Из всех времён года люблю зиму, хотя сейчас только и могу, что дойти до автобусной остановки, да сделать небольшую прогулку вокруг дома. Годы, годы... Не до зимних забав. Это в детстве с первым снегом: снежные бабы, игры в снежки, катание на санках.
Четыре суровых военных зимы выпало на мою долю.Дети были предоставлены сами себе и развлекались, как могли.
Со мной часто происходили невероятные происшествия.
Неотъемлемо от зимы катание на санках. Они были деревянными,с загнутым передом, изрядно тяжёленькие. Чтобы лучше катились полозья, родители поливали их водой несколько раз,давая замёрзнуть в лёд.
Из большой оравы ребятишек только у меня были лёгкие санки из самолётного алюминия.Я могла их нести двумя пальчиками.
Подбитые в боях самолёты, не подлежащие ремонту, разрезались и применялись в разных целях. У мамы был бидон с плотно прилегающей крышкой, в который она копила сливки с молока, а потом сбивала в нём масло. Действо было простым. Держа бидон в горизонтальном положении, одной рукой за донышко, другой за крышку,перебрасывали массу сливок то вправо, то влево. Долго, тяжело, но зато там в недрах бидона появлялся кусочек масла, постепенно прирастающий в размерах. Не знаю как описать,но это рождение ощущалось.
Иногда и мне приходилось, поборов нежелание, заниматься этой нудной, однообразной работой, сидеть продолжительное время на месте, а мысли несли на ландшафтную горку, где в это время стоял визг восторгов несущихся с ветерком ребят к её подножию.
Прокатившись, снова тянули деревянные санки вверх по склону. И так бесконечно, пока не раздавались родительские зазывные оклики. Время пробегало незаметно быстро. Вечером горка затихала, а ребята румяные с мороза, в одежде, покрытой снежным настом, усталые от беготни разбредались по домам.
Мои санки были не только лёгкими, но и быстрыми, их не надо было обливать водой, на них не было никаких бортиков, и поэтому они служили отличным средством в общей игре. Один из ребят на вершине горки ложился на них и скатывался вниз. На него с криком "Куча мала!" падали стоящие на склоне, по обе стороны следования санок ребята. Куча нарастала большой высоты. Сколько было веселья!
Однажды я оказалась в самом низу и почувствовала тяжесть этой кучи. Дышать было трудно и вдобавок последний из ребят с таким азартом прыгнул на движущуюся мишень, что мой лоб резко коснулся металлического остова. Я почувствовала боль, разревелась. Когда санки остановились, все спешились,я поднялась тоже. Кровь стекала со лба по лицу на заснеженное пальто. На лбу висел лоскут кожи сантиметров в десять.
Не описать домашней суеты вокруг меня. Испуганная мама обработала рану йодом, прилепила, как могла, кожу к бывшему местонахождению. Чудом обошлось без осложнений. Кожа прижилась, но на ней появился целый ряд бородавок. В каждой масса корешков. Они портили лицо. Мама чем-то их мазала, прижигала, но ничего не помогало. Тогда она повела меня к знахарке. Та дала очень простой совет - точно сосчитать количество бородавок,взять столько же зёрен пшена, покатать по бородавкам, дать склевать курам.
Не верилось, что это сработает, тем не менее, чудо случилось. Как-то мама радостно прижала меня к себе и сказала, что бородавки исчезли.
Катались с гор в те времена семьями, используя сани-розвальни. На мои санки можно было усадить троих. Любимым местом катания были три горы, перетекающие одна в другую. Путь был длинным, с убыстряющейся скоростью.
У подножия верхней горы была проложена гужевая санная дорога, а с третьей, с нижней горы, сани несли прямо к железной дороге и нужно было вовремя тормозить.
Как-то, усевшись втроём на мои санки, помчались вниз. На гужевой дороге появилась лошадь, запряжённая в сани, в которых сидели трое мужичков. Заметили мы её слишком поздно. Санки, убыстряя скорость, влетели в пространство между задними ногами лошади и санями.
Боли не было. просто в голове моей наступила противная тишина. Одетая в меховую шапку с ушами, в этой пугающей тишине я слышала шум проползающего поперёк головы полоза. Сани, проехав, не остановились, спокойно удалялись, будто переехали деревяшку. Я лежала на левом боку. Через некоторое время поднялась. мне казалось, что голова сплющилась, уши плохо слышали, снежная земля кружилась вместе со мной. Долго стояла, как очумелая. Досталось крепко и ещё одной девочке - лошадь ударила её копытом в ягодицу.
Придя в себя, с трясущимися коленками побрела домой, до которого было недалеко. Как мне удалось сохранять равновесие, бодрость духа, знает только Всевышний, но мама не заметила ничего подозрительного. Хорошо, что впереди была ночь, а детский организм имеет силы справиться от стресса и травмы.
Ну а как назвать детскую бесшабашную любознательность? Как-то мама взяла меня с собой, идя в сарай за дровами. Открыв его, она повесила тяжёлый навесной замок на ручку двери, оставив в нём ключ. Набрав охапку, понесла в дом. Я, оставшись у раскрытой двери, принялась пробовать запереть замок. Мокрые варежки прилипли к охлаждённому морозом замку. Это меня заинтересовало. Оторвав их,я вдруг лизнула замок. Как и варежки, влажный язык прилип намертво к нему. Чем больше я ревела, тем шире открывался рот и тем большая площадь языка смыкалась с металлом. Подоспевшая мама, начала согревать замок горячим дыханием и с трудом освободила пленника, но его тонкий слой остался на металлической поверхности. Как же долго восстанавливался обожжёный крепким холодом слизистый покров! Хорошо помню, что мама постоянно смазывала его подсолнечным маслом, присыпала стрептоцидом, самым популярным и универсальным лекарством в военные годы. А я ходила с открытым ртом.
Но детство не давало горевать. Оно открывало новое, неизведанное, и приключения продолжались.
Лыжи и коньки крепили на валенки. На лыжах можно было кататься за посёлком в поле, прокладывая свой путь по снежной целине, иногда в дальнем сопровождении волка.
С коньками было посложнее. Выходили на обкатанную шоссейную дорогу, поскольку катка не было. Приноравливались скользить между наледей, постоянно оглядываясь, не едет ли какой транспорт.
Летом я тонула в речке, сгорала на солнце, разбивала колени, падая с единственного велосипеда на всю компанию. На него устанавливалась очередь, всем хотелось научиться управлять быстрым "конём". На всех одна была и женская гитара. И тоже очередь. А желание освоить азы игры на ней стирали кожу пальцев о струны до крови.
Вспоминаю всё это, как сладкий сон, который никогда не повторится. А санки живут до сих пор, передаются из поколения в поколение, а вместе с ними и рассказы о детских приключениях.