Александр ПОПОВ
НА СТРОЙКЕ ВЕКА
Поезд Москва – Севастополь конец 80-х годов
Дорога долгая, ехать полтора суток из Москвы в Севастополь. В купе соседи. Кто-то молчит надолго, а кто-то молчит до поры до времени. Не сразу люди готовы вступить в разговор с незнакомыми людьми. Дорогу коротать можно по-разному: читать какое-нибудь легкое чтиво, под стук колес и всякого рода тряску и дергание трудно читать Шекспира; кто-то сразу начинает разворачивать сумки со снедью и начинать жевать, как будто не было времени поесть раньше и голод окончательно взял верх над ненасытной человеческой утробой. Почему то русские люди любят устраивать пикник с едой сразу в поезде или на пляже. А на пляже некоторые начинают есть сразу и создается впечатление, что люди приходят сюда именно с этой целью – не купаться и загорать, а именно есть. А иногда даже и с возлиянием: с винцом, пивцом и т.д. и т.п. Боже, как слаб ты человек! А ведь чревоугодие – грех смертный!
Да, ну а что в поезде? - Есть этот грех и в поезде.
Но мне все-таки в поезде больше нравится беседа. Это укорачивает дорогу, проходит она более незаметно за разговором. Люди откровенны в дороге больше чем в какой-либо другой ситуации. Ты рассказал что-нибудь незнакомому собеседнику, рассказал что-то такое, что может быть не рассказал товарищу по работе и даже родственнику, а в дороге с тебя как с гуся вода, ты рассказал что-то спутнику, и через пару остановок он вышел из поезда, ты поехал дальше и больше вы не увидите друг друга и не придется ни оправдываться, ни стесняться друг друга…
И поэтому в поезде можно услышать самые удивительные истории и встретиться с самой удивительной искренностью собеседника…
Напротив меня сидит мужчина лет под пятьдесят, а то и более. Он севастополец, возвращается в Севастополь. Сам он строитель и даже не простой, а заслуженный строитель. Именно заслуженный, так как носит официальный титул «Заслуженный строитель СССР». Было такое почетное звание в советское время. Не помню, как его звали, но звучало это как-то обычно, по-русски, вроде как Виктор Иванович. Так вот так и будем его называть… Так вот, Виктор Иванович приехал молодым совсем парнем в послевоенный Севастополь и нанялся на стройки… Тогда от Севастополя после войны оставались только руины, но к середине 60-х годов тысячи и тысячи строителей выстроили роскошный белокаменный город на берегу лазурного берега Черного моря в субтропическом Крыму. И так как Виктор был парнем работящим и смышленым, то и пробился он по своей строительной линии до почетных высот и уже в 80-х годах его уже никто не называл просто Виктором, а именовали не иначе как Виктором Ивановичем…
Ну а в поезде он мне говорит о том, что любит иногда кататься в Москву, чтобы походить, погулять, увидеть… Посмотреть как строится Москва. Ведь он все-таки строитель и все ему видится через призму строителя. А в Москве другие масштабы, другие новшества… Есть что посмотреть…
«Был я и на стройке века», - говорит Виктор Иванович. «Это где-то в 65-67 годах. Строилась в Москве тогда Останскинская телебашня. Действительно – стройка века. Когда ее построили, она стала самым высоким высотным сооружением в мире. И я как строитель много слышал о башне во время ее строительства, хотя объект был в какой-то степени «закрытым» и хорошо охраняемым.
И вот в эти годы я вырвался как-то опять «погулять» в Москву, отдохнуть, посмотреть… Не мог не удержаться, чтобы не попытаться посмотреть на строительство этого замечательного объекта. И я решился.,. Приехал в Останкино, проник на стройку, поднялся вместе со строителями на высоту где-то до 300-го метра и тут-то охрана меня и «застукала», обнаружила, что попал на объект посторонний человек. «Специальные» люди спустили меня вниз и стали допытываться, как я попал на объект. Я им возбуждено начал рассказывать о том, что я «заслуженный строитель СССР», что для меня увидеть «стройку века» и быть свидетелем созидания этого сооружения было счастьем… Я рассказывал им это, по-видимому, так возбуждено, а в чем-то и восторженно, что некоторые из начальников охранного ведомства смотрели на меня как на «чекнутого».
- «Короче» – говорит мне один из начальников. «Скажите мне, как, каким образом вы попали сюда, на объект. Скажите, и мы вас отпустим, и вам ничего не будет».
- «Я подумал, что дело для меня может закончиться плохо. Мою бесшабашность, «безбашенность» к этому моменту как ветром сдуло. Те времена были довольно-таки суровыми для всякого рода искателей приключений, и я решил расколоться, поведать охранному ведомству тайну моего проникновения на строго охраняемый объект в надежде на то, что мне удастся выкрутиться из этой истории.
И пришлось мне выдать сермяжную правду моих друзей по жизни, строителей всех советских строек… Я сказал охранникам, что вокруг всякого строящегося в нашем отечестве объекта есть забор (в те времена он, как правило, был из досок), а в каждом из заборов была заветная доска, которая могла отодвигаться, когда работяге нужно было без разрешения вырваться в город, чтобы забежать в магазин и купить бутылку водки для себя и для своих друзей. Вот я и нашел такую доску, когда приехал в Москву, потому что был уверен на 100%, что наш его величество гегемон обязательно имеет в заборе такую доску».
Некоторые из охранников, конечно, были изумлены. Их начальник через какое-то время, после проверки моих документов через определенные инстанции, меня, действительно, отпустил и, действительно, мне ничего не было позже за все мои «подвиги
Но для меня на всю жизнь оставило все это неизгладимое впечатление и я до сих пор рассказываю эту историю моим новым друзьям и товарищам».