Фантазии Вселенной безграничны, как и все её вечные ипостаси, не имеющие ни начал, ни завершений. Разуму не угнаться до вселенских импровизаций, не угадать намерений её, не предположить, из чего будет создана новая жизнь. Нам остаётся только удивляться находкам изобретательной природы и пробовать повторить материнские находки для своей, вольготной жизни.
Первейшими представителями Вселенной являются горы, они притягивают жизнь величием и монументальностью, неприступностью и неизменностью. Тут для жизни места не отмерено, но всяк стремится приобщиться к высокому, лезет в опасные выси, приспосабливается к свободному полёту, который сродни полёту мысли.
Пленяют горы и морских обитателей, которые выпрыгивают из воды, смотрят, любуются голубизной неприступных скал, мечтают: когда-то и им покорится высота. На высоте раздвигаются горизонты, отсюда видно несравнимо больше. С высоты мир становится понятен.
Бал.
Бал бежал вверх по ручью, инстинктивно избегая острых камней, которыми были усыпаны песчаные берега. Он перепрыгивал ручей до четырёх метров шириною, легко переносил своё двухсоткилограммовое тело с левого берега на правый и обратно. Его серебристая шерсть играла серыми оттенками в порывах ветра, переливалась на солнце, поблёскивала радостными отливами.
У Бала не было намеченного финиша в его марафоне, он бежал бесцельно, наслаждаясь выносливостью своего живого тела и жадно глотая морозный горный воздух. Возможностям его молодого организма, казалось, не было границ. Простого бега по пересечённой местности Балу показалось недостаточно, и он прыгнул на скалу, полез вверх, к вершинам, ловко цеплялся за малозаметные трещины, дотягиваясь до небольших площадок. Он не думал о безопасности своего экстремального восхождения, доверялся врождённым инстинктам горца и внутреннему голосу, загодя подсказывающему очередные зацепы и прыжки.
Поднявшись на вершину, истомив своё тело, удовлетворённый Бал удобно устроился на камне, будто специально приспособленном для отдыха. Он расслабил свои уставшие мышцы и настроил многофункциональный мозг на созерцание и размышления.
«Как добра и мудра природа! – мысли йети Бала потекли непрерывным ручьём, ведя его к радости и красоте. – Она подарила нам этот Мир, обустроила для привольного существования, вложила в свои деяния всю свою творческую прозорливость. Она создала нас, приспособив к жизни в горах. Создала наших братьев, людей с равнин; сотворила Йети и людей, чтобы мы раздельно вершили эволюцию: по своему разумению, в состязательности, с оглядкой друг на друга. И как здорово, что мы идём в этой гонке первыми, и учить людей разумной жизни досталось нам! Скоро ли мы достигнем уровня Людей Рериха? Увижу ли я когда высший разум, запредельный для Ноо, или же это будет доступно только моим детям?
Интересно, как отнесутся «те» люди к нашему их определению? Рерих изгой, ему запретили пользоваться Высшим Разумом, и он довольствовался Ноо, как пользуются Ноо сейчас его собратья, доступные нам, униженные своими земляками и отвергнутые.
И всё ж таки Ноо – отличный подарок для нас. Мы несовершенны, нам будет в тягость Высший Разум с его космическими высотами. Мы не сможем осмыслить его. А Ноо делает наш Мир понятным, позволяет нам общаться на расстоянии, помогает понять животных с их примитивным мышлением и ограниченным доступом к высшим знаниям».
Охота.
Думы о братьях меньших заставили Бала вспомнить о голоде, который давно уже давал знать о себе после бесцельной гонки по горам. Он отключился от «мышления» (разум только навредит жестокости охоты) и доверился инстинктам, бегая по кругу и ловя запахи широкими ноздрями. Порывы ветра были чисты, не несли информации о еде. Бал влез на высокую скалу и вперился в открывшиеся дали зорким, орлиным взглядом. Архары паслись на небольшой поляне, защищённой неприступными горами и ущельями, в паре километров от Бала по прямой линии. Окружной проходимый путь туда растянулся в пять километров, которые Бал пробежал в полчаса и затаился за ближайшими скалами, выбирая жертву.
Парочка беззаботных козлов, играя, отделилась от стада и невнимательных родителей. Это была лёгкая добыча. Инстинкт охотника, накопленный бесчисленными поколениями йети, подсказывал Балу нападение на молодых, незащищённых козлов, но это было не в правилах Бала - выискивать легкодоступные жертвы. Он выбрал доминирующего самца – стокилограммового архара, охраняющего спокойствие стада с удачно выбранного наблюдательного пункта: защищённой со всех сторон неприступными скалами небольшой площадки, возвышающейся на сто метров от пастбища.
