- Ты никто, ничтожество, ноль! – орала дама в драных колготках. А я шел мимо и надеялся, что это она не мне. Будто там был кто-то еще. Я ускорял шаг, но ни на йоту не отдалялся от нее, застревая в густом петербургском тумане. Измерения запутались, плоскости хлопнули друг друга по щекам и параллельные прямые, обогнув друг друга, скрестились в страстном танце «танго». Прошлое встало перед моими глазами, а будущее завернуло за угол попросить у какого-то бомжа прикурить. Мне оставалось только безучастно наблюдать за происходящим. Через мгновение будущее вынырнуло из-за угла с дымящейся сигаретой, поприветствовало мое настоящее объятиями и закатило глаза в затяжке. Они окружили меня. Из соседнего кабака громко играла музыка «диско», и они принялись плясать в неистовом хороводе, заглядывая мне в душу своими пустыми глазницами. А я … я стал улыбаться. Делать было больше нечего. Мне нравился мотив. Я даже пританцовывал. Они кружились, а я любовался ими, искалеченными уродцами, и чувствовал себя как дома.
- Ты ноооль! – продолжала горланить бесноватая содержанка худшего из местных борделей, а я отводил глаза в замешательстве и думал: «откуда она знает?». В карманах что-то зашевелилось, я сжал кулаки и вытащил их на свет: в одном были мои несбыточные мечты, в другом –загубленные отсутствием воздуха надежды. У меня не хватило смелости их выкинуть. Хлестнув взглядом по сторонам, я медленно запихнул их обратно в карманы и закрыл на замочки кнопок. Все не так плохо.
- Убирайся! – вопила старая алкоголичка, а я и не хотел оставаться в ее компании. Меня не нужно было уговаривать. Пожав плечами, я зашагал прочь, в приятный и ласкающий волосы полумрак переулка. Звезды умывались перед сном, и каждая капля от их водных процедур, долетавшая до меня, была благословением, чистой и пронизывающей радостью. Я не заметил, как оторвался от земли и шагал уже по полупустым ветвям громоздких деревьев, по дорожным знакам и теплым фонарям. Вдалеке, чуть видно, мелькал зеленый неоновый свет и я понял, что двигаюсь в верном направлении. Еще пара шагов, пара движений, и никто не найдет меня в моей темной и сырой берлоге, в моем храме, где я смогу улечься поудобнее и наблюдать за всеми через маленькое отверстие в своей чугунной душе.