ПЯТНАДЦАТЫЙ
Повеяло холодом и стало липко дышать. Таких ощущений у меня еще не было, очевидно, Аркан был тот еще, раз встречал таким образом.
Когда сознание прояснилось, оказалось еще хуже — я был привязан к некоему столбу, на безводной и выгоревшей равнине, а напротив меня возвышалась фигура из самых кошмарных снов. Сейчас в его образе находился Фантом, но в памяти всплыло множество имен: Дьявол, Сатана, Бафомет, Люцифер, Веельзевул, Мефистофель, Воланд — имена эти брели сквозь мое сознание нескончаемым потоком, и оптимизма не прибавляли. Но, вместе с тем, пробивалось некоторое любопытство — я много раз читал о подобных встречах, но никогда не мог представить себя на месте визави Дьявола. Ну что ж, Арканы продолжали приносить сюрпризы.
— Ты привязан, чтобы потом не тратить время, если не пройдешь испытание. А от меня редко кто уходит дальше! — не проговорил, а, скорее, прорычал Хозяин этого темного Аркана. — Тело твое пока останется здесь, а ты понаблюдай картины, которые и станут основой нашей борьбы!
Такого поворота я не ожидал — бороться с ТАКИМ Хозяином не представлялось возможным, но и другого выбора не было. Хорошо, хоть время можно немного выиграть на просмотре и подготовиться. Если бы я знал, что придется увидеть — не радовался бы так. Сразу скажу, что это не было простым наблюдением, но сопереживанием; я чувствовал то же самое, что и герои представших мне картин. Попробуйте понять мое состояние.
Обстановка резко изменилась — я незримо присутствовал в пустыне, а рядом со мной находился ТОТ, Чью казнь пришлось наблюдать совсем недавно в одном из Арканов. Он был ужасно голоден — и я вместе с Ним! Пища отсутствовала уже сорок дней — и это мучение было совершенно добровольным. Но, похоже, мучился только я — Он же стойко чего-то ждал! Для меня это чувство ужасного голода было вынужденным — и потому приносило страдания; Человек же этот добровольно принял на себя такое испытание, и потому был непоколебим. И вот — случилось! То, что произошло, для меня выглядело как диалог двух сущностей — Учителя и недавнего Хозяина Аркана; на самом же деле, “разговор” этот происходил глубоко внутри Иисуса, в Его сознании. Постараюсь передать содержание так, как я его понял.
— Посмотри на себя! Ты голоден, находишься в пустыне, в одиночестве. К чему такие лишения?! За время своих странствий Ты уже достаточно узнал собственную силу, чтобы не сомневаться в ней. Ты закалил свой Дух, твоя воля может творить чудеса — так прикажи же камням этим стать пищею — и насыться.
Меня покоробило от того, каким тоном были произнесены эти слова. Никакого сомнения — камни могли стать хлебами — но что-то неуловимо гадкое было в таком превращении.
— Ты думаешь только о пище физической — и это оправданно, ведь она питает твои силы. Я же беспокоюсь о хлебе насущном — питании духовном. Никакого смысла в предлагаемом тобой превращении нет — я ведь сам пришел сюда. Стоит выйти к людям — и еды будет достаточно. Ты даже не понял, что воздержанием от пищи я выманил тебя. Так что — продолжай.
— Хорошо, ты не желаешь утолить голод с помощью своих возможностей. Тогда испытай свою веру! Говорить об Отце Небесном легко, но вот прыгнешь ли ты со скалы? Ведь Отец этот, по твоим словам, добр — и даже в книгах написано, что Ангелы не дадут Тебе умереть — так покажи решимость!
Дело в том, что и в моем естестве эхом отдавалось все сказанное, причем с соответствующими ощущениями. Снова была уверенность — в случае падения помощь придет. Но это предложение было еще более гадким, чем предыдущее. Мне еще предстояло разобраться в этом, но ощущения были совершенно однозначные. Вместе с тем, Учитель отвечал.
— Вот ты и показываешь свою суть — искушение. Что толку от веры, нуждающейся в чудесах?! Отец Небесный любит детей своих не за что-то, а за само их существование — ведь ими Он выражает и познает Себя! Хорош был бы сын, забравшийся на крышу и прыжком оттуда проверяющий любовь отца своего! На самом деле, ни истинная Любовь, ни истинная Вера в подтверждениях и доказательствах не нуждаются — они просто ЕСТЬ!
