Братья по крови.
Глава 2. Граница Валахии и Трансильвании. Замок Бран {1}. Ночь на 3 августа 1686 года.
- Господарь, к Вам ученый муж из далекого Амстердама.
- Зови. Пусть излагает, пока я укладываться буду. Стели.
Заходит Амбуаз:
- Граф, к Вам со стороны Буды {2} по лесу идет большое количество волков-оборотней. Кельтское Проклятие Луга {3}, наложенное еще во времена римской империи, превращало в волков всех воинов других народов, если они несли мечи. Хитрые римляне по тем лесам мечей никогда не носили, и Проклятия избежали. А потом прошли времена, люди новых религий о Проклятии не знали: но христианские рыцари носили мечи в заговоренных ножнах, а османы свои ятаганы заговаривать не умеют – вот и попались. Только Проклятие очень старое, поэтому супротивники не полностью в волков превращаются. Они остаются людьми, но только пока на них светит солнце. А как только они уходят в тень, идет дождь или темнеет – опять волки, да еще злее прежнего! При этом, и как люди, и как волки – неумолимо стремятся к своему султану обратно. Поэтому через месяц могут вступить в твои земли, господарь!
- И сколь значительно количество этих несчастных?
- Как я понял, проходя к тебе через села и деревни – речь идет о нескольких тысячах.
- Несколько тысяч для турецкого войска не число. Султан на охоту больше егерей берет. Если правдивы твои наблюдения, то разговор может идти о нескольких десятков тысяч. Значит, для их быстрого прохода надо пригласить хорошо известного пашу, чтобы он их вывел поскорее.
Тем временем два лакея начали снимать крышку, освобождая ложе Влада в его мраморном гробу. Видя это, гость спросил:
- Ты что же, господарь, умираешь?
- Холод собачий. Не протопить этих залов огромных. Хорошо, что люди гробы придумали: выдохнул три раза – и уже тепло. Ты иди – тебе уже постелено. Завтра побеседуем.
На другой день стало понятно, что встретились два интереснейших собеседника. Довольно быстро, продолжая беседу, они спустились в подвал в лабораторию графа и больше недели показывали друг другу удивительные фокусы.
Как-то вечером в замок постучал черный монах, попросившийся на ночлег. Ему было стелено неподалеку от Амбуаза – в крыле для католиков. Ночью инок нанес визит.
- Амбуаз, я к тебе от Папы. Время идет, а от тебя даже отчета нет – как господарь убивает слуг султана.
- Не знаю я, падре. Непрост граф. Вот, занимаемся мы опытами – так начинает он одинаково, а в одних случаях из реторты свет струится, а в других – пар. При этом пар иногда дает такой, что мыши на столе умирают, а птицы в клетках на этом же столе петь продолжают! А еще иногда струится такой свет, что пауки с потолков замертво падают, а воробьи на жердочке только перышки чистят да чирикают. Сложный человек граф, неоднозначный. Может быть, он слуг султановых взглядом убивает и целует их уже мертвых, чтобы с губ температуру измерить? А может, у них разрыв сердца от счастья, что их такой великий человек поцеловал?
- Тогда скажи ему, чтобы пригласил кого-нибудь. Паша умрет, а мы поглядим!
- Сделано уже – он сам пригласил, когда я ему сказку про оборотней рассказал.
В те времена начальником стражи великого султана был Да-Да-паша – огромный сорокалетний мужчина под двести килограмм, уроженец далеких Гималаев. А там всегда на последней неделе августа праздновался День Первого Блеяния. Да-Да-паша был страстный любитель охоты и баранов, но из-за своего огромного веса испытывал некоторые неудобства. Поэтому, в его свите всегда было два европейских врача, которые по любому поводу пускали ему кровь, а в критических случая дополнительно накладывали пиявки. С другой стороны, по всей Османской империи из уважения к его персоне везде, где Да-Да-паша появлялся в День Первого Блеяния, устраивался грандиозный праздник.
В ответ на разговор с Амбуазом, вспоминая угрозу многочисленных воинов, господарь послал приглашение Да-Да-паше, указывая, что приближенный богоподобного султана с меньшим авторитетом не сможет быстро и без потерь переправить десятки тысяч верных слуг к родному престолу, пусть они и приняли облик оборотней.
Получив приглашение, Да-Да-паша немного помолчал, подумал. Посланник повторил приглашение. Да-Да-паша опять помолчал и всем своим видом показал, что почти готов взглянуть на посланника. Тогда посланник добавил:
- А также приглашается свита, в которой можно взять тысячу янычар, несмотря на соглашение с Веной о выводе боевых подразделений из земель Валахии.
Да-Да-паша молчал, но уже очень благожелательно. Посланник подумал и продолжил:
- А еще господарь, да продлятся его годы, приглашает созерцать звезды, пока свет их не образует тридцать тысяч золотых монет.
Паша моргнул, подняв глаза. Разговор был закончен.
