Груз 200

Владимир Ананьев
       Отмела метелями, цветёт садами Русь.  Одолела мальчика загадочная грусть. (Брасса и фон Триера он знает  наизусть. Мир  его фантазии я трогать не берусь).
        По весне, как водится, все вишенки в цвету, мальчик с милой девочкой  обнялся на мосту. Все снега растаяли, в оврагах и в лесу...    
        Утром чудо – мальчику повестку принесут. В камуфляж с иголочки оденется пацан, у ворот со звёздочкой  закончится роман.
       «Вести» на экране триколорами цветут, на полях гороховый с огнём играет шут, рельсами горячими расплавился мазут, эшелоны с танками на юг всю  ночь идут…
                ***
       На окошке розочки  обычно не цветут, но букеты в ноженьки мальчишечке кладут. В том же камуфляже он у дома своего, а в окошке маленьком  не видно ничего.
       Кладбища  окраина, две женщины в платках. Гроб стоит запаянный в веночках и в цветках. Девочка – красавица проплачет до утра.  Землекопам нравится июльская жара. Ближе познакомиться мальчишка не успел. У отца бессонница от похоронных дел.
       Дед под Курском не сожжён,  не раздавлен «тигром». Рядом с дедом хорошо - сосны сыпят иглы. Догнала парнишку смерть –  воинские  игры. Над могилкою  сосна  тихо  сыпет иглы…
       Кладбища  окраина, две женщины в платках. Гроб стоит запаянный, в веночках и цветках. Цинковый, наряженный, в веночках и цветах, в новом камуфляже он.  Льёт мелкий дождь с утра…
       В мире  много всякого: людей, вождей и стран. У ворот  кладбищенских  закончился роман.