Невероятным образом Бал держался на отвесной мокрой скале без выступов, но другого способа достать архара не было. Он чувствовал, что вот-вот соскользнёт, оттолкнулся и полетел с десятиметровой высоты, метя на мягкую тушу…
Не так-то просто взять многоопытного самца, как это казалось Балу ранее; самца, проведшего свою беспокойную жизнь в турнирах и схватках с хищниками. Бараны не могут видеть небо, как то доступно йети, однако архар услышал свист воздуха, потревоженного падающим телом, и отскочил, чутьём угадав, куда метит Бал.
Бал шмякнулся на камни, успев в последний миг кое-как сгруппироваться. Дыхание его спёрлось, в глазах потемнело. Он передёрнулся, вскочил, превозмогая боль, мигом восстановился и увидел, что жертва уходит по сыпучке, провоцируя обвал.
Опытный хищник, более ловкий, нежели архары, Бал вмиг достал свою уходящую жертву. Он пошёл напрямую, перемахивая неприступные скалы и перепрыгивая семиметровые бездонные расщелины.
Архар упёрся в стену. Он развернулся к йети и наклонил голову наизготовку к бою, уперся задними копытами для наскока и налил глаза кровью.
«Вот это по-нашему! Битва!!! А то приударил, словно тот заяц, умеющий защищать себя только бегом да увёртками»! – Бал отошёл на должное расстояние, оставляя архару место для разбега. Бал мог извернуться и скинуть козла под откос, как это практиковали многие поколения йети на охоте, но ему такой простой исход дела претил: архар решил померяться силами, так надо предоставить ему эту возможность.
Не каждый йети смог бы сдержать такой мощный удар. Бал вцепился в кольцеобразные рога архара, превозмогая боль в затёкших от удара руках, и скользил к пропасти, скрепя зубами и напрягая мышцы выше их возможностей.
Победа досталась йети. Он оказался сильнее козла. Балу удалось затормозить на самом краю площадки перед пропастью за удачно оказавшуюся под ногами выбоину. Он надавил на рога, свернул шею архару и повалил того на скалу. Затем, всё так же держась за рога, он рванул стокилограммовую тушу, раскрутил её вкруг себя и, подняв её выше головы, всё так же вращая, ударил о камни.
Подгоняемый голодом, йети рвал в клочья шерсть архара, раздирал кожу стальными ногтями и алмазными зубами, дабы скорее добраться до пряного тёплого мяса. Наконец, весь в крови от своего жуткого действа, Бал выдрал филей и вцепился в него зубами, разжёвывая, брызгая кровью и рыча.
Удовлетворив звериный голод, йети порылся в туше и достал оттуда деликатесную печень. Он включился на мысль и продолжил свой ужин уже в эстетическом ключе, правда, забыв перед этим подмыть свою окровавленную рожу.
Бал обратил свой взор вниз, на стадо. Волнение там утихло. Архары, сбитые с толку неожиданной дракой, успокоились и продолжили свой нескончаемый завтрак.
«Паситесь, барашки, а я вас посторожу, пока вы не выберете себе нового вожака». Подобревший в сытости Бал стал сентиментальным и с удовлетворением проводил взглядом двух самцов, удаляющихся от стада на поединок. Архары церемониально вышли на рубеж, потёрлись боком друг о друга и начали расходиться, подсчитывая положенные шаги. Дуэль состоялась, никто не изволил извиниться, а нерадивые секунданты, отлынивая от своих обязанностей, не последовали из стада за дуэлянтами и безответственно продолжали жевать траву.
Раздобревший Бал отвлёкся от дуэли и вознёсся мыслями к Людям Рериха:
«Как они достигли своего могущества? Говорят, они могут перемещаться по голубому небу и даже поднимаются к чёрной бездне. Может, путь к звёздам им тоже подвластен? Какими путями они достигли столь значительных успехов в своём развитии? Если бы знать эти пути, то, наверное, и мы»…
Бац!!! Этот жизнеутверждающий звук прервал мысли Бала и волшебной сонатой лёг ему на слух. Стало быть, в стаде всё в порядке, и там вскоре появится новый вожак… Бац!!! Новый звук от удара сцепившихся рогов эхом разнёсся по ущельям, возвещая всему живому, что жизнь продолжается, и конца её в ближайшем будущем не предвидится.
