Рождение Киевской Руси

               
Всё это началось далеко не вчера — значительно раньше, чем была провозглашена независимость Украины… Да, собственно, оно и не прекращалось, как минимум, последние пару сотен лет, с тех, пор, как начался крупный спор о юго-западной Руси между Санкт-Петербургом, Берлином и Веной… 
Но мы не будем сейчас залезать вглубь времён, к корням такого явления, как украинский национализм. Остановимся лишь на его, как бы это сказать, — призраке, что ли, который неслышно бродил по градам и весям Советской ещё Украины. Я даже не говорю о Карпатах; там, в далёком 1966 году, под Черновцами, занесло меня в сельский буфет, где вуйки наливались  местным вином. Лишь хорошее знание украинского языка спасло меня тогда от непредсказуемых последствий, поскольку село было затерянное, а вуйки, увидев «схидняка», да ещё столичного, мгновенно ощутили боевой азарт… Привели какого-то абсолютно спившегося типа в кожухе и сообщили, что он «двадцять рокив пробув у московському полони». (Должно быть, на счету у типа была не одна молоденькая учительница или фельдшерица с Востока, которых он, тип, заживо анатомировал «добрым нимэцькым мессером»…) Поили белым вином, вместо стакана наливая его в поллитровую банку и каждый раз заставляя пить до дна… В общем, выстоял я тогда ещё и потому, что был крайне молод и пить мог соответственно.
Словом, свою, личную атаку укронацизма, да ещё самого рьяного, с буковинской подкладкой,  я с честью выдержал. Но и позднее, вплоть до рокового девяносто первого, не раз приходилось, то в дружеском застолье, после дежурных «Цвитэ тэрэн» и «Ой, чий то кинь стоить…», то во время интимных бесед, ощущать липкий холод того самого призрака.  Мог он возникнуть в обществе учёных, на приёме у врача или даже у политически грамотной медсестры, за рюмкой с самым неподходящим кандидатом в националисты — офицером КГБ… Должно быть, на «самом верху», под рубиновыми звёздами, кто-то чего-то не домысливал; жил, подобно всей Компартии, лозунгами и реалиями давно прошедших лет, в полной уверенности, что слишком борзых украинофилов достаточно иногда припугивать окриком, а будут трепыхаться, так и отправлять в камеру. И припугивали, и отправляли (в том числе, и те тузы известного пятого управления этим занимались, что позднее, в девяностые, принялись бить себя в грудь и заверять в своей верности «суверенной и  самостийной»…). Но всем этим, не разобравшись в причинах болезни, лишь загоняли её из подострого состояния — в хроническое.
Сдаётся мне порой, что вообще чуть ли не весь офицерский корпус советских украинских спецслужб, да и армейских частей, — был очарован старческим, но оттого не менее манящим бормотанием бродячего призрака. «У Москвы, понимаешь, надо разрешения просить на каждый чих!..» — приняв на грудь, возмущался мой близкий приятель, заслуженный чекист. Показной, словесной «видданистю идэалам комунизму» маскировали тот же комплекс маститые профессора и академики, живые классики-писатели и обласканные властью артисты. Нет, они ни в коем случае не хотели отказываться от своих доходов и привилегий; это лишь какие-нибудь отдельные смертники, Дзюба или Черновол, осмеливались кидаться на амбразуру, а наша «провидна интэлигенция» трусливо держала камень за унизанной орденскими планками пазухой. Но — держала…
Как бы то ни было, но в силу ряда причин, на которых здесь не будем останавливаться, «Карфаген был разрушен», Москва стала чужой столицей, и… Без страха перед наказанием, без препятствий, — восторжествовал укронацизм. По крайней, формально. С жёлто-синими знамёнами, под рёв национального гимна — замаршировал парадами по Крещатику, сам себе зааплодировал под куполом Верховной Рады. Вроде бы, чего ещё надо: вдруг всю родную республику подарила государыня рыбка (кстати, московская): «царюй» и радуйся! Но… Вот именно этот показушный успех, эта трескучая внешняя парадность — и скрыли от всех, прежде всего — от них самих, полную политэкономическую импотентность «свидомых». Обретение государственности обернулось её неспешным, но верным и бесповоротным разрушением.
Пусть и до сих пор наши регулярно сменяемые халифы на час божатся и клянутся с высоких трибун, что они-де за Украину прогрессивную, передовую, современную, за «Силиконовую долину» на Днепре, — все это остаётся лишь досужим словоблудием. И останется, пока они у власти.  Поскольку на самом деле халифы ничего не хотят, кроме собственного (и своей родни) обогащения, быстрого и лёгкого. А путь к нему, в настоящих условиях, прост: по возможности разорвать многовековые связи с Россией, сделать Украину фактической колонией Запада, себе же за это получить посты гауляйтеров с правом присваивать то, что не перекачивается в МВФ и в другие кровососные банки вашингтонского рейха.
