ПРЕДИСЛОВИЕ
Если солнечный желток
В чай к тебе сочится -
Значит, завтрашний денек
Все-таки случится.
И со звоном янтаря
В чашке свет свернется,
И с востока-алтаря
Вновь живым вернется.
Если ж твой прощальный взгляд
Никого не ранит -
Значит этот «маскарад»
Только на экране.
Лишь нервозная рука
Клавиш прикоснется –
Знай, что завтра от звонка
Кто-то не проснется.
Тот, кто пыль миров иных
С бластера стряхает,
Кто от грез своих ночных
Утром отдыхает.
Так, живет себе во сне -
Здесь кому он нужен?
Он в игрушечной войне
В голову контужен.
* * *
Грех первородный не смоется мылом:
Всякий из нас обречен,
Всякий с рождения пахнет могилой -
Кто этим не огорчен?..
Кто, к облакам примеряя стропила,
С треском не падал на дно?
И, как пристыженный, полз до могилы -
Дальше ползти не дано.
Что во хмелю раскурочить бессилен
Розовощекий юнец?
Чуть перекошенный крест на могиле
Той, что нашла свой конец.
Что омрачает спокойствие милых?
Милым и смерть нипочем!
Разве что тление в разных могилах,
Кто этим не огорчен?..
Праздничный тост, слякоть будней постылых -
Будем предельно честны -
Все отойдет за оградку могилы:
Горести, радости, сны...
Так вот и мы, два созвездья унылых,
Дышим порою не в такт...
То, что зароют нас в разных могилах -
Это счастливейший факт!
СВАДЬБА (ироническое)
Я помню невесту в кисейном наряде,
Майора-отца серебристые пряди,
И матушки - тещи скупые слезинки,
Но что же я делал на той вечеринке?
Я помню друзей ошалелые лица:
Еще один дурик, мол, вздумал жениться.
И пили портвейн по углам по старинке,
Но я-то что делал на той вечеринке?..
Я помню, как все облегченно вздохнули
Когда кринолин на сиденье впихнули,
А следом - приданое в брачной корзинке,
Но, Боже, кем я был на той вечеринке?!.
Я помню, но это уж более смутно,
Как спал и в любви изъяснялся попутно,
Вися на плечах у роскошной блондинки,
Кто ж все-таки я был на той вечеринке?..
Проснулся я свеж, как корейский салатик;
Никто не выходит из спальни в халате,
Ни роз, ни гостей, лишь окурок в ботинке...
Так был ли вообще я на той вечеринке?!?
ВОЛЬТ
Я вылепила куколку из воска -
Впервые, неумелою рукою,
Что в детстве не комкала пластилина
От нетерпенья грязи под ногтями;
Не зная ни канонов, ни пропорций,
Я просто посмеялась над собою.
Я шесть церковных свечек растопила,
Ах, как чудно их цвет сливался с кожей!
Я вытянула нити и соринки
Концом ножа, слегка порезав палец;
И пластика была непогрешимой -
Лишь только чуть запачканная кровью.
Конечно, не была она шедевром,
Конечно, не в сравненье с куклой Барби -
Зато была из плоти и из крови,
Зато с душой, что я в нее вложила;
Ведь, говорят, рассудку не подвластно
Все то, что руки знают изначально.
Я выкроила свадебное платье
Из собственной фаты и занавесок.
Потом же оттиск крестика на воске,
Прочтя молитву, на нее надела;
Отрезав от косы послушный локон,
Соорудила пышную прическу.
И вот, когда глаза ее открылись -
Я в ней свое узнала отраженье.
И друг мой (тот, что ведал толк в искусстве)
Сказал, что это я в миниатюре!
И я решила дать ей свое имя,
Которым нарекли меня с рожденья.
И всякий гость, завидя эту куклу,
Дивился неизвестному таланту;
А кто-то даже спьяну мне признался,
Что копия живей оригинала,
И как бы мою молодость и силу
Не забрала «двойница» восковая!