Через неделю лакеи весь путь от замка до ближайшей скалы устлали коврами. На скале была небольшая площадка, на которой в назначенный час должны встать два здоровенных барана. Они, повинуясь гималайскому расписанию с началом второго брачного периода начнут турнир, оглашая окрестности громким блеянием.
Когда замковые часы отбили 11 ночи, Да-Да-паша уже удобно возлежал на своих подушках, с интересом смотрел на баранов и размышлял, на что он потратит деньги, в которые превратятся наблюдаемые им звезды.
В этот момент баран с белым пятном как следует изловчился и скинул оппонента со скалы. Тот быстро оправился, вскочил на ноги, заблеял и убежал вдаль. Зрители радостно закричали.
- Поздравляю тебя, о великий Да-Да-паша – перекрыл крики зычный голос графа, - со столь удачным началом праздника. Да продлит он годы твои и султана! Передай ему поцелуй от меня!
В этот момент во рту Да-Да-паши был большой кусок халвы. Сначала паша думал, что успеет проглотить ее, но граф надвигался слишком быстро. Поэтому паша отвернул голову, чтобы выплюнуть халву перед поцелуем. Граф уже наклонился над сидящим пашой. Со стороны казалось, что он приник к его шее и завис. Когда он поднял голову, паша еще продолжал покачиваться, как бы собираясь выплюнуть халву. Но лицо его несколько побледнело и сам он начал выглядеть не слишком здоровым. Все замерли. Через минуту Да-Да-паша вдруг упал на спину. К нему подбежали европейские врачи, начальник личной гвардии, Амбуаз, монах и сын графа.
- Часто с ним так бывает? – спросил монах.
- Каждый раз, когда халвы переест, - ответили врачи, - мы ему уже запрещали к ней прикасаться. И поваров казнили, которые подавали ее в замаскированном виде. А тут он вырвался в гости, так целый день ел халву не переставая!
- И что вы делаете?
- Что-что. Кровь пускаем из руки.
- И много крови выходит?
- Много мы не пускаем – тазик, иногда два, если кровь очень черная пойдет.
Продолжая беседу, врачи доставали инструменты, тазик, вскрыли вену. Крови не было. Врачи озадачено сели. Начальник личной гвардии поднял их пинком:
- Сейчас же поднимайте хозяина!
Врачи покачали головами:
- Его теперь ничего не поднимет. Он мертв.
Начальник гвардии:
- Врачей в кандалы, хозяина в повозку – и гоним домой без сна и отдыха!
Пока врачам надевали кандалы, они взывали к Амбуазу, что их сейчас же надо спасти – там с них шкуру снимут за хозяина. Он ответил:
- Работа за границей – это всегда риск! – и опасливо покосился на графа.
Монах едва слышно шепнул ему в ухо:
- Я думаю, он так быстро высосал кровь, - и указал на пятнышко на красном ковре, - Оно капнуло, когда он поднимался!
У Амбуаза все поплыло перед глазами.
Вечером он спросил у монаха, что тот думает делать.
- Не знаю, по поверию древних египтян разум человека находится в сердце. Если ему разрушить сердце, он больше не сможет безобразничать, я полагаю.
- Ага, - проворчал Абуаз, - так нас с тобой охрана и пустит к его гробу с чем-нибудь острым, особенно, металлическим.
- Ну, вообще-то я хожу с посохом из осины – это та самая осина {4}. Я без него никуда. Мы можем заточить конец и попробовать. На следующий день, когда граф соберется лечь в гроб, напросимся к нему доложить о завершении визита.
Они поговорили еще немного и разошлись.
Когда Влад собирался лечь в гроб, ему доложили. Он спустился, принял благообразную позу и спокойно ждал, пока они приближались. Но в последний момент, когда монах был метрах в двух и поднял свой посох с острым концом – его капюшон вдруг откинулся. Граф узнал его и позеленел. Монах нанес удар – посох прошёл насквозь, но ничего не произошло. Пока монах возвращал посох и громко жаловался на обступивших его охранников, граф достал из кармана флакон и понюхал его.
- Я читал твои труды, монах, - промолвил Влад, - Мне подумалось, что кто-то вроде тебя может нанести мне не только визит, но и удар, поэтому последние пять лет я научился сдвигать сердце. Правда, нагрузка большая – цвет лица портится.
Громко захохотав, граф превратился в огромную летучую мышь и вылетел в окно.
Амбуаз в последний момент замешкался в дверях. Увидев, что произошло, он тяжело вздохнул в ответ на жалобы монаха, но вмешиваться не решился. У него были выправлены все дорожные документы – ничего больше не удерживало его в этих диких горах.
Он покинул владения графа раньше, чем спохватились его догнать.
{1} Известен также как «Замок Дракулы»
{2} Столица Венгерского государства с 1687 года после изгнания османов в 1686 году.
{3} Покровитель воинского искусства, а также солнечного света у европейских друидов
{4} на которой повесился Иуда
Продолжение следует...