Нахожусь в районе Шулявки, райончик так себе, хоть и недалеко от центра, но мрачноват из-за моста и пром. зоны бывшего завода Большевик. Есть здесь и торговый центр с одноименным названием, в нем я еще не была и несмотря на то, что мне уже пора быть дома, я решаю прошвырнуться по магазинчикам. Захожу в один, что-то примеряю и выхожу. Дальше иду под мостом, там, где когда-то был рынок с торговцами- неграми, здесь темно и мрачно, несмотря на солнечный день.
Вдруг сзади оказывается огромная машина. Не успев повернуться, боковым зрением отмечаю, что там не только камаз , но и бронетранспортер. Откуда он в Киеве? Бегу прочь, вижу здание, пытаюсь открыть дверь, но ничего не получается. И тут понимаю, что на меня смотрят разъяренные фары другой машины.Разворачиваюсь и бегу оттуда, бегу наверх из-под моста, наружу, во внешний мир.
Вдруг понимаю, что что-то изменилось. Воздух тяжел и мрачен, слышны вертушки вертолетов, выстрелы. Голос из громкоговорителя сообщает о захвате. Война. Война? Война…
Всех обыскивают. Пытаюсь дотянуться до телефона, который лежит в правом кармане пальто. Пальто или плаща? Да какая разница если погода похожа на межсезонье, когда снег уже сошёл а деревья ещё без весенней зелени.
Телефон у меня тут же отбирает молодчик с дебильноватым лицом в черной спецназовской форме. Я не могу сдержаться. Плачу. Умоляю об одном звонке - мне нужно позвонить маме! Никогда еще я не думала с такой тревогой о своих близких, никогда, как и о войне.
Группку пойманных мирных жителей ведут по улице, многих убивают прямо на месте. Понимаю, что могу в любую минуту стать жертвой чьего-то желания, чувствую себя игрушкой в руках обезумевшего животного. От осознания новой реальности становится не только страшно, но и противно. Нас ведут по улице. Трупы. Везде трупы. Мокрый асфальт. На углу улицы замечаю общественный туалет. Прошу, умоляю, что мне нужно туда. Один из надзирателей идет за мной. С крыши одноэтажного здания туалета свисает труп мужчины, кто-то привязал к его конечностям веревки и дергает за них. Это настолько ужасно, что я с отвращением отворачиваюсь , так хочется бежать прочь. Хотя куда бежать? Война, но с кем и против кого???
В висках гудит сирена и голос из громкоговорителя. Открываю глаза и понимаю, что это все дурной сон. Но как «понимаю»? Есть осознание того, что я дома, но звуки и запахи еще оттуда, будто две параллельных жизни задели друг друга и сейчас скрипят в моей голове, как заклинившие шестеренки. полностью стряхнуть морок не получается ещё долго.
Тогда начала молиться и благодарить Господа за то, что это все не наяву, что мы живем в мирное время. этот кошмар не отпускал меня несколько дней, даже записала его в блокнот. Был 2008 год, конец января, в те морозные зимние дни мне хотелось забыть об ужасном весеннем дне из ночного кошмара. В голове крутилось число 25. Весна, когда еще нет духоты и воздух свеж, настолько, насколько это возможно в большом городе. Спустя 6 лет, после событий в Киеве 20 февраля 2014, когда людей убивали на Институтской, мне снова стало страшно. Каждый день молюсь о том,чтобы не было войны. А 25-го февраля казался самым страшным днём.