«А что я здесь мудрю?! – продолжил свои прерванные размышления Бал. – Надо сходить к Грогу и всё разузнать. Он ведь там был, он всё знает о той Земле и расскажет о ней. Заодно отнесу ему козлятины – он ведь не может больше охотиться».
Бал связался через Ноо с Грогом и был им приглашён. Грог обитал в пещере, недалеко, всего в тридцати километрах, и Бал пустился в путь, отбросив все сомнения. Он пронёсся по горам за полтора часа, невзирая на сгущающиеся сумерки. Сон не брал молодой организм йети, несмотря на взбалмошный день.
Больной йети.
-«Бр-р-р»! – Поздоровался Бал с Грогом, войдя в пещеру и бросая тушу под ноги гостеприимному хозяину.
-«Ахр-р»! – Ответил ему взаимностью Бал.
Последующий разговор двух йети продолжился по Ноо, без излишних всхлипов и покашливаний. Рассказы Грога под звёздным небом у костра о той Земле полнили Бала мечтами и грёзами.
-Зачем тебе это надо, - заключил Грог свой рассказ про ту Землю. – Ты посмотри, как мне достался этот переход!
Бал взглянул в безволосое лицо Грога, отмеченное редкой бородой. Усы некрасиво торчали одиночными волосками, а шерсть едва прикрывала тело, свисая клочьями.
-Скоро я уподоблюсь Людям с Равнин, стану таким же голым. А ещё, я слышал, у меня выпадут волосы, и стану я лысым. Ты видел когда лысого йети? Срам один! Я уже не могу бегать! Я еле выхожу из пещеры, изредка греясь на солнышке. Моя смерть уже недалече, хоть я и старше тебя всего-то на десяток лет. Это тяжёлый выбор: прожить нормальную жизнь в 150-200 лет или умереть, воплотив свою мечту. А Люди Рериха ни за что не променяют Высший Разум на Ноо. Контакт между нами невозможен! Ты сможешь там разузнать о животных, но они почти ничем не отличаются от нашего зверья. Так стоит ли интересоваться той фауной, преднамеренно сокращая свою жизнь, когда вполне возможно узнать то же самое здесь?
Ночную беседу йети прервал тревожный сигнал из Ноо: ожидалось землетрясение.
Бал взгромоздил немощного Грога на плечо и поднялся с ним на вершину. Продолжать разговор, даже в таком располагающем месте под огромными звёздами, было сейчас не совсем корректно перед своими братьями по виду, которые поддерживали связь и выискивали отключённых от Ноо собратьев.
Перечислялись все йети поголовно. Отсутствующие были. Из знакомых Бала в числе непредупреждённых оказался Гор. Свидетели сообщили, что Гор уединился с Инией в пещере для продолжения рода. Эта пещера находилась всего в 20-ти километрах от Бала, и он устремился туда, оставив Грога в безопасном одиночестве.
Землетрясение.
Бал впервые наблюдал соитие воочию. У него были, конечно, дети, но в среде йети непринято делиться опытом в таинстве зачатия. Это считается интимным занятием, и праздные наблюдатели на него не допускаются. Сговорившиеся пары уединяются в укромных местах для этого наиинтереснейшего в жизни, наиприятнейшего дела. Таким образом Гор и оказался с Инией в пещере, отключившись от внешнего мира и отдавшись на волю инстинктов и страстей.
Бал растерялся вначале, зайдя в пещеру и разглядев в потёмках отсвечивающие от костра слившиеся тела. Но сейчас было не до сантиментов, и Бал возвратил отвлечённых от действительности любовников в реальный мир громким окликом: «Вхар-р»!
Пока было неизвестно, получилось ли у Гора с Инией их благое дело, прерванное Балом. Это станет ясно через месяц, а пока им придётся спасать свои жизни. Любовникам было отведено на их затею 10 часов, и если они не сообразили за это долгое время, как им лучше справляться со своими основными жизненными обязанностями – это их вина, и природа за это уже не в ответе.
Добросердечная природа всегда оставляет своим чадам маленький шанс. Если у Гора с Инией не выйдет на этот раз, у них будет впереди много времени и возможностей попрактиковаться до венценосного завершения своего богоугодного занятия.
К троице йети на вершине горы присоединились ещё двое, проигравшие Балу в гонке за спасением счастья. В ожидании землетрясения, обдуваемые всеми ветрами, йети провели около двадцати часов в душевных беседах и созерцании горного великолепия. Балу удалось поспать четыре часа. Отдохнувший, он узнал много интересного из истории йети и географии их родной Земли; узнал, почему люди с равнин проигрывают йети в развитии. В свою очередь он поведал собеседникам о звёздах, усилив свой рассказ реальными иллюстрациями в раскинувшемся над ними небе.
