Грязный, некрасивый листок бумаги, сложенный в форме треугольника. Кривые маленькие старые ножницы режут его. Они вырезают из него треугольники, квадраты, ещё какие-то фигуры. Рука нищего разворачивает листок – и появляется бумажная звезда невиданной красоты.
- Где это ты делать такие научился? – спросил бомж у меня.
- Я умею делать их с самого раннего детства, - ответил я. – Они единственное, что у меня есть, что я умею делать. Снежинки, снежинки, мои снежинки – вот о чём я думал всё детство. Учёба в школе мне не давалась, богатые родители были заняты какими-то своими делами, мной не интересовались и при этом ещё и бранили меня за двойки, и друзей у меня тоже не было. Я думал, после школы будет лучше. Оказалось, только хуже. Меня не приняли в университет. Мне говорили все: «Бездарность!» и сердце моё болело. Я оказался на улице. Я изгой, люди, завидя меня, шарахаются в сторону. Единственное, что у меня осталось – мои снежинки. Я вырезаю их каждый день и радуюсь, глядя на их красоту… Я кажется, счастлив, я всем доволен. Мне не нужно богатства, вкусной еды…
Мне бы только почаще менять одежду, чтобы в ней не заводились блохи, которые кусают меня, да чтобы со мной девочка подружилась какая-нибудь…- На моих глазах появились слёзы.
- А она, и правда, красива, - заметил мой товарищ, рассматривая мою снежинку. – Увы, на красоте нельзя заработать, иначе ты был бы намного богаче меня.
- Да…- сказал я.- Но мои снежинки никому не нужны. Вон они пылятся в углу. – и показал на груду грязной красоты.
-Ну что ж, - проговорил он, - давай хоть милостыньку попросим. Это дело всё ж прибыльнее, чем изготовление снежинок, хотя и более унизительное.
И мы поплелись на площадь. Наши ноги мяли хрустящий снег, который падал откуда-то сверху, из непроглядной тьмы зимнего неба.
Деревья стояли в белом саване. Некоторые из них были опутаны гирляндами.
На площади, возле памятника Ленину, находились горы зелени. Свежесрубленные ёлочки и сосёнки стояли, опёршись о перила, у автобусной остановки, у киоска, у мэрии, у здания суда, - одним словом, везде, где только была возможность их поставить. Они испускали очень приятный новогодний запах, от которого даже у меня становилось веселее на душе.
Мы с моим товарищем уселись у подземного перехода и достали пластиковые коробочки для милостыни.
Мы сидели долго. У меня замёрз сначала нос, потом кончики пальцев, и вскоре уже весь я дрожал от холода. Милостыни нам никто не давал, все глядели на нас равнодушно. Лишь одна старушка бросила в мою коробочку рубль и обронила : «Не сидите на холоде ;а то всё себе отморозите.»
Никто не хотел давать милостыню двум бедным нищим. Если человек не приносит пользу обществу, то почему общество должно приносить пользу человеку? Народ, не помогавший нам, очевидно, руководствовался этой формулой. Стало быть, чтобы получить от общества благо, мы должны сами как-то помогать этому самому обществу. Но тогда зачем я тут сижу? Надо попробовать… Сделать что-то стоящее хоть из того, что я умею.
Взгляд мой упал на большую новогоднюю ёлку, стоявшую в центре площади.
Я решительно поднялся, забрал свой рубль и выкинул коробочку в мусорный бак. Затем я двинулся вперёд, в ночную темноту.
- Куда ты? – окликнул меня мой сосед.
- Сделать что-то, -уверенно сказал я. – Я должен сделать что-то настоящее.
И я исчез в темноте.
Следующее утро было утром знаменательного дня – тридцать первого декабря. Люди, выходившие на улицу, хоть и страдали от зимнего холода, но их сердца согревало тепло праздника.
Они вышли на улицы города и побрели кто куда, - кто в магазин, покупать подарки, кто в кино, кто в ларёк за хлебом. И много их пошло на главную площадь города, поглядеть на ёлку, которую сегодня должны были наконец одеть в праздничный наряд.
На плечах Ленина на площади был снег. Добрые, весёлые и пьяные бомжи пили водку, пиво и самогон у монумента этому великому палачу (а мы, опираясь на свидетельства Солженицына, имеем полное право его так именовать). Хлопотливые бабуси стояли на морозе и продавали какие-то соленья, варенья, а спокойно ходившие вдоль своего товара и болтавшие друг с другом таджики торговали новогодними елями.
Снег медленно ложился на землю, падая потихоньку большими белыми хлопьями.
Множество людей смотрели на ёлку.
- Ну вот, опять! – послышались недовольные голоса. – Опять городская администрация не туда деньги девает.
- Да всё туда, всё туда! – раздался голос чиновника мэрии.
- А где мэр!? Мы хотим увидеть мэра! Чтоб он на наши вопросы ответил! Где мэр?
- А… а мэр на отдыхе во Фран…- начал было чиновник, поперхнулся, потом продолжил: -То есть на озере…
Но его уже никто не слушал.
На ёлке сияли звёзды!
- Гляньте! Гляньте! – шептали в толпе.
Издали звёзды казались настоящими. Они, казалось, блестели на солнце и сияли. Лишь подойдя к ёлке вплотную, можно было увидеть, что они не настоящие, а сделаны из грязноватой бумаги.
- Кто же сделал их? – раздался в толпе голос.
- Может, боженька спустился с небес и подарил нам праздник? – спросил голос ребёнка.
- Нет, это сделал я, - сказал я и подошёл ближе к толпе.
- Неужели ты? – спросила одна из женщин. – Ты очень грязен.
- Да, - подтвердил один мальчик лет семи, - и ты не похож на волшебника.
Тогда я молча взял листок бумаги, и вырезал из него снежинку, и повесил на ёлку.
«Дайте мне минуту, мне минуту славы» - так что ли в песне поётся?
Да, это была воистину минута моей славы.
Люди стали говорить, и у каждого в сердце нашлась похвала для меня. И даже желчный чиновник мэрии, обрадованный тем, что ему не нужно отчитываться перед народом, где отдыхает мэр, нашёл для меня доброе слово.
И ко мне подошёл человек в костюме Деда Мороза, довольно похожий на сего персонажа сказок, и вручил мне кредитную карточку.
- Вы очень похожи на настоящего Деда Мороза, - сказал я.
- Спасибо. Дело в том, что я и есть настоящий Дед Мороз, - ответил он. – Мы оба волшебники, и из нашего союза мог бы выйти толк. Приходи-ка ко мне по этому адресу, и я приму тебя на работу, - сказал он и подарил мне ещё и визитную карточку.
Я долго стоял на том же месте на площади. Люди давно уже ушли по своим делам, забыв про меня. И вдруг я увидел, что неподалёку стоит какая-то девочка.
-Ты будешь со мной дружить? – осторожно спросил я.
-Да, конечно, - ответила она и без презрения посмотрела на меня.
Как же мало человеку нужно для счастья!
27-29 декабря 2013 года.