пьяным, безусловно, я делаюсь разумом с неизбежность слаб, Лишь в состояние меж трезвостью и хмелем, возможно и есть то место, для счастья хоть мнимого у Нас
Об всяких ракообразных и членистоногих.
Бывают такие насекомые как крабы, от слова Рабы. Бывают маленькие с одну или трех копеечную монету крабеныши и очень большие, но все равно кРабы. Бывают Раки или Рачки. Которые тоже могут сделать тебе больно, но всегда только из-за того, что пятятся своей потребностью в свой нужник или в свою замкнутую интеллектуальную среду обитания рака отшельника. А бывают Медведки, которые только отдаленно напоминают своей головогрудью и усами раков или рачков, но очень шустры. А с Крабами вообще ничего общего не имеют. А имеют очень сильные как у крота лапы самопознания, никогда не нападают и не укусят сами, если только не совать им насильно указательный палец в челюсти.
Они любят сырые уединенные места, умеет с вдохновением целенаправленно плавать в чистой воде мысли, но их нельзя удержать голой рукой в кулаке подчинения. Слишком уж сильные у нее передние лапы объективного самопознания окружающего. Пробовал, но ничего из этого не получается, ее только можно раздавить, уничтожить, но не удержать. Можно конечно ее посадить насильно в стеклянную банку или в казенную коробку, создавая ей, какие то свои искусственные условия, но она от этого погибает, все, высыхая и усыхая в своих необъятных размерах.
Вместе с тем Она имеет свою личную безграничную и все объемлемую супер эгоистическую потребность сверчка. Самому этому сверчку глубоко безразлично все и вся. Главное чтоб ей в целом было хорошо. Но он знает, что ей не будет хороше пока ближайшему по соседству плохо, а так оно все в целом ему из его нужника безразлично. А чтоб ближайшим было хорошо надо сделать, чтоб их окружению было хорошо и так до бесконечности супер эгоизма. А так, сверчку, в конце концов, насрать своей собственно нежной потребностью на все и вся, главное чтоб ему было хорошо, и только этого он и добивается своими действиями. Хотя крабам и рачкам тоже все безразлично, но только из-за простого или примитивного эгоизма, а не супер эгоизма как моему сверчку. А это две большие и не сопоставимые разницы.
По молодости Медведка роет свои многомерные лабиринты в окружающих мусорных и навозных кучах. Может даже немного вредить себе и окружающим примитивным растениям. Поэтому ее по незнанию и своей же глупость, уже в колыбели стараются уничтожить все, в своем же собственном огородном хозяйстве. С возрастом Медведка старается уединиться, где не будь в укромных и сырых местах на берегу спокойного озера или пруда, от всяких без хребетных насекомых, навозных червей и лоснящихся жирных личинок которые приносят несопоставимо больший вред всему огородному хозяйству, но почему-то особо охраняются всевозможными законами таких же членистоногих выродков.
Медведка строит сома себе лабиринты в сыром зыбучем писке под дерном травы, возле самой кромки чистой воды и сидя в норке величиною с радужную оболочку глаза. Как в своем собственном граненом стакане, кричит сверчком в надежде, что ее услышит другая Медведка, которая просто обязана быть на этом запруженном пруду, речке или озере. Сидит она в своей норке черного з-Рачка величиной с радужную оболочку, но не от физической, а от душевной боли, усталости и темноты окружающего. И долго надрывно кричит своей несколько глуховатой трелью сверчка в надежде, что ее услышат, если конечно есть, о чем кричать. В противном случае все, абсолютно все, бессмысленно в этой ее жизни.
У музыкального ансамбля Аквариум, под руководством Гребенщикова, в начале песни "А я уезжаю в деревню, чтоб стать ближе к земле" кричит именно моя Медведка на фоне хора квакающих болотных лягушек. Если вы бывали вечерним сумраком на природе возле чистого водоема в средней или южной полосе нашей страны или видели фильмы про эту природу, то обязательно должны были слышать трель этой половины сверчка моей Медведки.
Когда у взрослой Медведки все нормально и гармонично, то она может летать в своем свободном полете вдохновения, на своих прозрачных, но более нежных крыльях, чем у хищной стрекозы или муравьиного льва. Это я видел и наблюдал в пустыне Караколпакии на Арале при сумеречном и стрекочущем лете Медведок на свет электрической лампочки самопознания. Полет, конечно, грузный, но все же это свой, собственный свободный полет и этого Крабы или Рачки не умеют делать. Как бы они не старались.
Все это поймал, держал в руках, определил и отпустил на волю кроме червей и лоснящихся жирных личинок и гусениц, которых готов беспрестанно формалинить без отрыва от производства.
Исп. вечно ВРИО Нач. СДП Медведка
от слов не традиционной, но объективной медициной ума ведать.