При этих словах внутри меня произошло небывалое явление. Было такое впечатление, что моя Душа превратилась в огромную арфу, и Христос сыграл на струнах ее очень тихую и красивую мелодию. Все тело мое стало сплошным звучанием, а из глаз полились слезы милости. Но разговор продолжался…
— Давай рассудим по-другому. Ты претерпел достаточно лишений, Ты не получил множества удовольствий, доступных другим. Будущая награда — это хорошо, но что мешает хоть немного пожить по-царски? Да и пользы Ты принесешь больше, будучи правителем. Я знаю, как все устроить — в Твоей родословной есть царские корни; народ ожидает избавителя. Только послушай меня, дай мне волю — и все устроится. И тогда — проповедуй, сколько душе угодно — всем придется слушать Тебя!
От такой наглости даже слезы мои высохли — так убедительны казались доводы искусителя! Но молодой человек с очень кроткой и спокойной улыбкой отвечал:
— Разве ты не знаешь, что истинная власть только в Царстве Небесном, которое внутри каждого есть? А все земное — от лукавого — такого же искусителя, как и ты. Тот, кто познал свое Царство — никогда не прельстится мирской властью. А слушать Меня и так будут люди — ведь говорю не от Себя — но от Пославшего меня!
Последние слова были произнесены очень торжественно — и на моих глазах случилась удивительная метаморфоза. Хозяин Аркана — он же собственный ум-искуситель — съежился, потерял всю свою иллюзорную значимость. И прозвучал приказ:
— СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ!
Вот теперь все стало понятно для меня! Когда я читал текст, то представлял происходящее как борьбу некой сущности — Дьявола — с Самим Иисусом Христом. И в конце Учитель прогонял врага рода человеческого. Но КУДА?! Теперь же, пропустив все через себя, я отчетливо ощутил, что стал сопереживающим сцену укрощения собственного искусителя — ума. И тогда понятен приказ о подчинении — следуй за мной. Я был буквально потрясен пришедшим ПОНИМАНИЕМ, и пропустил смену обстановки.
Небо…
Только символически я смогу передать то, что происходило в дальнейшем. Моя сущность, так легко отделенная от тела, стала очевидцем небесных и земных событий.
Первая картина — к Богу приходят Сыновья. Сказав это, я уже посеял множество противоречий даже в себе самом, и разрешить их может только постоянное напоминание о том, что слова мои относятся не к увиденному буквально — у меня и глаз-то не было в этот момент, но к ассоциациям мозга. Так вот, среди этих сыновей был один, очень напоминавший Хозяина Аркана и антигероя из предыдущей сцены. Только теперь он был более серьезен. Между Высшей силой и этим великим скептиком произошел диалог, касающийся некоего жившего на земле праведника — Иова. Бог говорил, что праведность этого человека истинна и искренна — на что скептик отвечал, что праведность эта легка — у Иова все есть: дом — полная чаша, крепкая и многочисленная семья, тучные стада и отменное здоровье. Но вот если отнять все это — останется ли он праведником?
Я слышал об этом Библейском эпизоде. Но никогда не задумывался: а почему, собственно, Господь разрешил Искусителю такой отвратительный эксперимент с человеком, ставшим эталоном праведности? И сейчас, наблюдая, как с одобрения Бога Хозяин Аркана методично лишает несчастного человека всего, в конце концов, оставив его у дороги, в пыли, покрытого язвами и червями, я приходил во все большее замешательство. А поскольку чувствовал я то же, что и поверженный в прах Иов, осталось только одно — ЗА ЧТО??? Все тело чесалось, от него исходил отвратительный запах — даже собственное рождение этого человека показалось ему самому кощунственной насмешкой. Но, поскольку я чувствовал и за другую сторону, постепенно пришло понимание. Бог не нуждался ни в каких доказательствах праведности Иова — Он сам утвердил ее в начале эпизода. Но вот Сатана — другое дело. Он имел право испытания человека как искушением, так и лишениями. Человек имел право эти испытания выдержать. И Бог имел право вознаградить за это человека. Так и произошло: Искуситель был посрамлен, Иов же — восстановлен не один раз. Я понял, что пребывание в блаженстве и достатке обязательно должно быть испытано на прочность — это важно даже для самого человека. У скольких людей вера пошатнулась даже при малейших испытаниях — вспомните хотя бы постоянный ропот Израильтян при выходе из Египта! И дело здесь не в Искусителе — сам человек должен быть уверен и не оспаривать никаких происходящих событий.