Я шутника при встрече не узнала,
Лишь помню, что он был весь в амулетах;
Однако страх и головные боли
Меня с тех пор уже не отпускают.
Хотела я пожаловаться кукле –
Нашла же только лужицу из воска...
ПОСВЯЩЕНИЕ
(Обращение Лестата к Луи)
Подумай, стоя на краю
Земного бытия:
Что легче - скинуть плоть свою
Иль быть таким, как я?..
Ты сбросишь тело - дряхлый тлен,
И ты увидишь сам,
Как души, покидая плен,
Восходят к небесам.
Увидишь, как твоя скользнет
По Млечному пути,
Чтоб из тюрьмы земных невзгод
В бессмертье перейти.
Что изберешь: сорвать свой гнет,
Поняв, что мир был пуст?
Или к земле тебя пригнет,
Как облетевший куст?..
Увы, в словах не передать,
Что значит жизнь теней:
Тебе придется кровь отдать,
Отведавши моей.
Ты проклянешь свою судьбу,
Как станешь остывать,
Весь день ты будешь спать в гробу,
А ночью – убивать.
Земные чувства и мечты
Придется в прах спалить,
И нежности коснешься ты,
Чтоб голод утолить.
И наш безжалостный дуэт
Прорежет толщи лет,
И Ад, быть может, даст ответ,
В чем Вечности секрет...
Но если ж, друг, ты мой рассказ
Счел за дурной совет -
Боюсь, что ты в последний раз
Глядишь на солнца свет!
Поверь тому, что предсказал
Тебе твой друг Лестат...
Но пробил час, и ты избрал:
Ну что ж, Луи - на старт!..
ПРИВОРОТ
Воздушные кудри, архангельский взор -
Хоть стой и молитвы твори.
Но свечи советуют: «Весь этот вздор
Поглубже в сердечке запри!»
А мне б по следам его тайно идти,
Стараясь попасть в борозду…
Но свечи глумятся: «Смотри, не впусти
Нечистых себе на беду!»
Мне б только смотреть и смиренно ловить
Хоть дерзкий, хоть дружеский взгляд,
Мне локон его со своим бы завить
Покрепче - но свечи трещат…
Так я эти локоны в свечи вплела,
Над плиткою воск растопив,
И на алтаре от лампады зажгла,
Бездумно слова повторив.
И лики дрожали, чернея в пылу,
И ладан мне руку прожег,
И вот уж икона лежит на полу,
Смертельный проделав прыжок…
А свечи горели, тонули в слезах:
«Ну что ж, теперь воля твоя!..»
И мчались секундами вехи в часах,
В одной промелькнула и я…
Архангельский вид - да не видно лица
За толщей склонившихся спин;
«Отряд не заметил потери бойца»,
Из «Троицы» выбыл один…
Скучают вдвоем… Да и я с той поры
Глаза от икон отвожу;
И, в зеркале видя две черных дыры,
К святилищу не подхожу…
Как падают ангелы - знает лишь тот,
Кто с ними сошелся в цене;
Теперь со мной демон в согласье живет -
То свечи накаркали мне!..
СМЯТЕНИЕ
Разумно ль плакать по весне,
Навзрыд считать потери?
Янтарный луч скользит по мне
И призывает к вере.
А я все слез не берегу:
Что в клинике, что в баре,
И от бесчестья не бегу,
Упав на тротуаре.
Но ты, о Господи, прости
То чадо, что взывает!
Увидь, услышь, успей спасти -
Коль бесы разрывают!
Куда грехи меня ведут,
С улыбкой рвут на части?
И я, как запасной редут,
Держу обстрел напастей...
Мне как-то молвил Гавриил,
Найдя меня в печали:
«Что Бог другим легко простил -
Тебе простит едва ли...»
