Тютелька в тютельку
(Рассказы о детях)
Мы с Мишкой, конечно, как и все культурные люди, знали, что после третьего звонка в зрительный зал не пропускают. Но так получилось, что представление в театре начиналось с 19 часов, а тренировка у нас заканчивалась в 18. 45. За 15 минут до театра можно разве только на крыльях долететь, а, если на своих двоих, то нужно бежать, словно гончие собаки или, в лучшем случае, как олимпийские чемпионы. Ни к тем, ни другим мы не относились, поэтому просто мчались по улице, как угорелые, расталкивая по пути прохожих и пыхтя, как раскочегаренные паровозы. Бежать было тяжело: в сумках спортивная одежда и коньки, да еще по клюшке в руке, но мы – люди спортивные и выносливые. К театру подбежали запыхавшись, в поту, но успели. В фойе билетерша стала нас подгонять:
– Давайте быстрее, сейчас третий звонок прозвенит!
На вешалке гардеробщица тоже талдычит:
– Ай-я, яй! Как это вы тютелька в тютельку явились! Сейчас третий звонок прозвенит!
Хоть бы уж молчала! У нас руки затряслись от нервного напряжения. Сунули мы ей куртки и мешки, а она, видите ли, куртки взяла, а мешки с одеждой и клюшки ни в какую! Заартачилась, как упрямая коза:
– У меня тут не склад спортивных товаров.
А тут звонок, да такой пронзительный и оглушительный, что мы, не медля, ринулись в зал с мешками и клюшками. Мишка даже шапочку спортивную не успел снять. А в партере опять охрана стоит в лице строгой дамы в очках. Она нам дорогу, как трактор загородила:
– Стоп, молодежь! Куда это вы с клюшками? С мешками, даже шапку с головы не сняли! Здесь вам не хоккейная коробка, а театр.
Закрыла перед нами двери и говорит:
– Дуйте на балкон. Спектакль уже начинается. В антракте сядете на свои места.
Помчались мы по лестнице на балкон. Там двери открыты, и мы быстро уселись прямо на первый ряд. Мешки на колени положили, а клюшки на барьер перед собой. Видимость отличная. Смотрим на сцену. Занавес уже подняли, музыка играет. Весь наш класс на шестом ряду сидит, и Анна Михайловна среди ребят. А возле нее два места свободные, точно, это наши! Пустые. Мы с Мишкой часто и шумно дышим, словно нас, как утопающих на берег из речки вытащили.
Рядом тетенька с девочкой сидит, подозрительно посмотрела в нашу сторону и сказала:
– Мальчики, вы, что, из бани прибежали? Вспотели так! Красные, как раки вареные!
А девчонка носик свой сморщила и платочек носовой к нему приложила.
– Бабушка, давай, пошли на другой ряд, – теребит ее за руку.
Я хотел им объяснить, что мы после тренировки, немного вспотели, и дыхание у нас пока не успокоилось. Но они встали и пересели подальше. Сидим с Мишкой, отдыхаем. Смотрим на сцену. Я одним глазом на шестой ряд посматриваю: беспокоюсь, чтобы наши места никто не занял. У Мишки из мешка телефонная трель раздалась.
Та же тетенька в нашу сторону опять глядит, и сердито произнесла:
– Мальчики, отключите телефон!
Мишка шепотом ответил в трубку:
– Мама, я в театре. Позже позвоню.
И спрятал аппарат.
Я вдруг сильно есть захотел. Это понятно! Меня бабушка всегда в это время чем-то вкусным кормит. А желудок мой не понимает, что нужно потерпеть,и начинает мне сигналы подавать: «Что ж, ты, меня голодом моришь?» Нашарил я в сумке конфетку, развернул ее тихо-тихо, но эта тетенька все равно услышала и тут же на меня уставилась, как на преступника. Но я сделал вид, что к этим звукам никакого отношения не имею. Улыбнулся ей и глаза не отвел. Выдержал паузу и незаметно конфетку в рот сунул. Я, конечно, старался не сосать ее и не жевать, но тут Мишка на меня глядит и говорит тихо:
– У тебя еще одной нет?
Я, не открывая рта, отрицательно мотаю головой, и руки перед ним раскрыл пустые. Да тут обвертка от конфеты вывалилась и вниз полетела. Мишка перегнулся через бордюр, клюшку задел, и она вслед за бумажкой отправилась. Слышим: «Бум!» – на пол в проход упала. Я замер. Вижу – билетерша встала со стула, быстро подошла, подобрала ее и на нас посмотрела. Тут занавес вскоре закрылся, все со своих мест поднялись и в буфет скорей всего заспешили. Мы тоже. Опять эта дама с девочкой нам покоя не дает.
– Мальчик, тебе не жарко? – Мишке говорит. – Шапочку можно было бы снять.
В буфете очередь. Мы стоим. Сумки мешают, руки заняты. Пирожное, мороженое, лимонад, стаканчики, – как все унести?
Мишке еще ничего, он без клюшки, а я не смог все удержать, и мое пирожное на пол упало. Ерунда, какая, просто ужас сплошной. Лучше бы мы на катке еще час покатались, чем в театре так мучиться.