«Привереды»
Это только кажется, что с наступлением ночи жизнь в доме замирает.
Спустя непродолжительное время после того как люди выключают свет и укладываются спать, начинают разговоры вещи.
- Ну, зачем эти сапоги поставили рядом с трюмо в прихожей? Они оскорбляют мое обоняние! - воскликнули французские духи.
- Да, но они такие хромовые и блестящие! - мечтательно произнесла пудра.
- Им здесь не место, нечего им здесь стоять и вонять. - грубо произнёс лосьон, - Их место около порога на веранде. Рядом с галошами и тапочками.
- Но, у них такая кожа … Я бы попудрила их … - пошелестела пудра.
- Вот дура игривая! Им другое нужно, а не в пудре пачкаться. Тогда они сверкают на солнце, и хрустят хромом. Как и положено офицерским сапогам! – воскликнул сапожный крем.
И все, расположившиеся на трюмо предметы обихода, вдруг загомонили, возмутившись, награждая сапоги нелестными эпитетами.
- Молчать!!! - вдруг крикнул левый сапог.
- Нужно завтра напомнить хозяину, чтобы он, наконец, убрал из прихожей это глупое старое трюмо с его причиндалами. Ему не место в прихожей. А выдохшиеся духи и прочую дребедень выкинул бы на помойку за истечением срока годности. - поддержал собрата правый сапог.
На трюмо пристыженно замолчали.
Их изнеженное и утонченное обоняние так и не нашло доводов против резкого, но справедливого, запаха сапог.
« Атака»
Оно послало еще один отряд защитников, но они явно не сдерживали агрессоров.
Атака продолжалась вот уже второй час, и ряды защитников организма таяли с каждой минутой. Катастрофа надвигалась неумолимо!
Вены и артерии прогибались от бешеного тока крови, и оно почувствовало что вот - вот начнется аритмия, которая может смять всю оборону.
Сверху стали поступать непонятные, нелепые команды. Очевидно, мозг совсем затуманился.
А поступающая жидкость с каждым глотком отравляла организм!
Конец казался неизбежным. И сердце провело с желудком и другими органами кишечного тракта экстренное совещание.
Затем, собравшись с последними силами, сердце с союзниками погнало обратно отравленную жидкость, которую мозг называл алкоголем, вместе с другим содержимым желудка. Не обращая внимания на протесты мозга, и руководствуясь главным принципом - инстинктом выживания.
Организм повели в ванную отмываться.
А сердце в срочном порядке вместе с печенью принялось очищать кровь.
Кажется, на сей раз пронесло …
Вот так всегда, когда отказывает мозг, тогда выручает сердце.
«Мона Лиза с усами»
Огромные залы музеев Лувра, Эрмитажа, Прадо, и многих - многих других хранилищ бесценных картин закрылись для посетителей. Включились системы мощной сигнализации.
И картины ожили! Расстояния для них были ничтожными препятствиями. Картины нуждались в общении.
Они начали свой вечный спор об искусстве, о своей роли в нём и истории человечества. А попросту о своей значимости. Простой и такой понятный всем спор.
Диспут резво начало панно «Радость бытия» Пабло Пикассо, обвинив великих художников Ренессанса в отсутствии фантазии и приземленности. Они, дескать, больше фотографы, чем художники. На что Рембрандт в своих картинах язвительно заметил, что фотографии в его время еще не придумали, но лучше бы Пикассо стал маляром, чем удивлял людей такой мазней, которую он выдает за живопись.
Великие итальянские картины великодушно молчали.
Но тут выступили неразгаданные никем и ничем картины Хуана Гриса «Завтрак» и Ханса Арпа «Конфигурация» и под одобрительный шум других картин сюрреалистов, дадаистов, кубизм аистов, и прочих «измаистов», утверждали, что их ценность подтверждена практикой, и стоимостью на аукционах.
Картина Рембрандта "Автопортрет" заметила, что Рембрандт куда выше ценится как художник, чем Рубенс, однако умер в нищете, а Рубенс всю жизнь купался в роскоши.
Выступила картина Марселя Дюшана «Мона Лиза с усами», находящаяся в Национальном музее современного искусства - Центре Помпиду, и заявила, что «Мона Лиза», она же "Джоконда" Леонардо Да Винчи просто грязная поделка по сравнению с ней, и её место в запасниках.
Картины великих итальянцев не выдержали и с ответной речью выступила сама «Джоконда», - Если люди считают цветные пятна, или просто черное пятно на белом фоне, проявлением гениальности, это их право …право на глупость.
Лишь ум бывает ограниченным, а глупость беспредельна.
Но и Гений бывает от Дьявола.
Так, «Сад наслаждений» Иеронима Босха невозможно представить себе в церкви, как и другие картины того же Босха, Сальваторе Дали, Пикассо, Матисса.
Эти и другие художники, исказившие человеческую суть, превращающие добро во зло, лукаво прославляющие Дьявола, можно признать талантами.
Но их талант от нечистого, Врага человеческого!
Все картины замолчали, проникнувшись тяжестью выдвинутого обвинения от столь авторитетного источника.
Только клеенка на столе смотрителя зала в Эрмитаже тихо промолвила, - Трудно нам, картинам, понять художников.