Иллюстрация: All That I'm Dying For by vampyre1
Предки Алексии в XIII веке заселяли чудесные земли на юге тогдашней Франции. Одна семья жила в провинции Лангедок, мирном городке Безье, окружённом внушительной крепостью, за стенами которой можно было не без оснований чувствовать себя в полной безопасности. А другая семья обосновалась в славной Аквитании.
В те времена юг Франции славился широтой своих взглядов, высоким уровнем культурного просвещения. Жители этого цветущего уголка Европы ценили искусство и лояльно относились к чужой вере, впитывая на их взгляд лучшее из неё.
Во многих странах существовало очень ярко выраженное неравенство полов, в результате которого с особым чувством принижалась женщина. Но в Аквитании, Тулузе, Лангедоке и Провансе постепенно зародились совершенно иные взгляды по этому поводу. Именно здесь возник культ Прекрасной Дамы, красивой мудрой женщины, с особой нежностью и романтизмом воспеваемой менестрелями и трубадурами. Хоть чаще всего это была платоническая любовь и слепое обожание, но именно из-за недоступности объекта вожделения чувства только усиливались. Ради своей Прекрасной Дамы бедный герой был готов пойти на всё, лишь бы она обратила на него внимание.
Предметом такой возвышенной любви была знатная особа, которой романтичный пылкий певец любви клялся в вечной верности и исполнял любую её прихоть. Притом, что Прекрасная Дама всегда являлась замужней – это никак не мешало ей иметь преданного воздыхателя на стороне. Так повелось, что дочерей из благородных семей старались выгодно выдать замуж. Любовь в законном браке как бы и не предполагалась вовсе. На этой благоприятной почве и развилась куртуазная любовь: у женщины был нелюбимый муж с одной стороны и пылкий страстный воздыхатель, любовник – с другой. Женщина была поставлена на пьедестал; влюблённый в неё рыцарь осуществлял всяческие подвиги ради неё, рассчитывая на хоть какую-нибудь благосклонность к своей скромной персоне: улыбка, поцелуй, кольцо или перчатка Дамы или даже удовлетворение его страсти.
Такая практически недосягаемая любовь облагораживала, заставляла культивировать в себе различные добродетели. Влюблённый мужчина сочинял для своей возлюбленной сонеты, всячески защищал её и восхвалял.
Существовали даже Суды Любви, в которых судьёй обязательно являлась мудрая женщина, разрешая споры и конфликты между влюблёнными.
В то же время на юге Франции укоренилось и стало активно развиваться некое религиозное течение – катаризм, их также называли альбигойцами (происходит от одного из центров обоснования приверженцев данного направления - города Альби). Катар (от греч.) – “чистый”, “просветлённый”. Жители зажиточного мирного края благосклонно относились к их верованиям, так как взгляды катаров во многом противоречили стандартным угнетающим постулатам Церкви. Последователи данного учения вели довольно аскетическую жизнь, носили темную простую одежду и выделялись заметной худобой. Они проповедовали, что в человеке одновременно обитают и Добро, и Зло, которые находятся в постоянной битве между собой. Они считали, что человек должен добровольно отречься от мирских благ, дабы обрести вечную свободу Бессмертной Души и прекратить бесконечную череду перерождений. Спасением являлся обряд Consolamentum (Утешение), в результате которого посвящённый освобождался от последующих воплощений Души в бренное тело.
Катары были настолько красноречивыми, что легко умножали и без того огромное количество своих последователей. Папа забеспокоился возникновением быстро расширяющейся организации, которая увлекала за собой огромные массы людей и ставила Церковь не в лучшем свете. Нужно было поскорее уничтожить очаг нежелательного движения, пока он не разросся до угрожающих масштабов. Так учение катаров было объявлено ересью, и начались преследования представителей данного общества и его последователей. С особым рвением осуществлялась охота на “совершенных”, прошедших обряд Consolamentum. Представителям высших эшелонов Церкви были интересны подробности его проведения, но пойманные альбигойцы упорно хранили молчание по этому поводу. Для катаров более приемлемым выходом было умереть, но ни в коем случае не раскрыть таинств посвящения ни одному из святых отцов.
Папа периодически отправлял своих послов на юг Франции, чтобы образумить местное население, но его попытки не возымели успеха.
Так как договориться полюбовно не получалось, нужно было доказать свою правоту силой, следствием чего были крестовые походы (1209 – 1240 г.г.). К борьбе с неугодными примкнули наёмники из северной части тогдашней Франции. Прекрасный юг славился своим богатством и роскошью – там было чем поживиться…
Отправной точкой карательной операции стал город Безье. Священнослужителям всегда было сложно следить за порядком в этом населённом пункте. Он отличался самоуправством и полным неподчинением Церкви. Инквизиторы давно уже хотели раз и навсегда разобраться с местным населением, а тут такая удача: в их руки попали списки с именами не угодных им. Священнослужители отправили в Безье своих посланников, которые хотели “мирным” путём разрешить конфликт. Гонец сообщил градоправителю, что если тот выдаст ему группу людей, копия списка которых была вежливо передана, то Церковь не будет иметь никаких претензий к городу и его местным жителям. В противном случае, они вернутся с подкреплением и разрушат город вместе с его населением. Так как люди, покрывающие “заблудшие души”, являются их сообщниками, и им больше нет места на светлой земле, их нужно очистить “священным” огнём.
Такая самоуверенность и напыщенность посланника Инквизиции только подзадорила и разозлила градоправителя и тот “вежливо” отослал его обратно. Он объяснил гонцу, что в Безье живёт честный и дружный народ, который за своих будет бороться до конца, а посланники Церкви могут пойти поискать себе какую-нибудь другую “добычу”, которая будет им “по зубам”.
Посланник Инквизиции лишь ответил, что глупый градоправитель бесславно умрёт из-за своей гордыни, в чём сам же и будет виноват. Он пообещал, что в ближайшее время Церковь позаботится о том, чтобы “грязный” город Безье был стёрт с лица земли.
На следующий день церковники послали свою карательную армию на несчастный городок…
Вначале у святых отцов ничего не получалось. Город был надёжно огорожен, не давая ни малейшей возможности пробраться вовнутрь. Но воины решили поменять тактику, на время прекратив атаку и затаившись в укрытии. Вскоре жители Безье проявили неосторожное любопытство, дождавшись темноты, они вышли за пределы массивных стен, надёжно хранящих их безопасность. Это было их роковой ошибкой. Воины Церкви воспользовались неожиданной удачей, прорвавшись вовнутрь. Наёмники не щадили никого, безжалостно убивая и грабя местное население.
Церковь выполнила своё обещание, жестоко покарав непокорных “грешников”- город пылал в огне вместе со всеми его жителями. И совершенно никого не волновали разбирательства по поводу того, кто в чём виноват. Умершие искупили свою “вину” собственной кровью…
В этом огне и полегли дальние предки Алексии, которые даже не были посвящены в веру катаров, а просто встали на их защиту.
Оставшиеся родственники, находившиеся в то время в Аквитании, очень болезненно восприняли смерть ни в чём не повинных родных. Они безучастно следили за дальнейшими действиями священнослужителей, пока те, в конечном итоге, не добились своего, уничтожив всех “совершенных” (хотя и ходили слухи, что четверым из них всё-таки удалось сбежать). Так и возникла семейная нетерпимость к догмам Церкви. А история о далёких событиях прошлого в особых подробностях передавалась из поколения в поколение, обучая вести себя более осторожно и осмотрительно.