Омрачал незапланированный отдых друзей только голод, но это была небольшая неприятность, вполне терпимая в течение суток. В ожидании и беседах время летело незаметно: как-никак, а землетрясения случаются не часто, и его скорое начало приятно волнует неизвестностью ожидаемого зрелища.
Землетрясение заявило о себе предсказуемо – грохотом камнепадов. На этот раз оно несколько разочаровало своих падких до зрелищ зрителей непродолжительностью и заурядностью: покачало немного осторожно, не сбивая с ног, и наполнило окрестности тишиной. Обвалы были вдалеке, пещера любви осталась свободной для посетителей. Решаться ли Гор с Инией повторить свой опыт? Они не доложили об этом своим друзьям-спасителям, а для остального мира их дальнейшие помыслы тем более останутся тайной.
За время землетрясения не пострадал ни один йети, ни одно животное, разве только неразумные букашки-таракашки. Их жалко, конечно же, да такова жизнь. На время капитальных ремонтных работ в литосфере и новейшего благоустройства своей планеты природа вполне допускает смерти своих неразумных отпрысков, недостойных представлять достижения планеты во Вселенной. Жизнь безрассудных авантюристов, вступающих в споры с природными силами, не стоит ни гроша.
Другая Земля.
Бал потратил десять лет жизни на подготовку к переходу: изучал технологии ранних переходов, разрабатывал планы контакта с людьми того мира. Сомневался долго, и вот, наконец, решился.
Бал легко вступил в контакт с иноземными животными. Однажды он повстречал зайца. Трусишка, уверившись что его не съедят, доверился Балу и рассказал ему свою грустную историю:
Волк загрыз всю заячью семью… Хищнику было достаточно одного, ну, пускай – двоих зайчат! Да съел бы он, наконец, надоевшую до печёнок, сквалыжную зайчиху! Волк растерзал всех… Зайцу помог опыт и навыки: он надоел волку своими виляниями и неожиданными прыжками по сторонам, и прямолинейный волк отстал от неправильного путаника-зайца. Заяц потом видел трупики своей семьи, брошенные насытившимся волком за ненадобностью…
Расчувствовавшийся Бал взял горемычного зайца на руки, утешая и гладя. Прощаясь с ним, йети вдруг ощутил незнакомую ему доселе тяжесть в груди и непривычную резь в глазах, которая продолжалась до тех пор, пока глаза не намокли…
Бал сидел у костра в предгорьях незнакомой, неродной Земли. Он размышлял о пути Людей Рериха, который привёл их к Высшему Разуму: «На каком повороте эти люди обошли йети и смогли обогнать нас в развитии»? Он уже знал, что здесь практикуются бессмысленные убийства, не для пищи, не впрок, просто так, по инерции: убил одного, за ним другого. А люди, те вообще уничтожают друг друга преднамеренно, массово! Зачем, в каких изуверских целях?
Бал понял – это и есть тот неизведанный, пропущенный йети поворот, приведший Людей Рериха к столь впечатляющим результатам в прогрессе.
Есть жертвы, обреченные природой на съедение изначально, с момента рождения, с момента зачатия. Эти безропотно принимают смерть от своего избранного хищника. Но в среде низшей пищевой цепочки существуют особи, определённые на продолжение рода, развитие вида. Когда этих избранников пытаются уничтожить, они просто вынуждены изворачиваться в жизни, чтобы выполнить заложенные в них предназначения. А хищники вынуждены спешить впереди эволюции, дабы пополнять славу своих зверских дел. Так плавно текущая эволюция подталкивается своими же экспериментами и ускоряется скачкообразно.
«Такой путь ни в коей мере неприемлем йети, - рассуждал Бал. – Он неприемлем людьми с равнин. Бессмысленная жестокость не заложена в фауне нашей Земли, и насаждение её у нас неприемлемо моральными законами. Значит, у нас есть только один путь – контакт с людьми Рериха».
По свидетельствам многих путешественников на чужую Землю и своим личным наблюдениям Бал вывел, каким образом люди подгоняют прогресс – они созидают. «Но как это – «созидают», - рассуждал Бал. - Кто их учит? Конечно же – природа. А как созидает сама природа? Вот одна из её технологий: природа собирает много различного материала в одном месте, и когда масса её творения становится критической, материя видоизменяется. И скорее всего этим процессом преображения вполне возможно управлять».