«За что? Каким-таким грехом
Пред ним я провинилась?..» -
«За то, что ты своим стихом
Лукавому открылась!»
* * *
Прости меня, мой добрый Габриэль,
Прости, что я опять не понимаю,
Что мой прискорбный путь ведет не к Раю,
Коль слезы застят благостную цель...
"УЧЕНЬЕ - СВЕТ"
Никто из нас не вылетит из школы.
Хоть нас и запугали с юных лет,
Хоть пальцы мокли, вытянув билет,
Хоть в памяти у всех одни проколы.
Никто из нас не выйдет без учета,
Пускай пойдет учение не впрок;
А тот, кто и во сне твердил урок,
Булавками прибит к доске почета.
Кто знает: может он, на радость школе,
Без умысла попав в иконостас,
Спасает нас и молится за нас,
И даже не грустит о лучшей доле...
Нет участи дурней, чем быть пророком -
Но дурость нам простят учителя!
Не зря для игр нам отдана Земля,
Чтоб мы с азартом предались порокам.
Но есть ли хоть один, кто удостоен
Уйти, не получив пинка под зад?
Кто, жизнь принявши, как штрафной наряд,
Останется незыблем и спокоен?..
О СКОЛЬКО...
О сколько ты ни поливай слезами
Недвижное, бесчувственное тело –
Оно не встанет, как бы ни хотело,
И не осветит ясными глазами.
О сколько у окна не стой упрямо,
Ночами дискутируя с подушкой,
Уж если Бог назвал тебя «лягушкой» –
Никто не назовет «прекрасной дамой».
Как только рыцарь - чуткий и ранимый -
Так вдоль и поперек забитый в латы,
И он перед тобой не виноватый,
Что пнул ногой, проскакивая мимо.
О сколько с жизнью не клянись расстаться -
А все равно расстанешься, ей-Богу!
Но ты сперва хоть выбери дорогу,
Чтоб им "там" знать, откуда дожидаться...
Но лучше не трави ни плоть, ни душу,
И подвиг не свершай по расписанью:
Хоть проще жить лишь с целью оправданья -
Разумней примириться, чем разрушить!
* * *
У нашей жизни столько смысла,
Что мы рассказывать не будем,
Когда она тверезым людям
Напоминает коромысло.
Ты – тренажер для "стройки глазок",
Я – инструмент для "сноски башен",
И наш союз настолько страшен -
Что закричать не хватит связок.
Он набирает обороты;
Наш паровоз летит не целясь,
Стремясь любовью вправить челюсть
Звезде свободного полета.
Неважно, кто был нашей сводней:
Луна, похмелье иль застолье;
Мы ей сполна заплатим болью,
Но, если можно - не сегодня...
* * *
В этом стойбище я загостилась.
(Сколько попусту землю топтать!)
Так скажите, с чем я не простилась?
И какой бы исход мне избрать?
Добродетель, буддизм и вендетта -
Все покроет стальное крыло
Отставного хранителя света,
Чье веселье еще не пришло.
И, поздравив его с вырожденьем,
Раздарю себя всю до конца
И с языческим самозабвеньем
Наперед буду жить без лица...
Сколько нас, земноводных, безликих,
В коих кровь обращается в спирт,
Социально пригодных - но диких,
За любовь принимающих флирт,
Хладнокровно принявших на веру
Все, что действует «здесь и сейчас»...
Только кто устанавливал меру?
Кто вытаскивал бревна из глаз?..
Вот и жду я звонка с поднебесья,
На вечерю боясь опоздать,
Чтоб земное, вторичное, бесье
По наследству потомкам отдать.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Лучше жить с речевою афазией,
Чтоб не слышать, и слов не искать,
Чем рекой меж Европой и Азией
Вязкой мыслею перетекать.
Чем выдерживать эту оказию,
Корвалол заливая «винтом» -
Прописали бы мне эвтаназию!
Да участок со вбитым крестом...