После этого картина несколько раз менялась, показывая мне самые различные сцены искушений — монахов, предавшихся одиночеству; постящихся, давших различные обещания; бросивших курить и еще множество подобных. Мне было очень нелегко — ведь я ощущал те же чувства, что и искушаемые. Вдруг резко все прекратилось, и предо мною предстал Фантом во всем своем величии Хозяина Аркана — я же снова вошел в свое тело, привязанное к столбу.
— Поговорим начистоту, — начал мой собеседник. — Ты уже мог бы догадаться, что все эти Арканы — только театрализованное действо. Немного гипноза, спецэффектов — и ты в моих руках. Теперь уже на помощь никто не придет, а нам по-прежнему нужен доступ в библиотеку. У тебя не очень много времени — решай! Кстати, хоть ты практически забыл о семье — твой сын и бывшая жена у нас, и отказ будет означать их немедленную смерть. Причем перед этим им скажут, что причина — в неудачнике-отце.
В моей голове все перемешалось. Увиденные картины ясно свидетельствовали, что происходит очередное испытание, но уверенности не было. Я вспомнил, как не мог ступить на доску над пропастью — даже ничтожный шанс падения означал тогда неминуемую гибель. Сейчас этот мизерный шанс того, что собеседник говорит правду, означал гибель близких людей по моей вине — было ли у меня право рисковать?
Да, Искуситель умел искушать и знал свое дело… Но ведь не могло же быть игрой все произошедшее со мной! Хотя, с другой стороны, это могло быть всего лишь мое желание — воспринимать все как реальность. Ничего сверхфантастического в сказанном Хозяином Аркана не было — и в этом состояла главная сложность.
И тут что-то шевельнулось в груди справа. Кольнула легкая боль слева, сердце затрепетало, потом замерло — и я почувствовал некий “шепот” глубоко внутри. Очевидно, ситуация стала настолько необычной, что все привычные мысли — даже восторженные или возвышенные — остановились, и я смог расслышать этот легкий шелест. И он успокаивал меня, говоря только об одном — доверии Бытию, Жизни.
Я вдруг понял, что в своей гордыне очень высоко взлетел — даже подумал, что судьба моих близких находится в моих руках! Сейчас это было даже не смешно — противно. После всего, случившегося со мной, утратить веру из-за собственного эгоизма казалось кощунством, но тот же голос успокоил, растолковав, что главное — осознание, а чувство вины — отголосок того же эгоизма. Отдав и свою судьбу, и судьбу всего мира в те руки, где она и находилась, я тут же успокоился, и посмотрел прямо в глаза Фантому. Он не выдержал этого. Даже ответа моего не потребовалось — Хозяин Аркана заговорил совсем другим голосом:
— Хорошо, ты не поддался на мою хитрость, хотя до тебя практически все пасовали… Но взамен, как награду, я могу наделить тебя любой сверхсилой — только назови. И на этот раз не бойся — ведь ты же заслужил! Ясновидение, телепатия, телепортация, и еще сотни способностей к твоим услугам — выбирай!
Что-то противное шевельнулось внутри, но тут же совершенно спокойно пришла уверенность в очередном искушении — ведь все предыдущие пополнения в багаж души давались мне совершенно без моих просьб и пожеланий — как некий результат. Не могло быть исключений и здесь — поэтому любой выбор сразу стал глупым и никчемным.
И снова я был понят без слов. На этот раз на лице Фантома отразилось истинное изумление.
— Наверное, я плохо подготовился — ты действительно необычный ученик. Ну что ж, награда действительно сама найдет тебя, а мне велено передать приглашение на одно Вселенское событие, которое пока ни одному смертному не позволялось наблюдать. Я не спрашиваю твоего согласия, а то снова воспримешь как искушение. Отправляясь туда, знай: даже я тебе по-доброму завидую; событие это чрезвычайно редкое, и присутствовать на нем — Высокая честь для любой разумной сущности. Наверное, Наблюдатель разглядел в тебе нечто…
После этих слов все тело наполнилось чувством неудержимого полета — оно влеклось Душой, и строптивый ум теперь послушно следовал за тем, чем Я, собственно, и был. И послушание это стало естественным следствием предыдущего Аркана.