Бал начал собирать камни и складывать их в пирамиду, в обо. На это занятие у него ушло много времени, и обо, в конце концов, перестало принимать камни: они скатывались с него от невозможности зацепиться за что-либо.
Это бестолковое занятие весьма утомило Бала. Он никогда ещё так не уставал, даже когда бежал и лазал по скалам по два дня кряду. «Нет, созидание не для йети». - решил Бал и забросил эту бесполезную затею, предавшись размышлениям и логическим доводам-выводам.
За этой парой людей Бал наблюдал вот уже четвёртый день. Всё это время они были не одни. Йети выбрал их из десятка особей по их особой предрасположенности к природному началу. Бал всё больше убеждался, что люди эти преуспели в единении с природой.
Бал извёлся весь с этой парочки! Он напрягал все свои мозговые окончания, все сенсоры – люди были закрыты и непробиваемы. Высший разум был хорошо защищён от внешнего вмешательства. Правильно предупреждали Бала его более опытные земляки, познавшие людей Рериха: йети ещё не готовы к контакту с ними.
Разуверившийся в себе Бал уже без утайки покинул свой наблюдательный схрон и пошёл готовиться к обратному переходу. Время пребывания на чужой Земле неумолимо таяло…
Васька Прохоров, уставший до нельзя за суматошный день, сел наконец на завалинку за тыном. Весь день он гнал похмелье старым проверенным способом – работой. Похмелье полностью так и не вышло.
Он тоскливо пробежал взглядом приевшиеся ему пейзажи – для кого это, может, и красота, а для егеря, из лесу не вылезающего, вся эта неизменяющаяся обыденность опостылела вместе с не проходящей болезнью. Извертевшись в тоске, Васька заорал благим матом:
-Варюха!!! Варька, ети тебя! Пиди сюды! Да пошевеливай граблями то, старуха осточертевшая!
-Ну шо тебе, раздолбай ты мой никудышный?
-Да присядь ты! Бегаешь, словно та торпеда, цельный день! Никак тебя не унять! Сядь, вотдохни! Беседа е.
-Тоска меня одолела, Варенька. Видно, помирать мне вскоре. И красота мне не в радость, и воздух не свеж, да и ты своим растрёпанным видом только нервировать можешь. Точно, помру вскоре. Давай, помянем меня загодя.
-О це сволочь яка! Що удумал чертяка: помянем. Алкаш законченный! Всю неделю пропил со своими дружбанами олигархами! Они-то разъехались, удовольствовавшись. А он опять туды же! Пьянь закалдычная! Себя он помянет!
-Ты же знаешь, Варька: не дашь, сам найду, нажрусь по злобе до упаду! Давай по-хорошему, вдвоём, чинно, по стопочке. Побеседуем, вспомним жизнь нашу горемычную, поговорим…
-Ты столб фонарный себе в собутыльники уговоришь! Сыч старый! Тащи стаканчики-огурчики. Я щас! Здесь меня пождёшь! Всренемся вскоре!
-Мне чуть-чуть! – зажеманилась бабка Варя. – Это разве чуть-чуть? Разделёжник старый, куркуль! Совсем заскрыжатничал на старости лет! От жадности умрёшь, а не с похмелья! Долевай!
Выпили… Крякнули… Прошло, потеплело, захорошело, защемило…
-Глянь, Варька – человек! Этот… снежный! Да ты куда зеньки лупишь? Вон, смотри! Точно он! Как его… Йети!
-Где это ты снег зимой углядел? Какой ещё человек? Что за йети такой, ети его! Заглючило что ль? Приехали? Белочек нахватался? Хватит пьянствовать! Всё! Завтрева к бабке Мане едим! И я с тобой закодируюсь на всякий пожарный! А то заразишь ещё, вшивый, немытый – весь провонял отравой своей поганой!
Послесловие.
Бал вышел в родные горы… Он не смог выполнить своего высокого предназначения – найти путь для йети к Высшему Разуму. Но его экспедиция не осталась бесцельной, он вынес оттуда новые знания, новые поводы для размышлений и осмыслений. Не всегда исследователю удаётся постичь истину с наскока. Природные тайны выдаются по крохам, идти к истине приходится мелкими шажками…
Бал знал, что поход в параллельный мир не прошёл для него даром, экспедиция на другую Землю отняла изрядный кусок его жизни. Он ещё не чувствовал, что переходы туда и обратно облучили его. Бал получил дозу радиации, несовместимую с жизнью, и дни его сочтены. Он едва успевал донести вынесенные с той Земли знания до йети…