Николай вышел на крыльцо. Светало. Небо словно готовилось подарить то удивительное, чего так жаждет душа в предрассветные часы - ожидание нового дня. Ты ждешь... Ждешь солнца. Ждешь, когда его светлый луч коснется тебя и озарит. Так было в детстве. И сейчас Николай отчетливо вспомнил это.
До праздника Пасхи оставалось несколько дней. Особенно Николай запомнил Чистый четверг. Все в доме, взрослые и дети, трудятся, моют, чистят до блеска, чтобы все к Пасхальному дню сияло чистотой. И все с молитвой. "А как без нее?" - вспоминал Николай. Бывает трудно, и спина, и руки устанут, а мать напомнит: "А ты, сынок, молись". И легче, и радостней становится. Господь помогал. А когда куличи пекли, да яйца красили, тут уж радости было!
- Сидите тихо, - говорили мать с бабушкой.
И дети, до того непоседливые, сидели, сложив на коленях руки, завороженно глядя на крашеные яйца и подрумянившиеся, только что вынутые из печи куличи. А потом шли в храм. Всю жизнь Николай помнит, как отец держал в своей руке его маленькую ладошку, а он старался не отставать и идти с отцом в ногу, тихонько повторяя: " Христос Воскресе."
- Да, сынок, говорил отец, - Христос воскрес для нас.
- И для меня, папа?
- И для тебя, Коля. Ты это не забывай, всегда Господа благодари.
- Спасибо говорить, да, папа?
- И "спасибо" и "прости".
Все это вспомнил Николай, чувствуя как чистой пасхальной радостью наполнялось его сердце...
- Николай, ты чего так рано встал, не спится?
- Доброго здоровья, Миша,- ответил Николай. А ты куда собрался?
- Да вот вышел поглядеть корову, чего-то беспокоится. Ты знаешь, Николай,- смущенно проговорил Михаил. - Я тебя хотел попросить. Порвался у меня рукав пиджака. Взял, да так и лопнул на локте. А на Пасху как мне быть, в храм в таком не пойдешь. Не поглядишь? Может быть, чего-то можно сделать? Настя моя говорит: "Давай аккуратно заплаточку поставлю". А я думаю, дай-ка я спрошу у Николая.
- А ты неси пиджак, Миша, поглядим.
Николай всегда помогал соседям и знакомым перешить чего-то, выкроить, коли нужно. Бедно жили сельчане, и обновки во многих семьях были редкостью. Новое заказывали те, у кого достаток был, купцы чаще всего. Да вот в этом году заказов было мало. Пелагея, жена Николая, совсем извелась.
Михаил принес пиджак. Взяв его, Николай осмотрел рукав и пообещал: "Сделаю, Миша, не очень заметно будет". Николай долго примерял разные вставки в рукав пиджака и, наконец, выбрав подходящую, пришил. Отутюжив пиджачок, повесил его на стуле. В дверь постучали.
- Заходи, Михаил.
Но на пороге был не сосед, а старый знакомый Николая, Иван Кузьмич, купец. Он широко улыбнулся, здороваясь с Николаем за руку:
- Не ждал? Давно не виделись.
- Проходи, Иван Кузьмич, присаживайся, гостем будешь.
- Да я не надолго, я к тебе с просьбой, Николай. Не выполнишь мой заказ к Пасхе? Новую рубашку мне нужно, вот и материю привез. Думаешь, подойдет?
Николай взял сверток с белым полотном, развернул:
- Добротная материя, Иван Кузьмич. Да тут много.
- А ты остаток, Николай, себе возьми: в хозяйстве пригодится.
- Благодарствую, Иван Кузьмич, - растрогался Николай.- А хотите, вам Пелагея по вороту узор вышьет, она мастерица.
- Да я только рад буду, Николай.
После обеда Николай занялся работой. На своем рабочем столе он разложил ткань, восхищенно разгладил ее. "Из такой материи и шить радостно", - подумал он. Помолившись, стал аккуратно выкраивать рубашку. Закончив, с удивлением заметил, что ткани осталось предостаточно. "Позову Пелагею, будем решать, чего делать с остатками".
- Пелагеюшка, иди сюда, - ласково позвал он.
Пелагея тихо вошла в комнату.
- Иди-иди сюда, я уже закончил выкраивать.
Пелагея всегда старалась не мешать мужу в работе.
-Ой, какая красивая, - восхитилась она.
- А ты гляди, сколько осталось. Давай, я тебе, милая, кофточку сошью к Пасхе.
Пелагея на минуту задумалась, представив себя в белой праздничной кофте. Но размышление длилось недолго. Она наотрез, решительно отказалась:
- Нет, Коля, лучше ребятам чего-нибудь сшей. Сестра вчера письмо прислала. Вот, почитай.
Пелагея достала из кармана фартука письмо. Николай стал читать. Бедно жила Прасковья... "Ну, ничего, Пелагеюшка, что-нибудь придумаем".
Весь следующий день Николай трудился над рубашкой купца. Пелагеина помощь пришлась кстати. Она разглаживала швы, обрезала ниточки, оставшиеся от наметки, к вечеру взялась за вышивку. Вышивка получилась такая аккуратная, строгая и красивая, что Николай не раз восхищался, благодаря жену. "Это с Божьей помощью", - тихо отвечала Пелагея.
Купец работой остался доволен. "Спаси тебя, Господи, Николай", - благодарил он.
С вечера Пелагея начала собирать подарки для Прасковьиной семьи.
- Пелагея, не забудь, - все напоминал ей Николай, - и куличиков, и яиц крашеных положи, чтобы всем хватило. Да сама погляди, что можем им еще дать - крупы, сахару, мучицы, им все надо.
А сам Николай заканчивал шить рубашку своему крестнику Коле, сыну Прасковьи. Мальчик рос худым и болезненным. "Надо бы поехать к нему", - вздыхал Николай. - Сейчас посылку с возницей отправлю, а на той неделе, Бог даст, сами с Пелагеей поедем". Любил он ездить к Прасковье, да мужу ее Георгию. Детки у них такие хорошие и добрые. Вот и в бедности живут, да не озлобились. Все терпят. "Господи, спаси и сохрани их", - прошептал Николай, рассматривая сшитую им детскую рубашечку.
Подарки отправили утром с возницей. А через несколько дней им передали письмо от Прасковьи. В конце детской рукой было приписано: "Христос Воскресе!"
- Воистину Воскресе! - ответил Николай. - Слава Тебе, Господи, за все, что Ты даешь нам в жизни. И за печали, и за радости, за то, что Ты слышишь наши с Пелагеей молитвы.
"За все, за все благодари Господа!"- вспомнил он отцовские слова, и в душе загорелся тихий радостный огонек, знакомый с детства.