Нетрудно догадаться, что в этом деле огромную помощь может оказать именно укронацизм. Это жалкое по сути, плебейское учение было нарочно взлелеяно властями тех стран, куда входили куски нынешней лоскутной Украины: Австрии, Польши, Румынии, Чехии, Венгрии. Взращено любовно, как залог превращения отторгнутых от Русского Мира земель в антироссийские, прозападные форпосты.  Окончательное же каннибальское уродство, русо- и коммунофобский облик придали укронацизму холодной памяти донцовы и прочая шелупонь, слизав свои прописи с гитлеровско-муссолиниевских образцов…
Но это всё, так сказать, стратегическая модель, большие масштабы. А что у нас на личностном плане? Какую опору находит сугубое украинофильство в отдельно взятой душе? Если, конечно, душа на него откликается, как у того заслуженного чекиста, что над рюмкой водки вздыхал о временах Мазепы…
«Садок вышнэвый коло хаты…» Это не только яркая метафора, но и, можно сказать, политэкономический фетиш «свидомого». У него изначально психология маргинала, жителя порубежья цивилизаций. Через бассейны Днепра и Днестра, через Дикое поле и Причерноморье, начиная с «дранг нах вест» носителей катакомбной культуры, тысячи лет подряд прокатывались волны нашествий и переселений народов. Наши предки едва успевали спасти свой скарб от очередной конной лавы. В генах у потомков нет ни бесшабашного размаха пролетария, ни широкой предприимчивости крупного буржуа. Здесь не рыли Суэцкие каналы и не возводили Магнитки. Здесь только радовались, сумев не только сберечь своё добро, но и прихватить немного соседского.
Природного малоросса-поднепрянина и в самом деле роднит индивидуализм скорее с западным человеком, чем с великороссом; но только это не индивидуализм Генри Форда, строящий заводы и завоёвывающий мировые рынки, а скопидомство маленького, жадного Герасима Калитки. «Свидомому» кажется, что под сенью атлантического уклада он скорее сохранит свой «садок вышнэвый», чем в вихре россиянских проектов. Ему мнится, что воспитанные европейцы не погонят его на строительство Санкт-Петербурга или на угольные пласты Кузбасса. На самом деле, с ним могут поступить гораздо хуже: среди чужого изобилия обречь беднягу, со чадами и домочадцами, на участь безработного; с вежливой улыбкой отказаться лечить от смертельной болезни, — неплатёжеспособен!  — с извинениями и расшаркиваниями лишить, за долги, крыши над головой. Но к этому укронацист, в общем, готов. Он живёт в соответствии с арией Германна из «Пиковой дамы»: «Сегодня ты, а завтра я! Пусть неудачник плачет…» Как и очень плохо кончивший Германн, он свято верит, что завтра сможет кого-нибудь обыграть, а то и объегорить, и посадить в своём «садке» экзотические сорта вишни. Но… что-то не видно на Земле миллиардеров с украинскими  фамилиями. (То есть, фамилии ещё могут быть, однако происхождение…) Потому что нет у «свидомых»  ни большой идеи, ни способности к большому риску, ни, понятное дело, больших выигрышей. Обсуждался на моей памяти проект превращения Украины в перекрёсток двух гигантских континентальных автобанов, один с Севера на Юг, другой с Востока на Запада; был такой замысел, да сдох, поскольку явно угрожал собственным благоустроенным «садкам». Как говаривала одна легкомысленная дама времён моей юности, «у нас не разврат, а развратец»… И не появилась, и не появится на Днепре «Силиконовая долина»; и не будут в ЦУПе отдавать команды на украинском языке экипажу отечественного планетолёта, держащего курс к Марсу. Ничего этого не произойдёт, пока у нас правят и ведут свою проповедь кулацкие внуки, буржуазные лилипуты.
