Фууух. Изменения. Ты встречаешь человека. Влюбляешься в неё, а она оказывается холодной сукой. А он оказывается мизантропичным мудаком. Играющим на твоей самооценке и нервах. Виолончелист, ага.
Все виноваты. Человек оказался не таким, как тебе казалось. Его вина. Ты была обманута его глазами, а ты её сиськами. Такие прекрасные оправдания собственного убожества. Ставлю печень, у запойного алкоголика найдётся история не хуже.
Моё сознание рисует её проекцию. Через два года её фигура меняется, я начинаю её замечать. Стоило усилий вспомнить, какой она была раньше. Милая, кстати, девочка. Через четыре, я захожу к ней домой, она становится другой. Тот, кого ты знаешь давно, обрастает мясом. Или это иллюзии тают. Как-то она кормит меня тем, что приготовила сама и становится другой. Моя мама ненавидит готовить, считает это глупым время препровождением.
В ноябре я её целую, и она становится другой. Когда она устаёт, думаю что дело во мне, и начинаю ненавидеть её за холодность. Чего-то пугаюсь – она снова становится другой. Снова хочу её уже весной, а у неё есть парень. Снова становится другой. Сука-гадина собака.
Как-то она пишет, что беременна, дальше, видимо, происходит аборт, и мои паттерны презрения срабатывают на все сто. Она снова меняется.
В Абхазии я цепляю Машу, худышку окончившую первый курс химфака. Тип фигуры морковка. На Дашу, полуосетинку четверокурсницу полит.фака, у меня кишка тонка. Допившись с Врачём до чёртиков мы ходим по ночному воздуху, дышим у моря. Я рыдаю, он разбивается, падая с забора. Я понимаю, что мне нравится. Не то, что я наглючил, а то, что нравится. Карие глаза сильнее синих. Такие дела.
Напившись вина на прощальной вечеринке, я веду Машу в комнату наших соседей. Будучи пьяным и перевозбуждённым спускаю на кровать, Стоять у меня категорически не хотел. Двадцать один год, первый секс. «Самое противное - все будут подмигивать: как вы там покувыркались?»,- говорит Маша: «мой предыдущий раз был на дне рождения друга и кончился примерно так же» - говорит Маша. Убейте меня.
Этот неудачный опыт отбил желание снять проститутку. Я уже совсем ошалел от своей девственности. Решил: не получится в Абхазии – сниму девочку. Получилось.
Мой бред стал рассасываться, я стал просить советов касательно своей однокурсницы. Она превратилась с советчицу. Потом Маша умерла.
Я понял, что она мне снова нравится. Всё ещё нравится. Я не знал, боялся, делал. Я целовал её – она менялась. Я ходил с ней – она менялась. Плюнул на всё – менялась.. Поругалась с матерью передо мной – менялась. Научился понимать, когда она устаёт –вновь другая. Маленькие события – большие изменения.
Увидел её голой – ещё как менялась! Снова лажанул в постели, а она всё поняла. Как же она поменялась после этого.
Или всё это время менялся я? Не бывает мизантропиных мудаков и холодных сук. Люди такие, какие есть. И с моими проекциями они имеют весьма мало общего.