!Нецензурная лексика!
В тот день всем нам стало окончательно ясно: Сашка – лох. Надо сказать, что в то время все люди делились для нас на две неравные части: на нормальных, реальных и вообще конкретных пацанов; которым противостояло подавляющее большинство лохов. Мы и раньше подозревали, что с Саньком не все в порядке, но когда увидели его, заходящим в малосемейку с этой девкой из соседней школы, поняли всё сразу и окончательно: он не с нами.
Началось-то все еще давно.
Первый раз мы насторожились, когда Санек отказался колоться, когда мы играли в наркоманов. Все по очереди тыкали в себя тупой иглой найденного за гаражами шприца, старательно изображая «крутой прИход», а он вдруг заявил, что «все это тупняк какой-то». Это было не по-правилам. Хоть правил, как таковых-то и не было, но полагалось сначала «подсесть», а потом мужественно «переломаться и соскочить». А тут было непонятно: то ли он как последний лох зассал, то ли решил показать себя более крутым, чем мы. В общем озадачил.
Во второй раз он вообще учудил: отказался мацать одну лохушку из гостинки. Вся наша компания жила в кирпичном доме, окруженном преимущественно панельными малосемейками. В таком окружении дом считался дорогим. Естественно, живя в таком доме, мы считали себя элитой района и позволяли себе очень многое, непрерывно утверждаясь в своей крутости за счет других. Мы старательно готовились к роли реальных пацанов, неосознанно подстраиваясь под то, что лилось к нам в души из телевизоров, песен и всей прочей окружающей жизни.
В тот день мы решили «выбрать себе шлюх на будущее». Кандидатура почему-то была одна – девка на год старше нас, у которой уже выросли «конкретные буфера». Я даже не помню, как ее звали. Кажется Светка. Всего делов-то: перехватить эту Светку на втором этаже в единственном подъезде ее гостинки. У этих домов внутри длиннющие и темные коридоры, заставленные ящиками под картошку, велосипедами и прочим хламом. Там хоть убивай кого хочешь – никто не выглянет. В общем, все так и получилось, как планировали: затолкали брыкающуюся Светку из подъезда в полутемный коридор и по-очереди стали ее мацать. Она, в общем-то, и не орала – только шипела и дергалась. Буфера у нее действительно оказались что надо, она даже лифчик носила, как взрослая тетка. Но когда распаленный Борян начал расстегивать ей платье, решив залезть Светке под этот самый лифчик, она вдруг стала орать. Даже не орать, а выть. При этом попыталась укусить меня за руку. Пришлось слегка вмазать ей по уху и посильней завернуть ей руку за спину. Вот в этот момент Санёк и сказал: «Отпусти». Почему-то на фоне всего шума, который мы производили, его слова прозвучали очень громко.
- Чего? – не понял я.
- Руку ей отпусти, свин! – заорал Санька и пихнул меня так, что я перелетел через Светкину сумку, валяющуюся на полу. Пользуясь созданным замешательством, он быстро схватил сумку и сунул в руки этой воющей лохушке. Потом он, не сбавляя темпа, отпихнул от дверей Стаса, ждущего своей очереди «на стреме» и вытолкал Светку в подъезд, напутствуя ее словами: «Вали отсюда, пока не выебли». Затем, внимательно оглядев нас каким-то очень взрослым взглядом, произнес: «По****или» и, хмуро плюнув на пол, пошел на улицу. Выйдя из подъезда, он еще раз плюнул, коротко бросил: «Я домой», и скрылся за углом. То, что он сделал, было настолько неожиданно и круто, что тогда никто ничего и не сказал и не пошел вслед за ним, хоть и жили в одном доме.
Мы Сашку и до этого всегда уважали – у него и родители крутые были и сам он был в общем-то классным пацаном. Но тут он просто подавил своей недетской решительностью. Самое обидное было то, что все мы хотели быть взрослее, играя во взрослых; Сашка же отказался играть в эти игры, что сделало его старше нас. Я думаю, что каждый из нашей компании хотел бы быть на его месте.
А дальше все пошло по нарастающей: он стал подозрительно часто отказываться от совместных мероприятий, а стекла бить так вообще перестал. Просто сказал «Не буду, скучно», и больше ничего не объяснил.
И вот, наконец, все стало на свои места: он просто оказался таким же жидким лохом, как и все, кто живет в этих чумазых гостинках и не смог заработать себе на нормальную квартиру и машину. Санёк, провожающий девку из ближайшей школы до ее гостинки смотрелись настолько дико, что мы даже никак не отреагировали. Просто дали им скрыться в разбитом и темном подъезде.
Стало ясно, что он «решил завязать». Но опять же, по неписанным законам нашей компании, просто так выйти из нее было нельзя. Борян по этому поводу сказал: «Должна пролиться кровь». Звучало это завораживающе. Мы решили применить ту же тактику: подкараулить Сашку с этой его новой подругой в подъезде гостинки, куда он ее провожал, и предложить Саньку «смыть позор кровью».
Ждать пришлось довольно долго: от скуки и для придания большей серьезности мероприятию, мы даже «розочки» себе сделали из бутылочных горлышек. Вообще-то никакого конкретного плана у нас не было. Просто думали «надо бы от****ить лоха не по-децки». Еще решали, что будем делать с этой его подругой. Если честно, то если бы не Сашка, то нкто бы из нас на нее никогда бы и не взглянул. Каждый предлагал варианты один фантастичнее другого – наверное потому, что никто из нас не сомневался, что при первых же признаках опасности она мгновенно исчезнет из подъезда. Но втайне, я уверен, каждый из нас хотел хотя бы на мгновение оказаться на месте Сашки – она, хоть и была из малосемейки, оказалась очень симпатичной девкой. Не знаю, в чем было дело, но все эти разговоры и приготовления наводили на меня тоску. Это напоминало ожидание под дверями зубного врача. Противно.