А ведь могла бы, — ей-Богу, могла появиться после девяносто первого на карте мира действительно сильная и действительно независимая Украина. Или, скорее, Киевская Русь (слово «Малая» кажется дуракам обидным). Если бы, с одной стороны, не поспешили распродать по частям, а стало быть, и уничтожить единый народнохозяйственный комплекс Украинской ССР. С другой стороны, если бы не поспешили в одночасье, под давлением «Народного Руха» и других местечковых «лыцарей», броситься воскрешать Украину,  существовавшую не в реальности, а лишь в галлюцинациях «свидомых»; Украину шаровар с Чёрное море и оселедцев, Украину, якобы процветавшую благодаря широкому обмену мёда на сало и сапог на топоры. (Подобную кустарно-кулацкую утопию с восторгом развивал автору на пороге ХХІ постиндустриального, информационного века один из самых знаковых «отсидентов», седовласый усач с чуть ли не полувековым лагерным опытом.) Но вот незадача! То, чего не было, воскреснуть и не смогло;  зато вернулись из могилы давно опозоренные символы, речёвки и лозунги политических мыльных пузырей, всех этих послереволюционных «центральных рад», «гетманатов» и «директорий», чья, даже короткая, жизнь была бы невозможной без опоры на польские, французские, немецкие штыки. Как писал классик: «Бій одлунав, жовто-сині знамена затріпотіли на станції знов…» Окреп и завладел незрелыми умами культ всех предательских деяний «свидомых», начиная от пронизанной лакейством перед шведским королём «конституции» Орлика и заканчивая однодневной «державой» Стецько, которую, несмотря на пышные славословия фюреру, сам фюрер тут же и запретил. Были облагорожены и героизированы все наши местные вурдалаки, включая «батек-атаманов» Зелёного и компанию, расстрельщиков-полицаев Бабьего Яра и боевиков-эстетов из ОУН-УПА, украшавших деревья веночками из замученных младенцев. Другими словами, в третий раз за один несчастный двадцатый век, после 1918 и 1941 годов, попыталась воцариться самая продажная, антиинтеллектуальная и  садистская компонента малороссийской ментальности: воинствующий укронацизм.
И получилось ведь! В зависимости от очередного президента и его команды, то исподволь, то нахрапом, — украинофилы вели свой ядовитый посев, не заботясь при этом ни о возрождении рухнувшей индустрии, ни о подъёме сельского хозяйства, ни о спасении нищих сирот — науки, культуры, медицины и образования. «Доля мовы та нации» — вот что, единственное, их заботило в судьбе одного из крупнейших народов Европы. Да и то, заботило на словах, ибо за четверть века своего правления «свидомиты» не открыли ни одного порядочного музея, кроме провокационных «памятников голодомору», и не выпустили ни единого нового полного издания классиков украинской литературы: пользуемся советскими!..
Наш первый президент не слишком афишировал любезное ему австроукраинство, ибо ещё близок и жив был в памяти людской советский интернационализм. Заурядный партгосчиновник Кучма пытался заслонить поднимающуюся черноту нацизма ширмочкой «многовекторной политики», лавировал между Востоком и Западом. Блаженный сумской пчеловод вроде во всём пошёл навстречу «свидомым», но… Думаете, я сейчас обвиню его в глупости и бездарности? Ничего подобного. То есть, Ющенко и вправду глуп и бездарен, — однако пятилетка его правления оказалась провальной не из-за его личных качеств, а, наоборот, из-за слишком буквального выполнения заповедей укронацизма. Никакого внимания к настоящим потребностям «маленьких украинцев», никаких попыток повысить уровень их жизни; все силы — воплощению иллюзии «видрубности», дистанцированию Малой Руси от Великой, делу, по определению безнадёжному. И суть тут не в ценах на газ, а именно в идиотизме самих попыток разорвать неразрывное: родственно, территориально, этнически, религиозно, исторически, как угодно! Да окажись на месте нашего знатока трипольской культуры хоть Юлий Цезарь, хоть Франклин Д. Рузвельт, – руководствуясь теми же принципами, они бы не смогли добиться иных результатов. Теория и практика «свидомитов» — тупиковы и  самоубийственны. И это, в конце концов, доказали события 2014 года.
Но до них мы ещё дойдём. А пока — пара слов о питомце Донецкого края и о его судьбе, как политика. «Виктор Второй» своими качествами напоминал «многовекторного» Кучму, его также (ещё до «майданной» мясорубки)  обвиняли в русофильстве  и измене долгу перед нацией. Он, как и Кучма, не педалировал скандальные, митинговые темы, связанные с уродливо преображёнными, по галицийским лекалам, отношениями двух братских народов (точнее, двух ветвей одного…). Однако – что было возможно пятнадцать лет назад, оказалось невыполнимым сейчас. Выросло поколение, не помнящее советского времени, знающее о нём лишь по злобным и лживым карикатурам «свидомых»; поколение, увы, в массе принявшее или хотя бы не отвергающее постулаты укронацизма. И то, что отцы, по советской психологической инерции, «спускали» Кучме,  — дети, выросшие в атмосфере нацистской отравы,  Януковичу уже не подарили…
В том, что молодые получили этот набор бредовых галлюцинаций, — немалая вина всех наших президентов и всех правительств, даже и «многовекторных», начиная с девяносто первого года. Но не за то винить их надо, что недостаточно рьяно препятствовали возрождению нацистской гадины, а за то, что, обладая всеми необходимыми для этого полномочиями, не растоптали ей голову!
