, я начала верить, что я для тебя больше  не существую.  Почему в 1893 году я на такие мысли по-другому реагировала?  Ха, я с того времени что ли не изменилась? Тогда я была ребёнком, сегодня я - взрослый зрелый человек, который прекрасно может собой владеть и готов, если внутренне и скрипит зубами,  внешне ничем этого не показывать. Ты никак не хочешь поверить, что я стала зрелой, не той, что была восемь лет тому назад...
Ты меня спрашиваешь, ХОЧУ ли я опять вести с тобой совместную духовную жизнь ? Ответ ясен, но не забывай, что его осуществление зависит от ТЕБЯ. Так, как мы жили последние годы, совместной ДУХОВНОЙ жизни  не создать. Если ты выбросишь за борт твоё недоверие, мол, я тебя не могу понять, мол, я не интересуюсь твоим внутренним миром и т.п., только тогда понимание между нами станет возможным.
Мне есть ещё очень, очень многое что сказать, но у меня, честное слово, нет больше сил, обо всём этом писать. Как только ты будешь здесь, как только мы начнём ЖИТЬ, тогда мы будем всё друг другу говорить. И м.б. тогда все такие разговоры не понадобятся.
Знаешь, когда я думала, как нам устроиться, то опять вернулась к первоначальному варианту: может быть можно на пол-года поселиться где-нибудь на юге? Потому что здесь жить вместе открыто невозможно, а без этого получится карикатура, которой я боюсь больше одиночества. Нам же нужна для совместной жизни спокойная обстановка, а как её достичь, если прячешься? Подумай об этом. Что слышно об Анне Гордон? Я ей не писала, ты можешь понять, почему. Сто поцелуев. Твоя Р."

Анну Гордон Лео знал ещё по Вильнусу, тоесть познакомился с ней раньше, чем с Розой. Похоже, это была симпатичная молодая женщина, также активно интересовавшаяся политикой. Как и Лео с Розой, она эмигрировала в Швейцарию и посещала там университет.Начиная с первых писем, Роза время от времени её упоминает, спрашивает, как у неё дела, как здоровье. Анна по революционным делам уезжала в Россию, от туда писала Лео. Очевидно, опять вернулась в Швейцарию, когда Роза перебралась в Берлин. Роза подозревала, что охлаждение Лео к ней могло быть связано с Анной. Как бы там ни было, Лео в конце концов решил переехать к Розе в Берлин. Но от решения, до исполнения задуманного ему понадобилось несколько месяцев.