Начало мая радует весенними ливнями. Красивая пьянящая сирень во всю вопит, что весна в полном разгаре, а мы, слепые котята, провороним всю красоту если не попытаемся вынырнуть со своих печалей.
Дети уснули.Полдень за окном все так же умывался каплями весеннего дождя, а я, от нечего делать, взобралась на табуретку наводить марафет на антресолях. Между всякими тетрадями-газетами наткнулась на маленькую деревянную запылённую от времени шкатулку.
Когда то вот так же убираясь в доме у бабули Устиньи нашла эту же шкатулку. Помню, как мне было любопытно заглянуть во внутрь... Каковым было удивление меня 15-летней школьницы когда открыв шкатулку обнаружила, что помимо 2х фотокарточек неизвестного парня в военной форме, одна из которых датирована 1941м годом, есть письма пожелтевшие от "старости" все на немецком языке. Изучая немецкий в школе мне не составило труда перевести потускневший текст:
"Любимая моя Стеша. Все время думаю как ты там и молюсь, что война закончится и мы..." дальше текст выгорел сильнее, и разобрать слова было практически невозможно. Только в конце подпись "Твой Генри"
Помню как бабушка войдя в дом застала меня со шкатулкой в руках.
-Бабуль, а кто это? задала вопрос дабы предотвратить гнев старушки. К моему удивлению она не ругалась, взяла со шкатулки фото и прижала его дрожащей рукой к груди. Даже мне, тогда еще школьнице, было понятно, что этот человек дорог ее сердцу.
-Это отец Полинки...
-Бабы Поли? - мои глаза напоминали чайные блюдца. А как же дед Федор?
-Федор это иное... Бабушка подняла глаза, и вытерла бегущие слезы ладонью, -а это родной отец ее Катрусенька. Думала вот так и умру с тайной своей, а оно вишь как.
- Бабуль, не хочешь не говори пусть так и будет тайной, сказала ей хотя саму распирало любопытство.
Нет, раз нашла ты тайничок мой, расскажу.
-Когда в нашу деревню вошли немцы мне еще и 17-ти не было. Сначала они пытались мирно с людями ужиться порядки свои навязать, а потом начались репрессии и молодежь стали забирать в Германию на работу. Мать моя, чтобы уберечь, спрятала меня под пол там я должна была сидеть день, только вечером выходила ноги размять. Да только длилось это не долго, чрез неделю маму забрали.
-А ты?
Сидела под полом. Слышала как мать били, как об отце выспрашивали, как истошно кричала она от боли...
- и не вышла?
- Нет... Губы в кровь искусала от бессилия а не вышла. Если бы вышла они убили бы матушку на месте, а так в концлагерь забрали. вернулась она в 44-м да только больная совсем. Умерла вскоре.
- А Генри?..
-Его поселили в нашу хату в тот же день, а через пару дней он меня обнаружил. Двое суток без еды и воды я начала бредить, вот он и услышал. Помню как фонариком осветил, как сам испугался от неожиданности. Потом говорит komm zu mir - что значит "иди ко мне" Я на ватных ногах поднялась наверх и свалилась без чувств. Очнулась-лежу на топчане а он рядом кухоль воды подает...
- Фашист? Вот не подумала бы! - Вырвалось у меня, а дальше что?
- Не тронул он меня, стал как мать под полом прятать от своих. Вот так вот, деточка.
- Но ведь вы же враги! - Опять не сдержавшись возмутилась я и тут же больно прикусила себе язык.
Оно то так, девонька, по сути мы были врагами, но ведь это государства наши войну вели. А простые люди... Они солнышко везде одинаковые. Сначала мы боялись друг друга, причем он больше моего боялся-улыбнулась бабушка, потом подружились он стал звать меня Стешей. А потом... мне 17 почти ему 25. Полюбились приглянулись друг другу. Стали роднее родных. Нам казалось чем сильнее любовь наша -тем скорей война закончится. Потом он ушел дальше на фронт а я спустя время поняла что "понесла" Поля слабенькой родилась. Еле выходили всем миром. Соседям спасибо.
- А дед Федор?
- Федор в 45м пришел. Грудь в медалях. Девки все на него заглядывались а он меня выбрал.Спросил согласная ли замуж за него. А мне что, выбирать не приходилось. Кто отец Полины не допытывался- война все списала. А потом Миша через год родился а еще через время Маша, Ваня Степа Олег а потом в 58-м отец твой.
Ой, Бабуль, а Генри твой что? Виделись еще?
-Нет письмо вот в 43м получила а потом в 50-тые писал искал да только я не отвечала. Федор всех детей любил одинаково и Полинка его отцом звала.
А письма сжечь хотела, да не смогла... Вот, рассказала тебе детонька, и легче стало -улыбнулась бабушка.
Я смотрела на ее лицо озаренное грустной улыбкой, на дрожащие руки перебиравшие пожелтевшую стопку писем. Казалось она грелась теплом строчек.
- А знаешь милая, возьми шкатулку, солнышко. и храни ее. Просто так храни...
Спустя два года бабушки не стало.
Перебираю письма старые по возможности перевожу немецкий текст и диву даюсь какая же сильная штука- любовь.
Нет у нее ни " своих" ни "врагов" Есть только желание жить дышать и знать что ты кому-то нужен
Эх бабуля бабуля, обратилась к ней смотревшей на меня со старого фото,люди везде одинаковы,я помню родная.