Ещё раз: почему изначально, в эйфории «нэзалэжности», не были заложены опоры Киевской Руси — динамичной, высокообразованной и высокопрофессиональной, с большим научно-производственным потенциалом, готовой полноценно включиться  в мировой прогресс?! Ведь могли же запросто! Ладно, допустим, отказались от социализма, — хоть и это преступление перед народом страшное… Отказались. Но  сохраните же всю социалистическую инфраструктуру, она наработана за три поколения — и дорогого стоит! Превратите отрасли в гигантские тресты, колхозы и совхозы — в крупные агрофирмы… Так нет же! Идёт бандитский дерибан, разрушение и паралич всего, что работало, жило, дышало… С точки зрения международного империализма, это совершенно понятно: хозяевам мира не нужна ещё одна развитая страна, конкурент в центре Европы, им удобнее страна-инвалид — вечный резерв дешёвых интеллектов и грубой рабсилы, рынок для старья и пересортицы, поставщик «пушечного мяса» в горячие точки… Но как же этому людоедскому плану подыграло тупое украинофильство!
…Под радостные вопли «слава» руховские депутаты торжественно вносят в зал под куполом сине-жёлтый флаг. Из него можно было бы сшить чехол  для «Боинга-747», — но величина не  маскирует смысла. Знатоки пишут, что этот «прапор» лично выбрала австрийская императрица для галицийских стрелков, когда их часть посылали в 1848 году на усмирение революции в Венгрии. Символично: флаг начал свой путь, осенив карателей… Но это — дела давно минувших дней. Для нас важнее тот факт, что новое на мировой карте государство сразу принимает, как национальную святыню, знамя, опозоренное своим служением петлюровским резунам («бій одлунав…»); знамя, украшенное свастикой и развевавшееся во Львове во время прохождения перед немецкими чинами новосозданной дивизии «14. Waffen-Grenadier-Division der SS «Galizien», или «СС-Галичина». Государство принимает в качестве герба трезубец, взятый, правда, с монет князя Владимира Красное Солнышко, но также намертво опороченный тем, что служил символом и головорезам Центральной Рады, казнившим рабочих «Арсенала», и палачам Бандеры. Принимает в качестве гимна также давно очернившую себя кальку с «Еще Польска не згинела» — песню «Ще не вмерла Украина», текст которой настолько дикарски кровожаден, что его до сих пор не решаются исполнять во всеуслышание.
Ни один из президентов. «свидомых» или «многовекторных», так и не осмелился пересмотреть всю эту сильно подмоченную символику. Ни один не усомнился в правильности совершенно безнадёжного, учитывая нежелание владык Запада иметь конкурентов, курса на «евроинтеграцию»; и держались наши умом скорбные правители этого курса, пока он не превратился в повод для массового психоза и метания бутылок с бензином. Сколько бы там Кучма  ни болтал о «традиционных связях с Россией», о демократии, толерантности и прочих сладких вещах, — он ничего не сделал для ликвидации возникшего при нём первого «майдана». Господи, — кто поверит, что это чудовищное мероприятие, стоившее определённым силам сотен миллионов долларов, возникло самопроизвольно, и лишь из-за того, что возможный будущий президент сорок лет назад сорвал шапку с прохожего! Нет уж,  сыр-бор загорелся потому, что означенный кандидат, в частности, обещал сделать русский язык вторым государственным – и вообще был родом не из «украинского Пьемонта», не из бывших австрийских владений, а из края проклятых «манкуртов», пророссийских «схидняков»… А вдруг бы и в самом деле начал топтать нацистскую гадину?!
Но ведь, выждав пять лет, воссел на престол Киева — и… не начал. И русский язык государственным не сделал  («поздравляю вас, гражданин, соврамши»). Не убрал ни одного из ющенковских «завоеваний — ни культа развесистой лжи о «Фермопилах под Крутами», ни отмечания годовщин якобы намеренно-антиукраинского «голодомора»… ничего не тронул из нацистских стереотипов! И милейшим образом сохранялся при нём рассадник украинофильской, а заодно антисемитской заразы, книжный развал под киевским Главпочтамтом — медленно прораставшее зерно второго «майдана». И годами шумел палаточный городок на углу Крещатика и Богдана Хмельницкого, выстроенный в защиту от правого суда виднейшей мошенницы современности; и ни один милиционер не тронул оскорбительных надписей и похабных шаржей в адрес законного главы государства…
И так продолжалось, покуда добровольное отделение Крыма и сокрушительный вал протестов, начавший катиться по восточным областям, не засвидетельствовали крах третьей попытки укронацизма взять верх над многонациональной и многоязычной Малороссией.
Третьей — и, безусловно, последней.
1918, 1941, 1991…
Надо полагать,  троицу любит не только Бог, но и сатана.
ИХ Украина, выдуманная, психопатическая, жалкая и страшная, — вне всякого сомнения, «вмэрла». И — кол ей осиновый.
Скоро и Киев будет наш. Рождается в муках Киевская Русь.